Как приручить Сморкалу

      «Прости меня, Икки! Прости за то, что спровоцировал ваш поединок, но пойми, так больше продолжаться не может. Ты не можешь бесконечно терпеть насмешки Сморкалы», — слова Рыбьенога всё ещё вертелись в моей голове, когда, сняв мокрую одежду и забравшись в постель сразу под три одеяла, я с интересом рассматривала чёрное, словно угольное яйцо. Пусть маленькое, ну так и я не велика. Но то, среди какого пламени оно мне досталось, почему-то сделало его невероятно дорогим для меня. Дороже увесистого яйца Ужасного Чудовища, которым так гордился Сморкала, и даже завтрака из форели. Ведь нам всем теперь предстоит месяц есть одних улиток. В свете просачивающихся в окно закатных лучей яйцо казалось каким-то обычным, заурядным и в тоже время трогательно хрупким. Так говорит про меня мой отец, Стоик Обширный — не красавица, но трогательно хрупкая. Сомнительный комплимент для воина, однако то, что и яйцо было таким, как я, заставило улыбнуться. Наверное, это судьба.       А поединок?       Это тоже судьба.       Если великому Тору будет угодно, я обязательно справлюсь.       Справлялась же я с наездами Сморкалы все двенадцать лет моей заурядной жизни, выпутаюсь и теперь.       До Торова Четверга ещё четыре месяца. Целая вечность. Сейчас лучше думать о яйце. Оно такое холодное. Как лёд. Даже пальцы обжигает. До мурашек. Нужно обязательно отогреть маленького дракона, который, наверняка, хочет жить так же сильно, как и я.       Ещё несколько минут повертев яйцо в руках, не зная, как поступить, я просто сунула его под ночную рубашку, прижимая к своему животу. Знаю, сил во мне не много, однако надеюсь, что на нас двоих всё же хватит.       Шершавая скорлупа неприятно холодила кожу, и постепенно мне начало казаться, что не я пытаюсь согреть яйцо, а напротив — оно меня замораживает. В этом невыносимом холоде трудно было расслабиться и отдохнуть, однако я так устала, что всё же смогла задремать и постепенно окунулась в удивительный сон. Сон, который сплошь состоял из бархатного ночного неба, усыпанного мириадами мерцающих звёзд и разрываемого вспышками самых настоящих молний. Молний без грозы.       Этот сон мне снился каждую ночь. И каждую ночь в нём становилось чуточку теплее, а звёзды медленно приближались.       Это ледяное яйцо не смогло меня заморозить. Я была слишком упряма и постепенно отогревала его. Конечно, очень медленно, однако прогресс всё же был налицо. Правда, заметен он был только мне, а вот отец нетерпеливо кряхтел, потому что у других мальчишек дракончики давно вылупились, и даже Рыбьеног уже захаживал к нам в гости со своим малышом Громилем Жуть Здоровой. А мой дракон всё ещё не спешил явить себя миру.       Наверное, мне никогда не забыть того сна, когда в предрассветный час звёздное небо изменилось. Точнее, оно было всё тем же, но среди черноты и звёзд вдруг стали проступать зелёные-зелёные глаза, которые всё больше гипнотизировали меня, внушая простую, незамысловатую, но очень ёмкую фразу: «Жрать хочу!» — Что? — сонно моргнув, я уставилась в выбеленный потолок, но его тут же загородили уставившиеся на меня огромные наглые изумрудные глазищи.  — Жрать хочу! — Наверное, ты имеешь в виду, что хочешь перекусить?  — Нет! Перекусить я хотел час назад! А теперь я хочу жрать!       Несколько раз моргнув, вмиг забыв про сон, я во все глаза смотрела на сидевшего на моей груди котёнка. Нет, тьфу ты! Драконёнка. Самого выдающегося размера, какой только можно себе представить — с ладошку. Ну, или с котёнка. Очень наглого и очень чёрного котёнка с рожками и гребнем. Потому что всё же это был дракончик.  — Жр-ааа-ть! — едва ли не по слогам повторил он, очевидно придя к выводу, что моя твоя не понимает. То есть, моя его.       Нет, на самом деле я его очень хорошо понимала, потому что давно и внимательно изучала драконий язык. Что, к сожалению, среди моих сородичей викингов являлось признаком крайней придурковатости, как и умение читать и писать. Просто почему-то никак не ожидала, что едва вылупившиеся драконята могут так хорошо разговаривать. Жуть Здорова Рыбьенога сначала только по слогам говорила и только через неделю выгавкалась. Что любопытно — все драконы отлично знают свой, похожий по звучанию на маты пьяного моряка, язык, как будто эти знания передаются на генетическом уровне вместе с внешним видом и длиной когтей.  — Ну что ты за человек! — плюхнувшись на свою маленькую попку, драконёнок с тоской обозрел моё помятое со сна лицо и принялся старательно намывать свой хвост.       Вот тут-то я и заметила ещё одну замечательную черту моего выдающегося питомца — полное отсутствие зубов в нежно-розовой пасти.       