Of Quirks and Magic

— Что такое, Деку? — спросил Бакуго с усмешкой.       Его голос был пронизан яростью и презрением, когда он произнес свое любимое оскорбление для зеленоволосого, которого он так часто мучал. Взрывоопасный блондин стоял спереди по центру со скрещенными руками, уставившись на беспричудного мальчика перед ним. Окружающие его друзья — или, скорее, подхалимы — копировали его позу так, как будто надеялись, что смогут излучать такие же харизматичность и холод взглядом, как он. — Неужели ты испугался?       Изуку вздрогнул от того, что все взгляды были на нем. Он следовал за Каччаном с невообразимым почитанием в течение многих лет, несмотря на унижения, которым он подвергался изо дня в день. Но он ненавидел быть в центре внимания, как сейчас, перед более высокомерными взглядами, чем он привык видеть. Это всегда означает, что Каччан собирается его унижать хуже обычного.       Помогало, хоть и не особо, то, что они находились посреди леса. Изуку знал, что, по крайней мере, если он в конечном итоге начнет плакать, — к чему он склонен, — это не станет зрелищем в центре парка или на школьном дворе, где, как правило, Бакуго наслаждался издевательствами над ним.       Как бы то ни было, Мидория сжался под взглядом Бакуго и его банды последователей; он всегда чувствовал себя таким маленьким перед ними всеми, особенно перед Бакуго, но не было ли это причиной, по которой он всегда следовал за ними — следовал за ним — ни смотря ни на что? До тех пор, пока он следовал за парнем, которого считал образцовым примером победы и мощи, не мог ли он, беспричудный слабак, стать столь же сильным? — Я-Я не боюсь! — запинался Мидория перед их ухмылками, но его дрожащее тело говорило иначе, и Бакуго знал это. — Ох? — сказал Бакуго тошнотворно мягким тоном. — Тогда чего же ты ждешь? Подойди к нему, Деку!       Бакуго шагнул в направлении Мидории, а затем обхватил его плечи, прежде чем толкнуть его сзади. Мидория уперся в землю руками прежде, чем его лицо могло впечататься в гладкую мшистую поверхность под его ногами. Громкий скрипящий звук заставил его посмотреть с трепетом на возвышающийся полуразваленный особняк, гниющий перед ними. Заброшенный дом был единственной причиной, по которой Бакуго привел его и всю его банду в эти леса.       Мидория оглядел всю разлагающуюся внешнюю отделку здания: белая и коричневая краска отслаивалась, гнилые деревянные доски на стенах и крыльце главного входа были в таком состоянии, будто они с силой вдавились и скрутились сильным потоком ветра какого-то урагана, виноградные лозы — зеленые и засохшие — победно смогли покрыть трещины в стенах и в крыше (в которой также имелись зияющие дыры), а множество окон были разбиты.       Все дети в этом районе знали об этом месте, как о особняке с привидениями. Было не редкостью, когда смелые ребята звали друзей полазать в нем, к большому огорчению родителей и местных властей, которые признали здание небезопасным и заперли на долгие годы, еще задолго до рождения Бакуго и Мидории. «Вы хотите повеселиться?» — Изуку вспомнил раннее сказанные слова Бакуго. — «Как насчет того, чтобы сходить и проверить тот дом с призраками до того, как начнется гроза?»       Далее последовала череда «охов» и «ахов», как будто предложение Бакуго было абсолютно возмутительным. Мидория пошел вместе с ним, как и все остальные, но не обращал внимания на хихиканье и гнусные взгляды в свою сторону, продолжая путь, когда они шли через темную чащу леса. Теперь Изуку осознал: Бакуго ждал дня бури для того, чтобы заставить Изуку пойти исследовать дом с привидениями. В одиночку.       Внезапная дождевая капля, упавшая ему на плечо, вывела его из ступора. Он медленно поднял голову к полуразрушенному зданию, возвышающемуся над ним. Он еще даже не вошел, а уже дрожал перед дверью, стоя на полуразрушенном крыльце. — Деку! — зарычал Бакуго, заставляя бедного мальчика подпрыгнуть в страхе. — Поторапливайся! Или мы тебя здесь оставим в шторм! — напоследок сказал он с отвратительной усмешкой, но Изуку и так знал, что он не блефовал.       