Фортуна переменчива

Глава двадцать вторая. Стоя в железной коробке, девушка испытывала неприятные ощущения словно она в западне. Хазан никогда не страдала клаустрофобией, но по мере того, как лифт приближал её к квартире Синана, она начинала задыхаться от волнения. Дурацкая водолазка, в которую её нарядил ревнивиц Эгемен, будто удавка, впилась в горло. Пытаясь освободиться, Хазан оттянула двумя пальцами узкий воротник и вдохнула поглубже. «Господи, только бы он не уничтожил запись, только бы она была тут, только бы мне всё удалось! Чуточку везения... совсем немного, а дальше я сама.» - молилась она, нервно постукивая каблуком по полу. Неугомонная Ясемин вступила в спор со стилистом Ягызом и отстояла кожаные брюки со шпильками. «О Бо-оже! Ты что, действительно хочешь отправить её в этом? - критично осмотрев наряд Хазан, рыжая сморщила нос. - Да. Моя воля, она вообще бы туда не пошла. - Но она идёт. И идёт на свидание. - Не на настоящее свидание. - уточнял мужчина. - Патлатый должен быть уверен, что свидание настоящее. Он не должен заподозрить нашу Мата Хари. Это, среди прочего, гарантия её безопасности. - Да иди ты, Ясемин! - взорвался Эгемен. - Хазан, должна отвлекать внимание объекта натурой, поэтому этот пакет для мусора не годится. - спорила она с мужчиной. - Нарядившись «для него», ты покажешь, что заинтересована в этом вечере, что тебе не безразлично ваше «свидание», что ты готовилась. Он должен уверовать, что интересен тебе, иначе может что-то заподозрить. - объясняла она Хазан. - Смотри-ка, у тебя в гардеробе есть отличный наряд. - Схватила она бархатное платье с вечера Гюмели. - Повесь на место! - рыкнул Ягыз. - Это платье, даже с учётом свидания, неуместно. Оно не для домашнего ужина, а для светского раута. - Ах какие познания… - Это он его купил. - объяснила Хазан. - Да ладно! Купил, но надеть не дает. - Я и так уступил вам, разрешив надеть костюм женщины-кошки.» Наконец лифт замер и двери стали открываться. Девушка сделала очередной глубокий вдох и шагнула вперёд. Дверь его квартиры была приоткрыта. Хазан постучала и осторожно заглянула внутрь. - Синан, можно? - не решаясь войти, брюнетка так и зависла между коридором и квартирой. - Входи, я сейчас. - раздался голос из глубины комнаты. Девушка зашла и осмотрелась: приглушённый свет от настенных бра, россыпь свечей и изысканно сервированный стол. Помещение заполнял приторный запах мужского парфюма, который был в такой концентрации, что казалось будто им вымыли пол. - Привет, Хазан. Обычно девушки опаздывают, и я расслабился, а ты оказалась пунктуальной. - застегивая пиджак сказал он. - Что это? - глядя на коробку в её руках, поинтересовался мужчина. - А, это тебе. Мама приучила, что в гости с пустыми руками не ходят. Может у богатых так не принято, но... - Спасибо. - перебил он её. - Мне всё равно, что там и где принято. Я давно не принимал гостей и очень ценю твой жест. Что это? - Пахлава. Может ты не любишь сладкое, но эту должен обязательно попробовать. Её готовят по старинным рецептам. Это моя соседка сделала специально к сегодняшнему ужину, а я помогала. - С удовольствием. Прошу. - указал он жестом на стол. - Поужинаем? - Да, пожалуй. - Ты потрясающе выглядишь. - отметил он, едва касаясь её талии. - Спасибо. - изобразила она смущение, борясь с желанием сломать ему клешню. Усадив гостью за стол, Синан поднял с её тарелки клош, открывая взору красиво оформленное блюдо. - Ты готовил? - Увы... - развёл руками он, и в этот момент Хазан заметила на его запястье знакомые часы. - Что это? - выпалила девушка не подумав. - Эти часы... - А что такое? - удивился Синан. - Просто я люблю этот мужской аксессуар, а их нельзя не заметить. Очень красивые. - исправилась брюнетка. - Спасибо. Купил себе, когда стал работать в фирме. - Тебе идёт. - натужно улыбнувшись, сказала она. - Твой образ очень изменился, ты слал похож на... - Него. Это ты хочешь сказать? - Нет. Вы совсем не похожи. - снова выпалила Хазан. - Надеюсь, что не похожи. Я хотела сказать, что ты стал очень элегантным. - Спасибо. - Синан внимательно всматривался в лицо девушки и немного помедлив, спросил. - Ты всё ещё любишь его? - Ягыз был моей иллюзией. Оказалось, всё, что я видела было миражом, обманом. «Неужели это я говорю?» - ужаснулась Хазан тем словам, что спокойно слетали сейчас с её губ. - Не представляю, каково было твоё разочарование, когда ты поняла, кто он на самом деле. Наверное это было ужасно увидеть его с оружием в руках рядом с телом бедной Зейнеп. - разыгрывал Синан мелодраму. - Ты пытался предупредить меня, но я не стала слушать, а теперь пожинаю плоды. - переняла его манеру Хазан. - До сих пор эта картина стоит у меня перед глазами. - Ты права, я знаю, каково это. Такое невозможно забыть. Семь лет назад я тоже видел своими глазами убийство. Но тогда мой кошмар только начинался... - он состроил трагическую «мину» и тяжело вздохнул. - Потом меня