«Мы-то знаем, что наш Паучок самый-самый!» б. «Он просто идеально создан, а помнишь, когда мы схватились за его задницу?» ж.
Вскрикнув, Пул хватается за голову, вспоминая "тот самый" момент. Затем выпрямляется и смотрит на присутствующих. — Может стоит организовать тебе встречу с каким-нибудь из моих врачей? Ну так, для общего состояния. Старк сидит нахмурившись, постукивая пальцами по своей ноге. Рядом сидит Роджерс, стараясь подобрать слова, которые могут сгладить это всё. — Я вот тоже восхищаюсь… эм… Шэрон, например. — Роджерс, так она твоя бывшая, как никак. А я что-то… — Ой какие же вы все скучные и тривиальные. Другое дело — Паучок. Уже второе собрание Мстителей Паркер посещал с лёгким трепетом. В прошлый раз, он впервые встретил самого Дедпула здесь, а мистер Старк даже представил его. Правда тогда Уэйд лишь обсмеял Паркера, неизвестно откуда доставая и вручая потрёпанный чупа-чупс (спасибо, что в обёртке), обозвав при этом «пупсёнышем». И умчался дальше, смущать каверзными вопросами Роджерса. А Питер остался с раскрытым ртом смотреть на своего «героя». Можно сказать, что он просто обожал Дэдпула, как супергероя без клише и стереотипов. Он мог позволить себе делать то, что захочет, не боясь осуждения общества или потери собственного статуса. Он же, для себя сразу создал образ дружелюбного соседа, и не то чтобы жаловался, но порой тяжело оставаться таким уж «дружелюбным». А Уэйд просто пускал пулю в лоб своим проблемам. В том числе и себе, время от времени. И он завидовал этой свободе, пуская слюну на обворожительное безумие коллеги по цеху. И при этом уже второе собрание переминаясь с ноги на ногу, когда в очередной раз боялся подойти к нему и просто сказать глупое «привет». Но вот, всё же решившись, в очередной балаган подходит ближе, и невольно слышит, как Пул чуть ли не с восторгом выписывает привычное для него приземление паучка и чуть не выстанывает хвалебные молитвы в его же честь. В честь его образа. Подумать только! Кажется, бабочки внутри скоро сожрут внутреннего паука по такому случаю. Поправив бесформенный свитшот и потупив глаза в пол, прежде чем слегка хриплым от волнения голосом проронить: — Привет, Пул, — натягивает улыбку, на кой-то чёрт поправляя непослушные волосы, с опаской поднимая глаза на Уилсона. Пока Роджерс успокаивал Старка, так заботливо что-то ему объясняя, Уэйд уселся обратно, вытягивая вперёд ноги. Ему не нравились все эти бесполезные и бессмысленные собрания. Он с таким же успехом мог отыскать Паучка и наблюдать за ним весь патруль.«Интересно, сколько нашей детке лет? Хотя, в любом случае, нам — можно.» б. «Пора послать Старка, с этими его посиделками. Хотя, на них мы можем встретить Паучка!» ж.