С большой осторожностью, Мидория зашагал вперед, кладя руки на массивную деревянную дверь. И если Бакуго и его банда давали ему ощущать себя маленьким, то гнилой дом заставлял его чувствовать себя микроскопическим. Он с небольшим усилием толкнулся, и дверь, к изумлению, не особо сопротивляясь, отворилась ему. Он вошел, бегло вокруг огибая глазами прогнившее фойе, прежде чем повернуться к другим мальчикам делая дружелюбный вид, будто он осмелел.       Свита Бакуго шумно зашептались между собой, поражаясь, что Изуку не струсил, как они ожидали. Даже сам Бакуго оторопел на секунду, но ничего не сказал, вместо этого стиснув зубы в раздражении.       Внезапный порыв ветра пронесся через лес, и прежде чем Изуку мог вскрикнуть, дверь ударила его по лицу, из-за чего тот отскочил в испуге. Хлопок двери, казалось, встряхнул все здание, заставляя застонать старое строение и поднять пыль, идущую от потолка. Изуку поспешно отряхнулся от приставшей к нему грязи. Хорошо, я зашел. — подумал Изуку. — Что теперь?       Начиная припоминать, он понял, что Бакуго никогда не объяснял, что именно он должен будет сделать, когда зайдет в особняк; он только сказал ему войти. Но Мидория не думал, что Бакуго будет впечатлен им, если он уйдет сейчас. Нет, он, по крайней мере, немного осмотрится.       Сказать, что интерьер здания был несколько темным, было бы преуменьшением. Две комнаты по левую и правую сторону были полностью окутаны мраком, и фойе едва ли освещено, но Изуку списал это на надвигающийся шторм снаружи. Стук капель дождя было отчетливо слышно рядом с лестницей. Он не собирался оставаться здесь, поэтому двинулся дальше.       Осторожными шагами, Мидория медленно поднялся в верхнее фойе по лестнице. Ее прочность была в лучшем случае сомнительной, но она смогла выдержать его вес, чему он был несказанно рад. Он остановился рядом с поломанными перилами и двинулся к боковой комнате. Верхнее фойе распростерлось до противоположной стены самого здания, в котором не было ничего, даже самого простого декора или мебели. Большое круглое окно, на котором пересекались странные дуги, показывало вид на лес за домом, но из-за надвигающейся грозы, тени деревьев заблокировали свет и обзор, из-за чего комната и была такой мрачной.       Гром и ослепительная вспышка в окне ошеломили Мидорию; ему действительно стоило поторопиться, но он хотел убедиться, что Бакуго будет восхищен тем, как долго он пробыл внутри.       Не задерживаясь, он проскользнул в ближайшую комнату, пообещав себе, что он сразу же уйдет, чтобы Бакуго его все же не оставил. Помещение было более компактным и квадратным, но таким же пыльным, как и весь остальной дом. Стены были полностью выстланы большими книжными полками, возвышающимися до потолка, наполненными самыми разнообразными книгами прошлого. Кроме… Подождите, что? — Изуку моргнул и подошел к книжной полке в самом дальнем углу комнаты. Спрятанная в тени, под удивительно тонким слоем пыли, лежала одна книга. Любопытство Мидории одолело его, когда он протянул руку, чтобы взять. Он смотрел на обложку в течение минуты, прежде чем перевернуть и осмотреть корешок и заднюю часть.       Мидория разглядывал красивый оттенок красной кожи обложки. Здесь не было написано слов, но когда он открыл книгу на случайной странице, перед глазами предстали строки неразборчивого текста. Что это за язык? — задумался Изуку. — Это не японский и, уж точно, не китайский, если так посмотреть!       За окном снова раздался звук грозы, заставляя, на этот раз, трястись комнату сильнее, чем фойе внизу несколько минут назад. Даже не задумываясь, Мидория захлопнул книгу, спрятал ее подмышку, и сбежал из комнаты, пулей летя вниз по лестнице.       Дождь и вой ветра, который сопровождал его, были громче, чем когда-либо, и Мидория ощутил волну паники, когда в голове молниеносно проскользнуло опасение, что Бакуго бросит его пережидать ночь бури здесь. На следующий день, вероятно, ему бы пришлось объясняться перед матерью после произошедшего, если, конечно, она бы уже не умерла от беспокойства.       