обвинили и посадили в тюрьму. «Какая же ты лицемерная сволочь!» - мысленно отвечала ему брюнетка стараясь изо всех сил не выдать своего истинного отношения к нему. - Всё позади. - пересилив себя, она коснулась его руки в знак поддержки. - Иногда я думаю, как я смог всё это пережить? - продолжала спектакль примадонна, чувствуя что зритель верит. - Ты сильный человек, Синан. Давай думать о будущем. Мы здесь, чтобы начать новую жизнь, забыть об ужасах прошлого. Это чудесное блюдо уже заждалось нас. - перевела она тему. - И не забывай про десерт! Ты обязательно должен его попробовать, отказ не приму! *** Ужасное ощущение, когда нужно просто ждать, когда не можешь ничего сделать. От этого можно сойти с ума. Чем дольше ждёшь, тем больше сдают нервы. Ягыз то отбивал чечётку ногами, то барабанил пальцами по приборной панели, то клацал зубами по собственным ногтям... - Не мужчина, а человек-оркестр. - наблюдая за ним, высказалась рыжая. - Чего тебя трясёт? Ты же всё слышишь онлайн. У нас тут прям реалити-шоу только без картинки. - кивнула она на телефон, прикреплённый к панели, из которого слышались голоса. Заходя в логово, Хазан набрала номер Ясемин и оставила телефон включённым, чтобы они могли слышать всё, что происходит в квартире. - Ты не слышишь? Маньяк-убийца подкатывает к моей женщине, а я ничего не могу сделать. - А тебе не надо ничего делать. Он пытается произвести на неё положительное впечатление. Я согласна с Хазан, он не полезет к ней. Если она ничем себя не выдаст, то Синан её не тронет. - Если бы мы жили во времена инквизиции, тебя бы уже сожгли на костре за дар ясновидения? Откуда ты можешь знать что в голове у этого маньяка? - А ты послушай каким соловьём он заливается. Лохматый влюблён в Хазан, он хочет сделать всё, чтобы понравиться ей, у него нет цели её обидеть. Она его слабое звено. - От этого не легче, ещё сильнее хочется придушить его. - Ох, какие страсти... - мечтательно вздохнула женщина. - Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь где-нибудь ждал меня и переживал обо мне вот так же... *** Закинув его здоровенную ручищу себе на плечо, Хазан повела полусонного мужчину к кровати. - Сейчас приляжем, отдохнёшь. - Я не понимаю, что со мной... - Ты много выпил, бывает. - Ты же не уйдёшь, Хазан? - заплетающимся языком бормотал он. - Давай-ка, мы пришли. - сбрасывая его с себя, говорила девушка. - Не бросай меня... - засыпая повторял он. - Я побуду тут, пока ты не заснёшь. Спи. - заверила Хазан. - Глазки закрывай, баю-бай, и мне не мешай... - пропела она, осматриваясь вокруг, решая откуда начать поиски. - Синан! - позвала девушка и потрепала его по плечу, дабы убедиться, что он в отключке. - Синан! - легонько ударила она его по щеке. Мужчина ответил ей громким сопением. - Ух, противная рожа. - врезала она посильнее, но лохматый не проснулся. - Начнём. Полка за полкой, комната за комнатой, казалось она обследовала каждый сантиметр его дома. Ничего... - Ну-ка... - вспомнила она уходя. Схватив Синана за левую руку, девушка расстегнула ремешок часов и посмотрела на заднюю крышку. Там красивым каллиграфическим почерком была нанесена надпись, которую без лупы не прочитать, но Хазан знала точно, что там написано, так как уже видела эти часы и знала их историю. «Жизнь складывается не из времени, а из моментов…» - гласила надпись. - Эти в моей коллекции самые дорогие, - обняв Хазан за талию и притянув к себе, рассказывал Ягыз, когда она заметила в его шкафу целую коллекцию. - но не из-за стоимости, а потому, что отец подарил мне их на восемнадцатилетие. Тогда я учился за границей, но он приехал несмотря на занятость. Вручил коробку и сказал, что теперь я взрослый и мне положено носить дорогие аксессуары. Отец всегда много работал, но несмотря на это, он создавал в нашей жизни запоминающиеся моменты, как тот его неожиданный приезд в мой день рождения. Он долго уверял, что не сможет приехать из-за загруженности, но говорил это специально, чтобы потом сделать сюрприз. Таких запоминающихся моментов в жизни было много. Отсюда и надпись, означающая, что мы должны не только много работать, но и должны создавать в жизни мгновения, которые будем всегда хранить в сердце.» В этих часах Ягыз ушёл в ту ночь из дома. В них попал в аварию. По ним тело опознали. Каким-то чудом, они уцелели в огне, лишь ремешок пострадал. Синан заменил браслет на новый, рассчитывая, что никто не поймёт и не узнает их, но у девушки была отличная память. Возьми он любые другие часы из богатой коллекции, не помеченные дарственной надписью, может она бы и не заметила. Но не эти! Не эти! «Какой же надо быть лицемерной сволочью, чтобы носить их на своём запястье.» - презрительно окинув взглядом спящего, подумала Хазан. - Как же, купил он. Вор! - прошипела Хазан, застегивая их снова. Девушке страшно захотелось забрать их с собой, но разум возобладал. Синан заметит пропажу, ведь это его трофей. Ну ничего... Всему