Toxic thoughts

      Сати расхаживала по отсеку, объясняясь перед коммандер и советником. Активные движения тела расслабляли мышцы, но дефект отражался ноющей болью. В результате, она говорила так быстро, что почти и не моргала. Девушка устремляла взгляд куда угодно, но не в сторону слушателей, которые внимательно наблюдали за ней. Сати чувствовала сосредоточенность Джейн, волнение со стороны советника и интерес Кольята. Глаза, запоминающие каждое мгновение, следовали за её движениями. Под этим вниманием было неуютно и тяжело, что раздражало ещё больше.       Взломщица объяснила советнику, что прибытие Шепард в СМИЦ было не запланировано. Критос собирался прибыть сюда на любом корабле, так что Джейн Шепард оказалась жертвой обстоятельств. Сати рассказала, что прибытие Сколиуса ей стало известно пару дней назад и техно-медик, скорее всего, об этом осведомлён. Ей так же пришлось рассказать о полученных материалах с терминала Критоса и инструментрона самого советника. Теперь она была полностью проинформирована о происходящем. Советник прибыл в центр за Бигом, так как он проигнорировал принятые правила и его действия посчитались возмутительными. Его так же обвиняли в своевольности и не законности своих действий.       Сати, так же озвучила действия отца на корабле, причины прибытия в СМИЦ и его личной заинтересованности в скорой операции. Она разъяснила всё происходящее каждому. Даже присутствующий здесь Кольят, понял о чём идёт речь. Пока он обдумывал происходящее, не зная как ему реагировать или же дрелл не хотел на это реагировать вообще. — Прибытие жнецов, постройка одного из них на нашей планете, абсолютная цель этой расы известны и требуют внимания, — она повернулась в сторону джардаан. — Решение совета привлечь моего отца к ответственности за его желание помочь оспоримо. — Желание уничтожить собственную расу не подлежит оспорению, Сати, — размеренно произнёс советник. — Критос не идёт против своих убеждений, исходя из этого ни я, ни он не станем друг друга слушать.       Советник не собирался идти на уступки. Пусть он даже и был знаком лично с её отцом. Сколиус видел, что девушка не идёт на поводу у Критоса и признаёт его проступки, но он не мог до конца поверить в правоту действий техно-медика. Достаточно давно они обсуждали этот эксперимент. Биг объяснял всё в деталях и подробностях, как он это любит. Учёный высказал своё мнение из наблюдений и некоторых опытов. Все индивиды их расы, которые приняли веру и стали жить так же, как и Сколиус, были гораздо устойчивы. Их организмы самостоятельно подавляли дефект, в какой-то мере даже контролировали его полностью. Тогда советник ощутил чувство некой гордости и превосходства. Эксперимент Критоса заключался в том, чтобы вся раса была такой же, как и религиозная фракция. Тогда он даже пошутил о том, чтобы лишить всех обычного зрения, удаляя два глаза. Техно-медик горел идеей восстановить свою расу. Он усердно работал, пытаясь достичь нужного результата. Однако, относительно недавно, когда Биг, как и сам Сколиус, узнал о постройке жнеца, он поменял своё решение. Изменился полностью после того, как получил знания сферы. Буквально за несколько часов из гениального учёного готового рискнуть и спасти других, он стал кротким и насмешливым профессором, который принимал риск исключительно в пользу смерти. Советник помнит, как техно-медик долго и напряжённо смотрел на него, когда совет отказал ему в его эксперименте. Если даже Критос передумал по поводу геноцида, ему было недостаточно фактов и полномочий, чтобы снять с него обвинения. Поручение, которое он получил от совета, обязывало Сколиуса вернуть Критоса на планету, предоставить его суду и высказать своё мнение в силу обвинений. Сам советник был не согласен со многим, но его слова были пустыми для других, так как не было для этого оснований. Он не мог просто отказать совету, а его откровение могло только усугубить ситуацию. — Если вы не собираетесь слушать Бига, может вам стоит послушать Сати? — встряла Шепард. — Уверена, что она осведомлена лучше о происходящем и не принимает обе стороны.       