«Стоит прорепетировать наше появление.» б. «И не забыть помыться.» ж.
Уилсон и правда чуть не забыл о том, что бегал несколько часов по дому, как сумасшедшая крестная фея. И только в душе он задал себе абсолютно справедливый вопрос «а нахуя?». И тут же ответил тем, что ему просто было нечего делать. Всё своё свободное время он и без того играл в игры и ел. «Интересно, как его зовут? Как он выглядит?» Уилсон натягивает на влажное тело костюм и проверяет время. 23:00. Как раз, чтобы успеть его отыскать и появиться. Кажется, он даже использовал антиперспирант. Правда, совсем не думая о том, сколько там уже времени и вообще, зачем он это сделал??? Ровно в 23:50 он отыскивает Паука, в спешке взбираясь на крышу.«Вот идиотская же привычка. Наш малыш совсем не думает о том, как нам тяжело!» б. «Интересно, получится ли у нас его полапать за ягодицы?» ж.
23:55 и он видит его стройную вытянутую спину, с островатыми плечами, обтянутыми спандексом. И конечно же, ахринительнейшую задницу, с тонкими и подкачанными ногами. Пиздец. Он не хочет шевелиться, но вынужденно идёт к нему. — О, Паучок, надеюсь, мы не заставили тебя ждать? Столько дел, сам понимаешь. Отдыхать — не мешки с картошкой таскать, конечно. Знал бы ты, как у меня болит от безделья тело. Сейчас бы не помешала какая-нибудь таечка. Стемнело, но в паре районов, что оббегал Питер, было всё относительно спокойно. Попытка грабежа магазинчика и очередное вымогательство. Ничего особо сложного, так что одна из любимых высоток снова холодила слегка задницу парапетом, пока Паркер почти перестал ждать Дедпула на просторах Нью-Йорка. Но как всегда это бывает, пиздец подкрадывается незаметно. В этот раз паучье чутьё совершенно наглым образом подвело, видимо, потому что Пул даже не пытался быть агрессивным и чуть ли не на цыпочках подкрался, заставляя вздрогнуть от звука чужого голоса. — Почему именно «таечка»? — Интонацией выделил последнее слово, оборачиваясь к источнику звука. Уже темно, но в свете города и ночном зрении костюма Уэйд легко обнаружился позади. Слишком привычно. Питер даже позволил себе наглость похлопать рядом с собой по поверхности парапета. Еще пару таких встреч и он начнёт считать такие встречи нормальными. Не дай бог. Лёгкие спазмы мурашек по телу, что всё-таки он пришел, сдержал своё слово. Маленький контроль над безумством — есть хороший знак. Уилсон действительно имеет какие-то принципы, а значит, он не так плох и просто поехал крышей из-за тяжелой жизни. Хочется в это верить. Ночной Квинс прекрасен, но и близко не стоит с тем, кто так снисходительно хлопает по месту рядом с собой, словно показывая зелёный свет. А Пул и не против, он рад так, что у него бы и слов не нашлось, спроси его кто-нибудь сейчас об этом. — Ну, по моей практике, у них маленькие и мягкие пальчики, которыми они.. Тебе же уже можно такое знать? Уэйд не знал о том, сколько Паучку лет и мог только догадываться, по телосложению и голосу того. И почему только сейчас он вспомнил их рукопожатие в тот раз и ему показалось, что было дежавю. Словно он уже держал чью-то абсолютно идентичную руку в своей. Но такого просто не могло быть, он впервые трогал так Паучка. Он садится рядом, словно выжидая чего-то. И они оба знают, чего именно. Рядом с Паучком тепло, несмотря на то, что Уэйд отличался повышенной теплоотдачей. А ещё, всё тот же запах, который с каждым разом нравится всё больше. — Что ж, думаю, ты не слышал никаких новостей по сводкам, полицейской волне и прочим приблудам. И мы, конечно же, не отчитываемся и не намекаем. Это просто как факт. Уилсон неоднозначно хмыкает носом и мысленно раздевает фигуру рядом с собой. Хватило бы ему наглости лишить того маски и взглянуть на, судя по всему, гипер-ахуенное лицо, с таким-то голосом. Очередные ужимки и увиливания. Но и то правда, что массовых убийств не было замечено за эти два дня, как и в принципе убийств с особой жестокостью, на которые способен в основном только Дэдпул. А значит, с заданием он, вроде как, справился. — Да, ты сдержал своё слово. Удивлён, что ты способен