своё время... *** Хазан вышла из подъезда разочарованная и злая. Обыск в квартире Синана был последним шансом найти запись. Конец верёвочки... Что же теперь делать? Девушка подняла глаза к темному небу и тяжело вздохнула. На другой стороне дороге, фарами моргнула знакомая машина. Осмотревшись по сторонам, Хазан выкинула в урну остатки пахлавы со снотворным, и, перебежав дорогу, села в машину. - Ну как? - сходу спросила рыжая, оглянувшись назад. - А вы разве не слышали? - Через сорок минут связь прервалась, а перезванивать мы не рискнули. Мы слышали всё, что происходило за ужином, и мне больших трудов стоило удержать его тут. - кивнув в сторону Ягыза, сказала Ясемин. - А дальше, что произошло? - Как и планировали, я изображала из себя саму любезность, притворялась будто поддамся его чарам... - Ага, мы слышали... - перебил её Эгемен, сверкнув глазами. - Потом скормила ему десерт со снотворным, - игнорируя его комментарий, продолжала она. - и, когда он вырубился, обшарила квартиру, но ничего. - разочарованно ответила Хазан. - Этого следовало ожидать, надо быть кончен мы дебилом, чтобы сохранить запись. - выдохнула Ясемин. - Ты только зря рисковала. - сказал Ягыз. - Ради тебя и нашего будущего я готова снова рискнуть, тем более, что сейчас риск был невелик. Я же тоже соизмеряю, что делаю. Зато я буду знать, что сделала всё, что могла. - Ладно, надо отдохнуть, завтра подумаем, что делать дальше. - заводя мотор, сказала Ясемин. *** Взъерошив пальцами рыжую чёлку, Ясемин устало взглянула в зеркало. Напряженный выдался денёк. Кабинка лифта добралась до сорокового этажа и остановилась, издав характерный звук. Женщина неспешно шагала по длинному коридору, задумчиво мотая ключами на указательном пальце. Как только она приоткрыла дверь квартиры, в нос ударил аппетитный аромат. - Что вы тут делаете? - спросила Ясемин, заходя на кухню. - Мама дорогая! - ахнула женщина, увидев постапокалиптическую картину. - Пиццу. - ответил перепачканный мукой Гёкхан. Мука была везде: на полу, на столе, на плите, в кудрявых волосах её дочери, а мучные отпечатки ладоней обильно покрывали холодильник. - А почему томатный соус на стенах, а не на тесте? - Это мы забыли закрыть крышку блендера. - А зачем вам блендер? - Мы нашли в интернете рецепт домашнего соуса и решили, что так будет вкуснее. - И как? - скептично поинтересовалась женщина, вытирая у него со щеки красное пятно. - Получилось? - Скоро узнаем! - Ваше счастье, что этого не видит твой братец-чистюля. - Как он, кстати? Нашли что-нибудь? - Ничего... - Всё ещё осматривая кухню, задумчиво ответила она. - Совсем? - Ноль. Ни фига. Ни шиша. От жилетки рукава. Ничегошеньки. Дырка от бублика. Пусто. Шиш с маслом. Голяк. - сыпала синонимами она. - Ни хрена ни морковки... - Хорош! - перебил наконец Гёкхан, опасаясь ещё более нецензурных эпитетов. - Я понял. Через мгновение духовка оповестила их, что блюдо готово. Достав кулинарный шедевр, мужчина схватился за нож. Пара неловких движений и одну руку он обжег, а вторую порезал. - Брось ты уже этот нож! - спеша на помощь, потребовала Ясемин. - Блин, больно. - стонал он. Женщина подвела его к раковине и подставила обе ладони под проточную холодную воду. - Как ты умудрился? - Я не знаю, лезвие соскочило. - Соскочило... - бубнила она, промывая довольно глубокий порез. Характерный запах ржавого железа ударил в нос, вызывая приступ тошноты. Кровь смешивалась в водой, оставляя на стенках раковины красные подтёки. Женщина крепче сжала его запястье и закусила нижнюю губу, наблюдая за тем, как алая жидкость утекает в слив. Гёкхан внимательно наблюдал за ней, понимая, что что-то не так. - Я первый раз готовил, сделай мне скидку. - попытался пошутить он. - И последний! А иначе людям придётся есть твои конечности под томатным соусом. - буркнула она в ответ, старательно делая вид, что всё нормально. - Тебе очень больно? - Спросила малышка. - Не очень. - успокоил её Гёкхан. - До свадьбы заживёт. - Подбодрила его Омрюм. - Мама мне всегда так говорит. - Держи вот так! - Приказала рыжая, задирая его руку вверх. - Слушаюсь. - Омрюм, принеси мне твой рюкзак. Найдя в розовой сумке с принцессами мини-аптечку, Ясемин принялась обрабатывать рану. - Почему аптечка в детском рюкзаке? - недоумевал мужчина. - Я неуклюжая. - с трудом, но выговорила девчушка. - Я не знаю, где в этом доме аптечка, поэтому всё своё ношу с собой. - Стараясь не смотреть ему в глаза, говорила она. Остановив кровь, Ясемин принялась накладывать повязку, заметно нервничая. - Давай, дальше я сам. - сказал мужчина, поняв, что ей плохо. - Я доделаю, сиди смирно. - нахмурившись, ответила она. Наложив повязку, Ясемин направилась в ванную. - Ты в порядке? - Зайдя следом за ней спросил обеспокойный мужчина. - Да. - Отвечала она, усердно смывая кровь с рук. - Да, конечно. - не поверил мужчина. - Ясемин, тебя всю трясёт. Ты боишься вида крови? Говорил же, давай я