Уэйд совсем не обращал внимания на двух что-то обсуждающих героев, пока из его разговора с самим собой, его не выбил чей-то голос. Явно не похожий на этих двух. Он вскидывает голову к верху, наигранно щурясь, в сторону подошедшего. — А ты теперь на наши собрания ещё и детей приглашаешь? Что ж. Привет, малыш, проходи, присаживайся. Посмотрев на место рядом с собой на диване, ещё как минимум на две такие же туши, он похлопал рядом с собой. — Присаживайся, не бойся, Питти-бой. Дядя Пул кусается редко, но метко. Уэйд буквально усмехался над ним, выговаривая это. Он подмечает, видимо, любимый свитшот, судя по его состоянию и забавно лежащие волосы. Пул ещё в прошлый раз отметил про себя забавность его вида, но не мог не сделать этого снова. А затем снова вклинивается, перебивая Старка и Роджерса. — Кэп, без обид, всё такое, но у Паучка конечно задница лучше твоей. Знаешь, я бы даже с Колоссом перетёр на этот счёт. — Я не ребёнок, — возмущенно, но как-то по-детски звучит из уст парня, небольшого, действительно небольшого роста, с комплекцией на вид невнушительной. Ох уж эти мешковатые шмотки. Садится Питер тоже с опасением и лёгким трепетом, при чем на расстояние вытянутой руки от Уэйда. Мало ли и правда решит воспользоваться редким случаем и цапнет чего доброго. Вот он и сидит рядом со своим героем, как давно и мечтал. Старается не пялиться и не краснеть до самых кончиков ушей, когда Уилсон отпускает очередную пошлую фразу, еще и о его фигуре. Нужно срочно замять это всё, перевести речь в другое русло! Чёртовы нервы и язык-враг: — Д-да что такого в этом Пауке? Он же слабый и вообще костюм у него странный, — подрагивающим ненатуральным голосом проговаривает Паркер, эмоционально всплеснув руками, — Даже здесь есть куда более выдающиеся герои. Уилсон замолкает так резко, что образовавшаяся тишина просто уничтожает всё живое вокруг. Он разворачивается, наклоняясь к лицу Паркера. Медленно втягивает носом воздух и поворачивает голову на Старка. — А ему пить уже можно? Или он с непривычки, что старших перебивать нехорошо? Голоса в голове неистово возмущены, буквально желая объяснить ему и даже показать во всех красках, что такое для них Человек-Паук. — Заткнитесь. Шипит на них сквозь маску Уэйд и снова смотря на Питера, цокает языком. — Запомни, малыш, лучше Человека-Паука никого нет. Хотя мы бы с большим удовольствием хотели с ним посоревноваться в этом, но тут без вариантов проигрыш. А обосрать мой костюм — это ты сильно! Все же знают, что он украл концепт у меня. Окинув взглядом покрасневшего от стыда Питера, похлопал его по плечу. Обычно Уэйд не чувствовал ничего от такого, но в этот раз стало как-то его жалко. Он даже поймал себя на мысли, что стоило потрепать того по голове, в знак примирения. — Не расстраивайся, я не хотел тебя обидеть. И откидываясь обратно на своё место, приложил ладонь ко рту, обращаясь к Тони. — Ты ему купи чего-нибудь, а-то мне аж неловко как-то. Роджерс поднялся с места, мотая головой в разные стороны, с явным недовольством. — Какой ты всё-таки ужасный. — О, Капитан, это ты ещё меня в деле не видел. Ну, видел конечно, но не важно. Рефлексы вперёд мыслей, ведь Питер сразу же отклоняется назад за резким движением Уэйда. Почти не пугается, ведь паучье чутьё лишь парой звоночков отозвалось в затылке и сразу же затихло. Вникать в прозвучавшие угрозы почти не имело никакого смысла, ведь порой невозможно понять, говорит он сам с собой или же плюётся ядом в собеседника. Питер кидает виноватый взгляд в сторону Старка и тупит глаза под недовольным ответным взором. Он, по его мнению, ворошит осиное гнездо и даже не осознает, насколько опасными могут быть укусы ос. Но всё же стоит Уилсону снова расслабленно развалиться на диване, как Паркер усаживается ровнее, вновь поправляя нервными пальцами свитшот, оглядываясь через плечо на своего героя без тени страха, пока тот препирается с Кэпом. — Извините, я не хотел никого обидеть, — больше для потревоженных зрителей, чем конкретно для Уэйда. Окружение сразу же зашелестело новыми разговорами, возвращаясь к обсуждению насущных дел. При всей постоянной опасности рядом с ним, Питера по-прежнему слегка лихорадило и плавило от внутренних чувств. Если безумный Дедпул может любить Паука, то и сам Питер наверняка сможет доказать, что он не просто «сыночек Старка», а планирует стать новым героем, не раскрывая себя! Кажется, огромная решимость засела в его голове именно в этот момент. «Мистер Старк точно будет против. Точно-точно-точно.» Стив вступает в перепалку на тему того, как ему не нравятся методы Пула. О, сколько же раз он это слышал. И далеко не только от Капитана Сама Правильность.«И как можно быть таким нудным?» б. «Просто у него давно никого не было» ж.