Джардаан склонил голову в сторону коммандер. Женщина была уверенной и убедительной. Биг перестал принимать во внимание чьё-либо мнение, вполне возможно, что присутствие Шепард будет условием, при котором он сможет объясниться. Несколько мгновений тишины, и он обращается вновь к взломщице. — То, что я услышал от тебя, будет принято во внимание. Тем не менее, его желание встать на сторону других рас, помочь им, оправдано высоким риском. Запрет о прямом контакте с другими расами, включающим в себя обмен важной информацией, наложен на каждого. Я не могу перечить совету и существующим правилам. — Я понимаю, — немного раздражённо сказала Сати. — Твоя уверенность в сказанном, оправдание решений Критоса, убеждает меня выслушать его. В сложившейся ситуации мы можем пренебречь кодексом, чтобы не оставлять коммандер Шепард безучастной. Я предлагаю обсудить сложившиеся проблемы вместе, — склонив голову в сторону женщины, сказал Сколиус. — Согласна, — одобрила слова советника Джейн. — Мне хочется обойтись без жертв.       Сколиус поднялся со своего места, склоняя голову в сторону Джейн. Он извинился перед ней за поспешные выводы перед тем, как уйти.       Как только джардаан вышел, Сати с силой ударила кулаком в стену и прижалась головой к металлической поверхности. Долго терпеть это было невозможно. Энергия отразилась трескающим звуком еле подрагивая. Шумно выдохнув, она сделала ещё два удара, что со стороны выглядело странно. От таких простых действий её мышцы немного расслабились. Дефект отступал, и срочность в разговорах уже не была такой необходимой. Сопротивляясь желанию разнести отсек, она потёрла ладонями лицо, пытаясь успокоиться. — Довольно мощно, — прокомментировала Шепард, осматривая небольшие вмятины в стене. — Ты уверена что с тобой всё в порядке? — Всё лучше, чем кажется, — еле улыбнулась девушка. — Коммандер, мне очень жаль, что вы оказались в таком положении. СМИЦ, эксперименты, советник, другая раса, жнецы. Проблем от нас становится только больше. — В моей жизни были проблемы куда хуже. Немного времени в мою пользу, и всё пройдёт отлично, — в знак поддержки Джейн сжала плечо взломщицы. — Не стоит тебе забивать голову проблемами Бига.       Сати ещё раз улыбнулась, ощущая как дефект отпускает её мышцы. Когда она немного выпустила энергии в стену, ей стало легче. Дефект всё ещё чувствовался, но менее опасно, теперь можно было спокойно контролировать его. — Так, — начал Кольят, когда Сати села рядом с ним, — что с тобой?       Девушка не понимающе посмотрела на парня. Дрелл указал на свои глаза. — Это дефект раздражения, — объяснила Сати. — Тот факт, что ты и коммандер оказались в такой ситуации, что я не могу ничего особо исправить и обязана молча слушать господина Сколиуса, просто вывел меня. — Мило, что ты беспокоишься, — прокомментировала Джейн. — Может это покажется странным, но испытывать дефект довольно неприятно. Скопление энергии в теле потрескивает и стягивает мышцы при бездействии. Очень больно. Вынуждает двигаться. Тем не менее, после курса инъекций его легче подавить. — Твои глаза такими и останутся? — поинтересовался Кольят. — Я не уверена. В первый раз они вернулись в прежнее состояние почти сразу. Почему ты спрашиваешь? — спросила Сати смотря на дрелла. — Просто интересно, — улыбнулся парень.       