сам. - Нет. Я не боюсь вида крови. - продолжая усердно тереть руки, говорила она. - Тогда что с тобой? Ты не в порядке. Совсем не в порядке! - настаивал Эгемен. - Послушай, это мои проблемы, мои тараканы. - крикнула Ясемин, срывающимся голосом. А потом, взяв себя в руки, она понизила тон и продолжила. - Я сейчас буду в порядке. Не волнуйся за меня. - Я не могу не волноваться. За этой дверью стоит твоя дочка, ты не можешь выйти к ней в таком состоянии. - Не волнуйся за меня, сказала же. Ты всё равно ничем не можешь мне помочь. - Расскажи, может могу. - Ты умеешь поворачивать время вспять? - посмотрев наконец ему в глаза, с вызовом спросила Ясемин. - Нет... - Мама! - Раздался за дверью детский голосок. Женщина глубоко вздохнула и ответила. - Мама скоро выйдет, сладкая. Зайка, у меня испачкалось платье, мне нужно его срочно застирать. Иди ложись спать, а Гёкхан расскажет тебе сказку, хорошо дорогая? Я обязательно приду к тебе, договорились сладкая? - Да, мамочка. - Если хочешь помочь мне иди к Омрюм. - попросила она. - Хорошо. - согласился Гёкхан и вышел. *** Зайдя в дом, первым делом Хазан захотелось принять душ дабы смыть себя отвратительный запах мужского парфюма, который буквально пропитал её одежду и волосы. Надев свою любимую хлопковую пижаму, она забралась на диван, поджав под себя ноги. Мокрые волосы рассыпались по её плечам, легкий румянец покрывал красивое лицо. Хазан заметила, что Ягыз о чём-то думал, стоя у окна в полумраке. Его лицо выглядело странно умиротворённым. Словно напряжение этих недель начало постепенно исчезать. Она на секунду задалась вопросом - «сдался?», но решила, что, скорее всего, нет. Его задумчивый вид насторожил девушку. Он будто на что-то решался. - О чём думаешь? - Осторожно спросила она. - Хазан, вам больше незачем продолжать общаться. Если он объявится вновь, надо осторожно будет дать ему понять, что ему не на что надеяться. - А вдруг наша с ним «дружба» сможет ещё пригодится, ведь мы не добились конечной цели. - Ты обыскала его квартиру записи нет, я не вижу смысла продолжать ваше общение. - Может быть мне удастся разговорить его. - Воодушевленно говорила девушка. - В каком смысле разговорить? Ты что, думаешь он взамен на твою симпатию признается тебе в убийстве? Ты серьёзно? - Но тебе же удалось провернуть нечто подобное с Бураком Гюмели. - Бурак был мошенник, который хотел от меня денег. Синан - убийца! Чувствуешь разницу? - Убийца, который любит хвастаться своими поступками. Помнишь рассказ Ясемин о его сокамернике. - Хазан, ты не тот человек, перед которым он будет хвастать подобным. Этот маньяк влю… - Слово застряло у него в горле, и Хазан показалось, будто она слышит скрежет его зубов. - Влюблён в тебя. Он знает, что ты честный, порядочный человек, выступающий против коррупции, насилия, вранья и уж тем более убийств. Но кажется, я знаю перед кем он может похвастаться... *** Кто-то сказал: «Обнажать душу также неприлично, как обнажать тело.» Но с этим можно и нужно поспорить. Ведь мы обнажаем тела перед любимыми. А порой рассказать откровенно о себе человеку, который смог ухватиться за краешек твоего сердца, ещё труднее, чем просто раздеться перед ним. Откровенность требует смелости. Назад дороги не будет. Ты бросаешься с головой в темный омут, не зная выплывешь ли. И если решился прыгнуть туда, значит человек дня тебя многое значит. Поставив на журнальный столик бутылку виски из хозяйского бара и два стакана, Ясемин присела рядом с ним на диван. - Наливай. - Попросила она. Гёкхан послушно разлил янтарный напиток по стаканам и подал один ей. Женщина практически залпом опустошила его содержимое, и, шумно выдохнув, начала рассказ: - Ты как-то спрашивал меня об отце Омрюм, а я ничего не ответила. - Ты не обязана... - Не перебивай, ладно? Пока у меня есть смелость, я расскажу. - Гёкхан молча кивнул в ответ. - Это не история любви со счастливым финалом. Она не плод великой любви. Моя дочь родилась в результате изнасилования. Гёкхан изумлённо посмотрел на неё, не зная, что сказать в ответ. Ясемин продолжала смотреть в стену напротив себя, слегка раскачиваясь из стороны в сторону, будто в трансе. Он увидел как из её глаз потекли слёзы. Всё внутри у него сжалось от сочувствия. Мужчине захотелось обнять её, прижать к себе, защитить от всего мира, но защитить от прошлого невозможно. - После того, что со мной сделал тот мерзавец, я порыве ненависти схватилась за нож... - Ясемин брезгливо передёрнула плечами, вспоминая тот ужасный момент своего прошлого. - и пока он «отдыхал», я вонзила его ему в живот. Несколько раз. - в голосе женщины прозвучала жгучая ненависть. - Она взглянула на свои трясущиеся ладони и снова погрузилась в воспоминания. - Мои руки были в его крови. Мне казалось я никогда их не отмою. Сейчас, увидев снова кровь на своих руках, я просто вспомнила то, что пытаюсь забыть. - Он... - не решался спросить Гёкхан. - Нет, он не умер. Мне повезло