his senses smell like sandalwood

      

– 10 –

      

              "Сдохни, извращенец канадский! Чтоб ты там с дивана навернулся, маньячина бесстыжая!.."       Хёк ожесточённо пинал свой багаж, не обращая внимания на окружающих. Он был чертовски зол на хёна. Хотя бы просто за то, что тот вчера ...        Кровь бросилась в лицо, и он, громко выругавшись, присел на корточки, обхватив голову руками.       – Молодой человек, вы стоите?       – Пытаюсь!!!       Женщина испуганно отскочила.       Хёк засунул карту в банкомат аэропорта. Вся его семья уехала на праздники к бабушке на Чеджу. И он молился, чтобы у него хватило денег на билет.       «На вашей карте недостаточно средств...»       "Твою мать! "       Мало того, что он в спешке вместо своей сумки в коридоре схватил шмотки Марка и без ключей не мог поехать домой, так теперь ещё и это... Послушно лежащий в кармане кошелёк оказался бесполезен. Хёк достал телефон, чтобы позвонить родителям. На экране высветились пропущенные. Марк...              Хэчану было хорошо. Настолько, что он испугался. Руки Марка извлекали из него неконтролируемые стоны, заставляя сгорать со стыда. А поцелуи уносили на вершину блаженства. Он больше не владел собой. И это пугало. Ему казалось, что он грязный, помешанный на Марке извращенец. И больше всего он боялся, что эту его похотливую сторону вчера успели разглядеть...       Сам хён был тоже хорош! Накинулся, прижал, будто готов был съесть.       "Да он меня изнасиловал!!!"       Выражение глаз Марка, его резкие и напористые действия, его голос – всё это было незнакомым и дико возбуждало. Но сегодня, всё что осталось Хёку – это страх и стыд. Он готов был бежать из страны, уехать миротворцем на войну, притвориться сумасшедшим, уйти в армию... Да всё что угодно! Только бы подальше и, желательно, подольше.       Телефон завибрировал.       Опять этот Марк...              ***              Когда Марк проснулся, было уже довольно светло. Он лежал всё на том же диване в зале, но на подушке и укрытый пледом. Ему даже не надо было проверять остальные комнаты. Он уже знал: Ли Донхёк сбежал.       "Что-то мне это напоминает..."       Марк позавтракал, помылся, убрался, постирался, посходил с ума от беспокойства, а от Хёка вестей всё не было. Он взял телефон и набрал номер уже в пятый раз. Трубку наконец взяли, но не успел он удивиться, как был разъединён.       «Аппарат абонента временно выключен или...»       "Где ты шляешься?" – Марк занервничал. Звонки больше не проходили. Он знал, что родители Хэчана уехали на Чеджу, а когда он хотел разобрать сумку из бассейна, вместо неё обнаружил на крючке в коридоре сумку макнэ.       Марк позвонил менеджеру, невзначай пытаясь выяснить, не связывался ли с ним Хёк. Потом обзвонил ребят. Наконец съездил на такси в агентство и даже в аэропорт. Марк был готов заявить в полицию. Ли Донхёка нигде не было...       Когда он уже во второй раз обходил зону регистрации, позвонил Джонни:       – Ну что? Нашёл Майкла Джексона? Я тут подумал, может он просто пошёл на этот свой полденс...       – Не смешно, хён. Он оставил дома сумку и после вчерашнего... – Марк запнулся.       – Поругались? Ну так бы сразу и сказал... Короче, езжай домой, Марк. С ним всё будет хорошо, вот увидишь.       В такси Марк прижался лбом к холодному стеклу. Снега за ночь выпало много, но он совсем не лепился. Слишком холодно.       В его сердце не было сожалений. Он бы поступил точно так же, вернись сейчас назад. А может позволил бы себе даже чуточку больше. Вчера его привела в чувство неожиданная реакция Хёка на случившееся. Это было так трогательно, что сердце Марка растаяло, и он чуть не заплакал сам. Хотелось оберегать его, такого чувствительного и нежного. Держать и не отпускать. Никогда.       "Этот кусок идиота огребёт по первое число" – решил он в итоге.       Ещё у ворот Марк заметил, что на ступеньках кто-то сидит. Подойдя ближе, он увидел знакомый чемодан у двери и свою спортивную сумку.       – Ты вообще соображаешь, что творишь?! – Марк готов был заехать по этой тушке с ноги.       Хёк даже не пошевелился, смотря куда-то вдаль, сквозь него, и лишь дышал на голые руки.       – И сколько ты уже здесь сидишь? Вставай!!       – Не мешай, хён, я думаю...       – What?! Твою мать, Ли Донхёк, быстро встал!       Он набрал код, раскрыл дверь нараспашку и потянул макнэ за капюшон. Но тот похоже не планировал вставать, будто приклеившись.       – Марк, как считаешь, я красивый?       – Урод!       – Чт-...       – Я тебя сейчас изнасилую, понял?! Поднимайся!!       Марк с силой взял ошеломлённого Хёка под мышку и затащил в дом. Помог ему разуться и, молча, поволок в свою комнату.       – Да что ты себе позволяешь, извращенец?! Я подам в Верховный суд, только тронь!!       