Игрок (временное название)

Говорят, что утро не бывает добрым. Готов спорить с этим утверждением. Не до хрипоты, но всё-таки. Бывает в этой жизни разное, в том числе и прекрасные утренние пробуждения. Хотя бы в качестве исключения. Вот только сегодняшнее трудно однозначно отнести к какому-либо типу. Каким можно считать утро, когда ты открываешь глаза и видишь, как дверь твоего холодильника тихо открывается, а из него выходит пингвин? Обычный такой пингвин, с рюкзаком на спине, держащий крыло на манер согнутой в локте руки, а в получившееся «кольцо» просунул лапку «Лемурчик». И два эти глюка, спокойно, слегка в развалочку проходят через комнату до окна, легко вспрыгивают на подоконник и спрыгивают с него наружу. Причём, Познание над обоими выдаёт одни лишь вопросительные знаки. Ты закрываешь глаза, в полной уверенности, что это сон, накидываешь угол спальника на голову и пытаешься развидеть это чудо и нормально проснуться ещё через полчасика… Вот только, не знаю, как у других, но я, всё же окончательно проснувшись и встав со своего коврика через час, обнаружил дверь холодильника открытой, сам холодильник пустым, а от него до приоткрытого окна, на полу две цепочки маленьких следов… Что ж, в этот раз, хотя бы сам холодильник уцелел. Ловлю себя на том, что стал значительно спокойнее относиться к своему внезапному соседу и его появлениям. Торт, что ли испечь? Хотя, может быть лучше что-то рыбное?.. *** Так или иначе, а, закончив с обязательными утренними процедурами, такими, как зарядка, гигиена, завтрак и наведение порядка в квартире, я не поехал в парк. Хватит. Достаточно с меня философских загонов в стиле Родиона Раскольникова. Не моё это. «Дерьмо случается», - хороший лозунг. Пусть, ментально я русский, но в этой жизни рождён американцем, так что не будет неправильно, если я им стану пользоваться. И да – дерьмо действительно случается. Возможно, что чаще, чем хотелось бы. Вот и с «Оружием Икс» - оно случилось. Оно закрыто. Случится новое – буду разбираться. А «счастье для всех, даром» - это даже «Исполнитель Желаний» не смог реализовать, куда уж мне? Мои возможности поскромней. Мои ограничиваются всего лишь: «никто не уйдёт обиженным». В переводе на человеческий: моя позиция не изменилась – я не подвижник. Я не буду бегать по всему миру за каждым злодеем и подтирать сопли каждому страдальцу, не стану переворачивать мир и «ломать Систему», но, если чьё-то горе и несправедливость сами окажутся на моём пути, то вмешаюсь. Мимо проходить не стану. «Делай, что должно, и будь, что будет». Такая вот лицемерно-эгоистическая позиция. И да Бог мне судья… будет… когда я помру… если я помру… и если Ему на меня не похуй… Накрутив себя таким образом, я оделся в рабочий комбинезон и вышел из дома. Довольно быстро сумел найти прораба бригады строителей, ведущих работы на моём здании, и подошёл к нему. - Как скоро вы сможете закончить? – после взаимных приветствий спросил я у него. - Месяц, примерно, - прикинув, ответил он. – Идём ровно по плану, отставаний нет. - Месяц… долго, - поморщился я. - Мистер Бланк, при всём уважении, но быстрее никак. - Спорим? – хмыкнул я. - Я профессионал, Мистер Бланк, - принял гордый и неприступный вид мужик. - Чисто символически, на бутылку виски? – предложил ему я. - Ну, допустим, - задумался он. – Если чисто символически… - Тогда, погнали, - засучил рукава я и потёр друг о друга ладошки. – Ты – мозги и опыт, я – рабочие руки. - Хорошо, - усмехнулся он. – Тогда, не забудьте каску, специальное снаряжение и документ об «отказе от претензий», ну и ещё кое-какие обязательные бумаги. Без этого я вас к стройке и близко не допущу. - Ла-а-адно, - недовольно протянул я. Следующий час пришлось убить на соблюдение условностей. - Теперь-то всё? – спросил я, ставя подпись на очередной бумажке. – Можем начинать работать? - Можем, - чуть ещё посомневавшись, всё же кивнул прораб. - Ну, «Поехали!», - сказал я и, подхватив мужика Телекинезом, взлетел вместе с ним на уровень четвёртого этажа, где