на подобное, — глядя куда-то в ночные районы, ответил на реплику Питер, сцепляя руки в замок перед собой. Как бы то ни было, «плату» отдавать было максимально неловко. И пальцы то и дело цеплялись друг за друга, а ноги болтались по воздуху в наигранно-непринужденном жесте. — А если без сводок, Дэдпул, ты хорошо себя вёл? — Забавно было задавать такой вопрос, еще и на «ты», будто Уилсон не был гораздо старше его. Все же этот козырь знания о ненормальной симпатии сильно придавал уверенности самомнению. Хотелось слегка подразнить Уэйда, ткнуть лицом в его несдержанность, неправильность как героя, как несостоявшегося Мстителя. Ведь сам Питер делал всё, чтобы попасть в этот состав как почётный член, заслуженный своими поступками. Похвала от Паучка, преемник Старка и школа прилежности Роджерса, было высшим чувством, за последние несколько.. дней? недель? месяцев? Возможно, даже лет. Удивительно, что так просто смог найтись тот, кого он, фу, но, будет слушаться? Уилсона передернуло от такой формулировки, всем видом морщась от этого. Но вместо того, чтобы приступить к исполнению обещанного, Паучок продолжал трепаться. А Уэйд редко, когда что-то ждал. В момент он хватает мальчишку, обхватывая его своими крепкими руками и, не прижимая, а чуть ли не вжимая в себя. Он утыкается лицом в его плечо и легко похлопывает его по спине. — Ну вот, крепкие дружеские обнимашки. Да уж, крепкими сейчас были не только обнимашки, но и старший Пул, располагающийся промеж ног. В такой близости Паучок казался ещё более хрупким, чем до этого. Уилсон даже видел его прижимающиеся к парапету булочки, от чего, кажется, переставал дышать. Вполне вероятно, Паук слышал его вырывающееся из грудной клетки сердце, а может, уже вовсе и не дышал. Но Пул решил не перегибать палку, хоть и хотелось продержать его так несколько дней. И отпустив, с тяжелым вздохом, стал таращиться вперёд себя. Было тяжело вот так просто сидеть с тем, кого мысленно трахнул уже во всех имеющихся на свете позах.«Валить и трахать. Валить и трахать». б. «"Вас же никто не услышит и не увидит.» ж.
Вместо ответа на вопрос получилось резкое непредвиденное объятие. Сам бы Питер, пожалуй, едва бы решился сам на подобное, потому лишь послушно оказался в руках Уэйда, несколько неловко укладывая руки на горячую спину. Ткань костюма ни разу не охлаждает его собственную температуру, заставляя в очередной раз подавлять внутри себя разгорающийся ответный жар. И Паркер мог бы поклясться, что несколько долгих секунд ощущал дикое сердцебиение грудной клетки напротив. Сложно воспринимать подобное трезво и не выдавать собственной реакции. Хладнокровный в убийстве и такой легко задеваемый в простом соприкосновении тел. — Да… Крепкие, дружеские, — несколько отстраненно повторил Питер, чувствуя себя максимально неловко, отцепляясь от короткого контакта. У самого сердце едва ли держится в среднем ритме. — Ну, чем займёшься? — Максимально неловкий и неуместный вопрос в сопровождении болтанием ногами по воздуху и легким откидыванием назад корпусом, благо парапет широкий и есть куда упереться руками. Хотелось хоть чем-то занять эту паузу, пока вечно болтливый Уилсон переваривает произошедшее. Уэйд мог поклясться, что весь пропах мальчишкой, и это опьяняло голову лучше, чем весь алкоголь, который он пробовал после своего «обращения». Он слушает его голос, ласкающий слух и мечтает о том, чтобы он не переставал говорить. И снова ебучее дежавю, словно он мог слышать это в какой-то другой момент. Но это-то хотя бы логично — они и до этого разговаривали, хоть и не часто. — Например, могу попытаться снова узнать о том, сколько тебе. Или как тебя зовут. А может, принцесса оголит часть своего плечика или ещё чего. Но мы понимаем, что это на уровне невозможного. Пул замолкает, ёрзая задницей по парапету и косясь на Паука, хищно пожирая того взглядом.«Ты сильнее его как минимум в два раза, просто прижми закрой ему рот, а другой рукой начни срывать этот чёртов костюм.» б. «А ещё лучше, мы можем проделать в нём дырку, и трахать его прямо в нём.» ж.
