A Garden Blooms in my Chest

Колокольчик над дверью зазвенел, когда Валентина проскользнула в помещение маленького цветочного магазина. Он был не намного больше ее спальни, но хозяйке удалось использовать каждый уголок небольшого пространства, украсив все аккуратно расставленными ведерками с цветами. Несколько саженцев мексиканского платана украшали стену у двери и небольшой прилавок в задней части магазина. Валентина улыбнулась и глубоко вдохнула, позволив аромату цветов пройти сквозь нее: агава, розы, вьюнок, лилии и многие другие. Она открыла глаза и шагнула дальше в комнату, осторожно обходя черные ведерки, переполненные цветами. Она сразу прошла мимо роз. Слишком уж они напоминали ей ее парня, Лучо, хотя она сомневалась, что он покупал свои непомерные букеты в этом маленьком магазинчике, который был буквально втиснут между пивной лавкой и заведением с фастфудом. Она никогда не была в этой части Мехико, хотя это место было всего в нескольких кварталах от больницы, где восстанавливалась мама Хулианы. Хулиана. Она оставила Хулиану спать в своей постели, ведь та была слишком измотана, чтобы вернуться в больницу к маме, хотя храбро отрицала, что ей нужен сон. Потребовалось множество долгих уговоров и обещаний, что Валентина проведает женщину за эти нескольких драгоценных часов, которые Хулиана, наконец, решила поспать. Валентина навестила спящую женщину, поговорила с медсестрами и только тогда заметила, что бродит по окрестностям вопреки советам Хакобо. Но она проигнорировала слова своего водителя и телохранителя, так как нуждалась в свежем воздухе, чтобы очистить свой разум. И вскоре она оказалась перед маленьким цветочным магазином. Валентина остановилась перед маленьким холодильником, уставившись на искусно расставленные букеты. Розы, лилии, даже маргаритки. Все было не то, не то, что она хотела бы сказать. Она даже не знала, что именно хочет сказать или каким образом, но отец всегда говорил ей, что цветы говорят на всеобщем языке любви. Вероятно, он был прав, ведь на ее памяти отец дарил цветы только ее матери до тех пор, пока она не умерла, а затем он не покупал цветы никому, пока в его жизни не появилась Люсия. Валентина вздохнула и развернулась, осторожно обходя небольшой столик с открытками и несколькими плюшевыми медведями. Она провела пальцами по скатерти на столе, касаясь крошечных кружевных завитков. Она даже не знала, какие цветы нравятся Хулиане. Хулиана. Она снова лежала на воде, сжимая руку Хулианы, ее глаза смотрели на ярко-белый кафельный потолок, который простирался над ними, словно бескрайнее небо. Вода была теплой, даже слишком теплой, и она задалась вопросом, не связано ли это больше с нервным клубком в животе, чем с реальной температурой в бассейне. Это было необычное чувство, и ей потребовалось время, чтобы понять, что оно означает: трепет в животе, жар на щеках, тревожное биение сердца в груди... дьявольское сочетание желания и страха. Это был монстр, стискивающий ребра, заставляя легкие болеть с каждым вдохом. Но на мгновение она успокоилась, в момент, когда они с Хулианой держались на поверхности, сжимая руки, почти плечом к плечу. Их ноги омывали мягкие волны, вызванные движением ног, Валентина крепко держала руку девушки, чтобы удержать Хулиану на плаву. Для Хулианы это был всего лишь второй урок плавания, и Валентина успела научить ее лишь держаться на воде. Но держать девушку в своих руках, использовать собственное тело, чтобы создать чувство безопасности, это научило ее большему, чем она могла себе представить. Валентина прикусила губу, пальцы слегка дрожали над кружевной скатертью. Она прошла через комнату к другому маленькому холодильнику, остановившись перед лилиями. Звездочеты. Это были любимые цветы ее мамы. Она прижала пальцы к прохладному стеклу, нуждаясь в твердом прикосновении, чтобы вернуть себя к реальности. Она плыла. Ее свободная рука легко кружилась под водой, взгляд был устремлен вверх, а перед глазами предстали желанные картинки: руки Хулианы на ее талии, лоб мягко прижат к изгибу шеи Валентины. Она вздрогнула, и ее ноги потеряли свой легкий, осторожный ритм и коснулись твердой поверхности дна бассейна. Она услышала, как Хулиана барахтается возле нее, и как ее пальцы вдруг крепко обхватили Валентину. Она подняла Хулиану на руки и облегченно