собственно и велись работы. Мужик взбледнул, дернулся пару раз, но затем закусил губу, сжал кулаки, зажмурил глаза, кажется сосчитал до десяти, глаза открыл, протёр лицо руками и ухмыльнулся. - Что ж, «Поехали!», - заявил он мне по-русски. - О! – восхитился я. - Что? Ты из тех идиотов, что не желают иметь дел с эмигрантами? – сощурившись, спросил меня он. - Ни в коем случае, братан! – весело отозвался я на русском, правда, с некоторым акцентом, видимо от недостатка языковой практики. – Только за! - Тогда, погнали, - снова ухмыльнулся он. – Кстати, Серёга. - Том, - в ответ представился я и пожал протянутую руку. - Начнём, - засучил рукава он и сдвинул набекрень свою каску. – Итак, что ещё ты можешь? - Могу поднять до ста четырёх тонн груза Телекинезом на любую высоту, делать сварные швы взглядом, делать точные резы любых материалов, оперировать несколькими сотнями объектов одновременно, точность позиционирования в пространстве до двух миллиметров. - Отлично, - кивнул Серёга. – Тогда начнём вон с тех бетонных плит. Поднимаешь их оттуда, - указал он пальцем на необходимое. – Ставишь вот туда… *** День до обеда пролетел, как единый миг. Вся бригада оказалась выходцами из бывшего Союза, так что довольно быстро к процессу подключились и они. Задор и азарт охватывали нас, словно сверхзаразная болезнь. Не прошло и получаса, как работа уже кипела вовсю. Кто-то поднялся на этаж, кто-то остался на земле, Серёга вместе со мной завис в воздухе, осуществляя общее руководство. Работа двигалась. И двигалась очень быстро. На обед, само собой, «по старой русской традиции» организовали общий стол. Спонсировал, естественно, я, как хозяин дома, но участвовали все. После обеда продолжили. Было весело. Пока не приехали телевизионщики. Прибыли они на одном микроавтобусе с логотипом одного из центральных каналов, быстренько вывалились наружу, установили камеру на треногу, ведущая с микрофоном поправила причёску и начала надиктовывать начало сюжета. - Здравствуйте, дорогие телезрители, я – Эйприл О`Рейлли, и мы находимся почти в самом центре Бруклина. Здесь происходит что-то невероятное! Я даже не возьмусь это описать словами, просто смотрите сами! – она сделала шаг в сторону, а оператор навёл камеру на нас с Серёгой. Мы в этот момент как раз выстраивали балочный каркас будущей крыши. Остатки старой, мы, посовещавшись, убрали совсем ещё до обеда. Отсутствующую часть стены, наоборот, уже успели отстроить заново. Так что в этот самый момент занимались созданием технического этажа и каркаса крыши. Занятие, крайне интересное, должен заметить. Очень напоминает игру в детский конструктор, только с поправкой на то, что «кубики» несколько другого размера… Кстати, с утра и до этого времени, мой Телекинез успел прокачаться на целых три единицы, а это значит, что теперь мне по силам поднять и держать в воздухе больше восьмисот тридцати тонн груза! Восемьсот тонн – это много. Это очень много. Это уже почти нижняя планка «Альфа»-уровня, как я её понимаю. А понимаю я её, как управление грузом от одной тысячи тонн. Собственно, следующее повышение на единицу меня через эту границу и перетащит. - Насколько происходящее понимаю я сама, это бригада крайне необычных строителей, и они… строят крышу дома, буквально находясь в воздухе и левитируя строительные материалы с земли на высоту четвёртого этажа… так же по воздуху!! Это что-то немыслимое! – оператор снова навёл камеру на репортёршу. – Оставайтесь с нами, мы сейчас попытаемся взять интервью у кого-то из них! – она сделала условный знак оператору и тот отключил камеру. – Джимми, скорей-скорей, надо успеть до приезда групп конкурирующих каналов! Каждая минута на счету – видюшками происходящего здесь бедлама уже весь Ютуб полон! Это невероятная удача, что мы вообще успели сюда первыми, так что Мув-Мув-Мув! Ран-Ран-Ран!! – покрутила она рукой и припустила в сторону парня, что помогал нам с земли. Эм, ну, отдавать право первому представить обществу свою версию происходящего я не собираюсь. Как