Второй шанс для Лили Эванс

Проводив Северуса к Люпинам, Элеонора спустилась в лабораторию. Обычно именно здесь ей всегда удавалось отрешиться от всех проблем. Занятая кропотливой работой, она просто не позволяла себе думать ни о чем постороннем, уделяя все свое внимание зелью, которое собиралась варить в данную минуту. Но сегодня работа явно не клеилась. До свадьбы Эйлин оставалось чуть меньше месяца, а у них абсолютно ничего не было готово. Правда, в отличие от приема в честь Северуса, в этот раз не следовало волноваться о помещении: больница Святого Мунго предоставляла сотрудникам ритуальный зал, однако его требовалось украсить сообразно случаю. Кроме того, они с будущими молодоженами еще не до конца утвердили список гостей. Да и праздничное меню было бы неплохо обсудить! А эти влюбленные голубки, похоже, совсем потеряли голову друг от друга, хотя оба вступают в брак уже во второй раз! – Нет, сегодня совершенно невозможно сосредоточиться! – Элеонора с раздражением отставила в сторону каменную ступку и тяжело слезла с высокого табурета. Семьдесят девять лет... Как бы она ни хорохорилась – годы понемногу брали свое. Если бы она родилась магглой, сейчас, вероятно, уже еле переставляла бы ноги, а так, благодаря Мерлину, силенки у нее еще имелись. «Вот бы успеть увидеть, как Северус становится известным зельеваром, перенимает наше с Септимусом семейное дело, женится... Правнука не удалось понянчить, так, может, хоть праправнуков дождусь! – пронеслось у нее в голове. – Хотя ведь и Эйлин с Реджинальдом наверняка бездетными не останутся! Лишь бы у них у всех все сложилось удачно!» Элеонора тяжело вздохнула. Времена наступали смутные, и удача ее близким непременно понадобится. – Присси! – она щелкнула пальцами, и перед ней тут же возникла старая домовуха. – Что прикажет хозяйка? – с почтением поклонилась она. – Принеси-ка мне чаю в комнату. А потом и обед подай туда же. – А молодой хозяин Северус? Вы не станете его ждать? – поинтересовалась любопытная эльфийка. – Мой правнук ночует сегодня у друга. А Декстер с Маршей вполне могут поесть и без моего присутствия за столом. – Будет исполнено! – снова поклонилась Присси. Когда Элеонора поднялась в свою комнату, на столе ее уже ожидали чашка ароматного чая, молочник и тарелка с вкуснейшим печеньем с шоколадной крошкой. – Ах ты, хитрюга! – покачала головой миссис Принц. Она ни словом не обмолвилась о десерте, но Присси за столько лет службы уже безошибочно изучила вкусы своей хозяйки. За Принцами водилась любовь к сладкому, и Северус, кстати, по-видимому, унаследовал эту фамильную черту. Впрочем, к счастью, не одну ее, как совершенно бесполезный Декстер. Элеонора размешала молоко в чашке и посмотрела на портрет мужа. Вот уж кто был настоящим сластеной! Ради него Элеонора, не переносившая возни на кухне, в молодости даже научилась готовить сама – так ей хотелось порадовать мужа собственноручно испеченными кексами и тортами. – Мне кажется или моя девочка чем-то обеспокоена? – донесся с портрета голос Септимуса. – Не кажется, дорогой, – вздохнула та, – в последнее время я чувствую, что мне все тяжелее нести на себе обязанности главы рода. Наверное, это старость... – Не выдумывай! – нахмурился мистер Принц. – Сколько тебе сейчас? Семьдесят девять? Тоже мне возраст для такой сильной волшебницы! – Ты еще скажи, что мне в самую пору выйти второй раз замуж, – невесело усмехнулась Элеонора. – Не пропадать же лучшим годам?! – Честно признаться, я бы хотел, чтобы у тебя было на кого опереться, невзирая на всю мою немыслимую ревность! – с нежностью глядя на нее, произнес Септимус. – Вот жду не дождусь, когда наш правнук немного подрастет... – И что тогда? – перебил ее мистер Принц. – Неужели ты собираешься переложить всю ответственность на мальчика, к тому же выросшего среди магглов? Кроме того, ты и сама упоминала о своих опасениях, что этот ваш Волдеморт вознамерится прибрать Северуса к рукам... Нет, дорогая, тебе еще рано думать о спокойной старости. Наш мальчик, безусловно, талантлив и умен, но