НАДЕЖДА СОЮЗА ТРЕХ Х

      Восходящее солнце скользнуло тёплыми лучами по высоким тёмно-зелёным кронам деревьев, стволы которых переплетались и опираясь на толстые древесные колонны, образовывали три надземных этажа, перекрытия между коими состоят из переплетённых между собой ветвей разной толщины, поросших мягким мхом. Тут и там на коре росли жёлтые, зелёные, синие и даже красные грибы, одновременно являющиеся и осветительными средствами, и одним из продуктов питания, наряду с морепродуктами, птицей и мясом.       На первом этаже города зверян, куда совсем не достигал свет солнца и луны, а освещение обеспечивалось кристаллами чакры с внедрёнными фуинконструкциями, производятся разнообразные артефакты, выводятся новые виды растений и животных, обрабатываются продукты питания и происходит обучение новых поколений. Полностью жилыми являются второй и третий этажи города-муравейника, роль домов в котором играют пустоты внутри стволов, выполняющих ещё и функцию опор...       Проснувшись на мягком пуховом матрасе, ощущая окутывающее его со всех сторон тепло и уютную тишину, Игорь потянулся всем телом и широко зевнул, обнажая необычайно острые клыки. Рядом кто-то заворчал, заворочался, а затем молодой бельчонок получил пинок в бок, из-за которого свалился с круглого возвышения, похожего на пень, которое заменяло нормальную кровать. Ещё в полёте он успел сгруппироваться, так что приземлился на все четыре конечности, раздражённо вздыбив шерсть на загривке и подняв хвост трубой.       "Да сколько же можно, Серый?!", - мысленно завопил Игорь, закатывая глаза к потолку и глубоко вздыхая.       Нет, брата он любил... но вот делить с ним комнату было тем ещё испытанием для выдержки молодого зверянина. Впрочем, долго сердиться на непосредственного щенка тоже не получалось, чем тот без зазрения совести и пользовался.       Приняв вертикальное положение, Игорь отряхнул ладони, а затем прислушался и принюхался, что получалось совершенно естественно. Перед внутренним взором возникла картинка комнаты, середину которой занимала лежанка, на боковых стенах выпирали выращенные полки, во внешней стене находилось окно, закрытое натянутой гибкой мембраной. Дверной проём, ведущий вглубь дома, также закрывали две мембраны, накладывающиеся друг на друга по вертикали, тем самым создавая подобие клапана.       Подойдя к выходу и сосредоточившись, Игрок ощутил как внутри его тела, словно кровь по сосудам, течёт горячий поток, буквально жаждущий вырваться наружу обжигающим пламенем. Приложив ладонь к двери, он позволил небольшой порции внутренней силы вырваться наружу, впитываясь в растительную мембрану, которая тут же перестала быть твёрдой и обмякла, позволяя себя раздвинуть словно какую-то занавеску.       Центральное помещение второго этажа дома-дерева встретило Игрока полумраком, разгоняемым только парой тусклых жёлтых кристаллов, вставленных в потолок. Однако же, после полной темноты в спальне младших щенков, свет буквально ослеплял...       "Бельчонок, но - щенок. Парадокс", - отметил детёныш краем сознания, тут же забывая об этой мысли.       Это помещение было квадратным, а в каждой из стен имелось по круглой двери-мембране, которые вели в одну из четырёх жилых комнат. в середине пола, словно какой-то колодец, огороженная изящным витым бортиком, находилась дыра, ведущая на первый этаж. Сам же пол покрывал бархатистый мягкий ковёр, выращенный одним из отцов для того, чтобы детёнышам было где играть, при этом не сильно шумя и без риска удариться при падении.       "И как беспокойство о том, что мы ударимся, вяжется с открытым колодцем, ведущим на первый этаж? Будто бы бортик - такая непреодолимая преграда, через которую не перелезет любопытный ребёнок", - в очередной раз мысленно проворчал белчонок, направляясь к спуску вниз.       