вздохнула, когда та засмеялась. Они захихикали, и Валентина убрала с лица девушки прядь мокрых волос, заправляя за ухо, и ее пальцы задержались на изгибе уха. Она хотела провести по нему, узнать каждую его нежную линию. Они снова захихикали, руки Хулианы с ее талии скользнули к предплечьям, и это было неизбежно; также неизбежно, как восход солнца. Валентина опустила голову, и взгляд ее наполнился теплом от глаз Хулианы, от линии ее носа и нежного изгиба рта. Она колебалась. У нее пересохло во рту от страха, надежда расцвела так глубоко в груди, что она была уверена, что ее ребра треснут от растущего давления. Это было так больно, в тысячу раз больнее, чем когда она сломала руку, когда ей было десять. И тут Хулиана приподняла голову, глаза с трепетом закрылись, теплое дыхание коснулось губ Валентины. Она все еще держала руку Хулианы в своей, а другой она мягко обхватила ее плечо. Валентина почувствовала, как девушка вздрогнула под ее прикосновением, почувствовала, как она напряглась, а затем расслабилась, и тогда рука Хулианы легла на изгиб ее шеи. Этого было достаточно. Это едва ли был поцелуй, легкое касание губ, но это было словно лампочка, которая долгое время мерцала, а затем, наконец, зажглась и осветила их своим теплом. Запах жасмина и лепестков роз, плавающих в бассейне, окутывал их словно туман. Валентина наклонилась вперед, закрывая глаза. Она слегка коснулась губами губ Хулианы, ровно настолько, чтобы почувствовать давление ее губ на своих. И тогда она почувствовала, словно стебли обвиваются вокруг каждого ее ребра, возвращая их на место и создавая цветущую решетку в ее груди. Хулиана. - Мисс? Мисс? Вам чем-нибудь помочь? Валентина вздрогнула, и видения Хулианы исчезли, словно туман под восходящим солнцем. Она осторожно убрала пальцы со стекла, возвращаясь к реальности. Она повернулась и мягко улыбнулась. - Простите. Я была погружена в свои мысли. Она убрала волосы за ухо, надеясь, что ее лицо не такое красное, как казалось. - Конечно, - улыбнулась женщина. Она была невысокая, с длинными черными волосами, заплетенными в простую косу. Ее белый фартук был испачкан зеленью и цветочной пыльцой, в одной руке она держала одну красивую розу, в другой -ножницы. Женщина засмеялась и взмахнула рукой с ножницами. - Не всем нравятся шипы на розах, поэтому мы подстригаем некоторые. Просто чтобы у людей был выбор. Она повернулась к прилавку и кивнула Валентине, чтобы та последовала за ней. - Итак, что я могу для вас сделать? - Я ищу цветок, - пробормотала Валентина, слегка съежившись, ведь это было и так очевидно, но женщина лишь кивнула и улыбнулась. - Для... подруги. Это прозвучало неправильно. Слово «подруга» было горьким на вкус, и она хотела выплюнуть его или тщательно разжевать и проглотить остатки. «Подруга» было слишком просто. Слову не хватало цвета и живости. Это были не цветущие вдоль ребер стебли, не сад, растущий у нее в груди с каждым вздохом, с каждой мыслью о Хулиане. - Хм... как насчет белых роз? Но Валентина уже качала головой. - Нет, что-то другое. Она беспомощно махнула рукой в воздухе, прежде чем опустить руки к сумочке, сжимая кожаные ремни. Она пожала плечами. - Это должно быть что-то особенное. Женщина кивнула. - А как насчет весеннего букета с ромашками, лилиями и ирисами? Валентина потерла лоб, чувствуя легкую головную боль. Это не должно было быть так сложно, но ничего не казалось правильным. Ничего не было достаточно. Они стояли в бассейне, теплая вода касалась их кожи, глаза были закрыты, лбы прижаты друг к другу. Она хотела поцеловать ее снова, хотела почувствовать, как губы Хулианы соприкасаются с ее, попробовать сладость ее рта, но она не решалась. Она стояла там, прижимая руки к коже Хулианы, дыша тем же воздухом, и цветы распускались у нее в груди. - Цветы... они что-то значат, - пробормотала она, вспоминая, как сидела в саду вместе с матерью и слушала рассказы о каждом виде цветов, о том, что они значат, что символизируют. - Действительно, хотя многие люди забывают значения всех цветов, кроме самых простых, таких как розы. Валентина кивнула, ее глаза блуждали по комнате, пока она не увидела ведерко, заполненное яркой синевой. Гиацинты. Она вспомнила, как мать рассказывала ей о голубых гиацинтах из истории о греческом мальчике. - Вот те. Голубые. Они означают истину, верно? Она