Неизвестный момент жизни.

В новом коллективе мне нравилось больше. Там я мог себя проявить лучше. Это постоянные физические нагрузки, но это радовало, хоть и потом спал как убитый, неважно где. Однажды я после такой смены уснул прямо на полу кухни, что-то хотел достать из-под шкафа и все, меня вырубило, а потом и забыл, что хотел достать. Потом в то место мошки поналетели, через две недели, и я не заметил этого, это был кусок яблока. Квинси гонял нас порой нещадно, никому не было послабления, даже мне. Я не имел право на то, чтобы его подвести, он мне доверял и может больше остальных. Как-то мне было не по себе всю неделю. Я не мог нормально спать, у меня началась бессонница. Какое-то непонятное чувство. Во всякую чертовщину я с возрастом перестал верить, но это не отпускало, словно что-то внутри меня уже чувствовало, что возможно будет. - Ты сам не свой, - сказал Уилл, наливая кофе из аппарата. - Я не знаю и сам, что со мной. Я не могу спать. Пробовал заснуть перед ТВ, но никак, таблетки не помогают, - пытался объяснить я, - словно какое-то нехорошее предчувствие. - Не надо о плохом, сам понимаешь, что профессия такая, что подобные выпады не несут ничего хорошего. Не говори об этом другим, и без того напряженка. - А что я вообще пропустил? - Кибернетика и все тому подобное. Шариф Индастриз, сам понимаешь занимается разработкой суперсолдата, - тихо сказал Уилл, - мне один знакомый рассказал. - Прогресс нужен, ведь, если вместо нас начнут воевать машины, то и потерь будет меньше, люди слишком ценный ресурс. Человеку нужно время, чтобы вырасти. Машину быстро собрать. - А если они против нас пойдут или включат люди из тени какой-то рубильник, и мы все сойдем с ума. - Не говори ерунды, ты насмотрелся фантастики. Все будет хорошо, хоть я и не исключаю огрехов, - ответил я спокойно, волнения Уилла напрасны, плюс он любит смотреть фантастику, - жертвы всегда есть. - Как знаешь Адам, - он пошел в сторону казарм. - Суперсолдат, - хмыкнул я, - когда еще такого выпустят? И то проверять его надо будят. Робокоп. На время я забыл о своих волнениях. Но на время. У всего есть финал. - Что происходит? Отчего такая толпа как на парад Дня Независимости? – спросил я, когда мы усаживались. - Заложник. Какой-то псих захватил одного заложника, - сказал Квинси, - наше дело обезвредить, повезет если все хорошо пройдет. - Ясно. Сюрприз на вечер. Старый завод. Помню здесь еще мальчишкой лазил по цехам. Это было так интересно, старые машины и механизмы, станки. Еще рассказывали друг другу страшилки и девчонки визжали от страха, когда кто-то подстраивал какой-то призрачный звук или обманывал, что видит призрак старого станочника, которого убили гаечным ключом. Приятные воспоминания. Мы шли вглубь, стараясь ступать тише. - Я вас слышу, я не так глуп, как вы думаете, - услышал я голос из глубины цеха. - Не дурак и то хорошо. Но под сомнением. Мы подходили к освещенному участку, который был огорожен рабицей и там стояли два человека, я не мог разглядеть из из-за яркого света кто это. - Стоять, ни шагу ближе, - сказал он, и это звучало как приказ, - я застрелю иначе его, а так, вы продлите его никчемную жизнь на пару минут. Я встал и пытался разглядеть заложника. Глаза привыкли к свету и тут… Я почувствовал, что сердце забилось сильнее, прогоняя кровь вкупе с адреналином. Мне казалось, что мой организм впрыснул огромную дозу адреналина в кровь. Просто бешеную. Я увидел Герберта Пэйджа. Я опустил оружие. - Адам, какого черта творишь? – шикнул Квинси, но я словно и не слышал его, я снял шлем, не боясь, что бандит выстрелит. - Эй, что творишь там? - Тише, я хочу лишь с тобой поговорить, - сказал я, положил оружие на пол, - позволь просто с тобой поговорить. Что мной двигало? - Позволь зайти, я без оружия и мое лицо ты увидишь. Он подумал и позволил. - Кто ты? Не думай даже отговаривать меня. Ты понимаешь, сколько я натерпелся, руки вверх. - Хорошо. Я знаю, что ты чувствуешь, мне это знакомо, - сказал я. Отряд молчал, и никто не рисковал стрелять, даже снайпер не мог, стекло матовое. - Откуда тебе знать, что я пережил. 