правило, именно она глубже всего и остаётся в сознании тех, кто её услышит, и выбить её или извратить достаточно сложно. Поэтому я подхватил обоих телевизионщиков Телекинезом и притянул к себе, на уровень крыши здания. Почему не спустился сам? Нельзя. Я ещё не настолько виртуозно обращаюсь со своими силами, чтобы продолжать действовать достаточно эффективно, не имея прямого зрительного контакта. Нет, в целом, сила Джины не имеет таких ограничений. Теоретически, я способен что-то передвинуть, поднять, согнуть, разломать или «склеить» в любой точке планеты, и не только её прямо отсюда, но мне самому пока сложно подобное уложить в сознании, не то, что провернуть. Поэтому я поднял журналистов к себе, а не опустил себя к журналистам. - Добрый день, - поздоровался я с девушкой, когда она перестала визжать и сумела-таки «взять себя в руки». - День, - автоматически ответила она на приветствие. – Что происходит, почему мы в воздухе? - Ну, я услышал, что вы хотите взять интервью, вот и предоставил такую возможность, - пожал плечами я. - Интервью? – оживилась эта О`Рейлли. Всегда знал, что все журналисты – психи. Но психи с крайне гибкой и устойчивой психикой, умудряющиеся приспособиться к быстро изменяющейся обстановке. – Вы не против? - Был бы против, выставил бы вас за пределы своих владений, а не приглашал бы к себе. - Довольно грубое было приглашение, - не преминула попенять мне она. - Я старался быть нежным, - подмигнул я ей. - Ладно, - решила отставить в сторону пикировку О`Рейлли. – Джим может включить камеру? - Конечно, - кивнул я. - Тогда, минуточку, - встряхнулась девушка и потратила указанное время на быстрое приведение своего внешнего вида в порядок. – Всё, Джим, давай, мы готовы! Оператор кивнул, поднял камеру, нацелил её на журналистку и изобразил пальцами руки бесшумный отсчёт с трёх до нуля. - И это снова я, Эйприл О`Рейлли! И мы находимся в центре Бруклина, но… в несколько необычном месте. Мы в буквальном смысле висим в воздухе, на высоте в полтора десятка метров! Можете убедиться сами! – после этих слов оператор повёл объективом камеры вниз, показывая свободно стоящие ни на чём ноги журналистки, затем вверх, показывая, что она ни к чему не привязана, затем из стороны в сторону, давая общий вид, затем прямо себе под ноги. Только после этого он вернул камеру на свою партнёршу по опасному бизнесу. - Мы поднялись сюда для того, чтобы взять интервью у сегодняшних наших героев. Пожалуйста, представьтесь, - протянула девушка микрофон ко мне, а оператор довернул объектив камеры. - Меня зовут Томас Бланк, я владелец этого дома. Лендлорд. А это Сергей, он бригадир строительной бригады, которая делает ремонт крыши моего здания, - Серёга приветственно помахал рукой в камеру. - Здравствуйте, - поздоровался он. - Мистер Бланк… - Томас, - прервал я её. – Не надо так официально, для вас, Эйприл, я просто Томас. - Хорошо, Томас, - улыбнулась журналистка. – Расскажите нам, что же всё-таки здесь происходит? - Я ремонтирую свой дом, - улыбнулся я. - Вы ремонтируете? Именно вы? Я правильно поняла? - Ну, ребята мне в этом очень помогают. Их знания и опыт дополняют мою силу. Так что, пожалуй, действительно, ремонт делаем мы. Мы вместе. - Вашу «силу»? Что вы имеете в виду, Томас? - То, что держит вас в воздухе. То, что поднимает балки и плиты на четвёртый этаж. То, что удерживает сейчас всю конструкцию, что висит перед вами от разрушения. Она пока ещё не закреплена должным образом. Мои друзья и помощники сейчас сверяют её с планом и вносят необходимые изменения перед тем, как начать окончательно её фиксировать, - пояснил я. - Что же это за «сила»? Какое-то изобретение? Высокотехнологичное устройство, полевые испытания которого вы сейчас проводите? - Нет, Эйприл. Всё гораздо проще: я – мутант. Самый обыкновенный. Владею Телекинезом. Нет никакого устройства, я на самом деле просто ремонтирую крышу своего дома при помощи своих сил. - Мутант? – напряглась журналистка. – Как Магнетто? То есть, известный