указала на ведро, и ее глаза уже выбирали определенные цветы, а слова матери наполняли ее уши. - Ах да. Голубой гиацинт означает искренность. Женщина порылась в ведре, вытаскивая пять цветков, тщательно проверяя лепестки на предмет повреждений. - Идеально. Она передала их Валентине, которая улыбнулась и закрыла глаза, позволяя запаху охватить ее. - Да. Идеально.. У вас стрелиции? - Да, но только один цветок. Вы же не хотите перебить гиацинты. Я оформлю для вас букет. Валентина кивнула и продолжила исследовать ведра. Розы были слишком банальными, маргаритки слишком простыми для первых цветов, которые она купит Хулиане. Она присела на корточки, отодвинула ведра в сторону и придвинула другие. Ей понадобится папоротник или какая-нибудь другая зелень. Но что-то еще, что-то, что олицетворяло бы их обоих… - Вот ты где, - пробормотала она, подтягивая к себе ведро с георгинами. Официальный цветок Мексики. Связь. Обязательство. Потому что, хоть она все еще не до конца понимала глубину своих чувств или то, что это значило для нее и Хулианы, она не могла отрицать связь, которую они разделяли. Валентина выбрала два белых цветка с красными внутри лепестками, один полностью белый, и два белых с фиолетовым внутри. Она не была полностью уверена, насколько хорошо это все будет сочетаться, и сомневалась, поймет ли Хулиана, что значит каждый цветок, но Валентина будет знать. Она будет понимать, что они значат, когда подарит их Хулиане. Она вышла из магазина, быстро моргая, пока не привыкла к солнечному свету. Букет был завернут в крафтовую бумагу, и она нежно прижала его к груди. - Домой, пожалуйста, Хакобо.

***

Она положила цветы на комод и повернулась к Хулиане, все еще спящей, свернувшись калачиком на кровати. Валентина видела, как морщинки беспокойства появились на ее лбу, и это заставляло ее сердце болеть. Она хотела освободить ее от тревоги и страха. Валентина осторожно присела на край кровати, сняв туфли и легкую куртку, оставшись в штанах и майке. Она забралась ногами на кровать и легла на спину, прежде чем повернуться на бок лицом к Хулиане. Их руки почти встретились на подушке, и Валентина провела мизинцем по костяшкам пальцев Хулианы, не желая будить ее, но нуждаясь в этом контакте, чтобы вернуть себя на землю. Она наклонилась и нежно поцеловала Хулиану в лоб, но замерла, когда та пошевелилась. - П-привет, - пробормотала Хулиана, заставляя себя открыть глаза, сон все еще затуманивал ее разум. Она почувствовала движение на постели, когда Валентина легла, и этого было достаточно, чтобы вытащить ее из сна. - Прости, я не хотела тебя будить. - Все в порядке, - Хулиана протянула руку и переплела их пальцы, придвинувшись ближе, так что их переплетенные руки теперь касались ее шеи. - Мама в порядке? - Да, она отдыхает. И медсестры сказали, что она, скорее всего, проспит еще несколько часов. - Спасибо тебе, - Хулиана открыла глаза шире, чтобы сосредоточиться на Валентине, - За все. Я-я... - она сглотнула, опустив лицо, слегка прижавшись губами к тыльной стороне руки Валентины. Она закрыла глаза, вспоминая прикосновение губ девушки. Ее пугал не сам поцелуй, а то, как сильно она этого хотела, как сильно она хотела большего. И она не могла думать об этом сейчас, не тогда, когда ее мать лежала в больнице с огнестрельным ранением, не тогда, когда картель все еще преследовал их. - Не знаю, что бы я без тебя делала, Вал, - она не смогла сдержать всхлип, который вырвался из ее груди, голос сорвался от нахлынувших слез. - Нет. Нет, Джулс. Все нормально. Я обещаю. Все будет хорошо, - она придвинулась ближе, обняв Хулиану за талию и притягивая к себе, их ноги переплелись, а ее ладонь крепко прижималась к спине Хулианы. Она коснулась носом носа Хулианы, слезы застилали ее собственные глаза, а сад в ее груди расцвел и заполнил все пространство за ребрами. - Я... - она крепко прижалась губами ко лбу Хулианы, - Ты в безопасности. Здесь. Со мной. Никто не причинит вреда ни тебе, ни твоей маме. Я не позволю им. Ее ребра уже трещали. - Я обещаю. Обещаю. Обещаю. Она прошептала это несколько раз, словно мантру, заполнившую воздух между ними. Хулиана расслабилась и придвинулась ближе к Валентине, прижимаясь лицом к ее подбородку. Было тепло и безопасно, и пахло восхитительно, пахло Валентиной. Она улыбнулась и снова задремала.