Плохое начало ведет к хорошему концу

Близости в жизни Тони было чертовски много. Он, наверное, уже даже и сосчитать не сможет, сколько именно. Женщины, мужчины, и те, и другие сразу. Сексуальный опыт за сорок два года гений успел приобрести немалый. Похвастаться умениями мог. Но сейчас происходила самая странная и одновременно потрясающая вещь в его жизни. Он часто плавал со Стивом в последнее время, но каждый раз, становясь словно частью воды, он заново привыкал к этому ощущению. Потому что в воде было не так, как на суше. Вода обтекала со всех сторон, собственное тело не казалось такой тяжелой ношей, как на суше. Вода ласкала, обнимала собой, словно закрывая в коконе. Тони давно хотел ощутить это. С самого детства, потому что его всегда тянуло к воде, к этой непредсказуемой стихии, которую нельзя было обуздать. К голубой водной глади, которая темнела с каждым метром. Тони мог говорить под водой, но из горла всякий раз вырывались небольшие пузырьки воздуха. Мог видеть под водой, не боясь раздражить глаза. Мог дышать через небольшие жабры, образовавшиеся на шее. Они были совсем маленькими, длиной не больше фаланги пальца. У Стива тоже были такие немного ближе к ушам, но Тони никогда особенно не заострял внимания на том, как именно русал дышит под водой. Стив завис напротив него. Красивый и загадочный, как сам океан. Голубые глаза, которые давно и бесповоротно пленили Старка, смотрели, не отрываясь. Стив двигал хвостом взад-вперед, и тот красиво рассекал воду, привлекая к себе внимание. — Правда хочешь? — немного с трудом спросил Тони, оказываясь совсем близко к Стиву. Это все еще было странно, то, что они собрались делать и где, но отказаться Тони не мог. Не от Стива. Если тот сам хочет, то Тони просто не сможет сказать «нет». Потому что Роджерс нужен ему. Нужен так, как не был нужен никто. И горячо пульсировавшая на коже метка доказывала это, разливая по телу тепло. Стив кивнул и осторожно коснулся обеими ладонями его щек. Погладил кожу, чуть улыбаясь, провел вдоль линии бровей, коснулся уголков глаз и нырнул за ушную раковину, поглаживая чувствительное местечко за ней. Он словно изучал черты лица Тони, запоминал их. Его чуткие и прохладные пальцы касались аккуратно выстриженной бородки Тони, проходясь по жестковатым и коротким волоскам. Старк прикрыл глаза, давая русалу делать все, что захочется. Стив должен был привыкнуть к нему. Привыкнуть к тому, что ему больше не сделают больно. Когда Стив первым потянулся за поцелуем, неумело пытаясь проникнуть языком в рот Тони, тот чуть усмехнулся, перехватывая инициативу на себя и захватывая губы Роджерса. Тот тихонько выдохнул, прижимаясь сильнее, вдавливаясь. Тони обнял его за талию, чтобы приблизить к себе. И это все еще было странно. Необычно, будоражаще. Потому что секса в воде у Тони еще не было. Секса с кем-то, кто настолько отличается от человека, но одновременно человечнее многих других. Выбросив из головы ненужные мысли, Тони постарался просто расслабиться и делать то, что понравится им обоим. Стив держал их обоих на плаву, чуть двигая хвостом. Гладкие и твердые чешуйки задевали кожу Тони, и тот вздрагивал, ощущая эти прикосновения. Он любил касаться хвоста Стива, проводить пальцами по чешуйкам, чувствуя каждую из них, чуть надавливая на прожилки между. Хвост Стива был чуть теплым и приятным на ощупь. Не таким мягким, как человеческая кожа, но касаться его было просто отлично. Придерживая одной рукой Стива под спину, поглаживая кончиками пальцев нежную кожу, другой рукой гений стал осторожно спускаться под поджатым и твердым мышцам живота, лаская и успокаивая, поглаживая и ощущая, как Стив отзывается легкой дрожью и мурашками. Дойдя до тонкой полоски перехода от кожи к чешуе, Тони задержался там, водя пальцами вдоль этой линии, оглаживая, щекоча и мягко надавливая. Ему нужно было, чтобы Стив полностью отвлекся. Нужно было перекрыть все, что было в прошлом. И Стив отвечал, подавался вперед, чтобы оказаться ближе, и не прекращал целовать, начиная понимать, что и как нужно делать. Он сплетал свой язык с языком Тони, целовал с упоением, стремясь к тому, что Тони мог и собирался ему дать. Он все еще казался робким и неуверенным, но постепенно проявлял жадность. К поцелуям, касаниям. Жадность к самому Тони. И это отличалось от всего, что когда-либо было