террорист Эрик Леншер? - А вы человек? Как Усама Бен Ладен? – саркастически изогнул бровь я. - Извините, Томас, я поняла то, что вы хотели этим сказать. - Правда? - Да. Неправильно ровнять вас с террористом только на основании того, что вы принадлежите с ним к одному виду… - Ну, я не уверен, что мы именно отдельный вид. - То есть? - Ну, дело в том, что сложно объединить под термином «вид», совокупность представителей другого вида только на основе наличия у них различных способностей и отличий от эталона этого вида. Ведь, во-первых, способности мутантов именно что очень различны. Сложно отыскать две одинаковых. Не невозможно, конечно, но очень сложно, разнообразие крайне велико. Во-вторых, разные виды по определению не могут иметь общего потомства, а люди и мутанты могут и имеют. Так что называть нас «отдельным видом» терминологически не правильно. - Вот как? Но ведь именно это делает Эрик Леншер в своих публичных заявлениях. Как вы это прокомментируете? - Я скажу, что эта позиция и делает его террористом. Он отделяет от общего некую группу, называет её членов «отдельным видом». На основании этого выдвигает теорию исключительности и превосходства этой группы над другим «видом». Затем заявляет о притеснениях этой группы со стороны остального общества и начинает вооружённую борьбу за «права» этой группы, а в последствии и за доминирование этой группы над остальным обществом для вывода её на элитарные позиции. Это классика. Шаблон, отработанный десятками террористических обществ, известных нашей истории. Одной из ярчайших и ближайших к нам по времени иллюстраций этой схемы является Гитлеровская Германия с её идеей нацизма. Один в один ведь. - Какое… интересное мнение… особенно интересно услышать его от представителя «того самого вида». - Повторюсь, я не считаю себя представителем другого вида. Я мутант. Человек с незначительной генной мутацией. Нет никакого homo superior, есть homo sapiens с мутациями. Я даже отдельной расой мутантов назвать не возьмусь, потому, что нет у нас устойчивых расовых признаков. Слишком мы разные. - Пусть так, допустим. Но как вы решились на такую публичную демонстрацию своих сил? Это как-то… нетипично для мутантов. - Пожалуй, - кивнул я. – Всех, известных мне, мутантов я могу разделить условно на два типа, по поведению. Тех, кто скрывает свои способности, старается не выделяться, не отсвечивать… прячутся. И тех, кто использует именно боевые аспекты своих способностей. - Вот как? И кого же вы относите ко второму типу? - Магнетто, естественно. Его последователей. И «Команду Икс». - «Команду Икс»? Но почему их? Ведь Чарльз Ксавьер заявляет, что он, и его воспитанники хотят мирного сосуществования, хотят помогать людям своими способностями… - Угу, вот только почему-то, где бы «Иксы» не отсветились, они постоянно с кем-то сражаются… Поэтому я и причисляю их ко второму типу. - Думаю, всё же Профессор Ксавьер с вами бы не согласился. - Возможно, - пожал я плечами. – Но, думаю, Чарльз в этом случае, сам мне это скажет при нашей следующей встрече. - Следующей встрече? Вы знакомы? - Да. Он мутант, я мутант, почему бы нам не быть знакомыми? Больше того, я считаю Чарльза Ксавьера своим другом. - Как, оказывается, интересно… Хорошо, вот вы сказали про «два типа» мутантов. А к какому из них причисляете себя вы, Томас? - Раньше, вполне однозначно я причислял себя к типу первому. К тем, кто скрывается и таится, маскируется под «нормального человека». - Раньше? А что изменилось сейчас? - Надоело таиться. - Почему же? - На самом деле, всё достаточно просто: мутанты прячутся, потому что боятся. Боятся того, что, узнав о их способностях, плохие люди, или ещё хуже – спецслужбы придут и сделают с ними что-то нехорошее. В частности, похитят и начнут ставить опыты… - А вы… не боитесь? - Нет, не боюсь. - Почему? - А почему я должен бояться? Я, в конце концов, такой же гражданин Соединенных Штатов Америки, как и, к примеру, вы, Эйприл. Почему вообще кто-то должен иметь право меня лишать свободы? Я – законопослушный гражданин. И имею не меньше прав, чем и «нормальные люди». В частности, я имею право на защиту государства от посягательств на мою жизнь, здоровье, свободу и частную собственность. А так же на защиту себя, своих близких и своей собственности. - Это… даже не знаю, что на это сказать, Томас. Но вы и правда не боитесь? - Не боюсь. Меня уже похищали. Чего мне бояться? - Похищали? Вас кто-то похитил, Томас? Можете рассказать подробнее? - Почему нет? – пожал плечами я. – Около трёх недель назад меня похитили прямо из моей квартиры, ночью. Расстреляли спящего дротиками с сильнодействующими транквилизаторами и вывезли из города на военном вертолёте. - Какой ужас! И кто же это был? - Стратегическая правительственная программа «Оружие Икс», которую возглавлял некто Полковник Страйкер. У программы было две основных цели: первая, это научиться использовать мутантов в качестве высокоэффективного оружия… принудительно. Вторая же цель: создать оружие для полноценного геноцида мутантов. Причем, опять же: как вида. - Это же кошмар! Неужели наше правительство на самом деле причастно к подобным бесчеловечным… - Эйприл, «человечность» и «гуманность» слишком размытые понятия. Я оперирую другим, куда более конкретным: законность. И эта программа, как и любые другие, подобные ей, совершенно незаконны. Они противоречат самому святому, тому, за что воевали наши предки – Конституции. - Хм. А как же вы спаслись? - Мне там не понравилось. Полковник Страйкер не смог доказать мне законность его действий, поэтому я оттуда улетел. Не желаю участвовать в противозаконной деятельности. - Улетел? Так просто? - Вот так вот просто, - пожал плечами я. – К чему лишние сложности? - Какой вы однако позитивный человек, Томас, - улыбнулась Эйприл. - С позитивом легче живётся. - Пожалуй, - согласилась она. – Кстати, Томас, раз уж мы заговорили о таких сложных вещах… Скажите, а как вы сами видите выход из проблемы мутантов? - Я? Я выхода не вижу. - То есть? Вы считаете, что всё безнадёжно? - Я не вижу выхода, потому, что не вижу проблемы. - Но как же? Вы же сами говорили, что мутанты боятся людей, а люди боятся мутантов… - Во-первых, я такого не говорил. А во-вторых, я говорил другое: мутант ты или не мутант, но в первую очередь ты гражданин. И у тебя есть гарантированные Конституцией гражданские права. На «общечеловеческие» права и «общечеловеческие» ценности мне наплевать – они нигде не прописаны. А вот гражданские права – это серьёзно. - Но ведь мутанты опасны… - Не более, чем «нормальные люди». Между прочим, по статистике, девяносто процентов убийств в мире происходит не по криминальным причинам, а по бытовым. И производится подручными предметами, а не оружием. И лидирует в списке этих предметов обычный кухонный нож. А, если мы говорим о преступниках и преступлениях, то у нас есть Закон! И перед ним все равны: и мутанты, и немутанты. - Но как же… у мутантов ведь есть способности… - А у «нормальных» есть огнестрельное оружие и взрывчатка. В чем принципиальная разница? Убийство – есть убийство, чем бы оно ни было совершено. Грабёж – есть грабёж, кто бы не грабил. Статья Закона одна и та же, что для мутанта-преступника, что для «нормального» преступника. Поэтому я и не вижу «проблемы мутантов». Само по себе деление на мутантов и не мутантов – есть проблема. - Но, учитывая, какие ужасающие силы и способности есть у мутантов, как призвать преступника к ответу? Тот же Магнетто… - Того же Магнетто, насколько мне известно, останавливали уже не раз и не два. То же самое и с другими опасными преступниками-мутантами. - Но их останавливала «Команда Икс»… - А в чем проблема выдать тем же «Икс-менам» значки офицеров Полиции? Естественно, после соответствующего обучения, приведения к присяге и с соответствующей ответственностью? Есть же, в конце-то концов, у Полиции Спецназ для задержания особо опасных преступников? Так почему не быть аналогичному отряду для задержания особо опасных преступников-мутантов? Но, опять же, законно и