Я должна попробовать

      Офелия пролетела сквозь зеркало и очутилась у себя в спальне. Она взглянула на часы Торна, стучавшие мерно, как механическое сердце, и поняла, что этой ночью ей снова не удастся заснуть.       Чтица легла на кровать, закрыла глаза и подумала о событиях последнего часа своей жизни.       Что происходит в голове у этого человека? Он слишком сложный для нее... Но если спросить у себя честно, пыталась ли она хоть когда-нибудь его понять? Все, что он делал хорошего для нее, она воспринимала как должное. На самом деле, если подумать, он мог бы выбрать совсем другую линию поведения, запугать ее, шантажировать, заставить, да мало ли что. Но он пытался добиться ее расположения после всего, что она сделала. А сделать она успела за последнее время не мало.       Она отвергла Торна, он это стерпел, хотя было ясно, как ему больно. Он ждал ее сегодня весь день, а она не пришла, отвлекшись на Арчибальда, которого он терпеть не может. На него напали, а она не помогла ему даже с обработкой ран. Торн пошел на все ее условия, а она его никак не поблагодарила.       От этих мыслей Офелии стало стыдно за свой эгоизм и равнодушие. Она села на кровати, глубоко вздохнула, встала и пошла искать аптечку, веник и что-нибудь горячее поесть. Найдя все необходимое на кухне, Офелия отправилась к себе, по пути несколько раз роняя то одно, то другое. И дело было даже не в ее обычной неуклюжести, а в том, что мысли не давали ей покоя. Все это усугублялось тем, что ее руки были полностью заняты вещами и она шла, оглядываясь, стараясь никому не попасться на глаза и не шуметь, хотя с шумом в итоге выходило как раз наоборот.       Стоя в комнате перед зеркалом, Офелия немного замешкалась, думая о том, как отреагирует Торн на ее возвращение. Но она должна хотя бы попытаться. Офелия шагнула в зеркало.       Торн сидел в той же позе, в которой она его оставила полчаса назад, только стопки бумаг стали больше.       — Вы хотите обсудить со мной еще одно условие? — спросил Торн, не отрываясь от бумаг. Офелия положила вещи на пол и стала теребить свой шарф.       — Нет, я не... я не собиралась... — Почему она всегда нервничала и сбивалась, когда хотела сказать что-то хорошее? Офелия сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться и сформулировать свои мысли в предложения, и начала снова, но на этот раз медленно: — Я вижу, как вы стараетесь. Не думайте, что я не замечаю или не ценю это, я замечаю. Какими бы ни были причины нашего брака, мы должны быть заодно. Для этого приложить усилия должны мы оба, это было бы справедливо. В общем, я пытаюсь сказать, что я тоже буду стараться.       Торн уставился на Офелию так, будто она неожиданно появилась посреди кабинета. Он был удивлен и долго смотрел на нее. Офелия ждала.       — С чего вы планируете начать? — первым прервал молчание Торн.       — С ваших ран.       Офелия подняла ведерко с водой, взяла полотенце и подошла к Торну. Он наблюдал за ней с интересом. Чтица села на колени рядом с будущим супругом.       — Вы не могли бы... ммм... ненадолго отложить свои бумаги? И лучше подальше, потому что, как вы могли уже заметить, я не особо аккуратна.       Интендант собрал ближайшие пачки бумаг и переместил их на расстояние вытянутой руки. Теперь чтица могла сесть поближе, что она и сделала. Офелия сняла перчатки.       — Вы не против? — спросила она, указывая взглядом на свои руки. Торн только покачал головой, не сводя при этом взгляда с чтицы. — Я постараюсь ничего не задеть, чтобы не читать ваши предметы, но вы же знаете... я бываю...       — Я понял. Я не против, — перебил ее мужчина.       