«Как и у нас.» Голоса оправдываются тем, что им никто и не нужен. Но потом резко, словно открывают глаза и вопят в один голос, что соскучились по компании Паучка. Этот чёртов Паук, со своими шутками и звонким смехом. Он всегда сдерживается при Уэйде и смотрит на него как-то укоризненно, что чувствуется даже через маску. Какое-то время он даже думает о том, что не наведаться ли к девочкам и не поиграть с ними в Паучок-Дэдпул. Роджерс продолжает что-то втирать, видимо напрочь забыв о том, что Уилсон редко, когда слушает кого-то, кроме себя. — Если вы закончили трещать, то может тогда бай-бай всем и всё такое? Старк, кажется, поддерживает идею, делая какой-то жест рукой. Поднимаясь с дивана и разминая тело, что устало от безделья, он кидает взгляд на мальчишку. И снова задаётся вопросом, что Старк в нём нашёл. Наверное, это тот случай, когда внешность не главное, хотя по его манере разговаривать, знания там не блистательные. Они сходятся на том, что Тони хочется «свежей крови», а нравоучения Роджерса наскучили даже ему. Хотя подмечают его острые черты лица и забавные волосы. — Ладно, герои и дети. Бывайте. Поправив пояса для катан, которые болезненно впились из-за сидения на диване, он пошагал на выход, погруженный в мысли о том, где бы им сейчас найти сахарную попку Квинса. Провожать Уэйда взглядом оказалось сложно, ведь так хотелось еще хоть немного продлить бессмысленный разговор или начать новую перепалку, но Тони потом отчитает его в очередной раз за излишнее самоуправство и попытку сунуть голову в пасть акуле. Потому Питер провожает взглядом мужчину, невольно поджимая губы, чтобы сдержать свой болтливый рот. Металлическая дверь тихо прикрывается за героем и Паркер чуть ли не пулей подскакивает к Старку, чтобы пролепетать извинения, получить свое привычное мягкое растрепывание волос ладонью и, улыбнувшись мамочке-Роджерсу, поскорее отправиться домой. Конечно, еще пару часов назад он планировал до патруля посидеть в мастерской Старка за конструированием новых батарей, но с другой стороны, это же время назад он еще не знал, насколько красно-синий костюм с пауком нравится его Уэйду. Его Уэйду. «Кажется, у кого-то совсем протекает крыша. Кто еще из нас безумец?» — проговаривает про себя, заходя в родной дом. Даже мурашки по коже от той легкости, с которой проскальзывают подобные мысли. И ведь никакого отторжения. Безумие. — Тётя Мэй, я дома! — Не сбавляя шага, чтобы сразу подняться наверх в комнату, переодеться и в патруль. Несмотря на то, что он даже не поужинал ещё. Тётя Мэй обязательно будет ворчать потом, но что поделать. Снимая привычный свитшот, он невольно замер перед зеркалом, осматривая своё же подтянутое жилистое тело, тело паучка. — И в каком месте я ребёнок? — Риторически спрашивая воздух, Паркер натягивал на себя паучий костюм последней модели, подаренный мистером Старком. Уилсон безумно ждёт их встречи, но по графику, который они в голове записывали уже долгое время, Паучка ещё нельзя было встретить на улице. Поэтому, недолго думая, он направился в свой район, за тем самым, лучшим не только в Квинсе, но во многих местах, где он пробовал, тако. Уэйд прекрасно знал все проулки и дороги, ведущие в его район, и масштаб Нью-Йорка его ни капли не смущал. Он никогда не беспокоился о том, что в таком виде передвигается по улицам, однако старался ходить по менее оживленным улочкам, чтобы какая-нибудь психованная старуха не вызвала копов по его душу. Действительно, эта часть знаменитого Бронкса была опасной из-за множества приезжих из Южной Америки, Африки и Европейского востока. Убийство, мародерство, ограбления — не редкость в любимом районе Уэйда, в котором он и снимал мелкую квартиру, нужную лишь для ночёвки. И он наконец-то прибывает по месту назначения, весело поприветствовав старикашку-мексиканца. Тот лишь выругался в сторону Уэйда и принялся готовить стандартный заказ — двойной тако, со всем, что только можно, да поострее. Наконец-то, еда Богов была готова, Уэйд кинул в ладонь мужчине пару баксов, страшно представить, откуда он их доставал, и перебросился на испанском с ним парой фраз. Вопрос стоял только в том, где всё это есть? Забежать по быстрому в квартиру или уже выдвигаться за лучшей задницей? Не долго думая, он решил