***
— …Нри! Генри! Генри! — я резко распахнул глаза. Передо мной склонился мужчина средних лет. Он смотрел на меня с нескрываемым беспокойством и крепко, но не причиняя боли, держал за плечи. — Всё хорошо, слышишь? Это просто сон, Генри, просто сон… — Пап… — вырвалось у меня. Я знал этого человека. Он был моим единственным другом на протяжении долгого времени. — Это ты? — Да, Генри, это я, — он прижал меня к груди и аккуратно положил ладонь на макушку. — Я с тобой, всё хорошо. — Пап, я видел маму… - детский голос резал уши, но не заставлял морщиться с непривычки. Отец тихо вздрогнул, — Она была такой реальной. — Генри, это всего-навсего сон. Не стоит воспринимать его всерьёз, — он тихо выдохнул, словно надеясь, что я этого не услышу, — Сны всегда остаются снами. — Она… Она говорила мне что скоро передо мной появится выбор… — продолжил я, опустив взгляд. Я знал, что отец болезненно реагирует на упоминания о маме, поэтому я редко спрашивал о ней. Но сейчас этот сон казался чем-то, что я должен был учесть. Он казался важным. Слишком важным, — Что от него будет многое зависеть, — перед глазами до сих пор стояла высокая женщина. Я не видел её лица, одежды, мог лишь видеть очертания и слышать голос. Он говорил со мной спокойно, но строго, как говорит обычно строгий родитель, но всё же порой в её голосе проскальзывали некие нотки заботы, словно успокаивая меня. — Похоже, выбор школьного кружка оказал на тебя сильное влияние, — отец как-то натянуто улыбнулся и растрепал мне волосы, как он делал всегда, когда хотел меня успокоить. — Лучше поменьше думай об этом и старайся сосредоточиться на парке развлечений, м? А теперь ложись, нам сегодня рано вставать. — он щёлкнул выключатель ночника и пошёл к двери. Когда он уже был готов выйти из комнаты, я спросил: — А если мама имела в виду не кружки? Что если она говорила о чём-то другом? Морган остановился, взявшись за ручку. Казалось, он о чём-то думает. — Тогда тебе и вправду предстоит важный выбор… мистер Уоллес. — он медленно обернулся, и я вжался в кровать. На лице моего отца была фарфоровая маска комедианта, изо рта текла чёрная субстанция, и глаза его горели сиреневым пламенем. — А теперь просыпайтесь, мистер Уоллес! Бегите!***
— …Бегите! Я резко распахнул глаза и тут же закрыл их, закрываясь рукой от снега. Я пошевелился, чувствуя, как погрязли и окоченели в снегу мои конечности, попытался подняться, но как бы я ни старался, у меня не выходило. Пальцы совершенно не слушались меня, губы обветрились и болели. Вдруг я услышал волчий вой. Как мне удалось его услышать, я не знал. Но где-то на краю сознания я знал, что сейчас же нужно подняться и уходить. И я поднялся. Бежать я не мог при всём желании. Ноги проваливались в снег, замедляли движения. Я постоянно падал, опирался на деревья, а вой становился всё ближе. Казалось, я слышу, как звери дышат мне в спину. Так продолжалось долгое время. Я шёл не останавливаясь, старался даже не думать о том, чтобы сесть у дерева и просто принять свою смерть. В какой-то момент моя нога зацепилась за корень, что подло скрывался под толщей снега и я полетел вниз по склону. Было ощущение, что я лечу с горы, настолько высоким он был. Когда я упал на землю, у меня, казалось, были переломаны все конечности. Конечно, я ломал себе руки, ноги, и боль, которую я испытывал, была похожа на ту. «Как я ещё жив?» - раздавалось у меня в голове. Я поднял глаза и посмотрел вперёд. Передо мной растилалась небольшая поляна. Повсюду были деревья и непроглядная тьма, ветер, немного утихнув внизу, свистел в ушах. Вдруг, за спиной вновь послышался вой, но в этот раз я не мог заставить себя бежать дальше. Приложив усилия, мне удалось встать на ноги и даже пройти вперёд пару метров, прежде чем упасть на колени. Я глубоко вздохнул, зашипел от боли, и почувствовал, как по спине стекает что-то тёплое. — …Бегите! — прозвучало в голове. Но уже не так громко, как в первый раз. Нет, не смогу бежать. Просто не смогу. Из-за деревьев показались волки. Дюжина хищников, которые, оскалившись, шли прямо на меня. Даже защититься нечем. Словно по команде, моя рука задела что-то. Что-то, чего