С остальным разберёмся позже.

      Если бы больная задница, а так же колени и ладони, были бы уважительной причиной пропустить вечеринку по случаю дня всех влюбленных, я был бы очень счастлив. Но ехидная рожа моего парня и его едкие комментарии по поводу моего состояния, заставили меня оторвать свое измученное тельце от такой мягкой и притягательной кровати и начинать собираться через «не хочу».Хотя, как мне кажется Дима, в большей степени, брал меня на слабо и я очень тупо велся на его провокации.       Пока мы собирали разбросанные вещи по всей квартире по пути из коридора в мою комнату, а точнее собирать шмотки я заставил Диму, а сам злобно сопя, молча ковылял следом за ним и наблюдая как парень очень соблазнительно каждый раз наклоняется выставляя свою пятую точку напоказ и сверлит меня соблазнительным взглядом. Я отфыркивался, отворачивался, бурчал и уходил, но не надолго. Молчание мое продолжалось и когда мы одевались и пока ехали в машине. И главное парень ни разу не пытался завязать со мной беседу, видимо подсознательно понимая, что я с большой вероятностью просто продолжу молчать.       А вот школа нас встретила абсолютной тишиной на первом этаже, только вахтерша беседовала с уборщицей сидя за своим столиком напротив входной двери. Бабуля подняла на нас глаза, смерила взглядом и ничего не сказав продолжила свой диалог, а мы понесли куртки в гардеробную. Но чем выше мы поднимались к столовке, где и проводили все наши мероприятия, тем сильнее нарастал шум музыки, а точнее знакомого вальса. На большом пространстве нашей столовки, сегодня ярко украшенной красными и розовыми сердцами, танцевали медляк. В основном вальсировали парочки, да «вальсом» это было назвать трудно, скорее обнявшись они качались из стороны в сторону как неваляшки. А некоторые девчонки водили своеобразные хороводы вокруг воображаемых… не знаю кого там воображают современные девушки. Остальные же топтались в стороне подпирая стены и столы стоящие вдоль окон.       Мне с Димой возможности «покачаться», к счастью, не представилось, зато все представительницы слабого пола, от мала до велика, кажется поставили перед собой цель украсть моего кавалера на танец. Он впрочем с яркой, обаятельной улыбкой этакого альфонса, соглашался. На его выразительный взгляд в мою сторону, я только закатил глаза и покачав головой с легкой душой отправил его на это поле боя, даже не пожелав удачи, а сам найдя в толпе розовую зефирку поковылял в её сторону.       Танюшка в своем великолепном, воздушном платье напоминающем мягкую сладость, заметила меня первой и внимательно оглядев с ног до головы, вздохнула. — В Диме проснулся синдром вампира? — тихо, почти мне на ухо, поинтересовалась она указывая пальцем себе на шею. — «Синдром» придурка. — недовольно пробурчал я, невольно пытаясь воротником прикрыть синеватые круги от зубов. — И теперь он кружится в танце как будто ничего не произошло.       Конечно я видел Диму в толпе, он и не пытался исчезнуть из моего поля зрения. Он кружил в танце, именно «танце», а не покачивание, какую-то десятиклассницу в темно-синем платье в пол с вырезом на бедре. Танцы и я, словосочетание созвучное наверно с фразой «Скорая и травмпункт», так что даже пробовать я не спешил. Был горький опыт, спасибо.       Пока я делал ставки у себя в голове, на сколько низко Дима может опустить руку у девушки на талии чтобы позлить меня, мне на плечо упали тяжелые ладони. Я если честно едва сдержал себя чтобы не закричать и только икнул от страха. Я перевел глаза на Влада стоявшего прямо напротив меня, а значит видевшего того кто находился у меня за спиной. В его взгляде я увидел панику и ничего более. Я медленно повернул голову назад, настолько насколько позволяла мне моя шея. Позади меня с довольной ухмылкой стоял Михаил Юрьевич. Блин, а ведь сегодня был урок астрономии и мы его всем нашим дружным скопом прогуляли. И если другие преподы на наши прогулы закроют глаза, то не астролог. После того дня прилунения, он меня отчего-то дико невзлюбил. Так его и тянет меня помучить. Как домашку проверять так Рулетов, как к доске выйти устно ответить, так опять Рулетов, кто дежурить остается после урока, и конечно же снова Рулетов. И он постоянно смотрит на меня, злорадствует. А мне уже на стенку лезть хочется. Благо Дима, Влад и Таня всегда меня ждут и помогают. То списывать дают, то жестами ответ показывают. И я кажется по губам читать научился.       Вот и сейчас препод довольно так усмехнулся, скользя по мне карими глазами. Его взгляд зацепился за яркие такие, очень «беспалевно» выглядывающие из-под воротника футболки, засосы. Я отвел взгляд, а точнее просто отвернулся натягивая ворот едва ли не до подбородка, хмыкнул, фыркнул, но оправдываться не перед кем не собирался. — Итак Рулетов, мне очень интересно послушать, почему вы решили, что можете пропустить сегодняшнюю контрольную? — злобно спросил Михаил Юрьевич надавливая мне на плечо. Не сильно, но весомо.       