8 лет, ты знаешь, как меня терзало это 8 лет, после того как я узнал, что случилось с моей девочкой, - он злился. - Ее звали Моник, да? - Да, это все знали. - Была и вторая девочка. - Несчастный ребенок, я соболезную ее родным, но тебе откуда знать, что они чувствуют. Ты коп, у тебя все хорошо, - процедил он со злостью. - 8 лет прошло, когда я сказал, что это он, мне никто не поверил. Я ребенок, который чуть не сошел с ума от горя. Джесси была нашей радостью, ей было 10 лет, - я едва подавлял накатившие воспоминания, - каково мне было, слышишь ты, ублюдок гребаный. Герберт посмотрел на меня со страхом. - От меня и него зависит твоя жизнь. Знаешь, как я хотел убить тебя, - говорил я, - как мне было больно. Ты не думал, что теперь тебя не защитит твое положение, сейчас ты простой сукин сын, простой человек, который хуже животного. - Ты, ты брат той девочки, - сказал захватчик. - Да. Я только успокоился, но видно лишь на время. Эти люди, не позволят тебя убить, ты возможно и выживешь, не ненадолго, Герберт, что ты молчишь, сказать нечего, - эмоции вырывались из меня, злость, досада, чувство предательства. Они не исчезли или рассеялись, они ждали своего часа. Я приближался, и отец Моник, этого не замечал. Я бы дал его убить, но за ублюдка Пэйджа пришлось бы отвечать. Все произошло быстро, я приблизился слишком близко, чтобы схватить Пэйджа за грудки, но выбил оружие из рук обезумевшего от горя отца. Герберт убежал в сторону спецов. Проклятый трус. Я повязал террориста. Мы шли по цеху. Неприятные моменты на этом не закончились. Плохо делают наручники, раз задержанный смог их расстегнуть, а может воля судьбы. Он выхватил пистолет из кобуры Дэвиса. Время застыло, и я ничего не делал для того, чтобы исправить ситуацию. Выстрел оглушительно прогремел, мне казалось, что я оглохну. Потом второй. Когда все вернулось на свои места, то Герберт лежал с дыркой от пули в голове, а его убийца застрелился. Поздно вызывать скорую, никто не выжил. - Я не удержал, - сказал я виновато, но как-то отстраненно. - Адам, это не твоя вина, он вырвался, но черт подери, его сынок с нас шкуру спустит. - Бобби такой же трус, он наймет армию адвокатов и нас повяжут. - Посмотрим. Я был в каком-то тумане и мало интересовался происходящим вокруг меня. - Квинси, мне надо отойти, - сказал я устало. - Не делай только глупостей. Я зашел внутрь цеха и шел, не разбирая дороги, Квинси предусмотрительно забрал у меня оружие, чтобы я не навредил себе. Почему я не чувствовал того, что все кончилось, мне должно быть легче. Может эта рана просто затянется коркой, которую кто-то вновь расковыряют, просто дадут отдышаться сейчас. - Он убит, Адам, почему ты плачешь? – сказал я сам себе, - тебе должно стать легче, сделай это, облегчи, отпусти это уже. Он убит, а значит наказан. Тебе должно быть теперь все равно. Все равно. Я встал на колени, как на молитву и закрыл лицо руками. Мне стыдно было показаться таким перед другими, в тот момент я показал больше, чем нужно. Увидели мою слабость. От нахлынувших чувств, воспоминаний, я закричал. Больше не мог этого терпеть. - Мне надоела эта боль, хватит, хватит, - я вытирал слезы, а они никак не переставали течь. - Сынок, - кто-то тронул меня за плечо, я обернулся, это был Квинси, - все, все закончилось. - Я хочу, чтобы это закончилось, пусть это будет так. - Пошли, нам пора.