— Блять, заткнитесь нахуй. Уэйд никогда не убегал от своих мыслей, но если это продолжится и дальше, то он сорвётся. Сорвётся, потому что уже ОЧЕНЬ долгое время стирает свою ладонь и член в ярой дрочке. Сорвётся, потому что это охуенное тело сидит рядом, всё такое вкуснопахнущее, с этим сексуальным британским акцентом. Только было Питер хотел ответить что-нибудь язвительное, как комментарий со стороны, явно адресованный голосам внутри чужой головы, перерубил любые комментарии по ответу. Можно было поклясться, что оба в этот момент чувствовали себя максимально неловко. Питер просто смотрел куда-то в сторону и нервно сжимал пальцами свои коленки, стараясь лишний раз шумно не вдыхать и не выдыхать. Проще было уж совсем не дышать, право слово. — Кхм. Тебе незачем знать мое имя или возраст. Я просто занимаюсь защитой города, в том числе и от тебя, — в попытке продолжить безмятежный разговор, заговорил Паркер после долгих, бесконечно долгих секунд тишины. Если бы не маска, Уэйд наверняка наблюдал бы красные уши и закушенную до боли нижнюю губу, пока их обладатель смотрит куда-то в безмятежную тьму Нью-Йорка. Лишь бы не смотреть на Пула и не думать. Совсем не думать, сжимая подрагивающими пальцами коленки. Конечно же, ожидая такого ответа, Уилсон всё равно был взбешен. И, естественно, под влиянием двух ебнутых голосов, подпёздывающих на тему того, почему он так просто упускает его и спускает ему вообще всё это с рук. Не долго думая, Уэйд берёт Паука за челюсть, нежно обхватывая пальцами ту, и разворачивает к себе, сверля его взглядом через маску. — Либо ты что-то скрываешь, либо совсем не уважаешь нас. Он качает головой и цокает, мол, «нельзя же так». А потом подаётся вперёд, оставляя между ними несколько сантиметров, от чего, скорее всего, можно было почувствовать его обжигающее, даже через маску, дыхание. — Ты меня боишься? Уилсон поворачивает голову в бок, всё ещё крепко держа его за подбородок. Затем проводит носом по его уху, прислоняясь к тому. — Будет очень плохо, если да. Мы очень расстроимся, честно тебе сказать. Но если ты скажешь, что просто разволновался, потому что давно ни с кем не обнимался, то мы поймём. Даже паучье чутьё не было способно предсказать подобные события, ибо молчало, как будто Паркер находится в своей комнате и беседует с тётей Мэй за свой грант. Но вот только держащий его за подбородок человек был далеко не тётей, а поехавшим на всю голову психопатом. Слишком, слишком близко! Паучок пытается скорее рефлекторно податься назад, недооценив силу Уэйда, который крепко удерживает на месте своими пальцами его челюсть. Баритон над ухом слишком приятно обволакивает всё тело. Опять слишком. Всё сегодня очень слишком! — Н-нет, я тебя не боюсь, — противоречиво подрагивающим голосом отвечает Питер. Но он и правда не боится, он лишь противоестественно непосредственной опасности сладко реагирует телом на притворно спокойный голос безумца, что закрадывается в неискушенную душу. — Не мели чепуху, я ничего из перечисленного не испытываю, — голос слегка взял под контроль, но дрожащие неестественные нотки остаются, заставляя Паркера ненавидеть себя за плохую актерскую игру. Обе руки упираются в плечи Уэйда, пытаясь того оттолкнуть от столь излишней на сегодня близости. Внутри всё сжимается и готовится вырваться наружу. Хочется сорвать его маску и обласкать языком не только ухо, но и всё его лицо. Жадно целовать каждый миллиметр его кожи, впитывая в себя этот чёртов запах. — А почему тогда твой голос так дрожит? Попытки Паучка оттолкнуть от себя Уилсона не увенчались успехом. Он приобнимает Паучка за талию, лишая его возможности на дальнейшие попытки сбежать. Голоса внутри просто беснуются, говоря о том, что так держать. Осталось только освободить себя от костюма, хотя бы обнажая самое важное. Но Пул из последних сил сдерживается, ощущая под рукой его сердцебиение. — Не понимаю, ты правда считаешь нас таким страшным? Мы ради объятий с тобой даже не убивали никого двое суток. Он опускается до шёпота на его ухо, головой прислоняясь к его. Кажется, весь мир сейчас перевернулся для отбитого и потерянного наёмника. Сейчас весь его мир