и этот мерзавец не только выжил, спасая меня от вины и греха, но и не заявил в полицию. Он тоже боялся, что если кто-то узнает, то всплывет и факт изнасилования. Я уехала из той деревни вместе с братом. Ему ничего не рассказала, иначе бы он завершил начатое. Позже, когда я узнала о беременности, то сочинила историю о безответной любви. - Ты решила оставить ребёнка несмотря на то, что случилось? - Я верю в Бога, Гёкхан, хоть по мне и не скажешь. Да? - горько улыбнулась она. - Наши родители были очень религиозными людьми и с детства заложили это в меня. Я не соблюдаю обряды, но я верю. Возможно даже сильнее тех, кто всеми силами это демонстрирует. Я не смогла убить невинное дитя. Она не виновата, что появилась на свет из-за насилия. Значит она должна была появиться в моей жизни. Я не жалею. - шмыгнув носом, сказала она. Мужчина, как заворожённый, слушал её историю, всё больше поражаясь глубине души этой женщины. Она совсем не такая, какой он представлял её, впервые увидев. - Беременность и роды были трудными и из-за этого у малышки начались проблемы со здоровьем. Денег не то, что на хороших врачей, но даже на еду не было. Мне пришлось оставить Омрюм в детском доме и искать работу. По выходным я навещала её, но это оставило след на психике девочки. У меня нет образования кроме школьного и найти хорошую работу не удавалось. Приходилось заниматься низкими вещами... Теперь ты знаешь. - подытожила она и наконец осмелилась взглянуть ему в лицо. - Ты самая необычная женщина из всех, кого я знал. - тихо говорил он. - Смелая, сильная, глубокая... - Ненормальный. - улыбаясь сквозь пелену слез, сказала она. - Я тебе рассказала столько всего, а ты восхищаешься? - Да. Именно. Я восхищаюсь твоей честностью, смелостью... красотой. - Прекрати. - прошептала Ясемин, чувствуя возрастающее между ними напряжение. - Почему? - Мы оба знаем, чем это кончится. - Никто не может знать, что готовит ему завтрашний день. В этом прелесть жизни. - Ты точно Гёкхан Эгемен? Что за странные, не свойственные тебе зануде, изречения и мысли. - Ты не испортишь этого момента своими колкостями. - сказал он и придвинулся ближе. - Я поймал «мгновение» с тобой и хотел бы его удержать. - И я, но... - не дав договорить, он поцеловал её, зарываясь ладонью в рыжие локоны. Нежно, пробуя на вкус. Осторожно, чтобы не спугнуть волшебный момент. - Это наверное самый романтический момент в моей бурной жизни. - с трудом отстранившись, сказала она. - И ради таких мгновений стоит жить, но есть одна проблема: моменты проходят. И из-за угла уже выглядывает реальность. - Где? Ничего не вижу. - завороженно глядя на неё, сказал Эгемен. - У нас с тобой ничего не получится. Я ... я не подхожу тебе, Гёкхан. У меня грязное прошлое. Я делаю вид, что мне всё равно, но это не так. Я тоже чувствую, что между нами что-то происходит, но... ты пожалеешь. - спрятала она взгляд. - Когда кто-нибудь раскопает моё грязное бельё, я стану для тебя позором, а я этого не хочу. Не хочу пускать тебя ближе, потому что потом будет больно. Нам обоим. Я не принцесса, о которой ты наверное мечтал, представляя свою половинку. - Ты сломала все мои представления о жизни, о любви, о женщине, которую я хотел бы видеть рядом с собой. В голове я действительно рисовал себе образ идеальной жизни и спутницы, и мне даже казалось что я её нашёл, но на деле к этому «идеалу» я не чувствовал и малой доли того, что чувствую к тебе. - Это лишь очарование момента. Мы сейчас вместе ввязались в приключенческую историю, ходим по острию ножа, все чувства обострились, и нас с тобой тянет друг другу, что скрывать, но всё успокоится, придёт новый день, и эта иллюзия развеется. А что, если кто-то из твоих знакомых узнает меня? Я же про… - Гёкхан приложил указательный палец к её губам, заставляя замолчать. - Какая разница что было в прошлом? - Прошептал он. Ясемин осторожно убрала его палец и сказала: - Даже я стыжусь своего прошлого, но не могу его изменить, оно навсегда останется со мной. Так легко поддаться своим желаниям, соблазниться, без оглядки броситься в твои объятия и надеется, что пронесёт, но я боюсь, что потом будет очень больно. И мне, и тебе, и Омрюм. - осипшим голосом говорила она, и её нижняя губа дрогнула. Ясемин закусила её, чтобы не расплакаться, но слёзы всё равно покатились из зелёных глаз. - Разве не ты учила меня не бояться? - Кто не умеет – учит. Я не хочу мечтать о будущем, которого у нас не может быть. - Почему ты ставишь на нас крест? - Потому что мы разные. Я уже говорила тебе. Я не хочу стать твоим разочарованием, твоим стыдом. Не хочу... *** Следующим утром. Любое препятствие преодолевается настойчивостью. Селин решила последовать словам мудреца и снова отправилась на мозговой штурм. Девушка не прекращала убеждать мать открыть глаза пошире. Капля долбит камень не силой, а частым падением. Не хватило проституток, попробуем с другой стороны. - Мама, о человеке