Неизвестный момент жизни.

В одном из вечеров я сидел в парке и пил колу. С того момента как я поселился у Марки, я вообще забыл о спиртном, да и само по себе это приятно. Голова не болит. После работы можно отдохнуть, а потом домой, так скажем. В родительское гнездо я даже и не думал возвращаться. Сменил номер телефона, я вообще сейчас не хочу общаться с родными. Подростковый максимализм, гордость, черт знает, что там у меня, но нет. Редкие прохожие. Приятный ветер, пахло немного костром, видно от бочек где бездомные или грелись, или что-то жарили, не хочу знать, что. Я слушал музыку. Приятные мелодии, словно из прошлого, древнего мрачного, мистического. «Авалон», «Сломанная дорога», «Молитва грешника», «Муха на ветровом стекле» Особенно третья. Слова о другом, но барабаны, музыка, переносила меня в Древний Рим. Гладиаторы, кровавые поединки. Смерти на арене. Песок, пропитанный потом, кровью, страданиями. Как солнце жарило кожу сражающихся рабов. Звериный экстаз, сила, тебя желают женщины, тебя обожает народ. Твое прошлое неважно для них, твоя судьба их беспокоит только во время боя. Они кричат в экстазе, не понимая, как мучительно больно бойцу, когда в ногу колет копье или меч. Кровь их возбуждает, как возбуждает зверей во время брачного периода. Звери. Боец и сам своего рода зверь, который хочет выжить. Но вот последняя… Гэан пел красиво о безысходности, о том, что неотвратимо. - Блин, мужик, это истина, - сказал я, мысленно благодаря текстовика группы за такие слова. - Что сынок, выпиваем? – этот голос выбил меня из той реальности. Передо мной стоял коп. - Нет, ни в коем случае, - я сел прямо, - это кола. С выпивкой я завязал. - Тебе сколько лет, чтобы бухать как портовый рабочий, а потом завязывать? - 18. - А что не дома? – коп сел рядом и снял фуражку. Я посмотрел на нашивку К. Дюрант. - А именно в каком, офицер Дюрант? - У тебя их несколько? – коп был удивлен. - Почти. Я за последние 3 месяца сменил несколько. - Бродяга? - Нет. Просто обстоятельства такие. - Такие обстоятельства, что у парня 18 лет, уже проступила седина на волосах? Что с тобой-то произошло? - Это долгая история. - А я не тороплюсь, я со смены и поверь, у меня не было бы удовольствия снова тащиться в участок с тобой, - сказал он устало и поставил небольшую спортивную сумку рядом со скамейкой на землю. Я посмотрел на него, лет 40, а может старше, первые морщины, не такие заметные, но при данном освещении видны. Волосы с проседью. - Хорошо. Я вздохнул и рассказал все, что произошло со мной за год. Похищение Джесси, мытарства, про Фифи, пьянки, ссору и как нашел Джесс. Излил душу, я никому не мог рассказать всю историю. Каждый знал лишь часть. - И теперь я живу пока у друга, работаю, - сказал я, словно подводя итог, - я не знаю, почему папа так сделал. - Парень, у нас свои на то причины. Вам много что не стоит знать, так как это может быть опасно для вас. И к тому же, такая цепь событий, все на эмоциях. Ты зол на него, и именно в этот момент, ты даже не станешь его слушать. Тебе надо успокоиться и поговорить. - Пока что у нас напряженка с диалогами, я сам виноват в этом. И ненавижу его за то, что он никому об этом не сказал. Год мы ее искали, нашли и вот так все. - Интересно, куда он дел тела? - Их позже нашли. Мне на телефон пришло сообщение, странное. В тот день, - я снова погрузился в воспоминания. «Ведь Джессика любила гулять в городском парке» - это были строки сообщения, что пришло на телефон. И я был недалеко от парка и рванул туда. Около ворот был кордон полицейских машин, ограждения, копы. Я смог пробраться в парк, но там стояла еще одна линия из копов и детективов. Ограждена