Апатия
Под Маской Человека
,
Он был на пути домой из школы, с двумя своими одноклассниками, которые живут в том же направлении, когда он замечает ее. По дороге к его дому есть чайный магазин в традиционном стиле, и в нем Хариэль Поттер, сверхъестественное существо из другого измерения и единственный живой человек, который знает о "Тетради Смерти", сидит в ужасно неудобном состоянии: ссутулившись, прижимая чашку к груди. Как будто это была самая драгоценная вещь в мире. Пар поднимается из жидкости в летаргической спирали, обвиваясь вокруг ее лица, создавая румянец на поверхности ее бледной кожи. Платье, сотканное из звезд, исчезло. Исчезло в черной пустоте, из которой сама Хариэль появилась прошлой ночью. Вместо этого она выглядит пугающе непринужденно: она сидит в обтягивающих джинсах, свободно зашнурованных ботинках и свитере ручной работы с очень большой буквой "Н" спереди. С ее беспорядочными волосами, бросающим вызов гравитации, собранными в небрежную булочку, прохожие смотрят дважды, если только из-за ее экзотического вида. "Вау, она горячая." "Горячая" не совсем то слово, которое он использовал бы, чтобы описать Хариэль. На самом деле, это так далеко от его первого впечатления о ней, что это почти смешно. Забавно, на самом деле. Нет, Хариэль - это холодное пространство космоса и прекрасные далекие звезды, все мерцающие в одной неприкасаемой форме. Она неосязаема для обычного человека, и Лайт сомневается, что многие смогут увидеть Хариэль такой, какая она есть на самом деле. Посторонний, чуждый к человеческой жизни и такой же апатичный, каким казалось был христианский Бог. "Что делаешь?" Хариэль выпив остатки чая из фарфоровой чашки, благоговейно кладет ее на блюдце, а затем мягко улыбается ему. Учитывая ее резкие черты, это потрясающий контраст. Но, там все еще явно не хватает эмоций. "Захотелось попробовать здешний чай. Это приятно, и я не собираюсь следовать за тобой в школу. Мало того, что это довольно жутко, но у меня было достаточно школьных занятий на всю жизнь, если честно". Рассеянная прядь волос, которая лежала за ухом, обрамляя лицо, медленно начинает подниматься вверх, и Хариэль вынуждена вернуть ее назад, чтобы не привлекать внимание к ее природе, бросающей вызов гравитации. Это просто еще одно напоминание о том, что, как бы они ни были похожи на нее, она здесь не принадлежит. Это видно по тому, как законы физики просто сгибаются вокруг нее, вместо того, чтобы поглотить ее и подчинить ее своим правилам. "И это то, что ты делаешь" добавил Лайт, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, как два его приятеля нагло шпионят, хотя, как они могли считать это тайным, когда они так невероятно НЕ делали это скрытно, у Лайта нет ни малейшего подозрения. Хариэль поднимает голову к нему, больше жизни на ее лице, чем было раньше, и она показывает одной рукой на стул, в то время как другая подает сигнал официанту. "Присядь, или ты будешь выглядеть подозрительно для своих друзей". Он не потрудился указать, что они, безусловно, не являются его друзьями, и он никогда бы добровольно не искал их компанию. С таким же успехом он мог бы окружить себя рыбой, если он хочет получить интересную беседу. Нет, они просто другая часть фасада, фасада идеального ученика. Это первое расхождение, которое они увидят. Сплетни скоро будут по всей школе. "Вы никогда не догадаетесь, но мы увидели Лайта со странной девушкой; никогда не видел ее раньше, но да, она была "горячей". Лайт кивает, когда официант обращается к нему за подтверждением, хотя он не слышал, что Хариэль заказала для них двоих. Чем больше времени он проводит, сидя напротив нее, тем очевиднее становится, что она другая. Как сверхновая, превратившаяся в черную дыру, она, кажется, сияет ослепительно ярко, но в то же время всасывает весь окружающий свет. Она - невежество человечества, которому была дана физическая форма, их непонимание всего, что находится за пределами их непосредственной досягаемости, заключенное в человеческую форму. "Значит, ты провела день в чайной?" Лайт берет инициативу на себя, потому что совершенно ясно, что Хариэль не знает, как начать разговор, и ее способность вести его близка к тому, чтобы быть столь же сомнительной. Она снова