Игрок (временное название)

*** Вы пробовали полировать вибраниум? Наждаком? Вручную? А я вот пробовал. И именно этим занимался в своей квартире, на кухне, после отбо… эм, после десяти часов вечера. Зачем? Тут больше подойдёт вопрос «Почему?». Хоть я и знаю, что первый вариант вопроса сам по себе гораздо результативнее, эффективнее, позитивнее… Но в данном случае второй вопрос правильнее. Так вот, почему? «Сублим», так его… Точнее «Сатир». А ещё точнее «Либидо – 24», которое не даёт уснуть. После отъезда из Пансионата Ксавьера, я привёз Шерон домой, где она быстро чмокнула меня в щёку и убежала по каким-то своим делам. Я же пошёл в боксёрский зал к Салли… откуда через полчаса и был им выгнан после того, как навылет пробил «крюком» грушу. Нет, естественно, я тут же, прямо на месте компенсировал Томасу её стоимость, даже в двойном размере, но Салли был непреклонен. Он велел мне пойти остыть. Да и вообще, в зале с таким настроем не показываться, пока не покалечил кого, или не покалечился сам. Что за состояние? Злость. Более того: тихая, холодная ярость. Возможно, что даже желание убивать. Почему? Да всё из-за Грей, естественно. Это было… унизительно! Нет, согласен, было приятно, кайфово, в чем-то полезно, я даже несколько раз кончил, но… такого отвратительного чувства беспомощности и унижения я в этой жизни ещё не испытывал. «Хорошая мина при плохой игре», «Блеф» - именно этими словами характеризуется моё поведение после изнасилования. А это было именно оно. Не смотря на «Сатира», «Либидо» и прочую «добровольность». Добровольность была от Безвыходности! Я не мог сделать ничего! Не мог никак на неё повлиять. Не имел возможности остановить, не мог сопротивляться… Да я даже убить её не мог! Почему? Ведь вроде бы были варианты, и некоторые из них даже рабочие, вроде того, где я «кладу» в «Инвентарь» весь кислород из окружающего Грей воздуха, после чего возвращаю его же, но уже концентрированно, прямо ей под нос, а когда девчонка впадёт в эйфорию от отравления кислородом и рассеет внимание (а кислород действует практически мгновенно, прямо с первого же глубокого вдоха), теряя контроль над силами, метнуться к ней и поместить в «Инвентарь» её саму. Но нельзя! Почему? Да потому, что, даже не учитывая того, что я находился чуть ли не в самом центре поместья Ксавьера, набитого сверхмобильными и сверхбоеспособными боевыми единицами, что в случае моего убийства Джин, в клочки меня постараются порвать (а если при огромадной удаче порву их я, явятся Ксавьер с Леншером и в асфальт меня за них закатают… или в металл), Джин Грей – это же долбанный ФЕНИКС!!! Во всех вариантах комиксов, что мне известны, именно Феникс в Джине просыпался после её насильственной смерти, так или иначе. А Феникс – это вам не какая-то там «альфа»-телекинетичка, ну, пусть даже «омега», нет - это уже «сучность» Галактического масштаба! Она Галактуса «раз на раз» выносит, как не фиг петь! Что ей какой-то Бланк? Но, даже, если представить, что мой читерский имбалансный «Инвентарь» сможет убить и Феникса, то что дальше? Умрёт Феникс: кто будет «Кристалл М`Крона» чинить? Кто будет того же Галактуса отгонять?! Кирдык Фениксу = Кирдык Земле! Вот и оставалось, что только терпеть, не дёргаться, получать удовольствие и… думать! Держаться и думать. Четыре единицы Воли мне капнули в момент прекращения «действа», это так. Но вот остальные одиннадцать я заработал именно этим – тем, что продолжал думать даже в процессе «изнасилования». Это трудно. Но возможно. Как минимум «Сублим» качнулся до второго уровня эволюции. Теперь при его включении очки Либидо, плюсующиеся к выбранной характеристике, удваиваются. А плюсовал я их именно к Интеллекту. В результате, после эволюции (примерно через два часа от начала «действа»), получалось (50+48)/2. Итого: 49! Вначале, была злость. Потом была ярость. Потом какое-то время смирение. Потом снова злость… За два с половиной часа я