Я молчал. Тупо не мог придумать отговорку. В голове отдавались только звуки вальса и более ничего — пустота. Все что я смог сделать это продолжить палить в пол и пожать плечами. — Ах, вы не знаете. — да что он ко мне прицепился? Ну пропустил, вон Влад тоже, чего его не компрессует?       Я начал медленно озираться по сторонам в поисках помощи. И она, к моему удивлению, пришла с очень неожиданной стороны, а точнее со сцены. Музыка смолкла и на сцену с радиомикрофоном наперевес, выскочила неизменная ведущая всех наших мероприятий, девчонка десятиклассница. Следом за ней, как на помост для казни, выполз и парень с большим мешком в руках. — И всем привет! — закричала в микрофон девушка. — Как вы должно быть знаете, в течение последней недели, вы могли отправлять валентинки друзьям и возлюбленным, опуская сложенные послания в специальные почтовые ящики, что висели в специально отведенных для них местах школы. — В этом году писем было ну ОЧЕНЬ много и поэтому мы приняли решение отсортировать и вручить их все разом каждому получателю. — взялся объяснять парень менее радостно чем девушка. Его лицо и вовсе говорила всем своим видом «Что я здесь забыл?». — Чтобы не повторить ошибок прошлого года. — мне показалось это был камень в мой огород, так как все не сговариваясь посмотрели на меня, а я, наконец, отвязавшись от астролога, спрятался за широкую спину стоявшего поблизости Влада.       И началось шоу. Ведущие доставали из своего огромного холщового мешка небольшие, прозрачные пакетики без ручек, завязанные узелочком, читали имя, фамилию, класс и количество валентинок, дожидались пока получатель макулатуры взойдет к ним и вручали ему кулек. Похоже прошлый год их действительно многому научил. Но чем дальше в лес, тем больше дров. Чем ближе мы приближались к концу, тем больше становилось посланий в пакетиках. Таня только что покинула сцену с сорока восьмью посланиями. Популярная девочка, популярного мальчика. Влад пошёл позже своей девушки и вышел из турнира «Кто больше?!» с сотней. Сто человек написали и отправили ему валентинку.       Дальше пакеты сменились «маячками», а то есть с ручками. Мешок был почти пуст, когда на сцену вызвали сразу двоих. Теперь рядом с ведущими стоял мой Дима и парнишка из девятого. Но мой парень удержал пальму первенства со счетом 134:132. И когда Дима сошел со сцены и направился в нашу сторону, ведущие не стали доставать следующий пакет. Они просто объявили. — А теперь на сцену приглашается последний, но не по значимости. Мальчишка, что затмевает всех уже второй год подряд. — и всё, меня можно было выносить на носилках, а в причину смерти записать «Умер от смущения». Кто вообще написал эту речь?! — Известный, видимо, всей школе. Мы о тебе Тошик, поднимайся. — я попятился от сцены в обратном направлении. Нет, чтобы по нормальному. Меня поймали под руки Егор и Саня, на коих я налетел спиной, и буквально вынесли на сцену.       Мне всегда было интересно сколько людей учиться в моей школе, но где могли набраться 500 человек. Это же должны были скооперироваться все, начиная с шестых классов и вплоть до одиннадцатых. Нет я понимаю, для моих одноклассников, ничего невозможного нет, но 500 человек. Ебать у меня гарем. Я эти 500 посланий, месяц читать буду. А то что прочту каждое, я даже не сомневался. Уж слишком я эмоционален к подобному.       На сцене мне всучили все мои валентинки, вместе с мешком, девушка чмокнула в щеку, а я хотел спрятаться, желательно на другой планете за пределами солнечной системы. Влад встретил меня около сцены и начал подмигивать, как плохо работающие сигнальные огни.       Как так вообще возможно? Пять сотен человек?! Я стоял с мешком в руках, как Дед Мороз на новогоднем празднике и не знал в какую сторону мне бежать. — Ну и гарем поклонников. — похлопал меня по плечу друг. — Мне один то покоя не дает, а 500 и вовсе заездят. — хихикнул я. Бля, все, это нервы. Я наконец заметил Диму, который смотрел на меня подняв брови. — Ой, бля, я не переживу сегодняшней ночи. Бедная моя попка.       Влад зашелся приступом смеха, как припадочный. У меня аж барабанные перепонки чуть не полопались. Пока я потирал ушки, а Влад пытался успокоиться, Дима ловко пробрался сквозь вернувшуюся к танцем, толпу и схватив за шкирку меня потащил на выход, на ходу приговаривая. — Пойдем в машину, твои страстные послания положим и вернемся. — а голос такой, что кажется «возвращаться» мы будем долго.       Если бы я знал, что произойдет дальше, сжег бы эти валентинки прямо на сцене, ещё бы и танец исполнил вокруг костра. Но я не знал и потому поплелся за своим парнем таща следом мешок.