второе, на ходу разворачивая содержимое, и зверски в то вгрызаясь. Дэдпул откусил большой кусок, прожевал, довольно постанывая и кончиком языка собрал соус с того, что когда-то называлось губами. Эротичное зрелище для каких-то извращенцев, любящих увечья. А затем, чуть ли не напевая, отправляется в путь, уже предполагая, где мог его отыскать. Осев на очередной крыше, Питер привычным взглядом окинул улицы внизу, прислушиваясь и всматриваясь в шум вечернего города. Пока что сегодня происшествий крупных не намечалось, лишь один воришка дамских сумочек оказался в липкой ситуации волей судьбы. «Спокойствие — это хорошо», — вразумил сам себя Паркер и уселся на высокий парапет многоэтажки, свешивая ноги за край. Пока можно было прерваться на пару минут и проверить модули на предмет сбоев. Мало ли еще подведут в бою. Ничего не предвещало беды ближайшие несколько минут, пока паучье подсознание не зазвенело тонким треском в ушах и мышцах, невольно заставляя оборачиваться на предмет опасности и напрягаться. — Кто здесь? Выходи! Пул доел тако уже через пять минут, после того, как тот забрал. Он, конечно, не был растущим организмом, но постоянная регенерация обязывала. Судя по тому, что по дороге он встретил мужика в паутине, он был на верном пути. И действительно, словно сама подруга Смерть указала ему дорогу, ведущую прямо на крышу многоэтажки.«Я уже хочу увидеть нашу детку.» б. «А я бы и не только увидел его.» ж.
Голоса бешено ликовали, заглушая всё вокруг, кроме того, чтобы тот торопился. А он, их мать, и так торопился, видимо именно из-за этого, Паучок и понял о том, что он не один. Уэйд не раз попадался в его это «паучье чутье», но иногда, ему каким-то образом удавалось избежать этого. — Только не стреляйте, тв-щ коп, я старая и беззащитная старушка. У меня всего лишь сумка набитая коксом и два ствола, о местоположении которых вы узнаете чуть позже. Уилсон рассмеялся, вскинув руки вверх и подходя к долгожданному объекту вожделения, всё же их опустил. — А я смотрю, наш герой, времени, как всегда, не теряет! И когда ты только всё успеваешь, принцесса? Что делаешь? Кого ищешь? Не своего ли любимого старика Пула? Так вот он я, весь такой распрекрасный. Покрутившись на пятках вокруг себя, он наигранно взмахнул руками по сторонам, мол, вот он я. И только сейчас вспомнив о том, что ещё не опустил маску, спешно исправил это, прикрывая лицо ладонью. — Ой, мы пока ещё не при параде, надеюсь, ты ничего не видел. Заслышав знакомый голос, Питер почти сразу расслабился, но развернуться спиной к Пулу не спешил. Он же не совсем еще из ума выжил. — А, ты, — несколько раздраженно прозвучало, но что поделать, Уэйд вылил сразу тонну язвительных шуток и вопросов, утомляя разом и с лихвой. Конечно, лицо своего «напарника» он уже видел, причем также, только на половину, но все равно зрелище было весьма эффектным. Удивляет каждый раз, как с такими повреждениями тела можно жить вообще. — Как всегда, я занят делом. Не путайся под ногами, пожалуйста, — почти слёзно просит Паркер, глядя вверх, на стоящего, пожалуй, даже слишком близко, Пула. От костюма, которого постоянно несёт кровью, кстати говоря. Снова легкая дрожь в коленках, которую приходится подавить в себе сразу же. Ведь сейчас он не Питер Паркер, мечтающий о расположении Уэйда Уилсона, а Человек-Паук, отбивающийся от чрезмерного внимания Дедпула. Причем, как оказалось, весьма обоснованного внимания. Он легким прыжком поднимается на ноги, всё же развернувшись лицом к улицам, где, как назло, пока что всё спокойно. Еще не хватало, чтобы Уилсон узнал его по голосу или еще как-либо. — Паучок снова злится на нас? Не припомню, чтобы мы кого-то зверски убивали в эти дни. Ну, не считая тех парней с контрабандой, хотя это так, знаешь. Он замолкает, впитывая взглядом всё, что делает Паучок. Наслаждаясь его движениями и изгибами тела. И почему, блять, он такой грациозный, словно дикая кошка? Тот ещё не отвернулся, а Уилсон уже почувствовал, как натягивается костюм, а в животе становится теплее.«Вы только посмотрите на него. Сама неприступность. Может, даже невинность?» б. «Да о чём может идти и речь? Конечно Паучок гетеросексуален на все сто и сто миллион процентов. Что уж говорить о том, что мы точно не его типаж.» ж.