моргает на вопрос, и Лайт пользуется возможностью, чтобы осмотреть кружево ровного рубца на ее лице. Замысловатый, как произведение искусства, он простирается от макушки ее лба с левой стороны, тянется через веки и переходит в точечные, тонкие порезы как раз перед тем, как он достигает кривизны ее щек. Рана старая, и по коже видно, что она была там долгие годы. Он может вообразить, какой комплекс он даст молодой девушке, растущей с таким огромным шрамом. Но это не уменьшает красоту Хариэль. На самом деле, это только кажется, подчеркивает блеск ее глаз, до такой степени, что это почти пугает. Будь он нормальным подростком, кем он не был, возможно, ему было бы неудобно под ее, казалось бы, пустым взглядом. Скорее всего, ее злой взгляд был бы зрелищем. Что вызвало это? Какой инцидент может привести к такого рода шрамам? Он выглядит слишком точным, слишком тонким и деликатным, чтобы быть случайным. Это довольно феноменально с точки зрения рубцевания. "Я была на прогулке, гуляла в парках" размышляет Хариэль, принимая свою вторую чашку чая от официанта, и Лайт с восхищением наблюдает, как, с грациозным движением ее руки, между ее пальцами появляются деньги, и она передает их. Ну, это был, без сомнения, очень полезный талант. Его собственный чай не совсем то, к чему он привык, что он быстро понимает, потому что Хариэль попросил традиционный английский чай. Это не плохо, просто странно. "Парки?" Лайт повторяется удивленный. Хотя, если бы он посетил чужую страну, он увидел бы как можно больше культуры, не говоря уже о другом мире. Это подняло вопрос о том, почему Рюк был так доволен, наблюдая, как он ведет свою повседневную жизнь. Царство Синигами должно было быть в полном беспорядке, потому что на самом деле школьные занятия не были такими интересными, как другие вещи в человеческом мире. "Да, я с нетерпением жду возможность увидеть цветение сакуры". Она планирует остаться до весны? По крайней мере, так кажется. Сделав еще один глоток английского чая, Лайт позволяет ему медленно течь по его языку, улавливая сладость сахара и молока внутри. Английский чай был очень странным, и он скорее предпочитает кофе. Хотя, Хариэль, кажется, очень нравится, она фактически улыбается, веселые эмоции на ее лице. Он не имеет ни малейшего представления о том, где она была до Японии, но это заметно отрезало от нее человечность, слой за слоем. Даже сейчас, проведя только один день здесь, среди людей, она, если честно, не на метр ближе к ним. Но ее маска немного более изысканная. Она начала строить новый фасад, новую личность, с которой она может взаимодействовать с людьми. Даже если никто не замечает, что с Хариэль Поттер что-то не так в самой ее сути. "Вы планируете остаться до весны?" - спрашивает Лайт, наклоняя голову в сторону и осторожно кладя свою чашку обратно на блюдце. "Я планирую остаться до тех пор, пока не наступит решающий конец, но если это произойдет до весны, тогда да. Я буду держаться до тех пор, пока не зацветут вишни". Она оглядывает комнату, хотя то, как она это выразила, говорит о том, что она считает, что это будет долгая игра. Что это за игра, Лайт ещё не уверен. Она хочет, чтобы он преуспел, чтобы превратить мир в лучшее место? Или это просто форма развлечения, точно так же, как все его выходки развлекали Рюка? Он сомневается в этом. Хариэль едва ли может испытывать удовольствие, не говоря уже о том, чтобы она осознанно искала его. Он видит, как четыре женщины заходят в чайный магазин и указывают на нее, указывая на их собственные волосы, слышит один печальный вздох по поводу того факта, что их волосы никогда не будут окрашиваться настолько хорошо, чтобы достичь такого оттенка красного. Лайт очень сомневается в том, что любой человек может достигнуть такого ярко-красного цвета, которым мерцают локоны Хариэль, как если бы она взяла горящее пламя и спрятала его внутри каждой нити. Судя по цвету бровей, это тоже было совершенно естественно для нее. "Сколько тебе лет, Хариэль? Ты никогда не говорила". Она напевает в ответ на вопрос, осматривая магазин в последний раз, прежде чем встать. Чувство неуместности, неуверенность в своем положении, становится все более распространенным, когда он разговаривает с ней, но Лайт просто