Мидория выскочил из-за двери и чуть не вскрикнул от облегчения, когда увидел, что Бакуго стоит на том же самом месте, вместе со своими «друзьями» за его спиной, хотя они выглядели более испуганнее своего лидера, желая побыстрее укрыться от грозы.       Раздражение Бакуго на лице проявилось еще больше, когда беспричудный неудачник, наконец, вышел из дома после, примерно, восьми напряженных минут. Кстати, о проклятом времени, чертов Деку. — Только взгляните на это, — пробормотал один из слуг Бакуго, обняв себя за плечи руками с удлиненными пальцами, дрожа под сильным дождем. — Беспричудный просто вошел и вышел оттуда! — Эй! Деку! — рявкнул Бакуго, переведя глаза на бедного парня. В них не было ни капли ожидаемой Изуку впечатленности. Все, что в них было, это разочарование от того, что Деку справился. — Мы уходим!       Даже не дожидаясь ответа зеленоволосого, Бакуго развернулся и, сунув руки в карманы, устремился прочь, как и его слуги. Мидория решил не терять времени, преодолевая по земле скользкий мох сквозь непрекращающейся дождь.       В течение нескольких минут, мальчики держали свой путь обратно вдоль оврага с ручьем, возле которого они так много играли в детстве. Они всегда шли по направлению руча в парк каждый раз, когда решали поиграть здесь, но то что предстало перед ними сейчас, заставило их оцепенеть.       В овраге перед ними больше не тек тихий ручей, который еще был здесь час назад. Вместо этого, в нем быстрым потоком несли волны паводка, только на одной лишь поверхности которого были кучи мусора и грязи. — Хм? — парень с длинными пальцами повернулся к Мидории, заметив красный корешок книги, спрятанной под рукой. — Вау, Мидория даже сумел что-то стащить из особняка!       Во второй раз за день, Мидория сжался из-за всех тех глаз, которые вылупились на него; не имело значения что на их лицах не было презрения — после стольких лет издевательств, он всегда чувствовал себя некомфортно и готовился к худшему, когда это происходило.       Худшее, к сожалению, вот-вот наступит. — Да?! — зарычал Бакуго, растолкав мальчиков, которые столпились вокруг Мидории, расспрашивая его о находке, чтобы самим посмотреть.       Конечно, спрятанная подмышку мальчика, красная толстая книжка. Мидория как можно лучше пытался защитить ее от дождя, но Бакуго заметил, что Мидория пытается держать это подальше от него. Естественно, его охватил гнев. — Ну и ладно. — плюнул Бакуго. — Я никогда не думал, что ты вор и неудачник!       Мидория моргнул, когда слова эхом пронеслись у него в голове. Вор? — И ты еще хочешь быть героем? — на Бакуго теперь появился его фирменный оскал. — Как ты можешь изображать из себя бесполезного героя, когда ты крадешь вещи, как злодей?       Мидория зажмурил глаза и отступил от мальчиков, когда слова больно ужалили его мозг, словно шершень. Как злодей. Как злодей.       Огромный вес вины расползся в груди Изуку, когда он отступил от банды парней еще на шаг назад, так как Бакуго уже протянул руку, чтобы забрать книгу. Когда тому это не удалось, он заработал в свою сторону убийственный взгляд. — Дай мне книгу, Деку! — снова рявкнул Бакуго.       Блондин сжал кулаки; возможно, он не может так эффективно использовать свою причуду в дождь, но его удар может и без этого быть адски болезненным. — Каччан! — закричал Мидория, сделав еще один шаг назад к краю оврага. — Мне нужно это вернуть! — Что тебе действительно нужно, так это любезно отдать книгу мне! — Бакуго зарычал с еще большим гневом. Это вообще возможно? Конечно же, да. — Каччан—! — любые протесты, которые Мидория собирался кричать, были потеряны, поскольку он почувствовал, как земля исчезает из-под ног.       Гравитация заставила его окончательно упасть назад, и последнее, что беспричудный мальчик увидел, прежде чем погрузиться в водную толщу, был абсолютный шок на лице Бакуго. — Помогите! — отчаянно барахтался Изуку, когда вода мотала его в разные стороны.       