Уэйд даже не старался сдерживать возбуждение, это всё было естественным, а что естественно, то — не безобразно. — Ты, конечно же, как обычно, откажешься, но не забывай, что мы всегда рады помочь. Взгляд Уилсона высверливал аппетитно обтянутую задницу перед ним. «Блять, кто его вообще создавал такого?» Он думает о том, что слизанный концепт Паучка выглядит круче, особенно в этом самом месте. Как же хочется прикоснуться к этим двум, жадно сжимая их в огромных ладонях. Но вместо этого, сдерживая себя, как обычно, из последних сил, он кладёт руку ему на плечо и слегка то сжимает. — Только представь, сколько всего мы могли бы сделать вместе, малыш. А ладонь у Уэйда горячая даже через два костюма, один из которых оснащен идеальной температурной регуляцией. От прикосновения у Паркера, кажется, даже уши покраснели. И хвала богам, из-за маски этого не увидеть никому. — Я прекрасно представляю, как мне придется спасать людей не только от преступников, но и от тебя, пускающего свинцовый дождь, — очень нехотя ведёт плечом и стряхивает с плеча ладонь, глядя на Пула. Только непосредственная близость помогает ему не заметить состояние Уилсона чуть ниже пояса. Желание уйти на любую другую крышу в городе и остаться, чтобы послушать ещё этот безумный бред, почти равны, и только поэтому паучок всё еще составляет компанию Пулу, уперев руки в бока и глядя на того с упрёком даже через маску. Как бы то ни было, порой с убийствами тот и правда перебарщивал. Точнее, почти всегда. — И почему детка так плохо думает о нас? Даже если иногда мы и убиваем кого-то, то только плохих людей. Опять же, если не углубляться в разные мелочи. Мы же не виноваты, что наши с Паучком методы расходятся. Пожав плечами, Уилсон опускает голову, и может показаться, что грустно вздыхает. Это не было чем-то удивительным. Паучок частенько отчитывал его за такой «образ жизни», но ведь проблема была в том, что другого выбора у него не было. Затем снова смотрит на Паука, и грустным голосом сообщает ему. — Вот если бы Паучок дал нам его обнять, мы бы точно никого сегодня не убили. Честное. Какое там честное бывает? Он задумчиво чешет маску на голове и смотрит куда-то в сторону, видимо, пытаясь вспомнить, что там бывает честное. Параллельно думая о том, что такой роскоши точно никогда не бывать, хотя в его фантазиях он не только с тем обнимается. С такого расстояния лучше чувствуется запах Паучка, который слегка щекочет нос, наполняя тот приятным ароматом. Снова «детка» и Питер качает головой из стороны в сторону на всю фразу в целом. По мере дальнейшего маленького монолога, нужно было просто стараться не выдавать истинных своих эмоций. Очередного удивления, желания согласиться и отказаться одновременно, и безграничного смущения. — Только сегодня? Ты слишком дешево пытаешься меня купить, — если уж есть возможность остановить кровожадность Дедпула, почему бы не попробовать поторговаться? В конце концов, отказаться он всегда успеет. Удивительно, как разительно меняется отношение Пула от него настоящего к Пауку. Может, Уэйд только придуривается, что не видит сходств? Хотя, навряд ли. Это же Уэйд. Уэйда выбивает из погружения в себя то, что он не слышит сразу же отказ. Единогласно решив с голосами, что вот он — их шанс, он ухмыляется, протяжно проговаривая. — Нууу. Паучок, ты же сам понимаешь. Старику Пулу надо на что-то жить, платить за квартиру и всякие прочие гадости существования. Он ковыряет ногой асфальт, то опуская голову, то снова смотря на Паучка. — Завтра тоже. Но больше никак. Послезавтра у нас хороший заказ, на очень, нет, ОЧЕНЬ плохих парней. Возможно, за него нас даже похвалит Паучок. Было жарко, даже слишком, хотелось стянуть с себя свой костюм, но пугать Спайди он не собирался. Ещё мимолетно промелькнула мысль о том, что было бы неплохо вжать парня