Memento Mori

      Знаете, кого еще я очень сильно люблю забирать? Писателей! О да. Особенно писателей-фантастов я люблю забирать больше всего. Вот и случай соответствующий вспомнился...       Тогда я явился за очередной душой, весь такой расстроенный после смерти того смотрителя. И тут я очень сильно пожалел, что этот добрый старикашка умер. Причина проста — я оказался в кабинете писателя. Осмотревшись вокруг, я понял, что хозяин данного кабинета довольно знаменит. Вот её лицо на обложке какого-то журнала, вот еще пара ее фотографий большого размера.       А в центре всего этого за своим столом сидела дама лет пятидесяти. Перед ней был раскрыт ноутбук, и она что-то яростно печатала, не замечая никого вокруг. Ну, да и я пока не спешил отвлекать ее от работы, так как прекрасно понимал, чем это может закончиться.       Тут она резко остановилась. Глаза прошлись поверх крышки ноутбука, смотря куда-то вдаль. Женщина зажмурилась на пару секунд и после снова стала набирать текст. Еще через какое-то время в комнату вошла молодая девушка с кружкой ароматного чая. А я достал свою книгу и посмотрел на оставшееся время.       — Однако вкусный чай будет… — подумал я, наблюдая, как женщина делает пару глотков из кружки и после приступает обратно к работе, вот только пальцы застыли над клавиатурой, так и не опустившись на нее.       Писательница попыталась преодолеть судорогу, что скрутила ее тело, но, к сожалению, безрезультатно. Рухнув около ноутбука, женщина издала последний вздох. Протянув руку, я вытащил ее душу из тела.       — Дворецкий! Ее убьет дворецкий! Но не ее дома, а жениха! Какой поворот! Это будет очередной шедевр! — воскликнула женщина, собираясь вернуться к своему делу.       — Это же клише! — заявил я, чтобы она обратила на меня внимание.       И это сработало. Писательница повернула голову на мой голос и тут же села на стул.       — Походу, все… Заработалась… Уже Смерть мерещится… — сказала женщина, растягивая слова.       — Я бы сказал, вусмерть заработалась! — Я указал косой на ее тело.       Писательница проследовала взглядом за моим инструментом и схватилась за щеки.       — Матерь Божья! Это же я! Но как?! — спросила она, переводя взгляд то на меня, то на свое тело.       — Чай у вас тут довольно вкусный! — я намекнут на кружку, что принесла ее секретарша.       — Подумать только. Писательница детективов умирает от яда, который принесла ей ее секретарша… Комедия прямо какая-то… — сказала женщина, смотря на кружку.       — Ну, вы хотя бы не фантаст. А то меня эти чудики уже задолбали… То наряд не тот, то реплика не та… — я усмехнулся своим воспоминаниям.       — Если честно, я представляла тебя более грозной, злой, страшной, что ли… А тут сидит темный комочек с косой. Сразу даже и не подумаешь, что ты сама Смерть! — На эту реплику я лишь пожал плечами.       — Расстроенная я сегодня, хорошего человека забрала… Триста две жертвы… Эх, жаль, что такие не живут подольше… — поделился я своей печальной вестью.       — Странные у тебя понятия о хорошем. Я бы сказала, специфические!       — У каждого свои нормы добра и зла… Ладно, мы тут можем еще долго говорить. Так как врачей я не наблюдаю, то можно, в принципе, и отправляться в последний путь? — спросил я, протягивая свою костлявую руку.       — А как же мой детектив? Ведь там осталось совсем немного! Страниц тридцать от силы!       — К сожалению, мертвые писать уже не могут… Да и все равно вам должно быть. Перескажите книгу кому-нибудь на том свете, думаю, они оценят! — сказал я, давая понять, что книга так и останется недописанной.       В этот момент женщина поникла окончательно и, тяжело вздохнув, приняла мою руку. Мы оказались в белом коридоре с черной дверью.       — А почему дверь черная? — поинтересовалась писательница, когда мы подошли к ней.       — Я художник, я так вижу! — заявил я, открывая ее.       — Вкусы у тебя действительно довольно специфические… — сказала женщина, заходя внутрь.       Закрыв дверь, я достал свою книгу и вычеркнул ее из списка.       — На вкус и цвет, все фломастеры пахнут отцовским одеколоном! — сказал я в пустоту и, убрав книгу, отправился за очередной душой.