ему потребуется помощь, даже если он в своей чисто принцевской гордыне не пожелает ее принять. А пока, полагаю, нам стоит начать заниматься ментальными науками. Свадьба нашей внучки – дело, конечно, важное, но у тебя есть и иные заботы. – До сих пор не верю, что ты всерьез возьмешься учить меня легилименции и окклюменции! – скептически поджала губы Элеонора. – Не слишком ли я стара для подобного? – Ну вот, снова-здорово! – рассердился Септимус. – Я знаю твои возможности лучше кого бы то ни было. Поверь, если ты приложишь усилия, то освоишь эту науку, как выучилась всему остальному. Так что допивай свой чай, сладкоежка, и начнем. – Я еще и сладкоежка! – притворно обиделась Элеонора. – Ты просто завидуешь, что не можешь прикончить все мое печенье. – Завидую, – печально усмехнулся Септимус, – и этому, и многому другому, что не дано портретам, пусть даже и магическим. *** Обед в тот день пришлось пропустить. Пока на столе остывали принесенные Присси суп и жаркое, Элеонора без сил лежала на постели. Есть не хотелось совершенно. В голове вертелись образы, которые Септимус – ее строгий учитель – безжалостно вытащил на поверхность памяти. *** Вот ей в руки пикирует сова с результатами ЖАБА Декстера. Сын нетерпеливо вырывает у нее конверт, вскрывает его, а потом в гневе бросает на пол. – Я не тупица! Это они в своем Хогвартсе не умеют учить! – кричит он, с грохотом захлопывая дверь комнаты. Элеонора поднимает пергамент, проглядывает его, и слезы горечи выступают у нее на глазах. Защита от Темных искусств – «Отвратительно» Зельеварение – «Слабо» История магии – «Слабо» Астрономия – «Слабо» Трансфигурация – «Отвратительно» Заклинания – «Слабо» Уход за магическими существами – «Выше ожидаемого» «Уважаемый мистер Принц! С сожалением извещаю вас, что ваше ходатайство на должность помощника преподавателя по Уходу за магическими существами отклонено ввиду низких оценок по всем остальным предметам. Директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Армандо Диппет». Вот они с Септимусом лежат в кровати. Септимус молчит. Его губы сжаты в одну тонкую, жесткую линию. Сегодня Декстеру отказали в очередной – уже и не припомнить какой по счету! – должности, а его молодая жена Марша сообщила, что ждет ребенка. Элеонора берет мужа за руку, целует его ледяные пальцы. – Септимус, мы справимся, – тихо произносит она. – У нас масса заказов на зелья. Мы не будем бедствовать. – Ты не понимаешь! – голос мужа наполнен болью. – Декстер – наш единственный сын! Мы так и не смогли родить еще ребенка. Я возлагал на него столько надежд, и мне невыносимо тяжело видеть, как они разбиваются вдребезги. – Мальчик не виноват! – из уголков глаз Элеоноры катятся слезы. – Он просто не унаследовал наш потенциал – вот и все! – Лучше бы он родился сквибом! – горько вздыхает Септимус. – Похоже, в магическом мире ему не устроиться. Вот она проходит по коридору и слышит, как из-за приоткрытой двери Марша довольно громко говорит Декстеру: – Придется нам выдать Эйлин за какого-нибудь сквиба. С ее отвратительной внешностью и отсутствием родовитых предков ни один приличный маг на нее не позарится. Элеонора поднимает голову и встречается взглядом с полными слез глазами пятнадцатилетней внучки. Она хочет позвать Эйлин, утешить ее, но та уже мчится вниз по лестнице, а затем выскакивает из дома, чтобы запереться во флигеле. Вот она ссорится с Эйлин. – Вы все мечтали сбагрить меня с рук – так радуйтесь! Ваша мечта скоро осуществится. Я выхожу замуж за маггла Тобиаса Снейпа, и он, в отличие от вас, любит меня! – кричит та. – Видеть вас не могу! – Не волнуйся – больше не увидишь! – Септимус застывает у входа в гостиную. Лицо – словно непроницаемая каменная маска. Руки сложены на груди. – Если уйдешь отсюда – не сможешь вернуться обратно, – холодно бросает он своей любимице. – Эйлин, дорогая, одумайся! – лепечет Элеонора, с ужасом глядя на супруга. – Мы найдем тебе другого мужа. – Кого? – взвизгивает девушка. – Какого-нибудь сквиба? Потому что на уродливую бесприданницу не