малая часть, у большого дерева. Подошел ближе. - Нет, нет, нет, - внутри все заклокотало от горя, рвалось на мелкие части, поднималось к глотке и превращалось в оглушительный крик, - Джесс. Я побежал в ту сторону. Меня пытался остановить молодой коп, но от стремления к Джесс, я толкнул его так, что он не удержался на ногах и рухнул, повалив коллегу. - Джееееееес, - кричал я, перепрыгнул через ленту и оказался с ней. Она лежала у дерева с той девочкой, в том платьице, в котором я видел ее в последний раз. Взял ее на руки. - Малышка, - я обнимал ее, - сколько же он меня еще будет мучить? За что он тебя? За что? Я плакал и не подпускал никого к нам. - Почему не я? В толпе мелькнуло лицо отца, потом он подошел к линии. Я зло на него посмотрел тогда, после того предательства, я не хочу их видеть. Вообще. От этого воспоминания я всплакнул. Мой собеседник меня не прерывал. - Извините. - Ничего, с всеми бывает. У меня тоже недавно жена умерла, я знаю каково это, терять близкого, с которым прожил так много времени. - Я усыновленный, но родители считали меня родным, они не давали причины чувствовать себя чужим. Никогда. - Если так тогда все сложилось, то подожди немного, отец сам все тебе скажет. Возможно у него была на то причина. Такая причина, о которой ты не догадываешься. Возможно, он дает тебе остыть и переосмыслить все, подготовиться к разговору, который рано или поздно у вас состоится. Не руби с плеча. - Я подумаю. А тяжело быть копом? – спросил я неожиданно, почему, не знаю, в последнее время, мои поступки ломают логику. - Тяжело. Да и смотря каким. Если ты заполняешь бумажки, то особо и жизни не видно. А вот вызовы на криминал, это тяжело и порой эмоционально. Иногда приходиться делать выбор, или выстрел. Самое тяжелое, когда предают. Это везде. - Везде. Знаете, что я хотел с того момента, когда сестренка пропала, я хотел справедливости, я хотел ее найти. Теперь я хочу, чтобы он сел, ведь такие должны сидеть. - Должны, да не всегда. Жизнь такая. Справедливость у каждого своя. В некоторых случаях ею не стоит злоупотреблять… - Тогда я сам его посажу, - я встал со скамейки, - он должен ответить за каждую секунду, что ее мучил, за каждый выстраданный мной день, когда я искал ее. - Адам, вся суть закона, что сажают в соответствии с законом, а не полагаясь на эмоции. Есть доказательная база, улики, алиби. Это целая наука. - Значит, мне надо стать копом, детективом, чтобы законно все было. - Хороший порыв, уверен ли? – звучало колко, но мне нужен новый смысл, что не даст сойти с ума или утонуть в рутине. - Уверен. - Хорошо, - офицер встал со скамейки, размял ноги, - я дам тебе наводку. Есть университет Феникса, хорошее учреждение. Скоро набор студентов. Выучишься года три и сможешь уже работать в участке, пока что на бумажной работе, а потом уже как выделишься. - Ого. Но ведь поступить туда сложно, - я испугался того, что шанс возник так быстро и что это лишь шутка офицера. - Если у тебя нет того, кто поможет. - Вы можете? - Да. Есть такое унизительное слово, как кумовство. У меня там бывший коллега, попрошу хорошенько, припомню ему должок. Твоя работа, быть хорошим парнем и оправдать мои старания насчет тебя. И все, мне нужны документы. И одна сложность, ты парень несовершеннолетний, нужно разрешение родителей. Я помрачнел. - С этим я разберусь. А теперь, иди домой, отдохни, через неделю приходи сюда с документами, которые у тебя есть. Где-то в пять вечера, а там уже дело техники. Ладно. До встречи. Он пошел дальше, домой. Его даже не смутили детали смерти Джесс. Привычка. Как я бы хотел спокойно реагировать, чтобы как можно меньше терзать себя.