Он выронил из рук книгу и даже не заметил, как начал дико грести руками, пытаясь удержать себя от погружения вниз. После этого Изуку открыл губы лишь тогда, когда его лицо встретилось с воздухом, а не с водой. Задыхаясь, он попытался оглянуться в своем ужасном положении.       Мидория беспомощно завыл, перед тем как его развернул бушующий поток и он не увидел никого, кто бежал бы по краю обрыва. Бакуго и его слуг не было. Он умрет, и умирать будет в одиночестве.       Вдруг, что-то твердое и огромное пихнуло в его сторону, выбивая небольшой вздох из его легких, но, к счастью, также при этом, подняв его на поверхность. Мидория инстинктивно вцепился в этот объект, — бревно, довольно огромное, что позволяло это сделать, — когда его унесло. Он плотно сомкнул глаза, так как дождь, ветер и мутная вода постоянно били его в лицо.       А затем, Мидория неожиданно вскрикнул от жгучей боли, так как его правую щеку порезала, рядом плавающая, ветка. Несчастный мальчик крепко держался за импровизированную спасательную шлюпку, даже когда услышал стук бревна с, предположительно, другими обломками. С закрытыми глазами, он мог только догадываться, какой хаос царил вокруг него в непроглядной толще воды.       Изуку брызгался и всхлипывал, пока его течением уносило вниз по оврагу. Но вскоре, всхлипы уступили место душераздирающим крикам, когда под водой, в бревно, за которое он держался, таранился огромный ствол дерева, корни которого произрастали прямо из дна оврага. Его руки зажало и раздавило между двух острых деревянных поверхностей. Из-за пронзившей его невыносимой боли, он широко распахнул глаза, когда вопил, и сразу же встретился с водой, которой ему плеснуло в лицо. Грязь попала ему в глаза и перестав что-либо видеть, он соскользнул с бревна, как только его руки были освобождены из ловушки. Я умираю! — уже без капли надежды, думал Изуку. — Я умру и никогда не стану героем!       Вернувшись к тому, что волны снова подхватили его и начали носить в разные стороны, он мог только иногда болезненно выть, когда его снова уносило под воду. Последняя мысль, которая пронеслась в его разуме перед потерей сознания, была о том, как его мать будет убита горем, когда найдут его тело.

***

      Брызги и шум воды вернули его в сознание из тьмы. Его веки задрожали, моргнув несколько раз в тщетной попытке очистить грязь, что облепила глаза. Я… Живой? — заторможенно подумал Изуку, когда оглянулся, пытаясь разглядеть, где он, настолько, насколько мог.       Изуку было понятно, что он лежал на спине; судя по всему, его чудесным образом смогло прибить к берегу оврага. Бросив взгляд в сторону паводка, он все еще мог видеть, как тот свирепо бушевал, хотя дождь сильно поутих. С оборванным вздохом, Мидория попытался приподнять свое тело, но быстро обнаружил, что у него не осталось сил, чтобы сделать это. Вместо этого, он предпринял попытку успокоиться, а затем его прошибла боль; всплеск адреналина прошел, и Мидория понял, что даже не может почувствовать свои руки, не говоря уже о том, чтобы пошевелить ими.       Изуку закашлялся и позволил своей голове упасть вниз; его тело не смогло справится даже с тем крошечным приливом адреналина, который у него еще оставался после шока, поэтому он уже ощущал, как его сознание снова уплывает. Пока он не уловил какое-то движение своим расфокусированным зрением. — Кто?.. — захрипел он, но тут же захлопнул свой рот; у него не было энергии даже на то, чтобы что-то сказать. — Не двигайся, — ответил грубый голос.       Изуку испустил оборванный вздох, не помня, как он затаил дыхание. Он напрягся, чтобы получше рассмотреть своего спасителя, прежде чем все исчезло перед глазами. Единственные точные детали, которые он смог разглядеть, были вежливое лицо, синяя туника и красная развивающаяся ткань, которой его мягко обмотали и покрыли странным теплом. Изуку позволил его глазам сомкнуться, пока он мирно наслаждался ощущением, что его медленно уносят в безопасность.