я не замечал, пока бежал. Мой пистолет. Я судорожно опустил руку к бедру, непослушными пальцами стремясь нащупать рукоятку ствола. Спустя мгновение я вынул его из кобуры и пальнул вверх. Звери остановились, но спустя пару секунд ступора продолжили идти вперёд. Я пальнул ещё раз, но это уже не произвело никакого эффекта. Тогда я направил дуло в сторону одного из них и спустил курок. Раздался выстрел, но в момент, когда пуля только начала свой смертельный марафон, в моё плечо неожиданно что-то вонзилось. В этот раз я не сдержал болезненного крика. Ноги подкосились, и я упал на землю, сжимая плечо. Тихое рычание становилось всё ближе, но сознание всё стремительней и стремительней уплывало. Последнее, что я увидел – серебряный ореол, что опоясывал чью-то фигуру, бегущую ко мне.***
На этот раз не было никакой комнаты. Никакого детского тела. Я сидел на деревянных досках и смотрел на человека перед собой. Он сидел напротив меня, вытянув скрещенные ноги, положив руки на колено. Я огляделся. Это было небольшое деревянное помещение. Для взрослого человека немного тесно, но для ребёнка - в самый раз. В щели между досками лился солнечный свет, светя в глаза, но не ослепляя, было слышно пение птиц, шум листвы. Я снова перевёл взгляд на 35-ого, а тот, в ответ, повернул голову в мою сторону. — Это ведь мой домик на дереве? — он кивнул. — И мы не путешественники во времени. — он вновь кивнул. — Мы в моём воспоминании? — Рад, что Ваши дедуктивные способности Вас не подвели, мистер Уоллес, – он вновь отвернулся и посмотрел в небольшое оконце без стекла. Я тоже перевёл туда взгляд, но ничего, кроме солнечного света, который, казалось, заполнял всё вокруг, не увидел. — Ну ладно, Генри, я сдаюсь! — раздался снизу голос мужчины. Я сразу узнал его. Я слышал его совсем недавно. — Выходи, проказник! Рядом со мной тут же что-то шевельнулось, и я с удивлением уставился на себя. Только на другого «меня», который был младше лет на двадцать. Мальчуган резво пробежал сквозь моё тело и, задорно смеясь, начал спускаться по лестнице. — Не нашёл, не нашёл! — продолжал смеяться ребёнок. — Да-да, ты молодец, — отец с улыбкой наблюдал за тем, как его сын спускается по лестнице, — Держу пари, я бы тебя и через сто лет не нашёл! — Неправда, — вырвалось у меня, — Ты нашёл меня через минуту. Моя пятка была видна через дыру в доске. В тот день наш кот умер и чтобы я не сильно расстраивался, пообещал отвести меня в парк аттракционов, если я выиграю в прятки. Морган, тем временем, усадил сына на плечи и, улыбаясь, понёс его к машине. — Человеческий разум, — вдруг заговорил мой сосед, — Это вещь действительно удивительная. Я очень древнее существо, мистер Уоллес, я повидал многое, я узнал многое, но человеческий разум я до конца так понять и не смог. — Зачем это вступление, 35-ый? — Все эти воспоминания… Они делают вас теми, кто вы есть. Лепят из вас личность, — продолжал он. – Вы знаете, что будет с человеком, если эти воспоминания исчезнут? Я промолчал. — Никогда нельзя угадать. Эффект может быть разным. — Зачем ты мне это говоришь? Зачем всё это? Домик на дереве, мои воспоминания? — вспылил я. Мне было всё равно на то, что он говорит. Эти постоянные речи о чём-то только ему понятном, увиливание от вопросов – всё это бесило меня. – Скажи прямо, хватит увиливать. — Моё сознание теперь в Вашем разуме, — я застыл. — Во время перемещения моё сознание покинуло тело и переместилось в Ваше. Сейчас я общаюсь с Вами напрямую, потому что Вы без сознания, в реальности же я пока не могу до Вас достучаться при всём желании. — он снял с лица маску – точнее с того, что должно было быть под маской и моему взору предстала бездонная чёрная дыра с двумя сиреневыми точками. — В одном теле может быть лишь один разум. Так это было и так это будет. Сейчас это не несёт никаких отрицательных эффектов, но вскоре всё может поменяться. — Но как же это произошло? — спросил я, до сих пор не веря в услышанное. Казалось, тут наверняка должен быть какой-то обман. — Артефакт. Нас было двое: я, с захваченным сотрудником, и Вы. Артефакт увидел одного лишнего путешественника и решил