Набирающий темп

1891 год. Западно-Сибирская равнина. Средняя Обь. Левый берег.       Левое побережье реки Обь не было безлюдно. Простой люд выходил в сени, в поля, к реке — трудился усердно, иначе не прожить. Женщины таскали вёдра с водой из колодцев, таскали одежды стиранные. Мужички таскали бочки, доски и прочий крупный материал, кто-то возил богатеньких по улицам на своих повозках. Жизнь шла медленно и размеренно — никто и не спешил, все знали своё дело, все знали своё место. Поселение было маленьким, но довольно просторным. До сюда изредка доходили новостные грамоты или какие печатаные информационные листовки. Местные жили словно в своём собственном мире, пускай над ней и стоял старинный Томск. Дороги сообщения с другими поселениями были слабо разработаны, поросшие травой. Ближайший путь шёл на север вниз по течению реки — к городу Колывань. Вдоль широкой улицы стояли, погружённые в шум базара, торговцы мехами сибирскими, птицей разной и прочим товаром. Люд охотно подходил, осматривал товар, да только брал не охотно — не на что было. Изредка находились покупатели.       На главной площади села вблизи белокаменной церкви Никольской в одноэтажном дому собралась большая и дружная семья. Пока встревоженные головы принимали решение о том, куда переносить церковь, словно белый маяк видную со всех сторон, в том числе с противоположного берега, хозяин здешних земель едва сидел на кровати в своей спальне. Единственное окно выходило на площадь, и можно было наблюдать церковь да активную торговлю, что велась под боком. Однако это не привлекало внимание хозяина. Молодой человек лет двадцати упирался всей спиной в стену, а от заваливания на бок его защищали поставленные под бока руки. Рядом с ним сидел его младший брат, того же возраста. Тревожно глядя на ослабшего, тот не решался озвучить вопрос, наводящий на него ужас и причиняющий боль. Однако по серым глазам старший брат умело прочёл этот вопрос, да сил оставалось мало, в том числе и на слова. Осмотрев свою комнату, Низам тяжело выдохнул. Ему самому было страшно накануне своего вечного сна, от которого он не проснётся. Силы нашлись, и он погладил любимого брата по голове да коснулся мягкой щеки, по которой скользнула одинокая слеза.       - Достаточно, Стёпка. У тебя будет время на слёзы и скорбь. Лучше узнай, как там наши братья. Если вдруг явились, пускай зайдут ко мне. Один из них отправится вслед за своими людьми в устье Каменки.       Обхватив остывшую руку с посеревшей кожей, Степан заглянул в синие глаза брата и кивнул. Поднявшись с места и чуть поклонившись брату, он удалился в соседнюю спальню. Там на краю кровати сидели две девушки. Одна светло-русая, другая тёмно-русая, почти шатенка. Однако одна старше другой выглядела. Сидели они за тихими разговорами да ворковали над двумя мальчишками. Близнецы, но отличались внешне. Один темней другого волосами, а вот черты лица общие. Степан прошёл и глянул на мальчишек, что сладко спали, отвернувшись друг от друга спинами. Один руки держал при сердце, другой под подушку упрятал. Сёстры взглянули на подошедшего брата.       - Как наш брат, как себя чувствует Низам?       - Он ослаб, но ещё держится. Попросил привести к нему близнецов.       - Хорошо, мы разбудим их.       - Они так сладко спят, что хочется на них вечность глядеть, - Пролепетала младшая из сестёр.       