можно судить по тому, как он общается не с родными или потенциальными клиентами, то есть не с тем кто ему важен, а по тому, как он разговаривает с вахтёрами, официантами, уборщиками. - Теперь ты и завтрака не дожидаешься, идёшь в наступление с рассветом. - покачав головой, укорила Севинч. Женщина сидела перед большим трюмо, кропотливо нанося макияж. - Он откровенно хамит горничным пока ты этого не видишь. - рассказывала Селин. - Девочки молчат потому что видят, что ты одержима своим сыночком, но я вижу. - Ты опять наговариваешь на своего брата. - не отрываясь от своего занятия, говорила женщина. - А ты позови их на доверительную беседу. Спроси так, чтобы они захотели тебе рассказать правду, не боясь, что ты их уволишь. - Даже если он кому-то нагрубил, этому может быть объяснение. Возможно у него был тяжелый день, устал, встал не стой ноги. Возможно сказал не подумав, я не знаю всякое же может быть, мы все люди. Ты не пыталась выслушать его версию этой истории, может быть девочки тоже были неосмотрительны в словах. - Ушам своим не верю, ты снова его защищаешь. Мама, какой истории? Он систематически хамит, и делает это осторожно, чтобы никто не видел. Да, ладно! - махнула рукой Селин. - С тобой бесполезно говорить. Ничего не желаешь видеть. - Селин! - позвала женщина уходящую дочь, но та не обернулась. - Селин! Боже, дай мне сил. *** Гул людских голосов в перемешку с трелями телефонных звонков заполняли редакцию, почти ничем не отличая её от полицейского участка. Мужчина осмотрелся, и, остановив первого попавшегося под руку человека, назвал интересующее его имя. Парень ткнул пальцем на стол, располагающийся где-то посередине. Уверенным шагом Сердар направился к указанному месту. - Добрый день, не подскажите, где я могу найти Хазан Чамкыран. - спросил он симпатичную брюнетку, что-то увлечённо печатающую. - Она бывает тут только по утрам. - не глядя на него ответила Бетюль. - Поэтому и спрашиваю, ГДЕ - сделав ударение на слове, настаивал Сердар. - я могу её найти. - Не представляю. - Девушка, это срочно. Я из полиции. - подсовывая под хорошенький носик полицейский значок, говорил мужчина. - О, Боже! - встрепенулась Бетюль увидев блестящую блямбу. - Куда она опять залезла? - обречённо спросила девушка и подняла наконец свои глаза на оппонента. - Мне тоже интересно... так где? - Я правда не знаю. - лепетала очарованная карими глазами девушка. - она не рассказывает ничего. Приходит только на летучку. - Я пытаюсь дозвониться госпоже всё утро, но тщетно. Может быть у неё изменился номер. - протягивая свой телефон, с открытым контактом на имя Хазан, спрашивал он. - Номер верный. - А другого нет? - Нет. Может разрядился. - Дайте мне её домашний адрес. - Но... я... - Послушайте, девушка... - Бетюль! Меня зовут Бетюль. - не упуская шанса представиться красавчику полисмену, говорила брюнетка. - Бетюль. Я все равно могу узнать её адрес через наш архив, в этом нет тайны, но так у меня уйдёт больше времени. Если госпожа Чамкыран полезла туда, куда я подозреваю, она в опасности. - Ах, Хазан, ах... - сокрушалась девушка. - ладно. - согласилась Бетюль и написала аккуратным почерком адрес в своём блокноте. Вырвав страничку, девушка отдала её мужчине со словами: - Вы же не навредите ей? - Я пытаюсь помочь. - заверил Сердар и направился к выходу. - Стой... те! - крикнула ему вдогонку девушка. - Как Вас зовут и из какого Вы участка. - с деловым видом, буквально потребовала сказать она. - Вам это зачем? - иронично спросил он. - Я проверю полицейский ли вы. - Я показал вам значок. - Его можно и подделать. - Сердар не удержал смешка, и внимательно глядя на неё, сказал: - Ещё одна Нэнси Дрю... Продиктовав любопытной барышне свои координаты, он направился к выходу, затылком чувствуя её пристальный взгляд. Подъехав к дому Хазан, он ещё раз набрал её номер, но безрезультатно. «Абонент не отвечает или временно недоступен.» - говорил ему компьютерный голос из динамика. Сердара всё больше настораживала эта ситуация. Его полицейское чутьё подсказывало, что эта мадам запросто засунет голову в пекло ради достижения своей цели. Он собирался уже выйти из машины, как увидел её. Девушка со скоростью света пронеслась мимо него, и, прежде чем он сориентировался, она успела сесть в свой Fiat. Сердар выскочил и попытался остановить её, но тщетно. Она тронулась с места, так и не услышав его. Мужчина вернулся к своей машине и решил отправиться следом. Сначала он хотел догнать её и остановить, но потом план изменился, и теперь он ехал за ней по пятам по загородной трассе. Сердар остановился на крыльце домика, спрятанного от любопытных глаз живой изгородью. За дверью послышался голос Хазан, а следом за ним не менее знакомый. Мужчина на мгновение растерялся, не веря своим ушам, а потом плавно нажал на ручку. Не заперто. Он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. - Не может быть... *** Любовь заставляет поверить в