не может оставить ее. Слишком много вопросов без ответов, слишком много загадок витает в воздухе вокруг нее. Она натягивает шарф, который ранее был перекинут через спинку стула, и Лайт быстро определяет его как копию платья со вчерашнего дня. Тот же бледно-золотой оттенок, та же самая звездная пыль, посыпанная на краях. Она оборачивает его вокруг своего тонкого, бледного горла, а затем предлагает ему тщательно фальшивую улыбку, которая никогда не достигает ее глаз. "Мне девятнадцать. Мне будет двадцать в последний день июля". Как странно. Он не может точно сказать, ожидал ли он, что она будет старше или моложе этого, может быть, и то и другое, учитывая все невозможности, из которых, кажется, состоит Хариэль Поттер. Все в мире сделано из звездной пыли, но с ней кажется, что клей потерпел неудачу, и Галактика выползает наружу, проникая сквозь щели ее человечности, в то время как ее глаза мерцают звездной туманностью. "Мне восемнадцать в феврале" говорит он вместо этого, когда комментарий к ее внешнему виду застревает в его горле. Неправильно указывать на это, точно так же, как он не говорил бы о действительно отвратительном, ужасающем облике Рюка. "Я подарю тебе хороший подарок" - торжественно говорит Хариэль, заправляя подбородок в чистый золотой шифон ее шарфа "звезду, если ты хочешь". Оттолкнув нелепую идею о том, что ему на день рождения дарят огромный шар горячего газа, Лайт идет в ногу с женщиной, засунув одну руку в карман его брюк. "Что бы я сделал со звездой" Возможно, они использовались для чего-то другого в ее культуре, или, может быть, она имела в виду нечто иное, чем настоящие звезды на небе, но Лайт тоже не собирался это исключать. "Ты можешь делать с ней все, что захочешь, это будет твоя звезда, Лайт". И она откидывает голову назад, смеясь над своим поистине ужасным каламбуром, когда Рюк и Лайт смотрят в зачарованном замешательстве ей вслед. Но это была самая большая эмоция, которую он видел у этого странного существа, поэтому он просто удивленно смотрит на Рюка, прежде чем догнать женщину. "Тебе следует зайти ко мне. Если ты собираешься быть рядом, то, наверное, лучше чтоб моя мама и Саю знали об этом. Так что они не волнуются, если ты в доме". "Хорошо." , , , Так это и произошло. Саю вынесла мусор и возвращалась домой. Увидев его, она усмехается, махая рукой в знак приветствия, прежде чем заметить присутствие Хариэль. Лайту понадобилась секунда, чтобы подумать, что она увидит. Стоя рядом с ним, эта странная женщина, с волосами, блестящими и золотисто-красными, а глазами слишком большими и яркими для ее лица. Разумеется, Саю, которая никогда не видела мир за пределами Японии, которая вела защищенный образ жизни и никогда не видела необходимости общаться с иностранцами, по понятным причинам была бы потрясена ее внешностью. Потому что, Хариэль не из Англии, не из той, о которой он знает. Хотя она пьет английский чай и говорит с английским акцентом, очевидно, что из нее проникает свет вселенной. "Мама! Лайт привел девушку!" И она убежала, мчась обратно внутрь, только взмахнув своими длинными темными волосами. Хариэль моргает рядом с ним, но ее губы сгибаются по углам, и она улыбается, даже когда немного закрывает глаза. "У тебя есть младшая сестра" говорит она, как будто это было самое удивительное во вселенной, как будто само существование Саю каким-то образом опровергало все ее предположения о нем, и теперь она начала с чистого листа. "Ее зовут Саю" - любезно добавляет Лайт, наблюдая, как глаза Хариэль слегка сужаются, прежде чем они с удивлением смотрят на него. Впервые на самом деле испытав интерес к нему, и Лайт почти может видеть волны эмоций, эмоции, которые она оставила так давно, подавляют ее. Она пытается всплыть на поверхность, хотя не может и тонет. Он видит это в ее глазах. Поэтому она игнорирует ситуацию, отталкивает все назад и назад, как будто она внезапно может дышать под сокрушительным весом этого эмоционального океана. "Правильно, потому что не все массовые убийцы - это одинокие сироты, я поняла". Внутренности Лайта сжимаются от этого описания, потому что, хотя некоторые могут классифицировать то, что он делает, как массовое убийство, другие указывают на его очищающее общества, его