Марк толкая, заставил возмущённого Хёка сесть наконец на кровать. Он включил обогреватель и собрал все пледы:       – Укутайся хорошенько, я сейчас приду.       Он вернулся через пару минут с бутылкой дорогого бурбона.       – Что?.. Ты где взял?! Да Джонни-хён тебя заживо в асфальт укатает!       – Меня сейчас больше волнует твоё состояние. Она уже открыта. Давай, пара глотков разгонит кровь и ты хоть дрожать перестанешь.       Неуверенно отпив прям с горла, Хэчан весь сморщился и передёрнулся:       – Фу...       – Давай ещё, ну!       – Спаиваешь несовершеннолетних, Маркы-я? Интересно, с какой целью...       – Сам знаешь. Или забыл как сладко стонал вчера?       От неожиданности Хёк подавился и закашлял. Марк, улыбаясь, решил, что это теперь его любимое занятие: дразнить этого чертёнка.       – Тихо, тихо. Спокойно... – он отобрал бутылку, хлопая покрасневшего макнэ по спине.       – Всё хорошо?       Хэчан, всё ещё немного покашливая, быстро закивал головой.       – Отлично. Ты ложись и...       – Что?!!       – Укройся, а я пойду позвоню ребятам. Скажу, что один обмороженный идиот наконец дома. Они волновались.       Хэчан уже немного отогрелся от обогревателя, поэтому снял куртку и упал лицом в подушку.       "Запах Марка..."       Он обхватил её покрепче и свернулся клубочком. Хёк сегодня ещё ничего не ел и алкоголь быстро ударил в голову, разнося по телу долгожданное тепло. Он раньше никогда не пил крепких дорогих напитков и эти ощущения были в новинку.       "Или забыл как сладко стонал вчера?.." – раздалось в голове. Хэчан резко сел и, застонав, закрыл лицо руками. Все переживания опять разом нахлынули, топя его окончательно...              Марк сделал горячий чай и, вернувшись в комнату, замер.       "Это от двух глотков его так несёт?"       Хэчан сидел, с головой накрывшись пледом, и, судя по звукам, от души ревел.       – Что ты делаешь? – Марк поставил кружку на стол и сел рядом.       – Хэчан-а... – он стащил с него покрывало и, увидев это лицо, не смог сдержать улыбку.       Марк всегда считал Хёка романтичной и нежной натурой, несмотря на то, что тот большую часть своего свободного времени проводил увлечённо доводя до бешенства окружающих. Он знал, что ему приходится слишком о многом думать, накручивая себя и переживая.       Хёк завыл ещё сильнее:       – Чего лыбишься? Я тут умираю ваще-то...       – Ну-ну... Успокойся, Хэчан-а. Всё будет хорошо, я обещаю... – он вытер своим рукавом слёзы с заплаканного лица и раскрыл для объятий руки. – Иди сюда.       Но Хёк закатил глаза:       – Да пошёл ты!.. Ничего не знаешь, вот и смеёшься! А я... я... – по щекам опять покатились слёзы. – Я так... так тебя... люблю, что крышу сносит! И нет сил бороться! Я хочу тебя! Мне плохо! Так что сдохни, Марк Ли!        Язык у него заплетался и половина фраз терялись в шмыганьях и всхлипах, но Марк услышал достаточно. Он придвинулся ближе и обнял. Хэчан сначала пробовал вырваться, но вскоре, зарыдав с новой силой, вцепился руками в чужую рубашку.       – Всё хорошо... – Марк легонько хлопал Хёка по спине, вдыхая приятный сладкий аромат золотых волос. Тот всё плакал и плакал, будто стремясь наконец избавиться от всей той боли, страха и сомнений, что с излишком накопились в нем за последнее время. Марк не мешал ему, мечтая, чтобы время остановилось, и они остались так навсегда.              Марк пожарил остатки бекона и заварил мисо-супиз пакетика, найденного в самых, что ни на есть, «закромах» неокухни. Он и рис хотел сварить, но понятия не имел, как работает рисоварка. Рамёна же не осталось. А Марк, честно говоря, совсем не умел готовить.       "Ладно, пусть хоть что-то поест."       – Хэчан-а, пойдём... – но тот уже спал поперек кровати, зарывшись в кучу покрывал.       "И что мне с тобой делать?.."       Приложив немало усилий, Маркнаконец уложил спящего на подушку и укрыл. Распухшие глаза, красный нос и белые дорожки от слёз – всё это было таким дорогим и родным его сердцу. Марк далеко не часто выражал свою нежность по отношению к Донхёку. Но сейчас он наклонился и мягко коснулся этих губ. Потом отстранился, провёл по ним пальцами и поцеловал ещё раз... Непередаваемые ощущения.       "Вчера ты был таким красивым. И сейчас. Ты всегда невероятно красив."       Слова Хэчана открыли второе дыхание для Марка. Как будто он до этого жил, почти не дыша. Он не испытывал ничего подобного, даже когда узнал о дебюте или получал награды. Марк не был уверен, что такое любовь, и что под этим словом подразумевает макнэ. Но он видел только его, думал только о нём и хотел только его. И плевать на условности.       Быть рядом – это такое счастье...       Почти не слышно Марк прошептал над ухом спящего:       – Я буду любить тебя, если позволишь...