***
Как... Почему? Из развороченного взрывами нутра станции, в бесконечный холод космоса, медленно, как лепестки цветов с весенним ветром, крутятся и сталкиваются, те кто секунду назад были живыми, дышащими... Детьми? Ким Намджун наверное сходит с ума, на какое краткое мгновение его способность логически мыслить отказывает. Что-то ломается в его сознании, окружающий его мир неожиданно оказывается в хаосе. На стенах всех коридоров, медиаэкранах всех кают, на обзорном экране в главной рубке, кружатся, кружатся и сталкиваются останки детских тел. Капитан, с выражением отчаяния на её красивом лице, кричит первому помощнику, пытаясь перекричать сирену внутренней опасности: "Экстренный код! Экстренный код!" Розовые волосы помощника капитана взлетают, когда она бросается к своему пульту. Второй помощник орёт: "Нет! Вы не можете..." Капитан отвлекается на него всего на мгновение, но это мгновенье стоит ей жизни. Потому что внутренняя система безопасности начинает считать экипаж вторгнувшимся противником. Бластеры в каждом коридоре, каждой каюте, зале отдыха, прогулочной палубе, буквально везде. Любое сопротивление, попытка сопротивления, движение в сторону технических коридоров, попытки отключить систему, всё заканчивается смертельным выстрелом. Никому не удаётся достать оружие. А ведь это лучший экипаж системы. Но они тоже в смятении, они тоже видели ЭТО. И будем честными, в спину им никто не стрелял. Хочешь бежать? Беги как можно быстрее. Покидай этот корабль, который столько лет был домом, а стал...дурдом. Дом который стал дурдомом... ха... ха... ха... Второй помощник замер в главном коридоре. Справа - дверь в сеть технических коридоров из которых, теоретически, можно добраться до "мозга" корабля, слева шахта турболифта, по которой, удирают выжившие члены экипажа. Впереди, прямо в лоб второго помощника смотрит дуло бластера внутренней системы безопасности. "Безопасность стала опасной": думает Ким Намджун.***
Время наверное перестало течь. Или идти. Или что там ещё оно делает? На стенах кают проигрываются ролики с семейных торжеств. Вот капитан со своей семьёй. Двойняшки-племянницы льнут к знаменитой тётка, выпрашивая рассказы о космосе. Вот свадьба первого помощника, она удивительно милая в белом платье и с зелеными волосами. А вот второй помощник, раз за разом, раскидывает руки и падает с горы в водопад на падлджампинге. Всё повторяется, снова и снова, падение, поцелуи, детский смех. И еще десятки таких картин, картин с теми кто не успел убежать. Чувство вины. Оно такое огромное. Как океан. Или ванна в которой тонешь. Ким Намджун наверное, задыхаясь, скрючился бы где нибудь в тёмном техпомещение и дышал бы в пакет как в старой корейской дораме. Или проложить курс к какой нибудь звезде? Чтобы не рядом пройтись, подзаряжаясь, а нырнуть прямо внутрь и гори все синим пламенем? Но... он поймал сообщение. Прерывистое. Нечёткое. Но координаты там были. "Помоги...он прыгнул к Чёрной дыре... у меня больше ничего не осталось, никого больше нет... Пожалуйста, спаси Мин Юнги". Спасти кого-то. По просьбе того, перед кем виноват. И хотя у него больше не экипажа... И это его вина. И там. Позади. То, что он даже назвать не может. Это тоже его вина. Несмотря на всё это безумие, которое он же и сотворил, у Ким Намджуна есть призвание. Он должен защищать. И если уж не получилось защищать людей, то может быть получится спасти крейсер "Мин Юнги"? Такой же корабль как и он, флагман "Ким Намджун".