защиту. Вырезаем гнили и плесени. Он очищает общество, обрезая больные ветви, прежде чем они смогут заразить ствол. Тем не менее, в своей основе, это остается убийством. Однако загрязнение своей собственной души - это цена, которую он готов заплатить за то, чтобы мир стал лучше. "О, Лайт! Добро пожаловать домой" Его мать улыбается ему с того места, где она прислоняется к спинке дивана, хотя ее глаза округляются при виде Хариэль, скользящей в дом позади него. "Мама, это Хариэль Поттер, она в отпуске и решила приехать в Японию, я предложил побыть ее гидом". Он может понять, почему его мать поражена; она обычная домашняя жена с обычным домом и, казалось бы, обычной семьей. И Хариэль, совершенно очевидно, не обычная. "Здравствуйте, миссис Ягами!" Это как смотреть на другого человека. Хариэль подпрыгивает на одной ноге, руки настойчиво дергают мягкую кожу на ее ботинке, пытаясь снять его, и Лайт приходит к потрясающему пониманию, что ее поведение становится все более и более человечным. Как будто, поняв, что те, кто ближе к Лайту, будут наблюдать глазами, похожими на ястреба, она щелкнула выключателем и стала тревожно человечной в каждом своем жесте. Каждый легкий, потусторонний признак, каждое изящное, эльфийское движение становилось все более стойким, более разобщенным, более человечным. Ее японский язык становится густым, ее акцент теперь явно очевиден, в то время как раньше он был просто слегка разлечим. Из ниоткуда Хариэль держит в руках что-то вроде домашнего пирога, и в ту секунду, когда ей удалось снять другой ботинок, она подарила этот пирог его матери. "Я не уверена, как это здесь, но в Англии вежливо принести подарок при первом посещении". Лайт почти уверен, что это не так, но, учитывая, насколько легко она отвлекает его мать, Лайт позволяет этому случиться и вместо этого возвращается к наблюдению за Хариэль. Возможно, она смогла надеть человеческую маску, надеть маскировку, как если бы это была вторая кожа, но нужно что-то большее, чтобы полностью сохранить ее. Она уже угасает, рассыпается ее кожа, прежде чем испариться, скатиться и обнажить то, что было под ней. Хариэль тает, масло человеческой формы отказывается смешиваться с любым жидким золотом, из которого она сделана. "Мы пойдем в мою комнату, мама." "Вы останетесь на ужин, Хариэль?" Так же как олень, пойманный в свете фар, Хариэль медленно кивает, даже если кажется, что она не осознает, что делает это. Человечесность почти исчезла, разоблачая ее такой, какая она есть на самом деле. "Если это не доставит проблем?" "Ммм, вы сможете рассказать мне, как вы встретились с Лайтом". Она улыбается, и Лайт наконец понимает, что происходит. Его мать думает, что они встречаются. Он предполагает, что эстетически они подходят друг другу, он хорошо выглядит, и Хариэль, безусловно, бросается в глаза сама по себе, если только, не в том же отношении что он сам. Они оба прекрасные примеры двух разных типов красоты. Но сейчас у него нет времени на отношения, конечно, не с его ролью Киры. Хариэль, вероятно, не имела бы ни малейшего понятия, что делать с отношениями, если то, как она справляется со всем остальным, говорит о чем-то. "Конечно" И Хариэль прекрасно копирует улыбку своей матери, застенчиво потирая затылок, и Лайт видит, что завиток, бросающий вызов гравитации, незаметно спрятан в горящую красную массу ее волос. "Ладно, позовите нас, когда ужин будет готов." "Конечно, Лайт. Вы двое, без шалостей!" Будь он любым другим подростком, ее попытка смутить его, вероятно, сработала бы. Как он есть, он только закатил глаза, поднимаясь по лестнице, поскольку нетерпение, чтобы проверить Тетрадь Смерти, чтобы приступить к работе, пронзает его. Хариэль следует, и от ее шагов по деревянной лестнице не исходит ни звука. Он проскальзывает в свою комнату, а Хариэль занимает то, что явно станет ее привычным положением на кровати, садится и вытаскивает ее дикие волосы из ее границ. Они проявляются, вспыхивая вокруг ее лица, как окровавленный венок. Это на мгновение привлекает его внимание, напоминая о том, как волосы ведут себя в воде, но они ни в коей мере не отягощены, они не встречают сопротивления и текут в соответствии с малейшим бризом, мельчайшим сквозняком, реагируя