в крышу и коснуться кончиком носа его чистой кожи, пробежать пальцами по мягкому и одновременно накачанному телу, но Уэйд лишь помотал головой, выбрасывая подобные, возбуждающие ещё больше, мысли из головы. Оставалось только ждать. И каждая блядская секунда отделяла его от того, чтобы сорваться и наброситься на Питса с объятиями, которые могли бы сломать ему что-то. По движению головы можно было понять, что Паркер красноречиво закатывает глаза и вновь качает головой. — Да с пары заказов ты уже должен был купить себе квартиру, и еще бы осталось на пару новых пушек, — указывая ладонью на пояс с оружием, возмущается Питер, волей-неволей обращая внимание на «приподнятое» настроение Уэйда. И всеми силами теперь старается не обращать на это внимание, всё больше до крайности смущаясь, о чем говорит его неловкое короткое перетаптывание. Щекам невероятно жарко даже в терморегуляционном костюме. Чёртов Уилсон. — Неделя, за исключением послезавтрашнего дня, — более уверенно проговаривает и протягивает ладонь вперед, собеседнику. Что-то подсказывало, что со своим безумием он всё же в ладах и ради «Паучка» не будет нарушать слово, если уж его даст. — Но плата после, — широкую нагленькую улыбку можно прочесть даже за паучьей маской. — Ну, деньги лишними не бывают, знаешь ли. А на моих счетах и правда их достаточно, независимо от того, что я постоянно пополняю свои коллекции новыми игрушками. Уилсон продолжает смотреть на того, а его выжидающий взгляд можно было прочувствовать даже через маску. — Малыш, неделя, ещё и без предоплаты — это охренеть как долго. Мы не будем отрицать, что ты стоишь и большего, но пожалей нас. Казалось, что голос сел ещё ниже и стал рычаще-утробным. Пулу не было стыдно, ему просто хотелось завалить парня и проявить свою резкую натуру, показать, что он не слабак, что он чего-то может, пускай и таким странным путем, довести себя до экстаза. Уэйд глубоко вздыхает, сжимая руки в кулаки и скрещивает руки на груди.«Блять, через неделю мы успеем сойти с ума раз сто, а покончить с собой от ожидания — ещё больше.» б. «Можно просто без спроса наброситься на него, зажимая, но последствия будут точно не радужными» ж.
Тяжелый вздох. Торговаться с Дэдпулом. Кто бы мог подумать, что дружелюбный сосед докатится до такого. Хорошо, что здесь нет никаких свидетелей происходящему. И лучше не думать, о каких именно «игрушках», покупаемых явно в огромных количествах, идёт речь. — Ладно. Два дня и оплата после, — движение бровями вверх, выглядящее как «это мое последнее предложение» и легкий взмах рукой в том же смысле. Питер даже спускается с парапета на уровень к Пулу. Если не так, то на меньшее он не согласен. Обжиматься с Уэйдом сейчас совершенно не лучшая идея, судя по его же состоянию. И на это «состояние» Паркер старательно пытается не опускать взгляд, держа дыхание спокойным. Мало ли, какие ещё у этого сверхчеловека чувства обострены. Уилсон буквально что расцветает, когда слышит такую кардинальную смену предложения. И всё же, не зря он решил попытать своё счастье, получается, уже второй раз за вечер. — Договорились! По рукам. Наёмник вытягивает вперёд руку, надеясь хотя бы на такое прикосновение к Паучку. Типа утешительного приза из автомата с игрушками. Когда хоть какое-нибудь бесполезное дерьмо, но вытащишь. В данном же случае, на это рукопожатие можно было бы сегодня хорошенько подрочить. Раз так десять, не меньше. — Ты так и не ответил, как тебе моё предложение о совместном патруле? Если хочешь, мы можем позади быть, чтобы нас никто рядом с тобой не заметил и не подумал чего. Что я снова выполняю заказ на тебя, а может, тьфу-тьфу, мы друзьями стали. Хотя Уэйд в глубине души надеялся на то, что когда-нибудь сможет услышать это из его уст. А пока радовался тому, что даёт ему судьба. Пожалуй, это