his senses smell like sandalwood

      

- 20 -

      

             Донхёк всегда знал наверняка: лучший способ получить то, что ему нужно – начать делать это самому. Но все принципы разбились в одночасье, потеряв всякий смысл...              Дримы сидели в очереди к кабинету уролога, которого накануне вдруг включили в программу планового медосмотра, бурно обсуждая предстоящую поездку в Осаку на SM-Town. Для Ли Сонхуна это был первый масштабный концерт подобного рода, ещё и заграницей, и остальным доставляло удовольствие делиться с новичком опытом.       Хёк, сидя между Ренджуном и Сонхуном, не мигая, смотрел на табличку с фамилией врача. Внутри же, как по пустыне, под свист ветра носились из стороны в сторону перекати-поле...       "Уролог?.. На кой хрен он сдался?.."       Ведь если бы не этот дурацкий сон, не стиралка, не жаркие поцелуи Марка... Кто знает, может тогда бы и он сейчас так тупо шутил, подкалывая несчастного новичка, и нёс небылицы.       "Опять он ко мне прижимается, пиздюк мелкий..."       Прошла неделя, и Хёк надеялся, что следы засосов на смуглой коже уже не так видны, во всяком случае, если не приглядываться. Но надежды затрещали по швам, когда пару минут назад в процедурной он боковым зрением увидел, как Сонхун внимательно изучает его голый торс и шею подозрительным взглядом...       "А всё этот дебильный сон!.."              Тем вечером Хёк и правда забыл о назначенной встрече с Марком. Без сил он еле дополз до кровати, мгновенно провалившись в сон. Уставший мозг транслировал бессвязный фильм из картинок прошедшего дня, и Хёку казалось, что он всё переживает заново. Несчастные мышцы никак не могли расслабиться, но макнэ был не уверен, что возникшее тёплое напряжение в паху как-то связано с пропущенной вечером растяжкой...       Он опять ощутил руки Сонхуна на своих ногах.       – Я же просил тебя перестать... Всё болит... Маркы-я, убери его от меня...       Но Марк ничего не делал, а новенький всё давил и давил...       – Прошу тебя, Марк...       – Ты пожалеешь.       Руки Сонхуна обжигали. Он больше не давил, а странно поглаживал бедра Хёка, не сводя своих внимательных глаз с Марка.       – Я не пожалею. Умоляю, тебя, Марк... Ах! – горячая рука легла на член, грубо сдавив его. Хёк больше ничего не соображал...       "Почему Марк смотрит и ничего не делает?       Почему я так возбужден?       Ах...как хорошо..."       Это было странно... Сонхун настойчиво мял его возбуждённый член, обжигая дыханием кожу, а Хёк не отрывал своих ошеломлённых глаз от наблюдающего хёна.       Свободной рукой донсен полез под футболку, нащупывая чувствительные места. Горячие пальцы, лаская, доставляли неимоверное удовольствие, и, почувствовав, как его шею тщательно вылизывают, Хёк протяжно застонал, изгибаясь.       И испугался...       "Нет! Стоп! Какого хрена?! Марк!!"       Канадец наконец резко подошёл и, оттолкнув Сонхуна, вырвал Хёка из этих ядовитых рук. Он потащил его куда-то вниз по лестнице, и когда они оказались на парковке, запихал макнэ в первый попавшийся фургон.       Хёк был всё ещё сильно возбужден, а мысль о том, что Марк наблюдал, как его трогают, сносила крышу.       – Ты пожалеешь, Донхёкки – Марк прошептал над самым ухом, расстёгивая пуговицы на чужой рубашке.       – Нет, мне понравится... – Хёк наконец справился с ремнём, быстро расстегнув ширинку на брюках Марка. – Давай, малыш. Не заставляй меня просить дважды...       Макнэ не понимал, что они делают и тем более, как они к этому пришли... Это был сюжет дешёвого порнофильма, и вставляло от этого ещё сильнее.       Но...       "Минуточку... Что происходит?!"       "Что?.. Я снизу?!?! Стоп! Нет! Я не хочу…"       Когда член Марка коснулся заднего прохода Хёка, тот испугался... Он вдруг понял, что умрёт от удовольствия, когда почувствует своего соулмейта внутри. Страх потерять себя в накатывающей волне оргазма был настолько сильным, что Хэчан проснулся, жадно глотая ртом воздух.       Мгновенно ощутив тёплую слизь в белье, Хёк замер, покраснев.       Это был его первый мокрый сон... И это было из-за Марка... Который просто взял и вставил ему... И Хёк был совсем не против... И было просто охуенно... Вот только…       "Что, простите?! Я снизу?! Вот так просто?!"       