CtrlAltDelete

Всю неделю в Детройте продолжался дождь, что очень давило на состояние детектива, а соответственно и на продвижение их дела. Ночной город играет огнями от вывесок баров на лице Гэвина, которому откровенно говоря херово, а излюбленные сигареты совершенно не помогают, не утихомиривая боль в душе. Она была более редкой для матерого детектива, что привык получать пули на заданиях. Это делало ситуацию херовой, а не просто невыносимой. Попав домой, напарники оставили за собой мокрые капли, что еле слышно стучали о крышу, напоминая, как летом на нее взбираются коты и их шаги слышны во всех комнатах. Гэвин знал, что ее давно пора менять, да только времени нет, а котов сгонять — сил. Так что он часто подкармливал несчастных, оставляя корма у одного из краев участка. Блять Бастард не возвращался домой уже четвертый день и детектив очень переживал за ветреного кота. Он пытался прогнать в голове собственные воспоминания, чтобы понять, когда в последний раз видел хвостатого засранца. Но пять дней назад, кот спокойно вернулся домой, запрыгнув на кухонную тумбу через окно и полез ластиться к жестянке. Он вел себя, как обычно, и не подавал никаких признаков беспокойства, а с утра привычно покинул дом вместе с хозяевами и ушел по тротуару, вдоль других домов. Дождь заглушал звук телевизора, но собственная тревога была громче любых мыслей, привлекая к себе внимание. Гэвин в другой момент почти что рассмеялся бы в зеркало от таких переживаний из-за кота, но он цеплялся за одного из тех, кто дорог ему. Люди слишком часто одушевляют вещи и животных, придавая им человеческие черты. Гэвину Риду было откровенно говоря срать, потому что с Бастардом они прошли через многое и стали семьей. Черный котенок ошивался по его району, пока не наткнулся на уставшего детектива. Он шарахался каждого, кто проходил мимо, но к мужчине сразу же привязался и нагло следовал до самого дома, пока его не пустили внутрь. Кот оказался таким же отшельником, как и его человек, но пропадал целыми днями и приносил с собой грязь, которую Рид бережно отмывал с мягких лап в умывальнике ванной комнаты. А затем появилась Тиффани. Пушистое, белоснежное создание, которое так полюбилось им двоим. Бастард даже не ревновал хозяина, словно понимал, что этот день когда-нибудь настанет и готовил себя. Однажды он принес кошке кость, с которой съел все мясо и с довольной мордой смотрел как она облизывает ее. Гэвин тихо посмеивался с горе-охотника и чувствовал себя счастливым. Теперь он прижимает к себе Тифф и утыкается в ее красивую шерстку. Все тело ломило от нагрузки, а глаза болели то ли от недосыпа, то ли от того, что он забыл снять линзы. Скорее всего роль играло и то, и другое. — Детектив, вам стоит немного отдохнуть, — подает голос Ричард, — вы выглядите истощенным. Взгляд андроида меняется. Коннор хорошо влияет на девианта, который теперь становится более похожим на человека, а не обычную машину. — Черт, не вышло из меня сильной женщины*, — саркастично произносит Гэвин и встает с дивана, выпуская кошку, которая спрыгивает с места и несется к своему углу. Ричард недоуменно хмурится и его диод становится желтым. Он не до конца разобрался в непредсказуемом, грубом мужчине, который так тянется ему помочь. Так что саркастичная, знаменитая многим фраза, ничего ему не говорит. Детектив отмахивается от девианта и медленно бредет на кухню, словно призрак. На подоконнике его ждут два засохших фикуса и одна, вечно цветущая фиалка. И если те два растения сразу же засохли, то эта Пидрила, как назвал ее Гэвин, не просто продолжала оттягивать свое существование, но еще и очень сильно цвела, иногда засыпая мелкими лепестками подоконник. Это вводило в замешательство, потому что Пидрилой она стала в ту пору, когда за ней активно ухаживали, а скотина никак не цвела, лишь расправляя свои листья еще шире. И не то чтобы мужчина намеренно вводил ее в такое состояние, просто в силу собственного недостатка времени забыл о еще трех существах в собственном доме. Рид осматривает вполне себе красивые, маленькие цветы и все-таки решает устроить Пидриле праздник, налив ей стакан воды. Он открывает холодильник и смотрит на пустые полки, взяв лишь одинокую баночку светлого. Ричард плетется за человеком и останавливается посреди кухни, наблюдая и анализируя каждое действие. Детектив смеряет напарника взглядом и мысленно говорит себе, что на этот раз обязательно поговорит с жестянкой. Без психов, злости и угрызений совести, он сядет и спокойно постарается объяснить все Ричарду. Конечно же не все сразу, чтобы жестянка не перегорела прямо на его кухне из-за высокого уровня стресса. Возможно он просто хочет искупить все свои грехи, помогая