Девушка улыбнулась и перевела взгляд на свои руки. Это напомнило ей собственное любопытство. Расспрашивая молодого дрелла о его расе, особенностях, жизни, Сати едва ли отвечала на его вопросы. По этой причине она решила поговорить с ним, тем самым рассказывая о себе. Приятная беседа сопровождалась редкими удивлёнными интонациями. Кольят задавал достаточно вопросов и с интересом слушал ответы от девушки. Сати было приятно, что дрелл проявляет к ней заинтересованность. Мало кто вообще расспрашивал её о себе на родине. Постепенно в разговор включилась Джейн.       Сати почувствовала, что дефект полностью отпустил её мышцы. Ощущение безопасности, мирной обстановки позволило расслабиться. Спустя какое-то время её глаза и голос вернулись в первоначальное состояние. Девушка была погружена в разговор, так же как и другие. Вопросы, ответы, шутки, смех и запах мирта. На какой-то момент Сати ощутила себя «дома». Будто так и должно быть.       Разговор был прерван Мордином и Тейном. Пока Шепард и Кольят интересовались новостями у пришедших, Фрэнк сообщил девушке, что её ждут. Покидать комнату, полную хороших людей, не особо то и хотелось. Однако Биг позвал её в личные палаты, поэтому следовало идти. Сати собиралась прийти туда раньше, но ситуация с советником не терпела отлагательств.       Входя в инвиз, девушка пробежала по лестнице через этаж, стараясь не задеть проходивших мимо работников, после чего воспользовалась пустым лифтом. Поднявшись на верх, Сати вышла в пустые коридоры. На этаже личных палат было совершенно пусто, поэтому она вышла из инвиза. В центре Критос уже давно не держал личных пациентов или подопытных. Девушка знала, что её мать была последней и единственной пациенткой в этом месте.       Отец работал над её заболеванием, совершал множество экспериментов, пытаясь найти решение. Сати знала, всё было бесполезно. Исследуя его записи, пока он был в отъезде или в том же СМИЦе, девушка пришла к определённому выводу, который не утешал. Да, её мать медленно умирала, лишалась постепенно кожи, мышечной ткани, способности говорить, или самостоятельно дышать. Сати мельком видела чертежи камеры и устройств, необходимых для поддержания жизни. Помещённая в бескислородную камеру, без возможности дышать самостоятельно, постоянно находясь в одиночестве, при этом заживо гния… жуткое зрелище. Девушка видела, как у отца опускаются руки. В какой-то момент он думал остановиться, но снова пытался. Лечение её матери, скорее всего, стояло на втором месте после дефекта. Это имело смысл.       Палата была на удивление Сати открыта. Осторожно пройдя внутрь, она заметила Критоса, стоящего напротив окна. В его руках был платок, который она оставила в коридоре у комнат для экипажа. Возле учёного находилась койка-камера. Круглая усыпальница, в которой больная женщина лежала в позе эмбриона. Но сейчас там было пусто. Сати рассмотрела внутри чёрные сгустки впитавшиеся в ткань. В голове появилась мысль вызывающая тошноту. — Ты перевёл маму в другую палату?       Очередной глупый вопрос на который ответ был ясен. Всё же надежда умирает последней. — Нет, — Критос не оборачивался.       Тишина заполнила комнату. Фрэнк сообщил ей, что камера была открыта изнутри. Когда работники открыли палату для смены жидкости в приборах, то камера открылась впуская кислород. Минимальное количество повредило женщине, но всё не могло быть на столько плохо, не так ли? — Камера была открыта достаточно долго чтобы кислород заполнил её. Кожаный покров растворился до конца, действующие органы… — Отец, пожалуйста! — перебила его Сати.       Её голос прозвучал неожиданно громко и подавленно. Девушке меньше всего хотелось слушать детали смерти своей матери. Особенно тяжело было услышать это от Бига. Может он и привык к такому, но она нет. Сжав рот руками Сати, отошла подальше от камеры. Полностью принять смерть было тяжело. Знание того, что это неизбежно, что так даже лучше, ничуть не ослабляло горечь утраты. Тишина давила на обоих в палате. Сказать что-то было невозможно. В горле образовался тяжёлый и острый ком. Даже без слов он давил, заставляя глаза промокнуть. — Я… — было тяжело выдавить из себя хоть что-то, — Я думала, что успею.       