Хэчан был напуган по-настоящему... Он был ошеломлён...       Эти ощущения. Эти фантазии...       "Я и правда долбаныйгей-извращенец!!"       Ему действительно тогда надо было стираться...              Ренджун смотрел какую-то дораму, и сквозь размышления в мозг devil-макнэ пробилась пара реплик вычурной главной героини: «Вы все время пытаетесь угадать, что такое норма. Важно знать и понимать, что понятия «нормальность» не существует. Эффективнее задавать себе вопрос: что для вас действительно важно? Чувства не могут быть правильными или неправильными, они просто есть. Если мы считаем свое чувство неправильным, то к нему добавляется чувство вины, и это еще больше ухудшает ситуацию...»       – Что за бредятину ты смотришь, Ренджун-а? Они уже пять серий как обсуждают любовь старой тётки к малолетке... – Джено устало зевнул, заглядывая через плечо соседа.       – У них восемь лет разницы.       – Да хоть сто! Сколько можно это мусолить?       – Слушай, по сюжету они...       – Я гей... – Хёк всё ещё не отрывал глаз от таблички.       Но никто даже не соизволил посмотреть на него, продолжая заниматься своими делами. Ченлэ, смеясь, пихнул локтем Джисона:       – Наш хён уже не знает, что придумать...       – Хэчан, давай не будем. Идти всё равно придётся, и ты следующий. Так что... – Джемин лишь на пару секунд поднял глаза от экрана телефона.       – Чёрт...       Из конца коридора послышался шум и Хёку не надо было оборачиваться, чтобы понять кто идёт. Рука молчавшего всё это время Сонхуна вдруг невзначай упала на Хэчаново бедро, а голова мягко опустилась на плечо.       "Марка увидел..."       То, что все действия приставучего мелкого – это персональная провокация, было ясно как дважды два. И хоть раньше Хёк был очень даже не против, преследуя свои корыстные цели, сейчас его это вывело из себя... Рука неприятно жгла кожу через плотную ткань одежды, и макнэ решил взять её в свою ладонь, пытаясь отмахнуться от левых мыслей. Смех Марка издали достиг его ушей, заставляя непроизвольно краснеть.       – Кто последний? – Джонни, как обычно бывало на медосмотрах, выглядел как умирающий лебедь, весь день зажимая ватку возле вены так, как будто от этого зависела не только его жизнь.       Марк, пробежавшись взглядом по скучающим дримам, остановился на державшейся за руки «сладкой» парочке с краю. Хёк моментально отвёл глаза, продолжая сжимать чужую ладонь у себя на бедре. Но от этого Сонхуна ничего не скроешь… За всё время он успел изучить хёна достаточно, чтобы уловить внезапную перемену атмосферы. Он поднял голову и доверительно наклонился к самому уху, нежно прошептав:       – Так боишься идти, хён?       Хёк остро ощущал этот пристальный взгляд, сверливший его уже некоторое время. Марк стоял в трёх метрах от него, но макнэ мерещилось, что он чувствует его запах. По спине пробежали мурашки.       "Боюсь уролога? Если бы…       Всё этот дурацкий сон и стиралка!"       Взгляд упал на свободную ладонь, и Хёк опять увидел белую вязкую жидкость, стекающую между своих пальцев. Тело бросило в жар. Он резко сжался, попытавшись высвободить левую руку из плена:       – Знаешь, Сонхун-а… – но вдруг запнулся.       "Боюсь?.. Только не это… Чёрт!" – страх внезапной панической атаки, ещё и при всех, опередил сам приступ, и макнэ вдруг затошнило. Дверь кабинета вовремя открылась, и Хёк благословил назвавшую его имя медсестру.              Как бы сильно макнэ ни старался, молясь всем известным богам, Сонхун никак не терялся, не отставая ни на шаг. С самого утра он странно раздражал чувствительного Хёка. Разные фантазии и мысли окончательно вымотали уставшего макнэ, настроив на болезненный лад. И он вздохнул с облегчением, когда решил, что все печати проставлены и можно уже ехать домой.       – Хён, ты куда? – Хёк закатил глаза, когда Сонхун вдруг повис на руке.       – Домой, мой сладкий. Меня скоро вывернет наизнанку от этих белых халатов…       – А психолог?       – Чё?..       Сонхун открыл карту Хёка, непонятным образом оказавшуюся у него в руках, и ткнул пальцем в последнюю пустую графу.       – У нас ещё психолог, хён! – он подхватил «слегка» расстроенного хёна под руку и поволок в сторону лестницы. – Это не высоко, можно и пешком.       Если для новенького пять этажей – это «не высоко», то для его спутника подобный спортивный марафон грозился стать последней каплей… Неприятная тошнота никак не проходила.       "Психолог?.." – вот кого он действительно вдруг испугался.       В голове воскресла давно позабытая фраза из старого ночного кошмара: «Марк хоть раз говорил, что любит тебя?»       "Глупости…"       Хёк остановился отдышаться, а Сонхун вдруг выдал:       – Хён… А зачем ты врал про гея? Там, у кабинета уролога?       "Бляяяя… Приехали"       Макнэ сделал ещё пару шагов, когда тупая боль в груди и прерывистое дыхание наконец перестали списываться на голод и усталость. Причина? Сегодня их были тысячи. Да теперь уже и не важно… Хёк поднялся до следующего пролёта и сел, оперевшись о стену.       "Надо придумать, как отвлечься…" – он закрыл глаза и попытался восстановить дыхание.       – Не уходи от ответа! – Сонхун присел рядом, явно намереваясь добить полудохлого Хёка. – Зачем ты сказал, что ты гей??       "Кто-нибудь, уберите этого придурка от меня!"       – Сонхунчик, дорогой… Если ты собираешься искать скрытый смысл в моих бреднях, то делай это в другом месте. Я не помню, что говорил пять минут назад, а ты пристаёшь с дурацкими вопросами…       – Неправда, – его голос вдруг стал совсем незнакомым, и макнэ с интересом посмотрел на своего донсена. – Всё ты прекрасно помнишь, Хэчан-а.       В спокойных глазах Сонхуна проблеснул тот самый безумный огонёк, который Хёк предпочитал обычно не замечать, пугаясь своих догадок.       "Ну надо же… Неужели решил показать свою истинную натуру?..       Это очень мило конечно, но ты звиняй, дорогуша...       Потому что мне сейчас абсолютно похуй на тебя."       Он опять закрыл глаза и собрал ладони в чашу, собираясь дышать в них, как его учил Джонни. Но Сонхун, видимо, решил играть по своим правилам, игнорируя состояние любимого хёна. Он не дал Хёку сосредоточиться на попытках справиться с паникой, резко выхватив и сжав трясущуюся руку.       – Так вот, Донхёкки. Скрытый смысл… Я нахожу его в тебе даже тогда, когда ты сам и не подозреваешь о его существовании, – он говорил спокойно, придвинувшись ближе так, что их отделяла пара миллиметров.        " «Донхёкки»? Где-то я это уже слышал…"       – Компания знает о твоих нетрадиционных предпочтениях? Подозреваю, что догадывается. Ребята мне рассказывали про твой странный режим лечения после аварии, направленный в основном на изоляцию от остальных мемберов. В особенности от одного человека…       Хёк хотел встать, но Сонхун, положив руку на плечо, с силой прижал его к стене. В другом состоянии макнэ бы просто врезал с размаху по красивому лицу, но сейчас это казалось чем-то непосильным для его ослабшего тела.       – Ты знал, что парней убедительно просили сообщить менеджеру о вашей любой попытке связаться друг с другом? Разве не странно?       Казавшиеся безумными из-за расширенных зрачков глаза проницательного паренька прожигали Хёка насквозь, и он постарался не смотреть в них. Но это было плохой идеей, потому что теперь его беспокоили эти руки, больно сжимавшие плечо и запястье. Он сам не заметил, как между ними не осталось ни миллиметра, а чужие губы почти коснулись его уха.       – Вот видишь, Хэчан-а. Скрытый смысл есть всегда. Как бы сильно тебе это не нравилось…       Хёк вдруг кое-что понял.       Паническая атака прошла. И прошла быстро… Настолько, что он не успел толком испугаться.       Макнэ закрыл глаза и облегчённо вздохнул, улыбаясь.       – Я всё понял. Можешь уже отпустить? Мне немного больно, если честно.       Сонхун разжал руки, но не отодвинулся, продолжая дышать в шею хёна.       – Я справился?       – Ты ненормальный…       – Зато не пришлось кое-кого звать…       – Ты так ненавидишь это?       Но резкий голос не дал Сонхуну ответить, заставив их отскочить друг от друга:       – Что вы делаете? – Марк медленно спускался к ним, перекинув свой рюкзак через плечо.       Одного взгляда на это каменное лицо хватило, чтобы понять, насколько ему не понравилась то, что он увидел. Внутри Хёка всё резко похолодело.       "Как много он видел?.. Что слышал?"       