прозрачно. Это моё мнение. - Вот как… Очень необычное мнение, Томас. - Но не менее логичное от этого. - То есть вы за создание закона «о контроле мутантов»? - Нет. Категорически против! Подобный закон в сути своей будет противоречить Конституции. Я за равенство всех граждан, независимо от их пола, расовой принадлежности, вероисповедания и физиологических особенностей организма, перед Законом. Нет необходимости в написании новых законов, достаточно внести небольшие уточнения в уже существующие, «расширить» их так, чтобы мутанты «влезали» в них со своими «способностями» наравне с не мутантами. - То есть вы предлагаете приравнять мутантские способности к оружию? - Нет. Я предлагаю рассматривать мутантские способности, при помощи которых было совершено преступление, как «предмет, использованный в качестве оружия». И только в применении к конкретному преступлению. Приравнивать способности к оружию совершенно не правильно. Это приведёт только к росту напряжения в обществе. Ведь это же снова – разделение людей на «нормальных» и «ненормальных». - Что ж, интервью получилось весьма содержательным и интересным, Томас. Большое вам спасибо за то, что поделились с телезрителями своей историей и своими мыслями. - Не за что, Эйприл. - Но вам что, правда не страшно? Не страшно открыто использовать способности? - Эйприл, я мутант – смиритесь с этим. Это не венерическое заболевание, подхваченное от дешёвой проститутки, я таким родился, и мне нечего этого стыдиться. А страх… Я мутант, и мне похуй! Если кого-то моё существование не устраивает, то это только его проблемы. Я же буду жить так, как считаю нужным… не нарушая Закона, естественно. Того же желаю и всем остальным. *** Журналисты укатили с отснятым материалом, с такой скоростью и поспешностью, словно за ними тигры гнались. Правда, мотиватором в данном случае выступал не страх, а нетерпение и жадность. Ведь у них на руках эксклюзив! Бомба! Что ж, я не против позволить людям подзаработать. К вечеру крыша стояла. В кои-то веки мне предстояло ночевать в собственной постели, в собственной спальне, а не ютиться в спальнике на полу кухни. Это приятно. *** Утром в гостях у меня уже сидел Чарльз. То есть, он самым буквальным образом сидел за столом моей кухни в тот самый момент, когда я, встав с постели, умывшись и натянув штаны, на эту кухню вошёл. - Давно ждёшь? – поинтересовался я, после того, как поздоровался с ним за руку. - Только пришёл, - мягко улыбнулся он. – Увидел, что ты ещё спишь и не стал будить. - Понятно, - принял я его версию событий. – Кашу будешь? - Кашу? - Манную, с вареньем, - пояснил я, уже ставя на газовую плиту кастрюльку. – Самое то для утра. - Пожалуй, - не стал отказываться он. - Ты по делу? Или просто лимонадику попить в приятной компании? - От лимонада тоже не откажусь, - снова улыбнулся он. - То есть, по делу, - кивнул я. – Это из-за моего вчерашнего интервью? - По большей части. - Считаешь, ерунды наговорил? - Да нет, - задумчиво произнёс он. – Говорил ты очень правильные вещи. Пожалуй, что даже более правильные, чем я сам… но готов ли ты к последствиям? - Вроде бы я тебе уже говорил, что… - Срал ты на последствия. Я помню. И галочку напротив пункта «Я же предупреждал» тоже помню. - Ну, мою напротив «Послал на хуй умника» я тоже не забыл. - Будем считать, что количество «галочек» мы удвоили. - Пожалуй… Нет вестей от Джины? - Скучаешь? - Волнуюсь. - От Джины нет… но… - Говори уж, раз пришёл. Помочь, может и не помогу, но выслушаю точно. Судя по твоему виду, тебя это «но…» сильно тревожит. И, похоже, не первый день. - Пожалуй, - вздохнул Чарльз и помассировал виски. – Мне снится сон, Томас. Один и тот же навязчивый сон. - Сон? – напрягся я и развернулся к Ксавьеру всем телом. - Да… в нём девушка… женщина… трудно понять её возраст. Она не совсем похожа на человека… есть в ней что-то… экзотическое… Она зовёт меня. - Имя оно своё не называет, случайно? – с крепнущим подозрением уточнил я. - Имя… Ли… Лиландра… - ?(%№:… - грязно выругался я.