был в его руках. Такой хрупкий и старающийся сдержать дрожь, которую тот всё равно ощущал. Питер зажмуривается изо всех сил, сдерживая собственное дыхание. — Пул, пожалуйста. Просто замолчи, хоть на одну гребаную минуту в своей жизни, замолчи, — на грани шепота. Хотелось сейчас привести сознание в порядок и не подчиняться на провоцирующий и откровенно соблазняющий шепот. Руки чешутся спустить паутину и убежать куда подальше прямо сейчас. Но спина слишком послушно прогибается под горячей ладонью навстречу. Снова всё чересчур слишком! Через несколько долгих секунд твёрдая рука всё же упирается в грудь, затянутую красным спандексом, отталкивая назад. — Два дня без убийств — не моя цена, — на выдохе, быстро, в очередной раз сбегая от собственных соблазнов из животного страха. Вновь паутина из модуля и Питер позорно сбегает буквально из рук Уэйда, шустро теряясь в темноте дворов ночного Нью-Йорка, стараясь не потерять контроль над руками хотя бы сейчас. Уилсон ощущает, как его слова расходятся с телом. Он чувствует его сердцебиение и то, как он прогибается под большой рукой. И он совсем не удивляется, когда тому наконец-то удаётся оттолкнуть его от себя. Он совсем не сопротивляется, даже наоборот, послушно убирает руки. Слова Паучка болезненно отдаются каким-то импульсом по телу. Провожая его взглядом, он не знает сколько сидит ещё, погруженный только в своё сознание.«Мы поступили правильно.» б. «Теперь он будет нас избегать и мы не сможем даже объясниться перед ним.» ж. «А что мы должны ему объяснить? О, сахарная попка Паучок, мы хотим тебя трахнуть. Ну ты же понимаешь, да?» б. «Это пиздец. Надо было держаться.» ж.
Уилсон уже покинул крышу, когда избивая банду грабителей, пытающихся спиздить что-то из магазина, резко остановился, ощущая при этом в теле прохладный металл. Он любил это чувство, а сейчас это было крайне приятно. Грабители старательно отбивались, пока Уэйд лениво отбивал их атаки, почти и не нападая. Страшно представить, но он оставил всех в живых, связав всем, что попалось под руку в магазине. Затем отправился к себе домой, когда солнце уже стояло в зените. Пул рухнул на диван в костюме, гонимый мыслями о том, что это конец. И даже счастья от всего произошедшего не было. Когда же случилось то, что хладнокровный убийца убивался по супергерою в маске? Он столько времени проводил с ним, похабно пошучивая и изредка прикасаясь к нему, но случилось именно то, что случилось. А возможно ли это исправить? Пул знал наверняка — больше ничто не будет как раньше. Однако, крутясь в своих болезненных снах, он вспомнил, что сегодня собрание. Пропускать их он не мог, Старк отстегивал ему за присутствие. Патруль Питер заканчивал в смешанных чувствах, постоянно отвлекался и пару раз чуть не навернулся с высоты, теряя контроль над модулями. Выбросить Уэйда из головы оказалось куда сложнее, чем раньше. После такого-то тесного и совершенно наглого контакта, детали которого как назло постоянно всплывали перед глазами. Вернувшись привычно за полночь, Паркер неутешительно себя же отругал за такую рассеянность, пока снимал костюм, прыгая на одной ноге перед зеркалом. Чуть было не разбудил тётю и потому решил не ужинать, а просто лечь уже поскорее спать, чтобы отключить сознание и не думать о чёртовом Уилсоне. Чёртовом горячем, как печка Уилсоне, шепчущем на ухо всякие гадости. — Да что же это такое?! — Возмущенным шепотом повторял уже лёжа в кровати Питер, зажмуривая глаза и выметая эти воспоминания из головы, пока тело не успело начать реагировать. Пришлось много раз переворачиваться с бока на бок, подминать под себя подушку, доставать ее, раскрываться и снова укутываться в одеяло в попытках заснуть. Завтра очередное собрание в Башне и Паучок как никогда боялся на него идти. Ведь теперь на Уэйда он навряд ли сможет смотреть спокойно, не краснея неровными пятнами до самой груди. Утро наступило резко, с оглушающей трелью будильника. Поспал чертовски мало, судя по общему разбитому состоянию. Учёба пролетела незаметно, ведь Питер то и дело клевал носом время от времени. А потом нужно было отправляться в башню Старка, на свою обычную подработку, и