Ладно. Не буду забывать о том, что он совсем крошка. Скоро они у него обязательно вылезут.       Хотя обычно, насколько мне известно, драконята вылупляются с полным комплектом зубов и когтей.       Правда, это если они благородных, суровых и кровожадный пород. А вот самые простые садовые дракончики зачастую вегетарианцы и внушающими страх и ужас клыками не обладают. Кажется, у них имеются только простые жевательные. Но и то хорошо. У моего черномазенького вон вообще никаких нет в наличии.  — Хочешь блинчики с орешками и черникой? — предложила я, когда драконёнок, закончив наводить марафет, устремил на меня укоризненно-голодный взгляд. — Кажется, с ужина ещё немного осталось. Мой папа их очень любит. — Это что… такой вид хлеба? — на его треугольной мордочке отразилось такое вселенское возмущение, что мне с трудом удалось подавить смешок. — Я тебе что, скотина домашняя, чтобы хлеб жевать?! Я — храбрый и могучий дракон! И я хочу мяса!  — А жевать ты его чем собираешься, твоё беззубое могущество?       Честно говоря, я ожидала, что драконёнок обидится на меня за шутку и отчебучит в отместку какую-нибудь пакость, но вместо этого он приосанился и, кажется, даже воспринял обидное слово как данное ему имя.  — Беззубик очень хорошо умеет жевать! — величаво сообщил маленький гордец. — Хочешь, за ухо укушу?  — Не нужно! — прижав его одной рукой к груди, я подорвалась с кровати. Ещё мне мочки ушей не мусолили! — А бутерброд с тунцом подойдет?  — Тунец, это звучит вкусно, — оживился драконёнок, тут же перебравшись на моё плечо. — Так и быть, не буду пока откусывать твои уши.  — И на том спасибо.  — Тем более, они всё равно такие маленькие, что даже червячка не заморишь.       Возмущённо фыркнув, я почувствовала, как он обнюхал моё ухо, обдав его горячим паром своего драконьего дыхания. Вот так! Даже какая-то чешуйчатая шмакодявка считает нужным упрекнуть меня в тщедушности. Вот что это? И почему я не родилась такой грудой мышц, как Сморкала? Уж ему-то его Ужасное Чудовище наверняка не рискует так хамить в самое ухо. Тьфу на него раз, тьфу на него ещё раз. На Сморкалу.       Усадив на стол нахального драконёнка, я поставила перед ним тарелку с обещанным угощением и, опешив, наблюдала за тем, как он, зашвырнув хлеб в дальний угол кухни, лакомится рыбой.       Тунца ему хватило ровно на три секунды, а потом начались громогласные жалобы на жадность той, что не запасла для него побольше харчей и морепродуктов. То есть меня.       Откуда же я знала, что он вылупится именно сегодня?       Но Беззубика это мало волновало, и он начал носиться по всей кухне, ныряя головой в каждую банку и склянку, инспектируя их на предмет наличия свежей рыбы.  — Неужели всё без меня сожрали! Какие вы жадные человечишки!  — Ну ты хотя бы квакнул из яйца, что вылупиться собираешься, я бы подготовилась.       Хмуро зыркнув на меня из-под очередной перевёрнутой корзины, драконёнок юрко взобрался на стол и, усевшись посередине в позе лотоса, душераздирающе завопил: — Ква-а-а-а!!!       И именно в этот момент на поднятый шум и гам заглянул моей едва продравший глаза отец:  — Что за возня с утра пораньше? — громогласно поинтересовался он, сведя свои кустистые рыжие брови. — Разогрей мне блинов с кашей, и мышь со стола убери! Слонопотам, где ты, скотина рябая?! Совсем обнаглел! Мыши уже по столам шастают!  — Хорошо, папа, конечно— пробормотала я, глядя вслед удаляющейся гороподобной фигуре Стоика Обширного, который вовсю честил маминого любимца.  — У вас есть кот? — тут же поинтересовался Беззубик, благополучно пропустивший мимо ушей то, за кого его принял мой отец.  — Есть. Жрёт ещё больше тебя.  — А можно я его съем?  — Нет! — всполошившись, едва представив, как расстроится из-за исчезновения полосатого мурчащего любимца мама, я спешно прикрыла дверь кухни поплотнее и принялась готовить завтрак. — Даже не вздумай!  — Ну хотя бы укушу!  — Нет!       Вот не стоило оборачиваться к столу и пытаться охладить зарвавшегося, чёрного, как уголь, нахалёнка строгим взглядом. Он и ухом не повёл, а вот мне досталось. Потому что драконий гипноз ещё никто не отменял, и уже через секунду в мою голову полезли непрошенные мысли о том, какой мой малыш несчастный и голодный, и что обогреть-то его некому.  — Ну хорошо-хорошо! — зажмурившись, я потрясла головой и начала разжигать в очаге поленья, чтобы вскипятить воды для чая. — Через час мы сможем пойти на рыбалку.  — Ура!!! — радостно взвизгнув, Беззубик совершил кульбит в воздухе и, опустившись на моё плечо, снова заглянул в глаза своими зелёными глазищами. — А ты поймаешь мне рака?  — Хорошо, наварим раков.  — Нет, я хочу живого рака!  — Зачем он тебе?  — Чтобы оторвать ему клешни и укусить за жопу! Я же хищный дракон!