то, в чём больше всего следует сомневаться. Разума лишает не сомнение, а уверенность. Есть ли границы у слепой любви? Совсем ненадолго Севинч удалось сохранить внутренний баланс, сомнения снова стали разъедать её душу. Она пыталась оправдывать сына, закрывать глаза, но внутри уже поселился кто-то, кто тихо, осторожно, ненавязчиво пытался достучаться до её разума. Сидя за завтраком в абсолютном одиночестве, женщина взглянула на часы. Ждать больше не было смысла, никто не придёт. С трудом проглотив содержимое своей тарелки, она услышала как хлопнула входная дверь. - Доброе утро, мама. - сказала Синан, целуя её в щеку. - Синан, где ты был? - Ах, мама, мамочка, мамуля! - радостно щебетал он. - У меня было свидание с девушкой, в которую я влюблён. - Кто она? - Пока не скажу. Не обижайся, но всему своё время. Боюсь сглазить. - подмигнул он. - Привет, Нармин. - каким-то странным тоном поприветствовал он горничную, вошедшую в столовую. - Доброе утро, господин Синан. - почти пропищала она, спрятав глаза в пол. - Вам подавать завтрак? - Принеси мне его в комнату. Мама, ты не против? Ты же уже поела? - Да, конечно. - ответила женщина, осторожно наблюдая за девушкой. Лицо её напоминало белоснежную скатерть, руки немного дрожали, а привычно веселый голосок, казалось вот-вот исчезнет. Когда Синан удалился в свою комнату, женщина попросила горничную следовать за ней. Заламывая пальцы рук от волнения, девушка семенила за хозяйкой в сторону её мастерской, что находилась за пределами особняка в саду. Зайдя в домик, Севинч закрыла дверь и вежливо предложила девушке присесть. - Нармин, я сейчас задам тебе непростой вопрос, а ты скажешь мне правду. Синан... грубит тебе и остальному персоналу? - Госпожа, я... - залепетала она. - Нармин, не бойся! Говори правду! - Да, но грубость это полбеды... - решилась девушка. - Он... - Нармин закусила губу и ещё сильнее стала заламывать свои пальцы. - Договаривай! - попросила Севинч. - Он распускает руки. - В смысле? - Внутри у женщины всё похолодело. - Домогается. Склоняет к близости. - Девушку затрясло и она расплакалась. - Я боюсь его, госпожа Севинч. Простите. - Нармин, ты можешь идти. Возьми сегодня выходной. Ничего больше не сказав, женщина вышла из мастерской совершенно растерянная. Она машинально собрала на поднос еду и направилась в спальню Синана. Зайдя в его комнату, женщина поставила поднос на кровать и села рядом, раздумывая над услышанным. Синан принимал душ, насвистывая какую-то веселую мелодию. Взгляд Севинч упал на комод. На самом краю лежали наручные часы. Женщина осторожно взяла их в руки и не смогла поверить своим глазам. - Да что же это? - прошептала она, глядя на надпись на задней крышке. - Зачем? *** - Теперь я говорю нет! - возмущалась девушка. - У нас нет другого выхода. - смотря в окно отвечал Ягыз. - Мы обыскали все возможные места, записи нигде нет, возможно её вообще больше не существует. Эрдал, как видишь, сбежал, значит не собирается менять показания, да и без той записи грош им цена. Значит нужно спровоцировать Синана на откровенность. Напомню тебе, что это ты придумала. - Да отсохнет мой язык! - сокрушалась девушка. - Ты понимаешь, что он тебе ничего не расскажет. - Как раз мне то он и может рассказать, чтобы позлорадствовать, а я запишу этот разговор. - Ты думаешь он такой идиот? - Я буду уповать на эффект неожиданности. Он думает я мёртв, моё появление станет для него шоком и снизит уровень его осторожности. - Напомню тебе, что запись, сделанную без санкции правоохранительных органов, суд может не принять в качестве доказательства. - Значит нам нужно получить эту санкцию. - Как, если дело даже отказываются возобновлять? Тебе придётся показаться полиции, а этого делать нельзя. Все улики против тебя! - Дело легко возобновить, если главный подозреваемый окажется... жив. - раздался голос из-за приоткрытой входной двери. - Сердар? Казалось время перестало идти. Все трое застыли на своих местах, боясь пошевелиться. - Не может быть... - сказал наконец Сердар, с изумлением глядя на Эгемена. - Живой?! - Живой. - отозвался Ягыз, не зная, как вести себя дальше с этим человеком. - О, Боже... - испуганно прошептала Хазан. - Вы следили за мной? - Да. Вы не отвечали на мои звонки. - глядя мимо девушки, говорил Сердар. - И как выяснилось не зря. - Послушайте, знаю, прозвучит нагло, но он не виновен, не арестовывайте его. - умоляла Хазан, зная, что шансы равны нулю. Он полицейский, Ягыз беглый подозреваемый - только чудо может помочь или... Девушка воспользовалась тем, что страж закона не смотрит на неё, полностью заворожённый своим открытием, и осторожно обошла его. Госпожа Чамкыран колебалась не более двух секунд перед тем, как схватив со стола увесистую лампу, зарядила ей по голове полисмена с криком: - Беги! *** Хазан кажется сгрызла уже все ногти от волнения, поглядывая на Сердара с пакетом льда, приложенным к затылку. - Простите. - Прошептала