В другой раз он бы громко посмеялся, если бы ему сказали, что Марк опасен или что он способен на убийство. Но не сейчас. Хэчану вдруг стало страшно не только за жизнь новенького, но и за своё здоровье тоже. Полные ледяной ненависти глаза идеально дополняли образ нависшей угрозы…       – Я пойду первым, хён. Займу очередь, догоняй, – и, даже не посмотрев на Марка, Сонхун вскочил и быстро вбежал по лестнице, хлопнув дверью где-то сверху.       Они помолчали ещё некоторое время, не сводя пристальных взглядов друг с друга. Потом Марк продолжил спуск, обойдя всё ещё сидящего на полу макнэ. И когда канадец уже почти скрылся из виду, Хёк вдруг громко спросил, разнося эхо по всей лестничной площадке:       – Марк, о чём ты разговаривал с менеджером в тот вечер в общежитии, когда у меня случился первый приступ?       Хён остановился.       – Думаю, это уже не так важно…       – «Уже» значит?       Марк молча стоял, уставившись куда-то вниз, а макнэ устало запрокинул голову, закрыв глаза. Это был долгий день… И он ещё не закончился.       – Я не позволю своим кошмарам проникнуть в нашу жизнь, Марк, – Хэчан, наконец, нашёл в себе силы подняться. – И ты же знаешь, что я всегда добиваюсь желаемого.              ***              – Если вы так и будете молчать, мы ни к чему не придём.       Первым делом, зайдя в кабинет, Хёк проверил окно, стол доктора и поинтересовался, давно ли менялись лампы. С него было достаточно открытых окон и загромождённых сомнительными заявлениями столов. На все вопросы врача макнэ давал бессвязные и довольно неоднозначные ответы, вконец выбесив несчастного, и, в итоге, окончательно смолк, погрузившись в размышления.       Если такой маньяк, вроде Ли Сонхуна, давно сообразил, что к чему и по чём, то и на счёт всех остальных нельзя было быть в чём-то уверенным.       "Или может как раз наоборот? Маньяк психа видит издалека...       А что же Марк? Он был так холоден... Видимо сильно рассердился."       Хёк даже не заметил, как этот мелкий хитро всё провернул, отвлекая его. Конечно, было бы лучше, если бы он просто позвал Марка и не позволял себе подобных вольностей. Макнэ прекрасно знал, что Сонхун поступил так исключительно из-за своих соображений психопата. Он ненавидел сам факт того, что их связывала эта таинственная способность Марка лечить Хэчана от тревожности. И Хёк понимал это. С другой стороны, после странных снов, событий в ванной и бредовых фантазий, он стал бояться и себя и своего соулмейта. А если учитывать, какими способами Марк его успокаивал, Хёк справедливо опасался того, что могло произойти.       Донхёку нужно было время.       Сонхуну – непонятно что…       А Марку…              "Что вообще нужно этому доктору?! "       Хёк вдруг понял, что ему уже довольно давно показывают какие-то разноцветные прямоугольники.       – Хорошо… Тест Люшера сегодня вам не по силам значит, – доктору Со всё это порядком надоело. Почему сегодня с ними со всеми так непросто?.. – Давайте так, мой молчаливый друг. Либо вы мне помогаете, и мы быстро пишем краткий отчёт о вашем состоянии на данный момент, либо я назначаю вам курс терапии.       "Моё состояние?.. Если учесть недавний приступ… И прочее…       Они меня в психушку не посадят?       А он использует гипноз во время терапии? Чёрт!"              "Хён… А зачем ты врал про гея?" – голос Сонхуна был немного резким в тот момент…       Макнэ осмотрел левое запястье. Останутся следы… Этот мелкий тоже что ли к штанге неравнодушен? Почему все вдруг стали такими великими спортсменами??       Взгляд перешёл на правую руку… Казалось, эти ощущения от прикосновения к жаркой плоти Марка будут преследовать его всю оставшуюся жизнь, не говоря уже о никак не смывающейся сперме…              – Я прекрасно себя чувствую, доктор. Правда! Просто…       Доктор Со не успел обрадоваться, что больной наконец соизволил пойти навстречу, открыв рот.       – Я… я гей.       "А эта тема сегодня популярна у них… – удивлённый доктор просмотрел записи. – Уже третий… Что за день такой?"       