в жизни Старка. Потому что ничьи руки так не жгли ему кожу, ничье надсадное и чуть сбившееся дыхание не будоражило все внутри, ничьи взгляды не заставляли его самого задыхаться. Стив смотрел доверчиво и открыто. Он отдавал себя Тони целиком и полностью. Почему-то Старк отчетливо это понимал. Этот последний шаг свяжет их крепче, чем что-либо. И Тони хотел этой связи. Он, не терпящий удавок, обязательств и того, что его могут связать по рукам и ногам, готов был добровольно привязать себя к Стиву. Хоть десять раз готов. И не из-за чувства вины и желания искупить то, что он натворил. А потому что он любил, черт подери! Впервые кого-то любил. И любил вот так, когда сносит крышу, а ты ничего не хочешь с этим делать, просто наблюдаешь за этим и полностью отдаешь себя безумию. Пальцы спустились чуть ниже, на бедренную часть хвоста. Тони не торопился, осторожно поглаживая чешуйки вокруг мягких складок кожи. Он помнил тот раз, когда наемники грубо брали Стива, помнил отвращение, которое тогда испытывал. К себе, к ним. Когда на чешуйках были разводы крови и спермы. Воспоминания стояли перед глазами, не позволяя ему решиться на что-то больше. И Стив чувствовал это. Он отстранился, чуть улыбаясь, выдохнул, пуская Тони в лицо стайку пузырьков, и уткнулся лбом в его лоб. Рука Стива накрыла руку Тони, ведя ее чуть правее, именно туда, куда было нужно. Русал уже был возбужден. Тони почувствовал, когда пальцы задели аккуратный и небольшой член, несколько отличающийся от тех, которые Тони привык видеть. И это все еще казалось немного странным, но Старку захотелось коснуться. Сжать в пальцах, провести по всей длине, наблюдая за тем, как затрепещут длинные ресницы Стива, как он, возможно, чуть закусит губу и уткнется ему в плечо, сжимая пальцами предплечье. Ему хотелось увидеть, каким будет удовольствие на лице Стива. Хотелось увидеть все его грани, хотелось подарить их ему. И Тони коснулся. Осторожно, чтобы не спугнуть. Сжал в пальцах, чувствуя, что член скользкий от смазки, которую не смывала вода, гладкий и теплый. Тони провел рукой вверх-вниз, дразняще провел пальцами, чуть надавил на головку, ощущая, как Стив дрожит в его руках. Его ресницы действительно трепетали, он закусил губу, часто дыша и утыкаясь Тони в плечо. Пузырьки дыхания щекотали кожу. Старк крепче обхватил русала за талию, прижимая к себе так близко, как возможно, и продолжил двигать рукой. Он бы отдал все за то, чтобы слышать голос Стива. Слышать, как он стонет и просит, раскрывая мягкие губы в очередном крике. Он бы отдал за это все. Но пока хватало и глаз. Ярких, голубых, искрящихся глаз, закушенной губы и робких поцелуев в шею. Стив водил носом по его коже, целуя и прикусывая бьющуюся жилку. Тони знал прикосновения, полные куда более горячей страсти, но почему тогда от этих из него вышибало и воздух, и душу? Стив не мог просить, но направлял его руками, перехватывая ладонь и пытаясь опустить ее ниже. Тони понял, чего тот хотел, но не хотел действовать резко. Он немного подразнил Стива, за что тот мстительно укусил его в шею, оставляя на коже довольно заметный и болезненно пульсирующий след, который он принялся зализывать, после чего разжал пальцы и скользнул ниже. На две ладони ниже по чешуйкам, касаясь пальцами нежных складок кожи. Обычно они были чуть прикрыты пластинами чешуек, чтобы не бросаться в глаза, и кожа там была мягкой и очень тонкой. Скользкой от смазки. Видимо, русалы действительно были устроены иначе, если могли заниматься сексом в воде. Тони посмотрел на Стива, проверяя его состояние. Он не успел заметить, как они переместились к прохладному стеклу бассейна. Роджерс уперся в него спиной, а Тони видел свое отражение в стеклянной поверхности. Глаза у него были шальными. Почти бешеными. Ему здорово срывало тормоза, поэтому он не был уверен, что остановится, если Стив попросит. — Можешь остановить меня сейчас, пока еще не совсем поздно, — хрипнул Тони, держа руку возле самого входа, но не пытаясь пойти дальше. Стив посмотрел на него так, что сразу отпали все дальнейшие вопросы. Покачал головой, после чего притянул Тони к себе, целуя. Было немного солоно от воды, но все равно не менее сладко. И Старк раздвинул пальцами складки кожи, проникая внутрь. Осторожно, медленно, прислушиваясь к телу Стива, его дрожи и выдохам. Внутри было мягко, чертовски