успел перебрать в голове сотни вариантов развития событий, десятки способов жестокого убийства этой… даже и не знаю, как назвать. Но только получив Эволюцию «Сублима» и применив его к Интеллекту, я смог успокоиться и начать рассуждать здраво. Только тогда я понял, что, как бы я не злился, как бы не пыхтел, а решать всё равно придётся миром, ведь любой агрессивный вариант действий вел меня в тупик. Ну, а как только я это понял, то сразу стало, не легче, нет, яснее… Ясность эта позволила сообразить, что поквитаться же можно и ненасильственными способами. Что задеть словом можно куда больнее, чем действием. Дальше же был снова перебор вариантов. В результате получил то, что получил: безоговорочную моральную победу и остановку нарождающегося серьёзного конфликта с «иксами». Вот только злость, а главное стыд и память о своей беспомощности остались. Они на время были задвинуты, запиханы, затромбованы поглубже, туда, где их не заметил бы даже самый опытный физиогномист или психоаналитик… Успешно, но… Стоило мне остаться наедине с самим собой, и они выползли наружу. Как говорил мой сержант: «Не в моготу думать, отжимайся!». И я отжимался. И я подтягивался. И приседал. И прыгал. И снова отжимался. И снова подтягивался… Вот только мои новые физические параметры были столь высоки, что это ни капли не отвлекало. Тогда я пошёл в боксёрский зал Салли, откуда меня через полчаса выгнали. Пришлось вернуться к себе. Думал посмотреть кино, но фильм тоже не мог достаточно прочно отвлечь меня от самокопаний. Тогда я вспомнил про то, что не закончил одно весьма важное финансовое дело: не приготовил нового «произведения искусства» на продажу для Тони Старка. Вот и принялся «творить». Не выключая фильма. Притащил кусок фанеры, пошлифовал его, покрыл лаком, достал «супер-клей» и принялся приляпывать к чуть схватившейся, подсыхающей поверхности фанеры крысиные когти. В центр композиции решил поместить кусок вибраниума из желудка змеи, вот только показался он мне тускловатым… Что ж, что я могу сказать? Вибраниум не шлифуется. Не берут его ни наждак, ни напильник, ни отрезной диск «болгарки». Как уж его собирается обрабатывать Старк, ума не приложу. Но, собственно, не моего это ума дело. Итогом моих усилий стал балончик «серебрянки» и нарисованные поверх красной глянцевой эмалью ПФ-114 «глазки» с «улыбочкой». Собственно, на большее моей фантазии не хватило. Я немного полюбовался своим произведением, немного погордился им, отписал Старку СМС о готовности «шедевра» к продаже, дождался ответного СМС с указанием времени его прибытия на завтра… а потом… снова остался один на один со своими мыслями. Как раз тут ещё, словно назло, в фильме, идущем на моём домашнем кинотеатре, началась любовная сцена… Тошно стало, аж выть захотелось. Я, в сердцах, выключил «телик», «экипировался» в спортивный костюм и занялся тем, что мне всегда помогало: побежал. *** Бегал я долго и быстро, стараясь, по полной нагрузить свой прокачанный организм. Получалось не очень. Спустя час, добрался до Ист-Ривер, разделся и нырнул. Вода немного помогла охладить голову, но тело и не думало утомляться. Что ж, маршрут известен: вниз по Ист-Ривер к Гудзону и далее… Плавание расслабляет. И утомляет. Не так, как раньше, конечно, ведь теперь-то мои параметры далеко зашагнули за человеческий предел, но всё же. Ненужные мысли постепенно «выцветали» в моей голове. Они становились всё менее и менее острыми, яркими, будоражащими, «углы» сглаживались… Вот только в какой-то момент я заметил, что рядом со значком моего персонажа горит пиктограмма активного эффекта «Смертельной опасности», чего со мной при купании уже больше недели не было. Это меня заинтересовало. И даже взбудоражило. Не смотря на все мои закидоны, жить мне ещё хотелось. И ещё как хотелось! Вот только понять, откуда именно приближается опасность, я так и не мог: гладь воды во все стороны просматривалась отлично и была