Прошло уже шесть лет с тех пор как он родился в этом странном мире, лишь в деталях похожем на то, что удавалось вспомнить из прошлой жизни. Главным отличием, разумеется, было то, что здесь не обитало людей... То есть люди были, но где-то далеко, а вот в городе-муравейнике, словно бы вырастающем из океана, о них только слышали (и слухи совсем не воодушевляли, представляя человеков разумных почти что дикарями, которые не выбрались из раннего средневековья). Вторым радикальным отличием являлось наличие магии, или же как её называли здесь - чакры, которую использовали все и везде, словно нечто совершенно обыденное и неотъемлемое.       "Да здесь хочешь-не хочешь, но основы выучишь хотя бы потому, что по-другому выжить не сможешь. Хочешь спуститься со второго этажа на первый? Укрепляй и усиливай тело. Хочешь выйти из комнаты? Научись выпускать строго определённый объём энергии в дверь, чтобы она открылась. Хочешь включить воду?..", - Игорь сразу заметил, что их с братом учат использовать внутреннюю силу с первых месяцев жизни, но и не предполагал того, что данная практика - принятая повсеместно обязанность родителей, а не какой-нибудь заскок местной аристократии.       Схватившись за край бортика, бельчонок спрыгнул вниз, едва успев расцепить пальцы, чтобы опять когтями не повредить древесину. Приземлился он на первом этаже на мягкий ковёр из мха, оказавшись в ещё одной квадратной комнате, но освещённой уже четырьмя кристаллами, источающими яркое жёлтое сияние. Стены здесь были обшиты красным шёлком с рисунками жёлтых бабочек, с потолка свисали тонкие трубки из кристалла, перезвон которых создавал приятную слуху мелодию. Первая из четырёх дверей вела на кухню и была открыта, вторая закрывала вход в ванную, за третьей находилась кладовка, ну а четвёртая позволяла попасть в прихожую, а оттуда - на улицу.       - Уже проснулся, Игрок? - проурчал мелодичный голос взрослой суки с кухни, а затем в проходе появилась и сама его обладательница. - Шалун опять проспал?       - Да, мам, - скользнув взглядом по фигуре высокой и стройной самки, с широкими округлыми бёдрами и высокой грудью, которая была прикрыта только собственной серой шёрсткой, на груди и животе становящейся почти белой, Игорь поспешно отвёл взгляд (пусть прошло шесть лет, но время от времени старые привычки прорывались в поведении щенка, пусть и совершенно неосознанно).       - Та-а-ак... - заметив вильнувший взгляд сына сестры по стае, Сера оскалила клыки в ласковой улыбке и прищурив глаза, плавным, но быстрым шагом приблизилась к воспитаннику, нависая над ним грозной тучей. - Признавайся: что вы опять натворили?       - Ничего, мам, честно, - поспешно запротестовал Игорь, костеря себя за глупую промашку, которую определённо восприняли как проявление стыда за какой-то проступок.       "Не говорить же о том, что я отвёл взгляд от голой женщины, из-за привычек, ставших частью личности ещё в прошлой жизни? И да - я понимаю, что для зверян нет такого понятия как "голый", из-за того, что шерсть нам заменяет и одежду, и доспехи", - мысленно вздохнул бельчонок.       В следующую секунду серая сука как-то поникла: её плечи опустились, хвост поджался, ушки повисли по бокам от головы, а мордочка стала выражать крайнюю степень расстройства. Встав на колени перед сыном сестры по стае, она посмотрела ему в глаза и совершенно серьёзным тоном произнесла:       - Игрок, ты ведь знаешь, что если у тебя возникли какие-то проблемы, ты можешь об этом рассказать любому члену семьи и мы с радостью тебе поможем.       - Я... знаю, - опустил глаза Игорь, ощущая себя очень неловко. - Всё в порядке, мам, правда.       - Точно? - недоверчиво спросила сука.       - Точно, - ответил щенок-бельчонок.       - Точно-точно? - подозрительности в голосе Серы стало только больше, а её ушки, словно в подтверждение обуревающих собаку сомнений, поднялись и наклонились вперёд.       - Мам... - вздохнув, Игрок взлохматил шёрстку у себя на голове, закатывая глаза, лишь через секунду поняв, что совершил ошибку.       - Ве-е-ерю, - схватив сына руками, старшая зверянка прижала его к груди и начала носом тереться о макушку.       "Ещё бы пара лет, и это могло стать очень неловко", - мысленно констатировал бельчонок, расслабившись и позволяя себя тискать (вырваться из хватки опытной хищницы, неосознанно усиливающей и укрепляющей тело чакрой, он и не мечтал).       Общество зверян было странным и непривычным, в первую очередь даже не из-за того, что оно состояло из трёх подвидов одной расы (собак, лис и белок), а из-за их общественного и семейного строя. Здесь не было аристократов и плебеев, богачей и бедняков, лишь мастера своего дела, к которым выстраиваются очереди учеников и просителей, и обычные ремесленники или воины, которые обслуживают город и хранят его покой, разрешая конфликты и отлавливая редких преступников. Общим руководством же занимается совет вожаков, войти в который может самый сильный, умелый, сообразительный или хитрый (как ни странно, но хитрость тут уважают наравне с силой). Впрочем, должность вожака накладывает в основном лишь обязанности, почти не давая привилегий.       "А если допустишь серьёзную ошибку, то можешь стать тем самым Акелой, который промахнулся", - промелькнула на грани сознания ехидная мысль.       Семья, а именно - весьма вольное понимание отношений внутри этой социальной ячейки, стало причиной для многих часов головной боли Игоря. Учитывая, что у него двое отцов и две матери, среди которых двое кобелей, сука и лисица, а он сам - бельчонок, то логично предположить, что биологическим отцом является кто-то со стороны. Однако же, ни сама мать, ни её сестра по стае, ни оба отца, совершенно не делают различий между ним и его братом с сёстрами. Да и между собой взрослые зверяне не проявляют собственнических отношений, совершенно одинаково относясь друг к другу внутри малой стаи (ситуация, при которой лисица одну ночь спит с одним мужем, а вторую - с другим, считается совершенно нормальной, а в стаях у знакомых всё ещё более запутанно).       "Смог бы я столь же тепло относиться не к своему ребёнку? Смог бы делить свою женщину с другим мужчиной, пусть и он делил бы свою женщину со мной? Ааа... Опять голова болит".       - Мам, ты ничего не забыла? - попытался отвлечь Серу от её занятия Игорь (быть плюшевым бельчонком в руках у сильной зверянки - совсем не так здорово, как могло бы показаться).       - Хм? - сука принюхалась, её ушки встали торчком, а затем она вскочила на ноги и круто развернувшись, вильнув пушистым хвостом, стремительной тенью метнулась обратно в кухню, откуда донёсся паникующий крик. - Рыбка-рыбка-рыбка-рыбка!.. Игрок, бегом умываться и завтракать! Шалуна я сама разбужу...       Усмехнувшись и мысленно поблагодарив незадачливую рыбёшку, сгоревшую на сковороде во имя свободы бельчат, Игорь поспешил в ванную комнату, не желая дольше необходимого задерживаться в общем зале. Всё же нежности со стороны матерей пусть и были приятны, но смущали неимоверно, а схожие действия от старшей сестры заметно били по чувству собственного достоинства: лисица пусть и была старше только на два года, но легко валяла по полу обоих младших братьев, даже не напрягаясь при этом, да ещё и иллюзии успевая создавать.       "Разве не я должен быть гением в семье? Нет в этом мире справедливости!", - патетично, пусть и мысленно, воскликнул молодой зверянин, падая на дно деревянной чаши, при помощи пробки затыкая сливное отверстие.       