позарится ни один стоящий волшебник? – повторяет она сказанные несколько лет назад слова матери. – Нет уж! Спасибо! Я как-нибудь сама! Без вас! Она забрасывает на плечо маленький походный рюкзак и уходит, громко хлопнув дверью. Вот она у постели Септимуса. Колдомедик только что аппарировал домой, вручив Элеоноре целую батарею флаконов с зельями. – Надежды, вообще-то, не много, – тихо говорит он, когда она спускается проводить его, – слишком слабое сердце, а тут еще побег вашей внучки... Это будет невосполнимая потеря для магической Британии, – качает он головой. – Не смейте хоронить его раньше времени! – с ненавистью шепчет Элеонора. – Оставьте себе вашу жалость! Он поправится! Я сделаю для этого все возможное. И вот она уже лежит в той же постели, с которой совсем недавно унесли Септимуса. Она почти не помнит церемонию похорон. К ней подходят какие-то волшебники, жмут ее затянутую в черный шелк перчатки руку. Повторяют слова колдомедика о «невосполнимой потере». На миг ей кажется, что она различает в толпе лицо Эйлин, а затем перед глазами снова все смазывается. Элеонора обнимает подушку, все еще хранящую запах мужа, и шепчет: – Зачем мне жить без тебя? *** – Дорогая, ты в порядке? – окликнул ее Септимус с портрета. – Все хорошо! – соврала Элеонора. – Просто очень устала от безрадостных картин собственной жизни. – Именно в этом и состоит смысл окклюменции. Я пытаюсь проникнуть в твои воспоминания – иногда тяжелые, порой счастливые – а ты должна любой ценой мне помешать. – И как это сделать, если все мои щиты перед тобой бессильны? – Элеонора приподнялась на локте и раздраженно взглянула на мужа. – Я понятия не имею, что для этого предпринять! – Признаюсь, я погорячился! – Септимус примирительно улыбнулся. – Я лишь хотел продемонстрировать тебе, насколько опасно в твоем положении не владеть ментальными науками. Сегодня ты позволила проникнуть в твои мысли мне, человеку, который не воспользуется этим во зло, а завтра – будешь вот так же открыта и беззащитна перед Волдемортом. Кроме того, посмотри, как ты вымотана. А если бы ты поставила надежный щит, то и сама не увидела бы всего этого. – Знаешь, – с обидой произнесла Элеонора, – я далеко не дура и отлично представляю, чем может грозить мне вторжение в сознание, но либо я ужасная ученица, либо ты – плохой учитель! Прости, Септимус, но я и правда совершенно не поняла, как именно нужно ставить этот мордредов блок. – В первую очередь перестань непрерывно думать о свадьбе Эйлин, – назидательно сказал мистер Принц. – Как ты очистишь сознание, если постоянно просчитываешь, сколько домовых эльфов требуется пригласить в помощь Присси и какое угощение подать гостям? – Ну вот и ответьте, профессор Принц, как мне это сделать? Я ведь действительно только об этом и думаю! – Раз уж ты у меня такая недогадливая, так и быть – подскажу, – хмыкнул Септимус. – Разумеется, лучше всего было бы использовать для этих целей Омут памяти, но так как его у нас нет... Просто наколдуй флакон и опусти в него тревожащие тебя мысли. А потом, когда мы закончим тренироваться, вернешь их обратно и снова начнешь планировать свадьбу нашей внучки. – Отлично! – фыркнула Элеонора. – А в реальной ситуации я попрошу Волдеморта: «Милейший, подождите пару минут, я быстро спрячу то, что вам видеть не следует»! Так ты себе это представляешь? – Нет, конечно! – рассмеялся Септимус. – Ты будешь делать это лишь перед нашими тренировками, пока не научишься ставить щит, который не пробьет моя ментальная атака. Ну что, готова? – Куда же я от тебя денусь, мучитель? – тяжело вздохнула Элеонора, поднимаясь с постели. – И не забудь приказать Присси подогреть тебе обед – подобные занятия отнимают много сил, а ты нужна мне и Северусу здоровой и бодрой. – Мне кажется или ты таким образом пытаешься сказать, что любишь меня? – тихо спросила Элеонора, нежно гладя раму портрета. – Ты и сама все прекрасно знаешь! – ответил Септимус. – Мне жаль, что я оставил тебя одну разбираться со всем этим! – Теперь уже нет! – грустно улыбнулась Элеонора.