затем уже на собрание. При любой мысли об этом Паркер сжимал в пальцах ремень сумки-почтальонки, перетягивающий его грудь. Тони сразу заметил некоторую рассеянность и сонливость своего подопечного и хотел было отправить его в свой же костюм, проверить жизненные показатели, но с горем пополам Питер всё же отбрехался от этой затеи, уверяя, что у него всё хорошо и он просто плохо спал. Время прошло незаметно за работой и потому Питеру только оставалось надеяться, что Пул не придет, забьёт на собрание и всё будет тихо-мирно без него. Но при входе в зал по уровню шума и знакомому голосу можно было понять, что с таким звуком рушатся надежды. Пока что держа себя под контролем и не глядя никак на Уилсона, Паркер буквально прокрался в самую дальнюю точку зала и, под недоумевающим взглядом Роджерса, уселся да затих. В итоге, покрутившись несколько часов в этом смешанном состоянии, он всё же открыл глаза, глядя на время. У него было примерно полчаса, чтобы успеть туда. Подойдя к холодильнику, наёмник сварганил по-быстрому бутерброд и засунув тот, принялся жадно прожевывать. В голове была идея того, что надо будет после собрания плотно поесть, перед тем, как отправляться на ночное задание. Он даже умылся перед выходом, видимо надеясь, что холодная вода поможет придти в себя, но от вчерашнего было не убежать. В итоге прихватив телефон, он всё же выскочил из квартиры, направляясь в башню. Он был там без минуты до назначенного времени, сразу же окидывая всех взглядом и молча падая на диван. На повестке дня было дело о похищении внутренней информации, о которой Старк каким-то чудесным образом узнал. — А Паучок вип-персона и может не ходить на ваши скучные тарахтелки? Роджерс нахмурил брови, недовольно смотря на Пула. — Что такое, Капитан правильность? — Он бывает реже других, потому что занят другими делами. — О, а можно и мне тогда другими делами позаниматься? Уилсон чуть ли не рычит от злости, сжимая кулаки. Не сказать, что он считает это неуважением, но в голове у всех только один вопрос «какого хуя?». В зале появляется знакомый силуэт мальчишки. — Даже твой ботаник приходит погреть уши, о чём тут толкуют супергерои и страшный Пул. Пул краем глаза изучает его неуверенную и стесненную фигуру, с потупленным взглядом и краснеющими щеками. Нельзя было не отметить и то, что у кого-то явно была бессонная ночь.«Надо сказать Старку, что нет смысла вызывать нас без дела.» б. «Мы могли бы зарабатывать наши кровные, а не просиживать жопу.» ж.
Желание завернуться с головой в рубашку, надетую поверх футболки, становится всё сильнее, особенно когда щеки становятся уже ощутимо пылающими. — Дурак, дурак, Питер, ты просто дурак, — шепотом себе проговаривает Паркер, понимая, что так реагировать нет смысла, но собственные эмоции отказываются слушаться. Взгляд невольно сам притягивается к герою в красном, особенно когда тот не смотрит в ответ, а вновь припирается с Кэпом. Сегодня собрание обещало быть максимально коротким, потому что большинство и так на заданиях, так что Паркер мечтал, чтобы этот час пролетел как можно быстрее и он уже отправился домой. Может, даже успеет вздремнуть перед патрулём. Хотя сейчас сонливость постепенно отходит на второй план, заменяемая нервотрёпкой. Питер мнется, зажимается, чуть ли не забираясь на стул с коленками, чтобы обеспечить себе максимальную зону комфорта, и старается слушать только мистера Старка, повествующего о задании и его сложностях. Старк сообщает, что в пятницу, а сегодня среда, им нужно собраться и забраться в их логово. Красочно расписывает, как Пул отвлекает всех, они пробираются на склад и дальше пау пиу и всё подобное. Уилсон чуть ли не засыпает от такого интересного рассказа, но Тони злобно косится на него и продолжает. Он краем глаза смотрит на Паркера, подмечая щуплость того и явную болезненность. Ну что такое, если он прямо места себе не находит, да ещё и весь красный сидит? Неожиданно в его голову приходит идея того, что Старк мог надругаться над мальчишкой.«Он конечно мудак, но по женщинам, да и что ему крутить с малолеткой?» б. «Мы вроде тоже по женщинам, а от Паучка стоит так, что стены ломать можно.» ж.