горячо и туго. Тони не думал, что будет так туго. У него даже все сладко сжалось от предвкушения. Хотелось оказаться внутри, почувствовать, как тугие стенки сжимают его член, обхватывают плотно и горячо. Но Стив слишком дрожал, чтобы он мог себе позволить. Перехватив одной рукой запястья Стива, Тони прижал их к стеклу, пальцами другой продолжая двигаться внутри, осторожно сгибая их, поглаживая податливые мышцы, чуть надавливая. Роджерс смотрел на него широко распахнутыми глазами. Его лицо было искажено смесью удовольствия и страха. Искусанные губы припухли. — Смотри на меня, хорошо? — попросил Тони, целуя его в уголок глаза. — Смотри, не отводя глаз. Я не сделаю ничего, что ты не захочешь. Веришь мне? Стив посмотрел внимательно, словно пытаясь достать глазами до самого нутра Тони, того, что скрывалось внутри за мишурой миллиардера, гения и плейбоя. После чего кивнул. Кажется, до души Тони он все же достал, потому что та внезапно заболела. Старк выдохнул, впиваясь в губы Стива, сминая их и чуть прикусывая, оттягивая и посасывая, наслаждаясь дрожью тела в руках и его напряжением. Пальцы двигались осторожно и медленно, растягивая. Тони раздвигал их на манер ножниц, ловя судорожные выдохи Стива в эти мгновения. Растянув достаточно, Тони взглядом спросил у Стива разрешения и толкнулся одним слитным и долгим толчком. Роджерса выгнуло так, что спина полностью отделилась от стекла. Он приоткрыл рот в немом крике, широко распахивая глаза. Тони чувствовал, что ему хорошо. Метка на его груди пульсировала, передавая ему эмоции его пары. Стиву было чертовски хорошо, что удивляло его самого, поскольку в тот раз он не чувствовал ничего подобного. Было горячо, внутри распирало, заполняло собой, давило. Но это было хорошо. Так хорошо, что перед глазами сыпались звезды. Дождавшись, пока русал чуть придет в себя, Тони начал двигаться. Отпустив руки Стива, он положил обе ладони ему на бедра и стал толкать себе навстречу, отделяя его от стекла и вжимая в него обратно. Стив обнял его за шею, уткнувшись в нее носом, и судорожно дрожал от удовольствия, поддаваясь рукам Тони и доверяя им. Тони чувствовал узость, невероятный жар и то, насколько Стив был мокрым внутри. Это сносило крышу, лишало рассудка. Их эмоции смешались, они делили удовольствие, безумие и близость на двоих. Были лицами так близко, что соприкасались носами. Тони видел голубые глаза Стива так близко. Смотрел ему в лицо и впитывал в себя каждую черточку, подчеркнутую удовольствием. Оно ему шло. Это был первый раз, когда Тони не трахался ради разрядки или праздного интереса. Он занимался чертовой любовью, которую никогда не признавал. Но жизнь, видимо, любила подбрасывать ему неожиданные сюрпризы. И отказываться от этого он не собирался. Если любовь — это действительно вот так, то он не имеет ничего против. Как бы ни было после, ради таких моментов можно пережить все. Когда чувствуешь другого человека, как самого себя. Они кончили одновременно. Тони сильно вжал Стива в себя, изливаясь глубоко внутрь, а русал запрокинул голову, раскрывая рот в немом крике. После чего уткнулся лбом Тони в плечо, переживая дрожь и цепляясь за его руки. Старк обнял Роджерса, целуя того в макушку и тоже пытаясь прийти в себя. Перед глазами плыло, а внутри разливалось тепло. Хотелось остаться вот так навсегда. — Может, поднимемся на поверхность? — предложил Тони, осторожно выходя из дернувшегося русала. Белесые подтеки спермы попали в воду, смешиваясь с ней. Стив покраснел до кончиков ушей, наблюдая за этим, после чего опустил руку вниз, касаясь себя, проникая пальцами внутрь, пытаясь то ли протолкнуть сперму глубже, то ли вытащить ее наружу. Тони так и не понял, но зрелище его заворожило. — Я люблю тебя, Тони, — внезапно произнес Стив, поднимая глаза, и Тони замер. Голос! Чертов голос! У Стива был голос! Бархатный, вибрирующий и мягкий. Именно такой, как Старк и предполагал. И он бы продал душу дьяволу, чтобы слышать его каждый день. — Ты…? — ошеломленно захлопал глазами гений. — Но как? Стив только улыбнулся и коснулся ладонью метки на груди Старка. Теперь она чуть пульсировала и была теплой. Нити связи опутали их обоих, став прочными, как стальное волокно. Их нельзя было разрушить ничем, кроме предательства, но предавать Тони больше не собирался. Никогда. Стив стал его всем.