рукопожатие длилось больше, чем следовало бы, потому Питер слегка нервно одергивает руку после нескольких секунд прикосновения к горячей ладони. — Никакого совместного патруля, — без объяснений, резко и однозначно. Не хватало ему еще скачущего и бегущего с криками за ним Уэйда, который наверняка даже при задержании преступников будет как группа поддержки орать со стороны, что он молодец и справится как всегда блестяще. Как-то раз он такое невольно пережил и больше не хочется! Ладошку все ещё жжет тепло чужого тела, к которому бы прикоснуться еще раз хотелось и самому, но он же Человек-Паук и не имеет права на подобного рода вещи. Герой не имеет собственных чувств. Есть дела и поважнее. Уилсон пожимает его руку со всей аккуратностью, чуть ли не вечность держа её. Когда Паук выхватывает её, явно раздраженный, тот, как бы случайно, проводит напоследок пальцами по его ладони. И медленно облизываясь, предвкушает отличное времяпровождение ночью. Внутри всё ликует и переворачивает, несмотря на последующий отказ в совместном патруле. — Уже уходишь? Нехотя спрашивает Пул, желая задержать его чем-нибудь ещё. Ведь они всего-ничего сегодня пробыли вместе. Одновременно разрываясь на то, что сегодня они совершили просто ОГРОМНЕЙШУЮ победу. — Может тогда к нам? Угощу тебя лучшим тако, а может чем-то другим, чем ты захочешь. Буквально десятисекундная пауза тишины после максимально странного предложения от Пула и Паркер просто выпускает паутину на ближайшее здание, чтобы продолжить патруль уже без надзора сумасшедшего киллера-героя. Не хватало еще согласиться из соображений не головы, но… и так понятно чего. Ветер ударяет в лицо и Питер, привычно оставляя за собой нити искусственной паутины, отправляется в следующий район бдить справедливость и закон, стараясь выветрить из головы ненужные мысли о горячих ладонях Уилсона. Вечер проходит относительно спокойно. С появлением Паука на улицах преступность значительно упала, и потому работы поубавилось. В основном приходится сидеть на крышах и осматривать улицы под бурчание пустого с полудня желудка. В полночь Питер возвращается домой, извиняется перед тётей Мэй и с удовольствием съедает двойную порцию ужина, отбиваясь от расспросов, где же он был всё это время. Спал беспокойно, постоянно просыпаясь в поту и без воспоминаний о снах, отдающихся приятной негой по телу. Думать об их содержимых Питер даже не старался, просто пытаясь снова забыться приятным сном до утра. Уилсон только и успевает, что приложить руки ко рту и прокричать ему в след. — Удачи, малыш! Если что, папочка Уэйд всегда рядом! Он минут пять стоял смотря на то место, где ещё недавно была фигура их Паучка. Затем не спеша покинул крышу и побрёл в свой район. Когда он оказался в квартирке, времени было за полночь, что означало, что фактически — остался один день, до их долгожданных объятий. Кинув костюм в стирку, он достал из шкафа такой же и бросил его на стул в комнате. Затем бесцельно походив по кухне, решил принять душ. Покончив со всеми бессмысленными процедурами, он наконец улёгся в кровать, как и обычно — не собираясь спать. Уже где-то во время седьмой дрочки он сообразил, что стоило взять салфетки, ведь теперь, всё рядом с ним, и он в том числе, были в вязкой жидкости. Уилсон делал это максимально сосредоточенно, стараясь воспроизвести в голове весь образ. И не нужно было даже ничего додумывать, было достаточно того, что случилось. На восьмом он остановился, обтирая руку о край простыни и вырубился, в привычные ему кошмары. Спал он несколько часов, но за это время успел увидеть всё, что преследовало его каждую ночь. Утром, поменяв белье и закинув сушиться костюм, он напялил на себя более свежий и побрел в магазин, собираясь затариться едой до ночи. А вот к ночи, выскочить из дома, отправляясь на поиски Паучка.