Уилсон думает о том, что стоит проследить за Питером после собрания и наведаться к нему, в случае чего. Вдруг его теория верна, так он тогда объяснит Тони, что ой как нехорошо так делать. Если, конечно, у них не обоюдно всё. С другой стороны, Роджерс так часто с Тони, что может. Стоп. Лучше подумать об этом после. Собрание наконец-то заканчивается и Пул зевает, вытягивая руки в разные стороны. — Окей, вышлешь остальное по смс, ну или голубиной почтой. До пятницы меня не ищите. Он сидит, ожидая пока Питер начнёт уходить, чтобы прошмыгнуть за ним. Стоит только последнему завершающему слову прозвучать, как мальчишка буквально соскакивает со своего места и быстрым шагом покидает зал, где наконец свободно выдыхает. Он справился, пережил, подозрений не вызвал и теперь осчастливленный может идти домой! Внутреннее ликование сразу же приподнимает опущенное настроение на отметку «приемлемо» и теплый вечерний ветерок приятно освежает уставшую за сегодня голову. На патруль только через пару часов и возможность вздремнуть спокойно также радует сознание, пока Питер быстрым шагом направляется к дому, не замечая совершенно за собой хвоста. Звоночек чутья лишь иногда побрякивает в затылке, заставляя тревожно оборачиваться и поглядывать по сторонам, но так как ничего необычного Питер не замечал, то и не предпринимал особо попыток скрыться. Домой залетел Паркер уже с радостью, так как наконец добрался до обители спокойствия. Поцеловал тётю Мэй, сказал ей, что пока не голоден и поднялся к себе наверх, на ходу скидывая сумку уже в дверях. — Да-да, я через пару часов поем! — В лестничный пролёт кричит Питер, бесшумно прикрывая за собой дверь и свободно выдыхая, расслабляясь окончательно. Уилсон был международным наемным убийцей, который работал на различные правительства, до того, как у него обнаружили рак. Ему не составило труда стать тенью Паркера, следуя за ним по пятам и чуть ли не дыша в затылок. Дорога заняла меньше, чем он предполагал. Прячась за углом и провожая фигуру за дверь, он в спешке обошёл тот, обдумывая то, как заберётся наверх. Он даже почти и не шумел, наконец-то удачно забираясь. Пул был уверен в том, что с легкостью отыщет его комнату, а потом проскользнет в окно, пугая мальчишку. Он осмотрел несколько окон, и заприметил нужное. Зайдя внутрь раньше Паркера, он старается отыскать места, где тот может что-то прятать. И к своему удивлению, находит старый костюм Паука, свернутый и убранный под кучу вещей. Он слышит, как мальчишка забегает наверх, и встаёт за дверью, чтобы тот не принялся орать на весь дом. Потому как внизу, судя по голосу, миловидная старушка, которая точно не хотела сегодня заработать остановку сердца. Дверь распахивается, а Пул хватает Питера, закрывая рот ладонью и прикрывая дверь ногой, шепчет ему на ухо. — Надеюсь, кричать не будешь. У меня к тебе парочка вопросов. Пока он держит того, ему кажется, что этот запах принадлежит не ему. А внутри всё переворачивается. Неужели, снова чувство дежавю? Уэйд убирает руку от его рта, пальцем указывая на костюм. — Так ты, выходит, ярый фанат Паучка? А для чего тогда все эти спектакли? Он ломает голову над сложившейся ситуацией и неожиданно для себя находит ответ, усаживая задницу на кровать. Сначала он говорит то, что Паучок не герой, а оказывается, хранит один из его костюмов. Пул думает только о том, зачем Паучок решил его продать и почему он упустил этот момент, чтобы тот купить. — Ты влюблен в нашего Паучка?! Уилсон ахает, прикрывая вытянутый от удивления рот.