Издержки профессии

      Аугусто догулял до поворота к набережной, отстоял очередь за огромными меренгами и всё-таки решил повернуть обратно, надеясь, что Рихард набродится под ливнем и появится у Собора. Он позвонил другу ещё раз, но ему сообщили, что абонент уже не в сети. Полный не самых приятных предчувствий, Аугусто решительно вернулся к Нотр-Дам и попытался мыслить, как Рихард: куда бы тот мог направиться, будучи здоровым, полным задора и лишённым воображения? Самому Аугусто фантазия досталась хоть куда: его собственный мозг рисовал по вампиру на каждый новый тёмный угол, а то и не по одному. Опыт, знаете ли, богатый трансильванский опыт. Долго искать не пришлось: примерно возле Нулевого километра две удивлённые англичанки, прикрываясь капюшонами пёстрых дождевиков от ветра и капель, рассказывали своим знакомым, как какой-то большой священнослужитель предлагал им странное. Аугусто, отличавшийся особенным воспитанием, на этот раз пересилил себя и подошёл поближе:       — Высокий растрепанный блондин в бежевом пальто? — спросил он, от волнения позабыв извиниться, поздороваться и представиться. Рихард — католический монах, давший временные обеты — ни разу не был замечен в подобном шальном интересе к противоположному полу.       — А вот и ещё один, — одна из рассказчиц с осуждением посмотрела на воротник рубашки Аугусто. — Да! Большой, шумный и очень нахальный! Его бледный дружок чуть не заманил нас в тёмный переулок, заговорив зубы! Очень может быть, что он нас загипнотизировал: мы с трудом опомнились и едва унесли ноги!       — Очень бледный? — надеясь, что собственные уши его бесстыдно обманывают, переспросил Аугусто.       Задумавшись, он вручил собеседнице нетронутую меренгу, а освободившейся рукой стал нащупывать в кармане крест. Девушка была так обескуражена этим странным поведением, что покорно осталась стоять с кульком в ладони. Из кулька выглядывало аппетитное безе.       Рихард предупреждал напарника, что вампиры любят толпу — в скоплении людей намного проще затеряться или найти полезное лицо. И только сейчас Аугусто начал понимать, зачем Рихард напросился с ним к Собору, но оказался не заинтересован в беседе с умными и знающими людьми. Сбежал при первой возможности! Хорош, ничего не скажешь — и дня в городе не провёл, а уже нажил какие-то проблемы. Нет, чтобы за пару дней осмотреть достопримечательности, приложиться ко всем известным реликвариям, послушать умных людей… и быть, как нормальный среднестатистический монах! Нормальные монахи в представлении Аугусто ходят по храмам и ведут полезные (а главное, безопасные, от чего польза только усиливается) беседы с настоятелями. Потом можно аккуратно навести справки в тихих местах, не привлекая лишнего внимания, дождаться подкрепления, и тогда, возможно, немного почудить, в большой и дружной компании. Желательно, оставив Аугусто скучать дома, в одиночестве и сохранности. Впрочем, именно так, как Рихард (безрассудно и странно) поступали все знакомые охотники, что раздражало юношу неимоверно. Фанатики, видит Бог, фанатики!       — Куда же он пошёл? — спросил Аугусто. Пожалуй, громче и взволнованнее, чем позволяли правила приличия. На него стали озираться другие туристы.       — К скверу Иоанна Двадцать Третьего, — махнула рукой с меренгой девушка. — Они оба двинули туда, сначала верзила, потом его приятель. Поищи там своих друзей, — не стесняясь присутствия Аугусто, она обернулась к собеседникам, постучав согнутым пальцем по виску, чтобы все поняли, какого сорта знакомства достались юноше. — Лично я всегда считала католиков странными. Целибат не доводит до добра!       Аугусто колебался не дольше пары секунд. Сжав губы, он развернулся и направился в сторону набережной, решительно вытянув колоратку из рубашки и поставив её так, чтобы она оказалась на виду. По накалу страстей действие было равносильно щелчку затвора. Невольный зритель, увидевший его в эту минуту, счёл бы юношу одним из разгневанных ангелов, слетевших с Портала Страшного Суда. Или напуганных. В сущности, там было пятьдесят на пятьдесят.       