***

Локи впервые видел нечто подобное. Огромную машину, похожую на птицу, белую, с острым носом. Она была полностью сделана из металла. Тор назвал ее самолетом. И именно этот самолет должен был доставить их на Майами. Но Локи она не нравилась почему-то. И ему было неудобно из-за того, что они покинут землю и окажутся в воздухе. — Нам обязательно лететь на этом? — спросил он, с подозрением осматривая трап. — Может, есть какой-нибудь другой способ? Тор обернулся к нему, стоя уже на самом верху. Его светлые брови саркастично изогнулись, приводя Локи в бешенство. Он не любил, когда над ним насмехались. — Что, житель Атлантиды испугался неба? — съехидничал он, явно очень довольный собой. Локи зарычал, борясь с желанием разнести и Тора, и этот самолет по кусочкам. Останавливало только то, что это самолет Тони, а тот сдерет с него кругленькую сумму за поломку. Поэтому самолет Локи пощадил, а вот Тора нет. Тот перестал ухмыляться и захрипел. Вода в его теле снова закипела и стала проситься наружу. Он скривился от боли и согнулся пополам, привлекая внимание стюардессы. Та испуганно смотрела на него, думая, броситься помогать или нет? — Ты всегда будешь так делать, если чем-то недоволен? — прохрипел Одинсон недовольно. — Надо пользоваться положением, — усмехнулся Локи, ослабляя давление своей силы. — Надо мной лучше не шутить. — У тебя нет чувства юмора и самоиронии, — заметил Тор, пытаясь отдышаться и показывая перепуганной девушке, что все отлично. Он жив и здоров. — Мне это ни к чему, — фыркнул Локи, поднимаясь по трапу и оказываясь в салоне самолета. Здесь было довольно просторно. Всего несколько одиночных сидений, находящийся в два ряда по двое: один напротив другого. Между каждой парой сидений был небольшой столик. Окошки в самолете были довольно большими, овальной формой. Локи неловко ступил в салон, почувствовав, как его разделяет с землей. Ощущение было странным. Он никогда вообще не покидал землю, даже на сушу редко выходил, предпочитая довольствоваться водой. — Странное чувство, — заметил он вполне спокойно, садясь в одно из кресел. — Боишься? — осторожно спросил Тор, садясь напротив. Больше злить русала он не хотел. Противостоять его способностям Одинсон не мог даже со своей силой. Это порой пугало, потому что Тор привык решать свои проблемы кулаками, а с Локи этого не получалось. Но с другой стороны русал мог контролировать его импульсивные порывы. — Возможно, — признал Локи неожиданно, поворачиваясь к собеседнику и смотря на него совершенно спокойно, без тени язвительности или неприязни. — Нам долго быть… вдали от земли? — Часа три, не больше, — ответил Тор, внимательно изучая его лицо. — Ты можешь не лететь, если так не хочешь. Я справлюсь и сам. — Нет, — отрезал Локи. — Если там артефакт моего народа, я должен позаботиться о нем, как правая рука правителя. Тор присвистнул. Ему досталась пара с довольно завидным положением. — Так ты высокой должности, оказывается, — протянул он. — Еще и при принце ошиваешься. Стив ведь принц, если я не ошибаюсь? Локи кивнул. — Стив — единственный наследник. Я советник короля и приближенный принца. — Ты весьма предан королевской семье, — заметил Тор, замечая, как вспыхивают глаза русала, когда говорит о Стиве или его отце. Самолет начал разгоняться для взлета, и Локи вцепился в сиденье, зажмуриваясь от резкого и очень неприятного звука. Они были пристегнуты к сидениям, как и требуют правила безопасности, но у Локи почти посинела кожа от волнения. И это не просто метафорическое выражение. Его кожа действительно становилась синей, а по салону начал распространяться холод. Тор забеспокоился, как бы это не закончилось плохо, потому дотянулся до хрупкого запястья и крепко сжал его, ощущая, как чужая кожа жжется холодом. Он непроизвольно зашипел от короткой боли, и это отрезвило Локи. Он открыл глаза, замечая, как пальцы Тора постепенно становятся синими, и глубоко выдохнул, полностью опустошая легкие. — Отпусти, идиот! — прорычал он, но Одинсон покачал головой. — Успокойся, иначе