— Добрый день, девушка, – вымолвил парень, который сидел на слегка побитом временем кожаном кресле. На котором раньше сидел знакомый ей лечащий врач.
Девушка слегка скривила губу и направила её правый уголочек чуть вниз, внимательно при этом рассматривая парня: серо-зеленоватые глаза, довольно острые черты лица, деловитый взгляд, слегка нахмуренные брови, и шрам, который рассекал правую щеку. На нём был строгий медицинский халат, из-за чего под слегка прозрачной тканью виднелся повседневный вид: простая футболка с каким-то незаурядным принтом, который нельзя было разобрать.
Подняв свой взгляд вновь на врача, она не слышала и не смогла прочитать по губам ведь не смотрела на них, что тот поприветствовал её, и лишь слегка сухо поклонившись, прошла к своему излюбленному идентичному креслу, аккуратно присев на то.
Парень же слегка усталым, но удивлённым взглядом смотрел на девушку, что скудно поклонилась, ни сказав не слова. После же, положив свой правый локоть на гладкую поверхность стола, он, подперев голову рукой, смотрел на неё и пытался что-то спросить у Люси. Скорее всего имя. Но в ответ он слышал лишь тишину и пиканье аппарата в соседней палате.
Она не смотрела на него.
Спустя пару минутную тишину, которую девушка слышит ежесекундно, она поняла, что тот пытался узнать её имя и фамилию для осмотра. Недолго покапашившись в своей миниатюрной сумочке, девушка достала оттуда лист и блокнотик с розовой ленточкой, что служил ролью закладки. Написав что-то на листке, она протянула это розоволосому парню, что скучно сидел напротив и смотрел на неё, слегка пожухшим взглядом.
— Люси Хартфилия значит... – протянул парень, удивляясь, почему же она не сказала своё имя словами и думая, где же слышал её имя, достав из выдвижного ящика какую-то тёмненькую книжечку, скорее всего записную, стал быстро перелистывать страницы, а открыв, как показалось той, нужную, он начал во что-то вчитываться. С каждым словом более хмурясь, а Люси сидела сжав в кулачки кисти рук, что лежали на коленях. И нервно перебирая ниточки на своём платье
— Прости... – попросил прощения он, изначально приняв её за некультурную девицу, которая даже поздороваться не соизволила и лишь сухо поклонилась. В ответ на его фразу она лишь покачала головой, показывая этим, что всё нормально и не стоило. Она понимала, что так может подумать каждый, ведь Люси не скажет никому ни слова, никто не слышал её голоса кроме матери, которая погибла 10 лет назад.
Взяв в руку листочек, парень что-то написал на нём своим на удивление красивым каллиграфическим почерком, что странно, учитывая, как могут писать другие, и, поставив ручку обратно в держательницу, протянул девушке, слегка улыбнувшись ей.
Прочитав аккуратно выведенные слова «Приятно познакомится, я твой новый лечащий врач, просто Нацу» на бумажечке, она в ответ улыбнулась ему и кивнула, вложив листочек в свой блокнот, чтобы не забыть имя врача. Он же сделал аналогичное, вложив листочек в свою записную книгу.
Парень встал и жестом указал девушке идти за ним, наверняка в ту же самую комнату, в которой каждую пятницу проверяли её слух. Да, именно всё так и оказалось. Настроив оборудование, молодой врач начал свой осмотр, а девушке было не привычно, когда её осматривал ровестник, но состроив как всегда каменное лицо, она ждала как всегда одних и те же слов.
Спустя пару минут, если вдаваться в подробности тридцать с копейками, он положил свои медицинские инструменты и выключил все аппараты, подойдя к девушке. Нацу протянул ей листок с препаратами, список был всё тот же...
Грустно улыбнувшись, она направилась на выход из кабинета, не забыв поклонится и жестами сказав «спасибо». Вложив листок в блокнот, Сердоболия коснулась дверной ручки и собиралась уже выйти, как почувствовала чью-то руку – тёплое прикосновение на своём ледяном плече. Повернув голову, Люси обнаружила всё того же самого человека, Нацу Драгнила – лечащего врача. Он стоял и улыбался, протягивая ей вторую руку. Такая искренняя и озаряющая улыбка и сверкающие глаза... Удивлённо распахнув свои ресницы, она смотрела и не понимала, чего он хочет добиться, но тот коснулся её руки и передал листочек.
Развернув который, Люси прочитала следующие слова: «Давай дружить?». Излишне удивлённо перекинув взгляд через плечо, она хлопала ресницами и смотрела на протянутую руку, боясь что-то сделать не так. Она пожала ему руку, а он лишь ещё сильнее заулыбался.
Люси лишь стояла и бесмыслено хлопала ресницами, смотря на его счастливое лицо.
Amicitia penetrat, animas omnium hominum, sed ut nisi interdum vos have ut confringere et irae.
Дружба проникает в жизнь всех людей, но для сохранения её порой приходится сносить и обиды.