Офелии не хотелось брать в руки малознакомые вещи без перчаток, но мочить свою любимую пару ей хотелось еще меньше. Полотенце ей отдали в первый день пребывания в доме Беренильды, поэтому, в теории, она могла считать, что это ее вещь и ей не нужно чье-то разрешение, но все равно было некомфортно. Чтица подняла полотенце и опустила в воду, давая ткани впитать жидкость. Вода была теплой, приятной для рук. Офелия почувствовала радость, страх, удивление — эмоции и картинки быстро сменяли друг друга, и она старалась расслабиться и не задерживать переживания в себе. Когда сеанс чтения был завершен, Офелия отжала полотенце и подняла взгляд на лицо Торна. Он все еще пристально рассматривал ее. Офелии стало еще больше неуютно, но она должна была попытаться, ведь ее жених уже не раз переступал через себя ради нее.       Офелия мягко приложила полотенце к ране на лбу мужчины, где уже запеклась кровь. Торн немного сморщился, но ничего не сказал.       — Простите, — пробубнила себе под нос Офелия. Она промыла ткань и перешла к другой ране. — Я протру вам лицо, а то вы выглядите жутковато, — Офелия попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но Торн упорно молчал.       Девушке нужны были две руки возле лица мужчины, поэтому она придвинулась еще ближе. Теперь ее колени касались ног Торна, и чтица чувствовала на себе его дыхание. Офелия зачесала пальцами волосы Торна назад. Придерживая их левой рукой, правой отжала полотенце и принялась протирать сначала лоб, потом виски, потом веки, нос, щеки. Офелия старалась делать все как можно аккуратней — до этого она так бережно относилась только к документам в своем музее.       Торн сидел с закрытыми глазами, чтобы вода не попадала в них. Офелия провела полотенцем по его губам и подбородку. Она вдруг поймала себя на мысли, что хочет еще раз коснуться этих губ, но в этот раз без полотенца, а просто пальцем. Офелия отвлеклась на эту мысль, продолжая неосознанно смотреть на губы Торна. В этот момент жених открыл глаза. Офелия отшатнулась назад, при этом густо краснея. Она попыталась вскочить, но запуталась в собственных ногах, как с ней это бывало, и начала падать назад. Мужчина успел подхватить ее и вернуть ее телу стабильное положение, усаживая обратно. Торн двумя руками держал девушку за плечи, как будто боялся, что она снова может потерять равновесие. Офелия чувствовала, что краснеет еще сильнее. Она не знала, куда деться от смущения, и пронизывающий взгляд Торна совсем не помогал ей успокоиться.       — Я сейчас... мне нужно... я скоро вернусь.       Торн убрал руки, и Офелия тут же схватила сосуд с водой, поднялась и очень быстрым шагом направилась в гардеробную.       Вернувшись в свою комнату, Офелия обернулась на зеркало, как будто Торн мог последовать за ней. Но ничего необычного не было. Офелия плюхнулась на пол и со сдавленным стоном уткнулась лбом в ковер.       Что она наделала? Он заметил? Да конечно заметил. Он не мог не заметить, как она смотрела на его губы. Что он теперь о ней думает? Стоп. Почему она вообще на них смотрела? Офелия постаралась восстановить событие в памяти. Она что, собиралась его поцеловать? Да нет, просто задумалась. Да, точно.       Чтица прикоснулась к зеркалу позади себя, оно осталось твердым. Вот только этого еще ей не хватало, она же сказала, что скоро вернется. Нужно быть честной с собой. Офелия закрыла глаза, еще раз вспоминая тот момент. Она смотрит на Торна, на его спокойное умиротворенное лицо. Когда он закрыл глаза, ей стало как-то спокойней, она расслабилась и взглянула на него по-новому, его лицо теперь кажется ей таким мужественным, в нем определенно есть своя красота. Офелия проводит полотенцем по губам Торна, на нижней губе ссадина. Сердце Офелии начинает биться сильнее...       Девушка открыла глаза. Да, она определенно хотела его поцеловать. Офелия притронулась к зеркалу, и на этот раз поверхность под ее пальцами стала пластичной. Вот значит как...       В это время в кабинете Торн все так же сидел на полу. И улыбался.