мы можем разбиться из-за твоей магии, — попросил Тор осторожно, чтобы еще больше не напугать. — Все хорошо, самолет всего лишь взлетает. Потом станет проще. Я же тут. — Утешил, — фыркнул Лафейсон, но, признаться честно, от присутствия пары ему становилось легче. Тор действовал на него своим теплом и успокаивал разбушевавшуюся магию. Локи ведь всегда отличался даже от русалов. Один из его родителей был представителем ледяных русалов, обитающих далеко в северных морях и океанах. И его магия была подконтрольна эмоциям, а кожа синела в моменты эмоционального напряжения. Тор внимательно рассматривал его, пока Локи пытался успокоиться, а синева с его кожи стекала, словно краска. — Что, противно? — спросил Локи с насмешкой. Над самим собой насмешкой. — Твоя пара — выродок. Тор хмыкнул. — По-моему, ты и так, и так красавчик, — заметил он, чуть улыбнувшись. — Только больно холодный. Теперь понимаю, отчего ведешь себя, как Снежная королева. — Ты это заслужил, — резонно заметил Локи, переводя взгляд в окно и замирая от восхищения. За бортом самолета виднелись пушистые облака, похожие на большие куски ваты. Солнце подсвечивало их, словно покрывая позолотой. Облака стелились ровным и плотным ковром, но иногда Локи замечал просветы — «световые колодцы», — из которых солнечный свет столбом падал на землю. С воздуха это было еще красивее. А Локи и не подозревал, что наверху может быть так захватывающе и удивительно красиво. — Потрясающе! — Понравилось? — Тор улыбнулся. — Жалко, не видно радуги. Я, когда летал, часто видел радугу. Еще красиво смотреть на дождь. Плотную стену воды, накрывающую весь город. Завораживающее зрелище, но довольно жуткое. Кажется, что начался конец света. — Я хотел бы посмотреть, — отозвался Локи, не в силах отвести взгляда от причудливых форм облаков. Одно даже показалось ему похожим на русалку. — В мире много всего интересного. Пусть его содержимое не всегда оказывается достойным внимания, но природа, горы, леса, небольшие городки — это потрясающе. — Говоришь так, будто знаешь. — Я много где бывал за свою жизнь. Приходилось мотаться по свету в поисках сначала семьи, потом самого себя, а потом и работы. Мне особенно нигде не было места. Только к Тони как попал, так пока и не ушел. — Вы с ним сошлись взглядами. — Он просто не обращает внимания на мои заскоки. — А стоило бы, — фыркнул Локи, украдкой смотря на Тора. Мужлан и грубиян, каким тот предстал сразу, теперь сменился на человека с более тонкой натурой. Локи видел, как светятся его глаза при воспоминании о далеких городах. Он не знал его историю, но хотел бы узнать. — Расскажи мне о себе. Мне проще, когда слышу твой голос. Тор удивленно посмотрел на него, хлопая длинными ресницами. Потом удивление сменилось подозрительностью. — Что-то ты слишком добрый, — заметил он, прищурившись. — Случайно не планируешь меня потом опять убивать? Локи фыркнул и не сдержал смешка. Видимо, он слишком часто задевал Тора и воздействовал на воду в его теле. — Не буду, — пообещал он. — Мы пара, так что стоило бы наладить контакт. Но если будешь нарываться — убью! — Это я уже понял. Держать руки и все остальное при себе, — отмахнулся Тор. Локи расслабился окончательно, прислушиваясь к глубокому, чуть хриплому и потрясающе низкому голосу Тора. Тот рассказывал ему о своем детстве. Он родился где-то за пределами этой страны. На другом континенте, на севере, который звался Норвегией. Его семья погибла из-за долгов. Кажется, его хотел продать то ли в дом утех, то ли на рудники, но он сбежал. Вынужден был переезжать из страны в страну, а после и вообще покинуть континент. Он много где побывал за свои тридцать лет, многое видел. Он знает многих людей, поскольку работал с ними или вынужден был уживаться на одной территории. Попав сюда, он сразу угодил в Техас и прижился там, среди криминальных слоев общества. Научился многим вещам, а в частности — выживать. К Тони попал не так давно, когда тот начал охоту на русалок, и нашел в Старке человека, который мог бы стать ему другом. И