Голос предательски дрогнул и девушка заплакала, тихо всхлипывая. Она действительно так думала. Промежуток времени между сообщением от молодого доктора и прибытием в центр был таким коротким. Неужели она не успела даже попрощаться? Просто увидеть на последок, хотя бы улыбнуться, как это сделала Вирен. Дать знать, что она всегда любит, помнит, не зависимо от расстояния и обстоятельств. Почему она не могла сделать всё быстрее, почему каждый раз возникали проблемы? Мысли запнулись, когда Критос накинул на её голову платок. Девушка посмотрела на отца глазами полными слёз и обиды. Однако, учёный не видел злости на него самого. Сати была обижена на саму себя, видела свою вину. — Как и я, — сказал Биг обнимая дочь.       Она крепко сжала его дрожащими руками. Такой близкий и родной, он остался один. Кроме отца, Сати не готова довериться кому-либо ещё. Она почувствовала, как длинные пальцы в перчатке поглаживают её затылок. Так было и раньше. Сати плакала и пряталась в его впалой груди, пока он не успокоит её. Особенно тяжело это было в первые дни, когда Вирен была только отправлена в СМИЦ. Дома маленькая девочка не хотела ничего, кроме как прятаться под одеялом и плакать. Это был слишком сильный эмоциональный натиск. Критос чувствовал тоже самое благодаря ей. Чувствуя эмоции дочери, он обнимал и держал её ближе к себе, чтобы она не оставалась в одиночестве. Сейчас было тоже самое, но в разы тяжелее. Теперь Вирен не вернётся, не отправит им очередное письмо с расспросами, не улыбнётся очередному ответу от них. Всё, что было долгие годы прекратилось в один момент. Пусть ожидаемый и неизбежный, но всё-таки тяжкий для обоих. — Я должен буду закончить очистку, идём, — сказал джардаан, одной рукой обнимая девушку и выводя их из палаты.       Биг отвёл Сати в свой кабинет, предлагая отдохнуть. Пока учёный убирал в опустевшей палате оставшиеся приборы и камеру, девушка сидела в ожидании. Она смотрела в окно, сжавшись в кресле. Сати нужно было отойти от стресса и кабинет отца подходил для этого как нельзя кстати. Небольшое помещение, заполненное по большей части разными недоработками и отчётами в датападах. Обняв шарф матери, Сати уткнулась в ткань закрывая глаза. Ей нужно подумать, в этот раз одной.       Закончив с очисткой палаты, Критос принёс в кабинет немного еды и воды. Мужчина знал, что его дочь не выйдет оттуда в ближайшее время. Проверив ВИ-часы, учёный поторопился спуститься на нижние этажи, где располагалась операционная. Ему было необходимо проверить готовность импланта над которым поработал Фрэнк: до операции оставалось полчаса.       Критос долго размышлял над произошедшим. Стоило прибыть в СМИЦ, как он полностью потерял свой контроль. Открытая камера Вирен не была для него новостью, как и летальный исход этого. Однако, видеть плачевный результат было сложно. Он работал над своей а’йной в одиночку, как и в случае с дефектом. Его личный пациент. Единственный, кто несёт ответственность за всё. За лечение, за проблемы, за затраты даже за смерть. Руки слегка подрагивали, поэтому учёный сцепил их за спиной. Биг не собирался выдавать свое состояние, пусть и не долгое. Он всё ещё видит. «Её тело уже не двигается, только продолжает разлагаться. Чернеющая кожа сползла оголяя мышцы, из которых просачивалась неприятная субстанция. Глаза покрыты серой плёнкой. Тело дорого друга, сгнившее напрочь.»       Критос часто моргает. Он не хочет вспоминать, пытается сфокусироваться на чём угодно. Помогает, но на долго ли? Он отводит неприятные эмоции на задний план, ему сейчас не до этого. Его ждёт Кепраль. Биг видит возможность помочь, он уверен в себе. Всё будет в порядке. Учёный выполнит поставленную задачу.       