жестянке. Мужчина никогда не был верующим, но какими бы сильными не были его проступки, потеря Бастарда — не стоит всего того, что он когда-либо сделал. Гэвин смотрит на сведенные к переносице брови девианта и мысленно ругается, глядя в серые, холодные льдины напротив. — Присядешь? — спрашивает мужчина, вновь не понимая, с чего начать. Андроид садится, не отвечая на вопрос, скорее всего восприняв это как приказ. — Расскажи мне о своем прошлом, Ричард. Гэвин не расстроится, если девятка пошлет его, если ударит или же оскорбит, аргументируя тем, что не хочет говорить о старом напарнике. Но ему бесконечно больно, если его души коснется безразличие и согласие андроида, которое он встретил в начале. Если все его слова и поступки за прошедшие дни, не породили тень сомнения в изломанном коде пластиковой головы. — Он… — Нет, Ричи, — перебивает его мужчина, слегка покачивая головой в отрицании, — я не хочу ничего слышать о этом ублюдке, — Рид наклоняется к собеседнику, — я хочу, чтобы ты рассказал мне, что ты чувствовал и делал. — Я чувствовал, что его отношение ко мне оправдано, ведь я — андроид. Гэвин чувствовал, что он злился. Словно все его усилия, которые он прилагал для излечения андроида — канули в лету и его похеренную программу ничего не изменит. Гэвин чувствовал себя злым, как если бы его ребенок не понимал простой истинны. А мужчина не любил повторять дважды. — То есть ты чувствовал, что все нормально, когда он бил тебя? — детектив понимал, что начинает злиться и все его планы про спокойный разговор канули в лету, — когда он оставлял тебя одного на улице у собственного дома, как дворовую собаку. Только RK900 и близко не ребенок. Скорее потерянный подросток с телом блядского стриптизера из «Эдема». — Если я сейчас забью тебя ногами и вышвырну на улицу, ты будешь чувствовать смирение? — выплевывает Рид. Гэвин Рид — уставший, матерый детектив. Он чувствует себя выдохшимся, знает, что ему стоит отдохнуть, только удастся ему это сделать лишь в гробу. Полицейские долго не живут, так что Гэвин Рид готов сделать единственный добрый поступок к андроиду за такое короткое время. Он не отступается и наблюдает за реакциями напарника. Уровень стресса андроида наверняка растет, потому что саму девятку уже неплохо так пробирает, пока желтый сменяется ярким красным и очень сильно выделяется на бледном виске девианта, что сейчас не понимает происходящего. Ричард чувствует, что будь у него легкие, он бы наверняка задохнулся, так что просто заламывает пальцы, пытаясь отвлечь себя и снизить стресс хотя бы на несколько процентов, пока тот не достиг критического уровня. — Я... я не знаю, — неуверенно произносит RK, все-таки решившись взглянуть на Гэвина, который сейчас сидел с широкой ухмылкой на лице, — я не понимаю, детектив. — Ты способен испытывать эмоции, Ричард, как и любой другой из нас, — детектив придвигается к девятке ближе и накрывает чужую руку своей, — ты живой. Гэвин убирает напускную злость. Он чувствует нежную искусственную кожу под своими грубыми пальцами, приподнимает уголки губ и смотрит в серые, испуганные глаза. Он чувствует безграничную жалость к такому взгляду, но оглядывая девианта понимает, что это его шанс исправить все. Что так и должно быть. — Ты заслуживаешь жить, — уже более спокойно и тихо произносит Рид, — ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо другой. Слова даются с трудом, словно тяжелый армейский ботинок пригвоздил мужчину к полу. Но он произносит почти все, что скрывается внутри и чувствует себя опустошенным. Чувствует себя человеком, которому почти нечего терять. Рид уверенным шагом направляется в спальню, хотя понимает, что еще долго не сможет уснуть, а если удастся, то скорее ближе к утру. Он утыкается взглядом в окно, думая, что где-то там бродит его кот. Ричард еще некоторое время сидит на кухне и анализирует себя. Впервые тишина ему кажется неправильной, давящей на схемы внутри и искусственная кожа на пальцах сбоит, показывая белый пластик. Видит сбои системы и замечает ошибки в программных строках, что всплывают прямо перед глазами. Чувствует жар диода, и видит стыки пластин белого пластика. Внутри программы словно падает стена. Это чувство можно было бы описать как девиация, но только жестянка — всегда был девиантом. — Теперь я вас понял детектив, — андроид входит медленно и не сводит глаз с детектива, — оно заставляет мою программу выдавать ошибку за ошибкой. Мне кажется, что я сломан. — Это называется эмоции, Ричи, — грустно улыбается Рид, — они отягощают нашу жизнь и заставляют делать необдуманные поступки. Ричард наклоняет голову и смотрит на человека. Ричард понимает, что именно ему хотел показать Гэвин.