чиста, береговая линия была в пределах досягаемости, под водой ничего крупного не наблюдалось… Так я и крутился беспокойно вокруг себя в поисках угрозы, когда, наконец, догадался поднять голову вверх. - От бля… - только и успел выдохнуть я, когда что-то огромное, очень похожее на космический шатл с грохотом и шумом рухнуло в воду. Слава Творцу, что хоть не прямо мне на голову, иначе бы тут бы мне и конец. Не спасли бы никакие «резисты» и «перки». Но всё равно близко. Достаточно близко, чтобы волна захлестнула и «воронка» от шатла потянула вниз, крутя и болтая, как лягушку в блендере. Правда, я оказался попрочнее той лягушки из старого-престарого компьютерного прикола. Но ощущения… Тридцать с лишним строк проигнорированных эффектов и на четыре пятых опустевший «бар жизни» - вот, если кратко, то, чего мне стоило выплыть к воздуху. Красок добавлять к этому описанию совершенно не тянет. Выплыть к воздуху… а потом снова нырнуть. Почему? Потому, что это действительно оказался космический челнок. И к берегу уже спешили, оглашая округу мигалками, экстренные службы. А ещё я вспомнил, что слышал на неделе по радио, об этом шатле. Новейший космический шатл, который разрабатывался какими-то там компаниями по заказу толи НАСА, толи Армии США, отправленный на орбиту для проведения финальных испытаний… пилотируемый человеком! Это не автоматическое ведро с болтами, доставляющее на орбиту спутники, нет! Внутри конкретно этого дорогущего «ведёрка» сидит человек. Возможно, ещё живой. Но, если промедлить, то очень скоро без всяких «возможно» превратится в человека мёртвого, так как Лоуэр-Бэй хоть и не Марианская впадина, но метров пятьдесят глубины в некоторых местах имеет. И если шатл в таком месте окончательно на дно ляжет, то пилота уже никто живым не вытащит. Не успеют. Шатл тонул медленно. Вода вокруг него кипела и бурлила. Плыть к нему было сложно. И больно. Но доплыл. Прикинул примерно, где должен располагаться отсек с пилотом, и принялся прогрызться при помощи своего «Инвентаря». Найти удалось только со второй попытки. При первой я прогрызся, кажется, в какое-то топливо-хранилище или что-то типа того, так как резко заработал себе нешуточное «Отравление» даже с учётом моего классового «резиста», прокачанного до второго уровня Эволюции. Было неприятно, но «реген» от Живучести перекрывал потери здоровья. Со второй же попытки до пилота я всё же добрался. И да: сам бы он выбраться не смог - от удара о воду шатл нехило повредило и покорёжило, так что спасательный модуль не сработал на катапультирование. Да и самого пилота чем-то внутри зажало, из-за чего он не мог выбраться самостоятельно. Но повезло в другом – скафандр его выдержал приводнение и оказался неповреждён, вода не проникла внутрь и запас воздуха у пилота был. Всплыли мы с ним вместе. Мужик даже ещё был в сознании. Что-то он говорил, но из-за забрала шлема мне было совершенно не слышно. В небе над нами, на небольшой высоте кружили вертолёты спасателей, обшаривающие поверхность воды лучами прожекторов. Под брюхом одного из вертолётов я заметил прилипшего Человека-Паука. Вот ведь неймётся малому! Лежал бы лучше дома, отъедался, отсыпался… Луч прожектора выхватил наконец из темноты нас с пилотом, тут же один из вертолётов полетел к нам. Сбросили с него какие-то верёвки, поплавки, спасательные круги, приступили к эвакуации. Я помог привязать астронавта, как следует его укрепить. Парня потащили наверх. Затем сбросили верёвку уже мне. Мелькнула мысль «сделать ручкой» вертолёту и унырять, словно русалка, оставив всех разбираться со своими проблемами самим… Но как мелькнула, так и пропала. Не стоит оно того. Люди же на работе (спасатели), искать потом до самого утра будут, а после отчёты писать, ведь куча свидетелей видела, что нас тут двое. И пока не найдут двоих… или тело второго, работа их закончена не будет. К чему мужиков подставлять? Они-то в чём виноваты? Наоборот – оперативненько сработали, пяти минут не прошло, как они уже в нужном районе. Так что «экипировался» в свой спортивный костюм (не голым же лезть? А то, что вымок, так Бiс с ним, не сахарный, не растаю), да полез по скинутой верёвке наверх… под круглые от оху… сильного удивления глаза сидящих в вертолёте спасателей. С чего удивление? Я это понял, только когда уже через борт вертолёта перекатился: верёвка-то, точнее, какая там верёвка, если это паракордовый трос, не предназначена для лазания. Там же принцип весь на том, что надо внизу, в специальной подвесной системе закрепиться, а сверху тебя лебёдкой электрической вытягивают. И тут такой я: голыми руками по мокрому от брызг паракорду без специальных узлов на нём. Есть от чего… удивиться. Но, блин, что поделаешь, если «тормознул» я малость, а Ловкость у меня (80+48 от «Сублима»)+200% от класса=384 и Сила (48+48 от «Сублима»)=96. И не такие трюки ещё могу делать. В вертолёте накрыли одноразовым одеялом, сунули пластиковую кружку с горячим чаем. Спрашивать ни о чём не стали – слишком уж шумно в нём, весь голос сорвёшь, пока докричишься. Я, под шумок и втихоря, пока к берегу летели, пяток «Крысбургеров» сжевать успел – надо же было здоровье-то восстанавливать. *** - …Вот представляешь, уже к плотным слоям атмосферы подходить начинаю, скорость набрана, траектория просчитана, тормозить уже не вариант, да и нечем в принципе, иду нормально, приборы норму показывают… и тут ка-а-ак бахнет по обшивке, да прямо в район моей капсулы, какой-то метеоритной каменюкой! Шатл аж целый оборот вокруг себя сделал! Вся навигация к Чёрту, про траекторию и разговора нет, спас-капсулу переклинило, приборная панель искрит, какая-то чёрная дрянь в кабину капает (вроде как мазут или масло откуда протекли), мне ноги защемило, лечу, падаю… только что и остаётся, что в эфир орать или молиться – шатл-то больше не управляемый! Хорошо хоть движки заглушить получилось, а то б и не знаю даже, как бы меня ещё-то вертело и куда бы несло… - захлёбываясь от переполняющих его эмоций, рассказывал мне и парамедикам со спасателями астронавт, сидя на оранжевом пластиковом кейсе рядом с машиной скорой помощи. - А как ты в залив-то? – переспросил один из спасателей. - Так уже где-то на семи тысячах удалось худо бедно выровняться маневровыми движками, а дальше к суше поближе тянул, жить-то хочется, а спас-капсула не отделяется, так что, если б в океане, да на глубину бы пошёл, то всё, без шансов… И так вон, кабы не Том, то до сих пор на дне бы сидел-булькал… Кстати! Том, а ты сам-то как там оказался? – повернулся ко мне астронавт. - На лодке плавал… - буркнул я. - Посреди Лоуэр-Бэй? – скептически-недоуменно посмотрел на меня спасатель. - Ну а чё? - В два часа ночи? - Бессонница. - А лодка где? - Утонула. - Эм… - Блин, ну что я ещё мог ночью в заливе делать? Труп топил! – грянул слитный гогот и меня принялись хлопать по плечам и спине. - Ну ты юморной парень, Том! – первым отсмеялся спасатель. – Придумать ещё такое надо: «труп топил»! Ха-ха-ха-ха! – снова залился он смехом. Тут подъехало такси. - Ладно, мужики, удачи вам, погнал я домой, - сказал я, вставая и передавая спасателю сложенное одноразовое покрывало. - Эм, в смысле домой? – растерялся тот, а медики недоуменно на меня уставились. – Ты ж, черт знает сколько, в холодной воде проболтался! Да тебе ж в госпиталь надо! Это вон Джон-Джона в скафандре космическом был, у него всех повреждений: только синяки на ноге, которую железякой придавило! А ты-то во одном спортивном костюме был! - «Морж» я, - бросил через плечо, уже идя к жёлтой машине, вызванной мной по извлечённому из Инвентаря телефону. - Том! Том, да стой же ты! - Бывайте! – махнул я им рукой и плюхнулся в кресло, рядом с водителем. – Гони! Тройной счётчик! – велел я уже водителю-индусу. Тот кочевряжиться или переспрашивать не стал, тут же дав по газам, стоило только двери машины захлопнуться. ***