Входя в операционную, техно-медик глубоко вздохнул. Знакомая палата, заполненная звуками стабилизирующих приборов и шумами вентиляции, работающей на полную катушку. Стол для пациента в центре и полка с инструментами, всё по классике. С одной стороны помещения, по стене простиралась полка с приборами для изучения, там как раз и был имплант. Критос проверил капсулу. Орган был дееспособен и полностью готов к пересадке. Джардаан прошёл к другой стороне, где была небольшая комната с дезинфицирующими препаратами и одеждой для проведения операции. Там так же находилась камера с недавно синтезированной кровью, для Тейна. Критос полагал, что она понадобиться не в малых количествах, как в случае провала, так и в случае успеха. Всё было на своих местах и готово к предстоящему событию. Вбивая код основных задач и действий в хирургический прибор, техно медик снова задумался. Его контроль над собственными мыслями ослабевал и печальные размышления заполняли голову.       В палату вошёл саларианец и Критос снова сцепил руки за спиной. Его средний глаз закрыт, в этот раз он полностью «слеп» в диалоге. Вошедший Мордин смотрел на него, словно читая что-то, прежде чем заговорить. Это казалось бессмысленным, но саларианцы иногда общались посредством сигналов. Возможно, профессор полагал уловить один из них. — Как настрой перед операцией, Солус? — не дожидаясь спросил учёный. — Прекрасно, готов приступить к вашему безрассудному плану, — живо ответил мужчина. — Это ваша инициатива, верно возбуждены новым опытом.       Мордин всё так же обращался к техно-медику на вы, не смотря на пренебрежение уважительным обращением самого джардаан. Средний глаз Бига вздрагивал за веком, но не открывался. Ему было интересно о чём думал саларианец, но он не мог уловить его эмоции сейчас. — Определённо. Синдром Кепраля возбуждает и интригует. Это будет не менее важный опыт, — отвлекаясь на панель сказал Критос.       Со стороны саларианца послышался характерный вздох. Обычно за ним следовал короткий вывод из ситуации, однако в этот раз было иначе. Мордин подошёл ближе к техно-медику, который не отвлекался от панели прибора. Критос всё ещё держал руки за спиной, просто наблюдая за быстрыми вычислениями задач, что он вбил. — Тем не менее, вы даёте мне возможность уловить ваше волнение и неуверенность, — начал саларианец обращая свой взгляд на ту же панель.       Джардаан незаметно дрогнул. Неужели он совсем не мог себя контролировать сейчас? Мордин мог читать его по движениям, в то время, как Критос был безоружен с закрытым глазом и рассеянным вниманием на данный момент. Разум техно-медика расслабился, удручённые воспоминания отпустили его. Постепенно контроль над его мыслями вернулся. Терпеливо вздохнув, техно-медик крепче сжал руки. — Чего ты хочешь, Мордин? — спросил он. — Мне любопытно, что смогло пошатнуть самоуверенность гениального техно-медика Критоса Бига, — ответил саларианец нагло улыбаясь.       Мужчина усмехнулся и расслабил руки опуская их по швам. Критос был вполне готов утолить любопытство учёного. Ему самому было интересно, как много хотел узнать Мордин. Будучи гением генетики, он мог быть увлечён многим. Тем не менее в том, что он сказал был исключительно персональный интерес. — После операции я займусь установкой нового модуля для реликтов на взлётной площадке. Сейчас, я полагаю, стоит сосредоточиться на предстоящей задаче, — сообщил Биг обращая взгляд на саларианца. — Согласен, — заключил Мордин с ответным взглядом.       Остаток времени, до прибытия Фрэнка и Тейна, оба профессора заканчивали подготовку к операции в тишине. Изредка они передавали дру другу поручения или инструменты, полностью погружаясь в работу.