Степан вышел в коридор к другим сёстрам. Те взволновано обсуждали состояние их старшего брата, да явление сразу двух младших братьев. В это самое время, пока остальные ждали встречи с близнецами, тех осторожно разбудили сёстры. Мальчишки вышли из дрёмы и сонливо открыли глаза. Один был голубоглазым, другой кареглазым. Протерев глазки, семилетние мальчишки присели на кровати и осмотрелись. Встретившись взглядами, они внимательно уставились друг на друга. Сёстры поторопили их подняться. Отойдя в сторону, девушки наблюдали, как в порядке очереди эти двое спускались с кровати с высокой перины. На них были простоватые русские рубахи-косоворотки, да штанины, заправленные в сапожки. Ещё раз протерев глаза, голубоглазый мальчик взглянул на старших сестёр. Одна из них, та, что младше, подошла к нему и присела на колени напротив. Деревянный гребешок пригладил его волосы, собрав чёлку на один бок. То же действие проделала другая девушка по отношению ко второму мальчику. Их взяли под руки и повели за стену. Степан присоединился к Татьяне и Екатерине, войдя следом. Низам внимательно присмотрелся к мальчишкам и подозвал их к себе жестом. Переглянувшись между собой, близнецы уселись на кровати и присматривались к старшему брату, ожидая, чего он скажет.       - Вы ознаменовали конец моего существования, братья. Я не держу на вас зла, знайте. Один из вас отправится вслед за своими жителями на правый берег.       Братья внимали ему, как и стоящие за ними. Криводановка прошла вперёд и слегка поклонилась Низаму.       - Ты сообщал о решении кривощёковцев городу, Низам?       - Нет, сообщи Колывани, тебе ближе до него.       - Хорошо. Тогда прямо сейчас к нему и отправлюсь.       - Удачной дороги, Таня.       Кивнув друг другу, она удалилась из дома. Степан подошёл ближе к брату.       - Как быть с церковью, брат?       - Волостной центр переносят в Бугры, так что…. Катя, я доверяю церковь тебе вместе с обязанностями.       Девушка кивнула ему молча. Близнецы подсели к Низаму, и он тепло обнял их, слегка прижал к себе. Лёгкая улыбка украсила его бледное лицо. Он ощущал, как силы покидают его.       - Живите дружно, вы – одна семья. Одна большая кривощёковская семья, мои выселки, мои младшие братья. А сейчас… - Он завершил объятия. – Катя, ты проводишь на тот берег одного из близнецов?       - Конечно, брат. До скорой встречи, брат.       Она поспешила взять за руку голубоглазого братца и повела его за собой из дому. Он сначала растерялся, в недоумении в полуоборота глядя на братьев. Степан показал ему ладонь в знак прощания. Мальчишка едва поспевал за тревожной, взволнованной старшей сестрой, что не контролировала шаг, и потому не замечала, насколько шустро она шла. Мальчишка надрывался, периодически бегом нагоняя сестру, иначе не удержится на ногах и споткнётся, упадёт вовсе. Так они вскоре прошли площадь. Совсем немного успел посмотреть на Никольскую церковь мальчишка, как оказался на причале. Здесь собралась толпа – жители села Кривощёково Большое спешили перебраться на другой берег до темноты. Пройдя через них, наши герои прошли к лодке, куда Екатерина усадила братца. Сев напротив него, девушка его голову в руки и сладко поцеловала в лоб.       - Я не поплыву вместе с тобой, братец. Извини, но дальше Обь ты переплывёшь сам, со своими жителями.       - Погоди, сестрица! – Успел он выкрикнуть, пока она не поднялась с места. – Погоди, сестрица. Почему ты меня бросаешь? Разве мы не семья?       - Конечно, мы семья. Только ты живёшь на другом берегу от нас. Не беспокойся, мы рядом, а там ты встретишь Каменку. Подружись с рекой, она поможет тебе в хозяйстве. До скорой встречи, братец.       Она поднялась и скрылась в толпе. Мальчик дождался, когда лодку наполнят люди, и та отчалит от берега. Несколько лодок впереди, пара лодок позади – жители волостного центра переправлялись через реку для обустройства нового места жительства. Вот лодка причалила, мальчик вышел на берег в устье реки и тут же встретился взглядом с прелестной светловолосой женщиной, чьи серебряные глаза игриво сверкали. Она подошла к мальчику и наклонилась к нему. Светлые волосы словно шёлковая ткань спустились с округлых плеч.       - Добро пожаловать в моё устье, кривощёковский выселок. Будем знакомы, река Каменка.