Тони им стал, смирившись с прошлым Тора и не став задавать ему вопросов. Он помог ему с документами и обещал помочь, если прошлое снова настигнет его. У его пары было весьма тяжелое прошлое, как заметил Локи. Но он впервые слушал о чьих-то тяготах с таким интересом и вниманием, позабыв о страхе летать. Поэтому, когда самолет приземлился в Майами, он даже удивился, как быстро пролетели эти три часа. Майами оказался потрясающим. Залитый светом солнца, который мерцал в голубой воде океана. Он располагался на широкой и белой песчаной косе, которой не было видно конца. А вокруг раскинулся бесконечный океан, меняющий цвет с лазурного голубого до почти черного далеко на глубине. И здания здесь были высокими, белыми, в окнах которых ярко отражалось солнце. Небо не было затянуто облаками и поражало глубиной цвета. Все было таким ярким, живым, красочным, что хотелось остаться здесь навсегда. — Добро пожаловать в солнечный Майами, — торжественно заявил Тор. — Мы можем прогулять по пляжу или зайти в парочку интересных мест, а можем сразу пойти за материалами и вещицей, а потом устроить себе небольшой отпуск. Я все тебе здесь покажу. Локи призадумался. — А что за вещица? Ты так и не сказал. — Хмм, щас покажу. Тони отправлял мне фотографию. Она хранится у одного строптивого коллекционера, который слишком не хочет с ней расставаться. Мы должны либо очень убедить его, либо просто выкрасть. Тор достал телефон. Локи знал, что это такое, но принцип работы пока не осилил. Телефоны Старка были слишком сложны для использования теми, кто в этом вообще не смыслил. Одинсон же что-то нажал, открыл, после чего показал Локи увеличенное изображение. Тот внимательно всмотрелся в фотографию. — Твою мать! — воскликнул он, испугав Тора и прохожих своим выкриком. — Какого черта? Как оно оказалось здесь? — Это что-то важное? Тони не говорил. — Важное? Да это одна из самых важных реликвий моего народа! Мы вернем ее любой ценой, даже если придется убить этого чертового коллекционера! — прорычал Локи, и его лицо не предвещало ничего хорошего. Тор развернул телефон к себе, рассматривая изображенное на экране небольшое ожерелье с девятью жемчужинами. Центральная была самой большой, перламутрово-голубой, а остальные попарно уменьшались к самому концу. Нанизаны жемчужины были на прочную серебряную цепочку с причудливыми рунами на ней. Застежка была в виде русалки, держащей свой хвост. На вид обычное ожерелье. — Что в нем такого особенного? — поинтересовался Тор, следуя за Локи, который словно бы точно знал, куда нужно было идти. — На вид обычная и безвкусная безделушка. — Ожерелье Кэган — не просто безделушка. Оно может принимать любой вид, какой пожелает владелец, — принялся пояснять Локи. — Но важнее всего то, какую ценность оно представляет для королевской семьи. Эта вещь может дать возможность им, потерявшим возможность принимать два облика и отказавшимся от своего родного мира в пользу другого, принимать второй облик определенное количество часов в день. Тор призадумался, вспоминая все, что Локи рассказывал про Стива и его проклятье. Он помнил, что принц не может долго быть на суше, а для того, чтобы быть со своей парой, он должен выбрать лишь один мир, в котором будет жить: либо воду, либо сушу. И тогда потеряет возможность навсегда оказаться в другом. — Получается, если Стив выбрал бы сушу и остался здесь с Тони, то эта безделушка позволила бы ему снова становиться русалом на некоторое время? — спросил он. Локи кивнул. — Ну, тогда проблем нет. Добудем эту хрень, а потом устроим себе свидание. Согласен? — улыбнулся Тор, надеясь, что Локи не станет его убивать за бесцеремонность. Тот обернулся, смотря через плечо, и внезапно рассмеялся. Тор немного прибалдел, слушая его звонкий, похожий на весеннюю капель, смех. — Ты потрясающий, — заметил он сквозь смех, добивая этим самым Тора. — Хорошо, будет тебе свидание, но только когда достанем ожерелье. — Да без проблем, — согласился все еще охреневающий Тор. — Ради такого не жалко постараться. — Тогда пошли.