Пришлось снова вставать на ноги и напитывать чакрой символ на стене, над которым высовывалась деревянная же труба, с металлической насадкой, создающей эффект дождика. Тут же в морду ударили струи тёплой воды, напоминая о летнем душе на даче, когда после рабочего дня залезаешь в кабинку и откручиваешь вентиль, а из бочки начинает литься нагретая солнцем живительная влага...       ...       Из ванной Игорь выходил чистым, посвежевшим и крайне пушистым. В том, что его шерсть стояла дыбом, превращая его в подобие рыжего облака, виноваты были плохой контроль над чакрой, и сама стихия, к которой эта внутренняя энергия имела наибольшее сродство. Тот же Шалун, благодаря сродству с водой, вовсе мог умываться не посещая ванную, просто выплеснув силу через точки выхода системы циркуляции на коже.       - Утречко, сын, - ухмыльнулся Синеглаз - старший из кобелей их маленькой стаи, удобно устроившийся позади обеденного стола, на котором исходили жаром куски жаренной рыбы с зеленью, грибами, какими-то специями.       - Утро... - поприветствовал одного из отцов бельчонок, лишь спустя секунду поняв, почему тот скалился в усмешке. - А? Аааа!       - Пушистииик! - воскликнула Ласка, подкравшаяся к младшему брату со спины и обхватившая его поперёк груди, прижимаясь к спине и мордочкой зарываясь в шёрстку на макушке.       "Младшие братья, над которыми измываются старшие сёстры... объединимся же под единым знаменем и скинем власть тирании с наших плеч", - попытка вырваться успеха не возымела, всё же лисица на два года дольше училась управлять своей силой и даже неосознанное усиление мышц, в её исполнении выходило на порядок сильнее.       - Поставь брата на место, - велела биологическая родительница Игрока, проскальзывая мимо дочери, попутно шлёпнув её ладонью по затылку.       - Ууу... - деланно расстроилась Ласка, разжимая хватку и прижимая ладошки к глазам. - Никто меня не любит...       - Все мы тебя любим, - фыркнула старшая лиса и снова проходя мимо, лизнула дочь в щёку. - Просто проявляем это по разному.       - Если хотите успеть на представление, то садитесь и ешьте быстрее, - Сера поставила на стол ещё одно керамическое блюдо, на этот раз с варёными яйцами, а затем вернулась к каменной плитке, установленной на деревянной подставке.       - Представление? - заняв своё место, Игорь схватил руками ближайшую к себе рыбку.       - Ты что, забыл? - вскинула голову старшая сестра, неосознанно распушив шёрстку на груди и эмоционально взмахнув хвостом. - Сегодня же остров расширяют!       "Точно", - мысленно отвесил себе подзатыльник бельчонок.       Численность зверян, из-за мирной жизни, отсутствия хищников и хорошего уровня магической медицины, которая позволяла даже глаза и другие органы пересаживать с почти стопроцентным успехом, неуклонно росла. И пусть сейчас бум рождаемости пошёл на спад, но к моменту, когда подрастёт новое поколение, дома выращивать будет уже негде. Возвести же четвёртый этаж города-муравейника не позволяла основа в виде трёх островов, на которые и без того была слишком высокая нагрузка.       Совет вождей, после агрессивных переговоров, из-за которых многие из них были вынуждены зализывать раны, решил вырастить новые площадки для строительства, расширив жилое пространство при помощи плавучих платформ.       "Не худший, но и не лучший вариант", - решил для себя Игрок, который планировал после достижения совершеннолетия и получения всех возможных знаний, вместе с другими энтузиастами отправиться на корабле куда-нибудь в большой мир (людей посмотреть, себя показать... может быть - найти подругу жизни).       - Утро, Шалун, - кивнул отец младшему из сыновей, который широко зевая вошёл на кухню с таким видом, будто бы вот-вот уснёт.       - Та-ак, - Сера перехватила щенка на полпути до стола, сжав кончик левого уха коготками. - Быстро в душ. Помоешься и приходи есть.       - Но... - попытался возразить младший зверянин.       - Сейчас всё будет, - пообещал отец, вскинул руки и с его ладоней сорвалась сфера воды, которая врезалась в щенка и окутав его на миг тонкой плёнкой, стекла на пол, оставляя шкуру чистой и шелковистой. - Вот и всё. Садись есть.       - Ты ничего не забыл? - угрожающим тоном спросила серая сука у Синеглаза.       - Да вроде бы нет, - отозвался тот, изобразив на морде непонимание.       - Гррр, - рыкнув, Сера сама избавилась от капель воды, промочивших её шёрстку на груди и животе. - Сам себе в следующий раз будешь раны зализывать.       Обиженно фыркнув, сука отвернулась от стола.       - Лапуля, я изменюсь! - воскликнул пёс, затем хлопнул в ладоши и его окутали клубы белого тумана, которые тут же рассеялись, оставляя на своём месте всё того же кобеля, но шерсть которого стала белой и пушистой, как облако. - Вот видишь?       - Пап... - осторожно позвала Ласка. - А можно тебя погладить?       ...       После завтрака, вся маленькая стая (кроме тех её членов, которым по должности было положено находиться в другом месте) отправилась на окраину второго этажа. Передвигались они бегом, то на двух, то на четырёх конечностях, взяв на спины самых маленьких щенят.       Город напоминал Игорю джунгли, с их переплетениями корней и ветвей, и даже желоба, по которым текла вода, словно по руслам ручьёв и речек, не портили впечатление. По некоторым из них старшие зверяне даже пробежались, демонстрируя мастерство контроля энергии, что позволяло удерживаться на поверхности текущей воды.       Вот наконец они оказались на окраине второго этажа города и вышли на площадку, обхватывающую всю древесную конструкцию на высоте двух десятков метров. Взглянув вниз можно было увидеть волны, накатывающие на монолит городского фундамента, состоящий из выступающих деревянных и каменных волнорезов, ветер трепал шерсть а солнце светило настолько ярко, что щипало глаза.       - Сейчас начнут, - произнесла Сера, подхватывая Игрока на руки и усаживая себе на плечо, чтобы ему не пришлось выглядывать за оградительный бортик. - Смотри: вон там - папа.       Стоило опустить взгляд на узкую площадку, находящуюся у самой земли, как взгляд тут же зацепился за силуэт крупного чёрного пса, который стоял в одном ряду с ещё полусотней зверян. По безмолвному сигналу они вскинули руки и сложили ладони в причудливую фигуру из пальцев, после чего произошла столь яркая вспышка чакры, что ощутил её даже бельчонок, который из-за неопытности не мог похвастать особой чувствительностью.       В сторону воды стали вытягиваться древесные побеги, которые на расстоянии пяти метров от города пустили боковые отростки, сплетающиеся между собой и создающие подобие решётки. Побеги тянулись всё дальше и дальше, ложась на воду, которая их поддерживала благодаря свойству специальной древесины (лёгкой и прочной словно металл).       Вытянувшись где-то на пятьдесят метров, побеги остановились, а затем ячейки своеобразной решётки стали зарастать плотными мембранами, превращая её в однородную площадку. Когда и этот процесс прекратился, вперёд вышли другие зверяне, которые расселись на платформе и принялись укреплять конструкцию, поднимая со дна Большой Воды каменные опорные колонны, чтобы окончательно закрепить результат...       За два часа непрерывной работы, город-муравейник был окружён плоским кольцом шириной примерно в пятьсот метров, где тут же начали выращивать какие-то постройки...       Игорь, затаив дыхание наблюдавший за этим действом, отчётливо ощутил лёгкую зависть, гордость и желание научиться использовать свою силу так, чтобы быть в состоянии не только повторить, но и превзойти увиденное. Ведь в конце концов, для того чтобы разрушать, не нужно быть кем-то выдающимся, а вот создание чего-то величественного - совершенно иное дело.