избавиться от него. Грубо говоря, Вам повезло. Мы бы с Вами вообще могли сейчас не разговаривать. — Ты говорил об эффектах, — заметил я, стараясь не паниковать. — О каких именно? — Тут возможны несколько вариантов. Первое: Ваша личность стирается и моя занимает Ваше тело. Второе: То же самое, но наоборот. Третье: Наши личности стираются, и Вы становитесь недееспособным – овощем, грубо говоря. Не самый благоприятный исход, но, к счастью, весьма маловероятный. — А четвёртый? — спросил я, опасаясь худшего. Хотя, по правде сказать, я за сегодня уже устал удивляться и бояться. — Наши личности сливаются воедино. Не будет Вас, не будет меня, будет… нечто другое. Совершенно другое, — он опустил руку и посмотрел туда, где должно было быть небо. — Хм, Ваше состояние улучшилось. Кажется, мистер Уоллес, Вас не собираются держать в плену. Или хотят улучшить Ваше состояние, чтобы пытки были более эффективны. — Что-нибудь можно сделать? — я пропустил мимо ушей его последнюю фразу. — С пытками? Можно откусить себе язык, тогда у мучителей не будет возможности у Вас что-нибудь узнать. А с нашей ситуацией… — он неожиданно для меня задумался, чуть наклонив голову вниз, — У меня есть пара идей, но пока я не могу разговаривать с Вами наяву – не решусь что-либо утверждать. — И что, нам придётся просто сидеть и ждать, пока ты не сможешь поговорить со мной вне сна? — Мне – да, а Вам придётся делать так, чтобы Ваше тело и Ваш разум не пострадали. Попытайтесь найти способ решить нашу проблему. Мои методы не остановят процесс, в лучшем случае – замедлят его. Он немного приподнял голову и замолчал, словно присулшиваясь к своим ощущениям. Кажется, Вы просыпаетесь. Мистер Уоллес, запомните: Не верьте никому. Я нахмурился, когда он заговорил более серьёзным тоном и чуть отодвинулся назад. — Вам незнаком этот мир и существа, что его населяют. Ищите способы разделить нас и постарайтесь не умереть. А теперь, — тридцать пятый неожиданно придвинулся ко мне. Настолько быстро, что я не успел среагировать. Он надел на меня маску. Голову словно окатило кипятком, глаза закрыла непроглядная тьма, — проснитесь!***
Я выругался про себя. На этот раз меня взбодрил не снег, что лез за шиворот, а что-то тёплое, мягкое, но вместе с этим жёсткое. Я медленно открыл глаза, проморгался, щурясь от яркого зимнего солнца, посмотрел вниз и чуть вздрогнул. Не работай я в Фонде и не повидай всякого, я бы, наверное, закричал от страха, так как сейчас я лежал на огромном буром медведе. Само животное мирно шло по снегу, оставляя за собой огромные следы. Но больше всего меня поразил не медведь, а девушки, что шагали рядом с ним. Разных возрастов, в разной одежде, даже современная была. Значит, я не прошлом – хороший знак. Они несли за спиной луки со стрелами, а рядом с некоторыми даже шли огромные волки. Я был уверен, что это именно те, которые меня окружали. — Госпожа, он очнулся! — воскликнула девушка рядом со мной. Ну да, моё изумленное лицо не могло не остаться незамеченным. Все резко остановились, когда кто-то впереди, видимо, дал приказ. Меня резко спихнули с медведя, но тут же подхватили под руки, не дав упасть в снег, за что я мысленно поблагодарил своих похитительниц. — Остановимся здесь! Разбить лагерь! — крикнул кто-то впереди и я мог поклясться, что этот голос принадлежал девушке лет тринадцати-четырнадцати. Все вокруг меня тут же разошлись в разные стороны. Не прошло и пяти минут, как перед моими глазами был организован небольшой лагерь. Пара девушек разжигала костёр, другие кормили волков, но никто не стоял без дела. В один момент я подумал, что меня будут держать тут весь день, но неожиданно за своей спиной я услышал тот голос: — Отведите его в мою палатку. Те две дамы, у которых, я должен сказать, была стальная хватка, кивнули ей и потащили меня в сторону небольшой группы палаток, на фоне которых выделялась одна, что была больше других. Они затащили меня внутрь и усадили на ковёр, оставив одного. Значит, не сильно опасаются. Тем лучше. Я осмотрелся. Палатка выглядела как большой навес трапецивидной, но не треугольной формы, внутри был постелен ковёр, а посередине