она одними губами с виноватым лицом. - Бесстрашная у тебя девушка, Ягыз. - Почему Вы раньше не сказали мне, что знаете его. - Это была бы ошибка. Никто в участке не знает о нашей дружбе. Если бы узнали, дело передали бы другому следователю. - Вы вели себя так, будто считаете его виновным. Могли бы намекнуть, когда мы были одни в кабинете. - Не мог. Во-первых, даже у стен есть уши. А во-вторых... все улики говорят об этом. - Вы до сих пор, даже после нашего рассказа не верите? - Верить это одно. И я верю, потому что знаю Ягыза, но суд выносит вердикт на основании доказательств. - Вы же знаете у нас их нет. Ничего. Эрдал сбежал. Запись бесследно пропала. История повторяется… Снова я знаю правду, но не могу её доказать и помочь близкому человеку. Мне долгие годы пришлось ждать справедливости в отношении смерти моего отца. - сокрушалась девушка. - А что если мне изменить показания? - в отчаянии предложила брюнетка. - В смысле? - настороженно спросил Сердар? - Скажу, что я видела, как стрелял Синан. - Совсем с ума сошла? - обалдел Эгемен. - Хазан, врать не лучшая затея. - взывал к разуму комиссар. - Но это не ложь! - не унималась она. - Стрелял Синан! - Сердар, а нельзя её посадить в камеру пока всё не закончится. - Что? - не поняла она. - Боюсь, что это единственное безопасное место для неё. - игнорируя вопрос, говорил Эгемен. - Ягыз! - воскликнула возмущённая девушка. - Ты со своими безумными идеями окажешься в беде. - прорычал он, приблизившись. - У вас обоих идеи безумные. - разнял их Сердар. - Тайм-аут! Если ты будешь врать, - сказал он, пристально глядя в глаза девушке. - то я выполню его просьбу и посажу тебя в камеру. - Ну что же нам делать? Ведь правда за нами! - Правда - это не точная наука. У каждого своя. Если не доказана, то не считается таковой. А сейчас, увы, почти все доказательства подтверждают версию Синана. - Почти? - Зацепилась она за слово. - Почти. - повторил Сердар. - Я ведь неспроста искал тебя. Когда ты принесла мне видеозапись из кинотеатра, я начал искать. Разрешение на возобновление расследования мне не дали, поэтому использовать своих сотрудников я не мог, и тут на помощь мне пришел ваш юный друг. Тот, что принёс мне в прошлый раз материалы по Гюмели - Али. Я вспомнил, что у парнишки есть определенные таланты, нашел его и попросил помочь мне. Он несколько дней сидел у нас в участке, и, используя все возможности отследил того парня. У нас есть доступ ко всем камерам видеонаблюдения. Не вдаваясь в подробности, он нашёл его адрес, а мне удалось разговорить. У нас есть его признательные показания, которые рушат алиби Синана. Но разрушенное алиби - это не доказательства вины. - Но это уже хоть что-то, это начало, у нас и этого не было. - обрадовалась девушка. - Я всё ещё поражен. - вымолвил Эгемен. Ты, Али ... - пытался осмыслить он услышанное. - Как ты заставил его признаться? - Даже особых усилий прилагать не пришлось. - усмехнулся Сердар, вспоминая смазливое перепуганное лицо парня. - Синан нашёл его в модельном агенстве, предложил ему хорошие деньги, за непыльную работенку. Конечно же он не сказал ему, что собирается кого-то убить, пока тот будет изображать его сидя в кинотеатре. Когда я объяснил парню, что он может стать соучастником убийства, тот быстро раскрыл рот. Показания официальные, записаны в протоколе под роспись, так что, даже если он куда-то сбежит, все зафиксировано. - Может нам просто поймать этого патлатого монстра, приставить пистолет к его голове и заставить рассказать правду. - обреченно предложила Хазан. - Ты опять? - строго спросил Ягыз. - Я только за, - подмигнул Сердар. - Но! Признание вины под давлением не имеет юридической силы! - А что если нам повторить предыдущий сценарий, как с Бураком. Вы снова достанете нам разрешение, а мы спровоцируем. - В прошлый раз разрешение дали после того, как я показал главному комиссару все ваши наработки. Сейчас дело об убийстве Зейнеп Аль закрыто в связи со смертью единственного подозреваемого. Я не могу безосновательно просить такое разрешение. - А запись с камер кинотеатра и показания того парня? - Этого мало. Есть один крайне рискованный вариант. - Выкладывай! - устало вздохнул Эгемен. - Как ни крути, все варианты рискованные. - Ваш план может сработать, но есть два условия. Во-первых, тебе придётся рискнуть всем и показаться главному комиссару. Вместе со всеми своими свидетелями, а я буду в их числе, мы расскажем всё, что знаем. Комиссар справедливый и порядочный человек, думаю, что он может нам поверить, но стопроцентной гарантии не даю. - развёл он руками. - Если риск оправдает себя и мы получим разрешение на запись, тогда придётся искать того человека, которому Синан откроется. И это не ты, Хазан! - Предвкушая, что сейчас она выдвинет свою кандидатуру, сказал Сердар. - Нужен тот, кому он безгранично доверяет. - Кажется я знаю, кто это может быть… - Раздался голос Гёкхана за их спинами.