каждый раз, когда Хариэль даже дышит. Как ей удалось ходить по городу, чтобы никто не заметил этого, у Лайта нет ни малейшего представления. Отбросив идею о Хариэль Поттер, сверхъестественном существе, на мгновение, Лайт вместо этого переключает свое внимание на компьютер. Он может рассмотреть Хариэль позже. , , , Конечно, затем происходит трансляция, и Хариэль все время молчит. Даже когда Рюк смеется и смеется, она сидит на его кровати, с подозрительно пустым лицом, но постоянно наблюдает за ним. "Люди такие интересные. Разве ты не согласна, Гарри?" Слушая, как предпочитаемое прозвище Хариэля прозвучало в обычном тоне Рюка, Лайт поворачивается, чтобы посмотреть на женщину в его комнате, ожидая ее вердикта о том, что только что произошло. Прежде всего, возможно, именно ее мнения он ищет в отношении этих событий. Она удалена из ситуации, высшая сила, простой зритель. У нее нет никаких привязанностей, даже Рюк пытается уговорить его, добиваясь чего-то более интересного. Хариэль просто смотрит, тихий призрак, который не дает никаких советов, не одобряет и не ругает, а просто высказывает свое мнение. "Ты так говоришь, как будто я не одна из них, Рюк. Я, конечно, не думаю, что ты должен был убить этого парня Тейлора, Лайт, умнее было бы сидеть сложа руки и обдумать вещи. Твои эмоции, заставили тебя действовать опрометчиво, этим ты как бы показал себя таким же человеком, как и все остальные. Бог вообще не отреагировал бы, просто продолжил бы свое предназначение, потому что это именно то, что они есть. Точно так же, как Рюк не может заставить яблоки расти, Кира не должен был пытаться убить, что, насколько мы знали, человек невиновный в серьезных преступлениях. Это вне твоих собственных правил." Она делает паузу в своей речи и медленно начинает подниматься с кровати, на секунду плывя по воздуху, прежде чем приземлиться на носочки ног. В ней пульсирует энергия, кружится вокруг ее фигуры, но это не совсем то же самое, что свободно демонстрирует Рюк. Хариэль проводит рукой по волосам, которые могут быть ошибочно приняты за рыжие. "Думаю, ты более чем умен, чтобы справиться с тем, что бросает тебе "L", ты намного умнее меня" бормочет она, поворачиваясь на каблуках и падая на плюшевый матрас после секундного рассмотрения. За этим нет силы, и она падает намного медленнее, чем она должна. Ее тело не отскакивает, как и ее волосы. Каждое движение поет с неестественным фальцетом, хотя и отличается от тембра Линд Л. Тейлора и его глупой, драматической смерти. Они исполняют ту же песню, ту, которая не принадлежит концертному залу, который заменяет его мир. "Не теряйся в безумии, Лайт", - шепчет Хариэль, снова уставившись в потолок, и Лайт чувствует себя нелепо, что они снова прошли полный круг. Говоря о серии сердечных приступов, как будто он был оторванным и непричастным, а не единственной причиной этого. "Если тебе нужно продолжать использовать "Тетрадь смерти", знай, где провести черту. В противном случае ты можете просто упасть со скалы". И это был конец этого разговора. Просмотр следующей главы; "О, вот почему ты запер свою дверь! Привет, Гарри!" Саю быстро принял псевдоним Хариэль, учитывая, что он упал с языка с гораздо большей легкостью, чем "Хариэль". Инопланетная девушка - первая из его "друзей", которыми Саю когда-либо интересовалась. С другой стороны, Хариэль также является первым "другом", которого он когда-либо приводил домой, и, конечно, она - первая девушка, с которой он разговаривал не по принуждению, по крайней мере, на глазах его сестры. "Привет, Саю", - приветствует Хариэль его младшую сестру с явным смущением в ее голосе, совершенно смущенная тем, почему эта девушка когда-нибудь будет рада ее видеть. Время исповеди. До того, как я начала писать эту историю, мне на самом деле не нравился Лайт как персонаж. Он был только лучше, чем Миза в моем списке, потому что, хотя он злодей, по крайней мере, он умный об этом. Вот почему я выбрал его в качестве компаньона Гарри, а не L или одного из мальчиков Вамми. Потому что я хотела посмотреть, как я могу справиться с персонажем, который мне не нравится. Только, чем больше я пишу, тем больше я думаю о нем, тем больше мне он нравится. Упс, так много для этой попытки. Tsume Ххх