***

      На улицу мы вышли не надев верхней одежды, так как гардероб был заперт на замок, а вахтерша свалила скорее всего пить чай с уборщицей в свою каморку. Я поспешил напомнить Диме, что слаб здоровьем и мне вредно переохлаждаться. Парень остановился, посмотрел на меня и с улыбкой произнёс. — Тебя должна греть любовь 500 человек. — я понял одно, он ревнует. Ну и дурак. А я между делом легко заболеваю и февраль в этом вопросе мне каждый год сопутствует. Мы с этим месяцем вообще на ножах.       Я поднял мешок, закидывая его себе на плечо и в тонких кедах, что служили мне сменкой, шагнул на присыпанную песком дорожку перед школой. И да, напоминаю, у нас в феврале, начались крещенские морозы. Белая, морозная корка хрустнула под стопой и я обернулся к парню. — Пошли, в твоей машине хотя бы тепло. — улыбнулся я.       Дима вздохнул, выпуская из-за рта облачко белого пара, что хорошо было видно в темном, ещё не развеянном уличными фонарями, ночном воздухе. Сегодня была та сама, любимая мною, зимняя ночь, когда над городом висят тучи цвета ржавчины и из-за этого становиться как-то светлее и уютнее находиться на улице.       Я кожей чувствовал как Дима идет следом за мной, в любой момент готовый подхватить меня, подскользнувшегося на люду. Ну или это был пресловутый мороз, что острыми иголками корябал обнаженные руки выглядывающие из-под футболки. Я расслабленно брел по дорожке к знакомому автомобилю стоящему сегодня прямо около ворот учебного заведения. Когда мы оказались в непосредственной близости от транспортного средства, пикнула сигнализация, разрывая тишину улицы громким звуком, двери с щелчком разблокировались. Я открыл заднюю дверцу и бросил мешок в ноги, а затем развернулся. И как знал. Дима громко хлопнул ладонью по крыше автомобиля и навис надо мной не моргая смотря мне в глаза. Я не капли не испугался, даже не вздрогнул, подтянул его к себе, схватив за грудки его пиджака и остановил его лицо в нескольких миллиметрах от своего. — Я люблю тебя. — выдохнул я, а на вдохе поцеловал.       Парень целовал меня не обнимая, а продолжая висеть одной рукой оперевшись на крышу своей машины. Мои же руки разжали ворот его пиджака и медленно спустились ему на талию притягивая парня ближе ко мне.       Где-то позади Димы хрустнул морозный снег, парень этого кажется даже не заметил, но я мигом собрался, ведь нас могли спалить, кто угодно из класса вышедший допустим покурить или просто отдохнуть от толпы. Я оторвался от парня, в лучшей своей манере подскользнулся и уронил Диму в салон автомобиля, а сам… Мало что понял если честно. Ничего не почувствовал вначале, просто…       Стояла ночь и полная тишина. А затем увидел, будто во сне, алые капли, будто с громким звуком бьющегося стекла, падали на белоснежную дорогу. Сейчас я не видел, каким грязным был тот придавленный снег у моих ног. Я почувствовал как несколько маленьких, холодных снежинок упали мне за шиворот, как легко подогнулись мои ноги и каким тяжелым стало все моё тело. Меня подхватили руки, что уже не раз спасали от столкновения с твердой землей, такие сильные, надежные и бесконечно любимые. Наконец, вспыхнули уличные фонари. Такой уродливый, желтый свет, вырывал из мрака лицо парня, что стал для меня всем миром. Даже страх и ужас, что сейчас был отражен в каждой черточке его прекрасного лица не портили его красоты. Даже слезы что блестели в уголках его глаз. Я поднял руку, улыбнулся и хотел что-то спросить, но из горла вышел лишь невнятный, сдавленный хрип. С небес сыпался снег, подобно белой пыли орал землю и блестя в этом убогом желтом свете.       Я услышал приближающийся голос Влада, будто из детства, когда он звонил мне на старенький, стационарный телефон и предложением погулять. Голос такой близкий и такой далекий, как будто проходящий через крученый провод и большое расстояние. Это были такие мягкие и нежные воспоминания которые калейдоскопом проскочили в моей голове, ведь перед глазами стояло любимое лицо, в обрамлении белоснежных волос, подобных снегу, что сейчас срывался с неба цвета ржавчины.       Я хотел услышать, что же мне говорил голос принадлежавший парню сидящему со мной на руках. А он говорил, но его приятный голос тонул в гуле стучащей в висках крови. Я не знаю почему, но хотелось улыбаться, не знаю почему, меня обволакивало это чувство легкости и эйфории. Возможно потому что я сейчас лежал на груди у человека, что перевернул всю мою жизнь с ног на голову. Я так счастлив, что тогда он увидел меня, среди всех одноклассников, рад что сел ко мне и рад что спас меня именно он. И продолжает это делать и по сей день.       Перед тем как мир померк в темноте, я подумал о том как сильно у меня болит живот и какой же сильно была тяга сказать ему «спасибо» за то что он появился в моей жизни.