Хёку не понравилась эта реакция. Психолог поднял брови, повозился в бумагах, обречённо вздохнул и подошёл к окну. Макнэ не ждал, что его тут же повяжут в смирительную рубаху или пропишут лечение электричеством, но и такого уставшего взгляда в ответ на своё щепетильное признание он тоже не ожидал.       Было уже довольно поздно, и в комнате сгущались тени, ожидая пока их прогонит дополнительная порция ламп. В больнице стало тихо, будто все разом вдруг куда-то испарились. И макнэ понял, как сильно он хочет увидеть Марка сейчас. Услышать его дурацкий смех, подколоть его, заставив эти брови-чайки взлететь на лоб, подурачиться с ним, как в старые добрые времена, и молча спросить о самом сокровенном, увидев в ответ добрую улыбку.       – Гомосексуализм давно не рассматривается в психотерапии как болезнь или проявление девиантного поведения. И пока ваша ориентация не доставляет вам психологического дискомфорта, всё нормально. Однако, если вы, мой друг, хотите поговорить об этом, я вас выслушаю и постараюсь помочь.       Донхёк больше не чувствовал жар в правой руке, и стало даже как-то грустно. Он вдруг понял, что замёрз.       – Почему вы всегда только ко мне обращаетесь на «вы»?       – Потому что ты сам хочешь держаться на расстоянии, не подпуская.       – Но я никогда не говорил ничего подобного…       – Слова – не единственное с помощью чего общаются люди, Донхёк.              Макнэ вспомнил тот поцелуй в Дубае, заново ощутив всю нежность на своих губах.       "Снизу, сверху, сбоку – да какая, собственно, разница?.."       Мы все невероятно сложные со своими странностями и проблемами.       Просто одни живут, стараясь не выходить за границы.       А другие никак не могут их определить.              Доктор Со налил тёплой воды из кулера и, мягко улыбнувшись, подал её пациенту, после чего наконец вернулся за свой стол. Даже не будь Донхёк публичной личностью, а обычным сеульским школьником, нетрадиционная ориентация смущала бы его ровно также, вгоняя в стресс и фрустрацию. На адаптацию и принятие требуется время, главное, чтобы неблагоприятная среда извне не повлияла на тонкий и чувствительный процесс. Однако, из всех, кого потянуло сегодня на интимные откровения, за этого смуглого паренька доктор переживал меньше всего. Вот новый участник казался очень подозрительным, учитывая замкнутость и вызывающую сомнения искренность его слов. А ещё один пациент погряз в саморазрушении, обвиняя себя во всем, и помешался на необходимости взять хоть какую-то ответственность. Хотя доктор Со сомневался в существовании такой меры ответственности, которая удовлетворила бы этого трудоголика.              – Так… Как поживают ваши панические атаки?       – А разве приём не окончен?       Психолог посмотрел на часы и улыбнулся:       – Десять минут назад как окончен, но вам не повезло – вы последний сегодня.       Тёплая вода согрела Хёка ненадолго, ко всему прочему ему теперь сильно хотелось в туалет. Было не очень приятно думать о том, что сейчас остальные ребята ждут его на парковке, придумывая причину столь долгого осмотра их местного «припадочного» у психолога. И он надеялся, что всех главных выдумщиков менеджер давно отправил по домам на такси.       "Вот бы Маркусик меня подождал… Хотя это вряд ли… А всё из-за одного придурка! Что вообще творится в голове у таких маньяков? Надо придумать, как объяснить всё хёну… Я щаобоссусь!"       – Мне не повезло не поэтому, доктор. И знаете, я прекрасно себя чувствую! Чего не скажешь о моём мочевом пузыре.       – Как давно был последний приступ? – психолог что-то аккуратно писал в карте Хёка.       – Я не помню… И я передумал, я не гей и ни о чём таком не думаю. Могу я?..       – Не помните? Плохо. Скажите, в своих эротических фантазиях в последнее время вы обычно играете пассивную или активную роль?       – Что?! Каких фантазиях?! Конечно активную! Я всегда очень активен, потому что абсолютно здоров! Мне правда нужно идти, доктор, – Донхёк решил не дожидаться очередного вопиюще компрометирующего вопроса от ненормального психолога и пулей выскочил в коридор.       Доктор, смеясь про себя и улыбаясь, в одиночестве дописывал запись в карте: «Жалоб нет. Пациент психологически стабилен. Отклонений от норм не выявлено. Дополнительных консультаций не требуется.»       "С этим психом и так всё будет в порядке", – рассудил он.