находилась небольшая жаровня. Что примечательно, огонь в ней горел без какого-либо топлива. Я чуть наклонился вперёд, пытаясь рассмотреть его поближе, но тут же вздрогнул, услышав позади себя голос: — Не советую этого делать, — я обернулся. Передо мной стояла молодая девушка. Рыжие распущенные волосы свободно падали на плечи, а серебряные глаза смотрели пристально, словно охотник смотрел на свою жертву. Нет, ребёнок не может так смотреть. Это что-то другое. Что-то более древнее. Она прошла мимо меня, снимая с плеча лук, обошла жаровню и уселась напротив, вперив в меня свой взгляд. Я, не выдержав напора, отвёл его. — Вижу, твои раны зажили, — произнесла она. Я непроизвольно повёл плечами и правду не почувствовав боли. — Это хорошо. Значит, мы сможем поговорить. — Чего вы хотите? Я не знал, как на неё реагировать, не знал, как с ней говорить и какой поддерживать тон. Схожее чувство испытываешь, когда сидишь перед своим возможным начальником и он задаёт тебе вопросы по типу: «Почему Вы думаете, что подойдёте для этой работы?», а это твоё первое собеседование и ты дико волнуешься. Моя собеседница ответила неожиданно прямо и в лоб: — Хочу узнать, кто ты такой, – она скинула с плеча мою сумку, про которую я уже давно забыл и заметил только сейчас. Перевернув её, она демонстративно начала вытряхивать всё наземь. Оттуда полетели: запасные ручки, блокнот, бумажник, ключи от квартиры, которые я по привычке носил именно в сумке, а не в карманах, полетел значок детектива, а главное – оттуда на землю упали колбы с амнезиаком, пневматический пистолет и тот самый артефакт. Она положила сумку рядом с собой. — Итак, что расскажешь? Это был конец. У меня не было возможности убежать – её люди стоят и ждут меня за пределами этой палатки. Напасть на неё - сыграть в самоубийцу, я это знал. Всё отрицать? Что отрицать, она даже ничего мне не предъявила. Сказать всю правду? Откуда мне знать, что она не какой-нибудь демон из другой вселенной, который спит и видит, как бы уничтожить Фонд? Соврать? А если сказать правду, но не всю?.. Я глубоко вздохнул. — Меня зовут Генри Уоллес. Я из полиции, детектив. — Я встречала детективов, Генри Уоллес. Порой попадались странные люди, но они никогда не валялись зимой посреди леса. — Я преследовал опасного преступника. — От места, где ты лежал, до дороги несколько километров, — она оставалась всё такой же серьёзной. — Хочешь сказать, что ты шёл пешком? — Да, так и было. Преступник был очень опасен, и мне нельзя было его упустить. Она заглянула мне в глаза. игра в гляделки продолжалась ещё некоторое время, прежде чем она сказала: — Что же, ты, похоже, провалил своё задание, Генри Уоллес. Она положила в руку платок и аккуратно взялась пальцами за камень. — Тогда скажи мне, что это такое? — Сувенир от коллеги в участке, – тут же ответил я, пожимая плечами. — По правде сказать, мне не особо по душе этот булыжник, но взял его чисто из вежливости. — Поэтому носишь в сумке, вместо того, чтобы оставить дома? — Так он его притащил только сегодня утром. Она снова смерила меня своим пронзительным взглядом, а затем отложила артефакт в сторону. Подумав мгновение, она на этот раз, подняла бумажник. В какой-то момент мне показалось, что она вытащит оттуда всю наличку, но из бумажника были вытащены только документы. — Генри Морган Уоллес, двадцать пять лет, — она посмотрела на него ещё пару секунд, а затем отложила, видимо, не найдя там ничего интересного. Ключи, ручки и чистый блокнот были также убраны в сторону. Теперь же она взяла в руку колбу и с интересом начала её рассматривать. — Амнезиак… — задумчиво протянула она, — Что это? — Транквилизатор, – ответил я, стараясь внешне не нервничать. Остаётся только надеяться, что при моей недостаточно хорошей актёрской игре она всё спишет на пережитый стресс. Собеседница вязла в руки пневмат. — Обычный транквилизатор, да? — она открыла небольшой отсек в стволе и аккуратно положила туда капсулу. Щёлкнул механизм. — То есть… — она вытянула руку вперёд, направив дуло мне в грудь, — Если я выстрелю в тебя, то ты просто заснёшь? — Э-это экспериментальный препарат, – я не сдержал лёгкую