Даниэль в некотором удивлении посмотрел на воротник дорогого пальто, сиротливо оставшийся в руке. Потом на свою жертву, вынырнувшую из холодной грязной воды, отплевывающуюся и плывущую к противоположному берегу реки. Что ж, тоже вполне себе месть. Маловато, конечно, но на большее он пока не способен — молодость вампира не позволяла ему пересечь проточную воду без должной подготовки.       — Дай угадаю, — услышал он звонкий девичий голосок. — Ты всё равно понятия не имел, что с ним сделаешь!       К Даниэлю обращалась симпатичная девушка лет семнадцати на вид, в короткой юбочке и беретке. На девушке был модный прозрачный дождевичок и яркие резиновые сапожки с Минни Маус, явно из детского магазина. Впрочем, Даниэль сразу понял, что встретился с существом раза в три старше него самого, а потому постарался быть вежливым и поприветствовать её, махнув рукой с трофейным воротником. У вампиров была строгая иерархия, связанная с возрастом, и с этим приходилось мириться.       Девушка стояла, облокотясь о парапет, и задумчиво следила, как объект её поисков уверенно плывёт где-то ближе к середине Сены, борясь с течением и стараясь приблизиться к одному из катеров у противоположного берега. От пальто он уже успел избавиться, и чёрная рубашка надёжно скрывала его от невольных зрителей, если бы нашлись люди, желающие в такую мерзкую погоду приглядываться к волнам. Наверное, многим было бы любопытно посмотреть на сумасшедшего, рискнувшего залезть в эту воду без страха раствориться. Или, к примеру, выбраться оттуда представителем другого вида, мутировав по дороге. Можно попробовать перейти Сену, но она так не любила мосты! От открытой проточной воды у неё начинались сильная головная боль и приступы паники, которые, впрочем, слабели с возрастом. Сам юнец, упустивший охотника, наверняка готовился к каждому проходу заранее. Она вздохнула и развернулась к Даниэлю:       — Давай угадаю ещё раз. Ты снимаешь маленькую квартирку недалеко отсюда, чтобы не бродить по мостам, прячешь гроб в ванной, потому что он больше никуда не поместится, и называешь любую девицу, которую с трудом заманил в подворотню, своей невестой! По выходным ты надеваешь длинный чёрный плащ и кольцо в виде когтя, потому что кажешься себе во всём этом особенно крутым, и идёшь в какую-нибудь дыру типа «Ухо Генерала», где подрабатываешь мальчиком «подай-принеси», чтобы оплатить жильё и шмотки. И совсем не думаешь о том, что лет через десять тебе по паспорту будет за сорокет, а ты продолжишь выглядеть, как школьник, стащивший папин тренч на встречу с такой же малолеткой!       Пальчик с ярким маникюром ткнул Даниэля в грудь.       — А ведь я искала его весь вечер! Ты думаешь, что избавился от всех невзгод, получив бессмертие, да? Старость, болезни, спиртовые лосьоны и проблемы с социализацией — всё это теперь легко решилось, и единственная трудность — это вовремя почувствовать приближение рассвета. Ох, как мне хочется тебя разочаровать! Твои трудности только начинаются, и первая из них — я!       Раздражённая девица даже не стала слушать бедного Даниэля, лёгким движением руки приподняла его за упомянутый тренч и отправила вслед за охотником, в осеннюю воду. Сама вампирша, прижав ладошки к вискам и зажмурившись, медленно двинулась в сторону моста.       Рихард ухватился за грязный склизкий борт яхты в надежде подтянуться и выбраться на палубу. Не очень высоко от воды, но сам охотник уже перестал чувствовать пальцы на руках — октябрьская Сена была не самым приятным местом для купания.       — Помочь? — над ним мелькнуло смутно знакомое кукольное личико и красный берет.       — Ты что, срослась с ним, что ли, — буркнул он, игнорируя любые предложения от лиц, умерших много лет назад. Губы тоже слушались через раз.       — С кем?       — С беретом своим. На всех фотографиях одно и то же!       Рихарду наконец удалось с трудом подтянуться и опереться грудью о холодную корму, ещё несколько усилий — и он с наслаждением растянулся навзничь прямо там, на чужой посудине у причала. Яхты частоколом стояли по обе стороны, надёжно укрывая от лишних взглядов.       — Какая удача, что тебе не приходится валяться здесь в одиночестве, да? — с сочувствием произнесла собеседница, разглядывая мокрого с головы до ног Рихарда. — Ты как там, а? Не отрастил себе щупальца по дороге?       Она положила возле него аккуратно сложенный зонт:       — Нашла возле того места, откуда ты ушёл в заплыв.       — Спасибо, надеюсь, он мне пригодится, — Рихард не без усилия сел.       — Эй, ты только не падай в обморок, хорошо? — девушка опустилась на невысокие перильца. — У меня технические трудности с искусственным дыханием!       — Я тебе что, мадемуазелька, что ли, — огрызнулся Рихард, дополз до небольшого навеса у входа в рубку, стянул рубашку через голову и зачем-то отжал. Как будто ему от этого станет легче.       — Ты и вправду священник?       — Так я тебе и рассказал.       — Никогда не понимала, зачем здоровому мужчине идти в добровольное… ну, ты понимаешь… — она махнула ладошкой, видимо, пытаясь подобрать наиболее подходящий ситуации эпитет. — Безбрачие.       — Ну ты собираешься жрать меня, или нет? — не выдержал Рихард, натягивая противную мокрую одежду обратно. Нательный крест он потерял где-то по дороге, как и вставной воротничок.       — После того, как ты поотмокал в Сене? Я хочу проснуться с тем же набором рук и ног, с которым засну!       — Мадам «Зашучу до смерти». Я тебя узнал бы и без досье.       Рихард поднялся, держась за стену, и выпрямился во весь свой немалый рост. Картинка перед глазами немного двоилась и во рту был привкус воды и чего-то ещё, о чём лучше не начинать думать.       — О, ты меня запомнил, и это даже немного льстит!       — Я запомнил всех старше восьмидесяти, — хмыкнул Рихард, борясь с головокружением и не рискуя отпустить опору. — Вопрос жизни и смерти, знаешь ли. Не так уж вас и много в Париже. Мне, наверное, нужно представиться: раз Сена обладает воистину антивампирьим эффектом, наше знакомство продлится ещё какое-то время.       Девушка улыбнулась, встала, и, поднырнув под руку охотника, железной хваткой приобняла того за талию, оторвав от стены, с которой он, похоже, начал чувствовать почти родственную связь.       — Значит так, Рихард, давай закончим словесную дуэль, ты же знаешь, в этом виде спорта я всё равно выйду победительницей. Отдышался? Идём переодеваться. Ты мне нужен целеньким, я кое-кому обещала. Где этот, второй? Засиделся в Соборе? Давай устроим ему сюрприз! Я ужасно люблю сюрпризы!       Как бы подозрительно ни звучали слова вампирши, Рихард разрешил повести себя дальше, рассудив, что, пожелай странная женщина его слопать, он бы уже давно перестал страдать от этого мерзкого дождя и мокрых тряпок. Зато потом он обязательно придумает, куда её деть.       Пожалуй, единственным человеком, который рискнул в такую непогоду пройтись вдоль реки, был Аугусто. Крепко сжимая в одной руке вырывающийся от ветра зонт, а в другой крест, он внимательно всматривался в водную рябь с верхнего яруса. Противоположный берег был почти не виден — никак Господь решил затопить этот грешный мир снова, фонари с трудом подсвечивали бесконечный дождь. Аугусто успел обойти поворот реки, когда увидел в воде что-то чёрное, бессильно плывущее по течению. Пальто Рихарда было бежевым, а значит, Сена преподнесла охотнику какой-то другой, не самый приятный подарок.       — Как вы там, мсье? — зачем-то крикнул он. Наверное, затем, что призывы к окружающим типа «Эй, гляньте-ка, а в реке сюрприз» просто не выходили из горла, настолько жуткой казалась сама мысль о плывущем мертвеце.       — О, всё отлично, не беспокойтесь, — неожиданно ответило тело из воды. — Не обращайте на меня внимания. Я ищу, где бы подняться, и надеюсь, что меня направит к нужному уровню!       — Плывите прямо, мсье. Там через небольшое расстояние будет спуск к реке!       — Благодарю! К сожалению, в проточной воде я почти не могу лишний раз двигаться. Надеюсь, река рано или поздно вынесет меня, куда нужно. Всего доброго, приятного вечера!       Мокрая ткань длинного плаща плавно качалась на волнах вокруг несчастной нечисти, как чёрные крылья. Вампир плыл на спине, сложив руки на груди.       — Если вас увидит кто-нибудь ещё, у вас будут большие неприятности!       — Больше, чем сейчас? — печально поинтересовался вампир. По его интонациям было понятно, что он достиг пика своих страданий.       — Боюсь что так.       Вампир застонал и с трудом перевернулся на живот, переходя на болезненное подобие кроля.       — Куда мне? Я ни черта не вижу, вода попала в глаза, и у меня адски болит голова! А ещё меня всё пугает, даже собственные ботинки!       — Держитесь правой стороны!       Аугусто промок до нитки, сломал свой зонт где-то в кустах, стремясь не отстать от набравшего приличную скорость пловца, который, разогнавшись, совсем обессилел и был в состоянии только громко жаловаться на судьбу, едва слышный в шуме дождя. Юноша успел обогнуть Мост о’Дубль и сбежать по крутой лестнице на нижний уровень набережной как раз в тот момент, когда тело попыталось его миновать, не заметив спуска к воде. Посчитав, что уже ничто не сможет доставить ему большего дискомфорта, чем осенние ветки и ливень, охотник плюхнулся животом прямо на холодный камень парапета, ухватился за бортик одной рукой, перегнулся и успел поймать дрейфующего мимо вампира за плащ. Спасибо дождливым лету и осени — вода в Сене поднялась достаточно высоко.       — Тормози! — раздраженно крикнул он, притягивая к себе почти безвольное тело, которое попробовало немного прогрести по инерции, сопротивляясь неожиданной остановке, но потом с жалобным стоном прекратило попытки вырваться из цепких рук. Холодная вода неприятно обжигала, и Аугусто успел подумать, что плакали его уроки скрипки на время всей командировки. То-то Рихард будет рад!       Аугусто упёрся коленом в камень и с трудом вытянул страдальца из реки. Намокшая одежда и плащ, казалось, втрое утяжелили вес невысокого субтильного юнца, представшего перед глазами охотника. Аугусто усадил вампира на набережной, привалив к парапету, и опустился напротив на корточки. Вампир с трудом приоткрыл один красный мутный глаз и застонал с удвоенной силой: на его внезапном спасителе тоже была колоратка, а значит, ничего хорошего ждать не придётся. А ещё спаситель был очень мокрым и сердитым, это было ясно даже существу с временными зрительными трудностями.       — Итак, мой бледнолицый друг, — холодно, как идеальный инквизитор, начал Аугусто. — Отдаю должное твоему бедственному положению, а посему не прикладываю к тебе полный священных реликвий крест, который хранится в моём кармане. Знай, что для подобного милосердия я делаю ощутимое усилие над собой. Если ты перестанешь ныть и начнёшь отвечать мне чётко и по существу, я, возможно, дам тебе прийти в себя и отправиться домой. Разумеется, если ответы меня полностью устроят.       — А?..       Кажется, собеседник с трудом уловил его безупречный французский. Аугусто печально покачал головой.       — Если ты ответишь честно и быстро, я не буду пытать тебя крестом со святынями.       — О.       Вампир кротко кивнул. Проточная ли вода лишила его сил, или городская Сена была немилосердна к любым формам жизни (или того, что с натяжкой можно было этой жизнью считать), но собраться и сбежать он был попросту не в состоянии.       — Где Рихард?       — Кто?..       — Ну не сам же ты решил освежиться в реке! Высокий немец в светлом пальто!       — А. Он упал в Сену, с той стороны Собора, у мемориала и кустов с утками. А потом появилась… она. И сбросила меня туда же, пообещав неприятности. Не соврала!       Увидев яростный огонёк в глазах собеседника, Дэнни поспешил продолжить:       — Всё с ним нормально! Переплывёт!       — Кто «она»?       — Понятия не имею! Из старших. Она его весь вечер искала!       Аугусто вскочил: похоже, настоящие трудности только начинаются. Он внимательно оглядел набережную, раздумывая о чём-то, но вдруг резко повернулся к вампиру, заставив того схватиться за сердце.       — Только между нами: ты всегда такой нелепый, или это всё проточная вода?       — Всегда, — понуро признал Даниэль.       — Очень жаль.       Аугусто подхватил свой сломанный зонт, откинутый при ловле нечисти, и понёс к ближайшей урне: всё-таки он был крайне хорошо воспитанным молодым человеком.