Неизвестный момент жизни.

Долго ждать не пришлось. И суток не прошло. После того, как я увидел этот ужас, то уснуть не мог. Черт подери, лучше бы не знал. Была слабая надежда на то, что она жива, теперь это дикость. Иное восприятие, все стало другим. К смертям взрослых привыкаешь, но к смерти ребенка. Убить маленького человека, это какой мразью надо быть и мало того, надругаться над ним. Что творилось в голове мистера Пэйджа, в голове этого упыря? А знал ли это Бобби? Хотя, о чем говорить, в их семье друг на друга похрен. Можно ли после этого называть его другом? Я взял со стола непочатую бутылку пива и осушил до дна. Хрень это все, алкоголь не лечит. Кое-как я встретил утро, измученный и со смешанными чувствами. Больше в этом было отвращения. За эту ночь, я несколько раз плакал, а в подвале она. Снилась. Он уводил ее от меня. И я не мог ее догнать. Я слышал голоса внизу. - Адам, Адам, - это был отец, я схватил вещи и побежал к нему Бобби проснулся от топота в коридоре. Я выскочил на лестницу, отец несся навстречу. Я забыл о том, что натворил несколькими днями ранее. Мне надо рассказать о том пережитом ужасе, что я видел. - Папа, - я обнял его, он не ожидал этого, а Реаниматор стоял позади него, я посмотрел на него со злобой и потом кинулся на него. В голове полный бардак. - Ты ее убил, ты убил маленькую девочку, за что? Что она такого тебе сделала? Упырь, - отец оттаскивал меня от него, - она ребенок. - Адам, успокойся. - Нет, он убил Джесси, он. Я все видел, я ее видел. Папа, она мертва. Джесси, Джесси, - истерика перешла в плач, я заплакал как ребенок. - Успокойся. А вот далее интересно. Подвал был пуст и никаких тел не было. Все было пусто. - Тебе придется извиниться перед мистером Пейджем за подобное. Адам, это серьезное обвинение. - Я не стану этого делать, я знаю, что я видел. И это было правдой. Я был трезв на тот момент и отдавал себе отчет. - Адам, - тон отца был строгим. - Нет, нет. Я сам докопаюсь до истины, и я точно вас посажу, - злость во мне кипела. - Адам Дженсен, извинись. - Нет. Ты мне не веришь, принимаешь меня за дурака. Я один переживал за нее. Ты, нет. Пошли вы. Я ушел куда глаза глядят. До ночи я блуждал по городу. То в парке, то еще где. Еще и дождь. Единственный, кто может понять меня, это Марки. Он был один дома. С того момента, как брата посадили, Марки часто оставался один. Жена брата оставила его. Хорошая женщина. - Дженсен, да по тебе словно грузовик проехался, - сказал он, открыв дверь. - Марки, я нашел Джесси. Она мертва. Повисло долгое молчание. - Заходи, коли пришел, чаю хочешь? - Да. Я прошел в квартиру, снял куртку и прошел в небольшую кухню. Такая уютная и домашняя, как и все здесь. Передо мной он поставил чашку с горячим чаем. - Расскажи, что произошло. Последние несколько дней, тебя на радарах не было видно. Ты словно пропал. Знаешь сколько раз сюда твой отец приходил. - Представляю, - ответил я безучастно, - я был у Бобби. Он помог мне сбежать из-под домашнего ареста, а потом мы бухали, практически каждый день. Я счет дням потерял. А потом, знаешь, что потом? - Что? – Марк отпил немного чая. - Потом я протрезвел и решил спуститься в холл. Хрен знает почему. Что-то внутри сказало об этом. Марки, - слезы подкатили снова, - она был в их подвале, там была еще одна девочка. Что он с ними делал, он даже снял видео. Он насиловал их, и когда смотрел это видео, то самоудовлетворялся. Эта козлина онанировала. А знаешь на кого он похож, на Реаниматора, того, что трупы оживлял. - Жесть какая-то. - Не то слово, но вся жесть в том, что отец мне не поверил. На другой день подвал был пуст. И заставлял извиниться. Никогда в жизни. Мне не поверили. Посчитали психом. - Подросткам и детям никто не верит. Это время такое. Для родителей мы всегда дети, - вздохнул друг, - фантазеры, когда маленькие, и врунишки, когда подрастем. - Марки, но я ведь верил, что папа что-то сделает. Я как маленький поверил тому, что он поможет и поверит. - А с чего это он поверит тебе, когда ты такое провернул. Сбежал из дому, обманул, не сообщил. Почему это он должен верить после такого? – это звучало так, по-взрослому, от него. Он укорял меня и был прав, но подростковое я, бунтовало, говорило, что виноваты другие. А виноват лишь я. Чего я мог ожидать после всех этих выкрутасов, - и что ты замолчал? - Марк, и так хреново. - Знаю, всем нам хреново. А что Бобби? - А он и не вышел, - я в этот момент был удивлен. - Вот те и друг. - Я его другом не считал. Богатенький мальчик не может быть другом такому как я. - Но и ты не дурак, да только в последнее время если. - Марки, я год как с катушек слетел, как пропала Джесси. И знаешь, мне было спокойнее, что она пропала, тогда временами теплилась надежда, что она жива. Когда увидел, что она мертва, думаю, что это я виноват. - Что ты мог сделать? Все, прошло. Думай теперь, как дальше. Из колледжа скорее тебя попрут, - еще одна проблема, - с твоими загулами. Не с тем ты человеком связался. Не прыгай ты выше, чем можешь. Такие вещи задвигает, что и сказать нечего. - Марки, у тебя есть где пожить, на время, пока я что-нибудь не придумаю. - Есть, кабинет брата пустует со времени, когда его арестовали. - И надолго? – я поднял сумку с пола. - Достаточно, чтобы мне 21 исполнился, и я умотал отсюда подальше. Может буду фотографом, найдется хоть одна академия искусств в этой стране. - Возможно. Ладно, я уже спать хочу, устал. Марки сопроводил меня на второй этаж и открыл запертый кабинет. Там был небольшой диван. - Я принесу подушку и одеяло. - А невестка не против? - Не будешь буянить и пить, то и относиться будет нормально. Она не переносит пьяниц. Я ей объясню ситуацию. Хоть работа у тебя есть? - Есть, как ни странно, так что завтра выйду. Не по мне это на шее хорошего друга сидеть. - А Бобби. - Не напоминай об этом месте, об этой семейке. Я хочу забыть эту семейку Пейдж. Марки принес одеяло и подушку, и потом я завалился спать. Не мог уснуть, после пережитого. Прислушивался как Марки убирается на кухне. Звенела тихо посуда. Он не хотел утруждать Ариадну, невестку, молодая женщина и так уставала на работе. Работа врача предрасполагает к тому, что порой сутками ты не бываешь дома. Тишина. Марки уснул. Не знал, что он храпит. Вскоре уснул и я.