дрожь в голосе. — Могут быть аллергические реакции, которые приведут к смерти. — И вы пустили такой опасный препарат в дело? — она положила палец на курок, готовая выстрелить в любой момент. Мои мысли начали лихорадочно вертеться в голове, стремясь найти правильный ответ. Прошло пару секунд, прежде чем я смог ответить. — Я должен был отвезти его в лабораторию. Это тестовый образец, мы пока не использовали его против людей. — Господи, если ты есть, пусть это сработает. Секунды растянулись в минуты, а минуты казались часами. Я снова начал паниковать, думать, что она спустит курок, но в один момент, она резко опустила оружие. — Не стоит забывать о таких важных делах, детектив, – она отложила колбы и пневмат в сторону. И снова начала сверлить меня взглядом. Так мы просидели ещё пару мгновений, прежде чем она вновь заговорила: — Мы отведём тебя в одно место. Отказ не принимается. Ты идёшь с нами в любом случае. — Но… — я внутренне забеспокоился, - моя работа. Я не могу просто уйти. — Не волнуйся, мои охотницы сделают так, что твои коллеги не будут о тебе волноваться, — безапелляционно заявила она. Я нахмурился. — Простите, вы сказали «охотницы»? — Ты всё верно услышал, Генри Уоллес, – она кивнула. – Я – Артемида. Богиня Охоты и Луны. Я тут же выпал в осадок. Богиня охоты из мифов? Передо мной? Сидит и разговаривает? Нет, этого же не может быть… Или может. В голове тут же возникли волки огромный медведь, что вёз меня на спине. Луки со стрелами, это странное сияние вокруг девушек и, наконец, огонь, что горел в жаровне просто так. «Хотя, чему я удивляюсь?» — спросил я мысленно сам себя. — Я работаю в сверхсекретной и могущественной организации, которая занимается содержанием аномальных объектов, среди которых есть бессмертные существа, люди, которые меняют реальность и огромные бычьи сердца с щупальцами. Почему бы мне не встретить Вечную Деву? Видимо, она приняла моё замешательство за шок, поэтому продолжила: — Я не буду тебе ничего объяснять. Тебе всё расскажут, когда мы придём, — она засунула все мои вещи обратно в сумку и кинула мне. Затем поднялась на ноги и повесила свой лук на плечо. — Пока ты не представляешь угрозы, Генри Уоллес и являешься нашим гостем. Но если причинишь вред моим охотницам – заплатишь за это сполна, — она встала около меня, приподнимая край ткани навеса. Я быстро подхватил сумку и вылез из палатки. Меня тут же встретил прохладный ветерок, от которого я поёжился и поплотнее закутался в пальто. Артемида прошла мимо меня и кинула через плечо: — Пока можешь идти. Мы двинемся дальше только завтра утром, — сообщила богиня и двинулась дальше. Я осмотрелся. Повсюду на меня смотрело несколько пар глаз. Некоторые с интересом, другие – с презрением, а некоторым было всё равно. Я потоптался на месте ещё пару секунд и двинулся к близлежащему дереву. Быстро оглянувшись и будучи уверенным в том, что открыто на меня никто не смотрит, я быстро открыл сумку и, сделав вид, что осматриваю содержимое, быстро заглянул в тайный карман - удостоверение агента Фонда и пропуск были на месте. Но тут я нахмурился. Чуть глубже лежало ещё что-то белое. Я отодвинул край и резко остановился. На дне лежала фарфоровая маска трагика.***
— Госпожа Артемида! — рядом с богиней неожиданно появилась девушка с чёрными, как смоль волосами. Она выглядела немного уставшей, но готовой выполнять любую задачу. Артемида позволила себе небольшую улыбку. — Зоя. Узнала что-нибудь? — Да, госпожа. Тот значок… — она сделала паузу, — Это серийный номер ЛА. — Лос-Анджелес? — протянула богиня. — Интересно, — она задумалась на мгновение. — Сколько нам ещё до Лонг-Айленда? — Пара недель, не больше. Госпожа, не опасно ли этому мужчине так расхаживать по лагерю? — девушка с некой неприязнью глянула на неожиданного гостя, который размеренным шагом шёл к дереву. — Пока нет. Сейчас его надо отвести в Лагерь и тогда это уже не будет нашей заботой. Но если будет вести себя агрессивно – нейтрализуйте, но не убивайте, — она чуть сузила глаза, когда мужчина, что-то найдя в сумке, остановился на мгновение. — Кем бы не был Генри Уоллес – он не тот, за кого себя выдаёт.