Чон Чонгук и его гарем

— Меня слышно? Меня видно? — Тэхён ёрзал на месте какое-то время, после чего внезапно принялся махать рукой в пустое пространство. Да, тебя слышно, продолжай. — Ох, мы на столь долгое время остались без наблюдения всякими извращенцами, что аж отвыкли, — закатил глаза проходивший мимо Юнги. — Эй, старый пень, ты будешь разговаривать с читателями, или пойдёшь и дальше объяснять Чимину, что седые волосы — это очень сексуально? — невинно спросил Тэхён. — Ладно, останусь, но только для того, чтобы ты, мочалка чонгуковская, не спорол какой-нибудь херни. — А Юнги у нас, как всегда, само дружелюбие, — к развесёлой компании подсел ещё и Намджун. Его никто не приглашал — он сам пригласился, и прямо сейчас заинтересованно смотрел в пустое пространство, задаваясь вопросами о смысле бытия и наполовину пустом или полном стакане. — А всё-таки, стакан пуст или полон? — пробормотал Намджун, всматриваясь куда-то вдаль. — Зависит от стакана, — отозвался Юнги, которого внезапно пробило на философию. — Он может быть пуст, полон, но какая разница, если в нём, например, моча? Другое дело, если чудный коньяк столетней выдержки, который прячет у себя в погребе Чонгук. Тогда да, стакан должен быть обязательно полон, я считаю. — Никакого уважения к нематериальному, одно плотское. — Не фанат плотов, уж прости, предпочитаю более устойчивые конструкции. — Да ну вас, вместе с вашей мочой и плотами, — беззлобно огрызнулся Тэхён. — Я тут пытаюсь с читателями поговорить, а вы хернёй страдаете. Ничего, мы никуда не спешим. — Да, — невпопад сказал Тэ. — Так вот, о детях… — Каких детях?! — с ужасом воззрились на него Намджун и Юнги. — Только не говорите, что этот кроль засеял его грядку, — жуя вишню, проговорил идущий мимо Чимин. — Ну не знаю, я вообще думал, что он импотент, — вмешался качающийся на роскошных качелях Сокджин. — То, что у него не встаёт на вас, не значит, что не встаёт вообще, — важно отозвался Тэхён. — Тю, нашёл тоже, чем гордиться, — фыркнул Юнги. — Хосок вон, сегодня намалевал изображение нашего дворца, полностью состоящее из его соплей, вот это я понимаю — повод для гордости. — Погоди-ка, у тебя серьёзно будет ребёнок? — в конце концов настороженно осведомился Намджун. — Вот прям настоящий, который, ну там… Кричит? Ноет? Испражняется каждые пять минут? — Из всего того, что ты перечислил, под описание больше подходит Хосок, — задумчиво проговорил Джин. — Вот именно! — вклинился Чимин. — У нас уже есть Хосок, место вопящего корнеплода занято! — То есть, Чонгук был прав? — грустно отозвался Тэхён. — Не стоило вам говорить о беременности, вы всё равно не поддержите меня и добрым словом… — Ну эй, — смягчился Чимин, приободряюще сжимая чужие плечи. — Выше голову, квадратик, ты же носишь в себе семя нашего туповатого Чонгук-и! Сомнительное достижение, конечно, но вдруг Чонгук-младший получится чуть получше, чем его отец? — Тогда я встану в очередь в его мужья, — лениво зевнул Сокджин, окончательно разомлевший на своих качелях. — Ну вот ещё, для моей горошинки ты слишком старый, — возразил Тэ, приглаживая ткань на пока ещё совершенно плоском животе. — Ах старый значит, ты, неблагодарная сопля?! — обиделся Джин. — Вот когда мама Гука опять наведается в гости, не проси у меня разрешения спрятаться под моей кроватью, видит Бог, не пущу! При одной только мысли о матушке Чонгука Тэхён поочерёдно покраснел, побледнел и приобрёл зеленоватый оттенок кожи в течение максимально короткого времени. — Забирай горошинку, всех забирай! Я новых рожу, не страшно! — забормотал Тэхён, как молитву. — Вот то-то же, — наставительно улыбнулся Сокджин. — Кстааати, а где наш новоиспечённый папаша? Скачет по овчарне со своими собратьями по разуму? — Чонгук решил купить для ребёнка все чисто теоретически нужные ему вещи на ближайшие тридцать лет. — Да ты прикалываешься, — неверяще мотнул головой Чимин. В этот момент в сад ввалился Чонгук, а за ним — целая толпа рабов, несущая на плечах огромные сундуки с золотой отделкой. По количеству их насчиталось ровно тридцать — считал лично Намджун, — что означало одно: Тэхён не пошутил. — Ой, опека… Тьфу, омега. Мои. Омеги, — по Чонгуку было видно, что он чем-то очень сильно взбудоражен. — А мы тут… Ну то есть, какие там мы? Я! Я тут совершенно один и всё сам делаю, и Тэхён тут совершенно не причём. Совершенно обычный день, совершенно ничего не намечается… Ой, а вы решили, что что-то намечается? Тут вот сундучки всякие для… для Хануки, — принялся тараторить Чонгук. — Мы не празднуем Хануку, идиот, — закатил глаза Юнги. — А, ну… Ну тогда для Рождества. — Расслабься, — фыркнул Сокджин. — Даже если бы Тэхён не рассказал нам о беременности, ты бы сдал вас с потрохами ещё на десятом «ничего не намечается». Дайте хоть на тест посмотреть, голубки. — Ой, сейчас! — сияющий Тэхён убежал во дворец, после чего, пыхтя от напряжения, вытянул на всеобщее обозрение… — Градусник?! Ты идиот?! — возопил Юнги, видя абсолютно обыкновенный показатель температуры. — Тэхён, по нему не определяют беременность, — сочувствующе пробормотал Намджун. — И от этого такая радость?! — для порядку возмутился Чимин. — Ну, может и хорошо — таким тупицам, как вы, и не нужно размножаться, — убеждённо заверил Юнги. — Это врождённое, быть придурком? Расстроенный Тэхён с жалостью посмотрел на лже-тест, чувствуя горькое разочарование. Чонгук тоже насупился, опустил глазки и, кажется, собирался реветь. — Ну это… Чего вы, — сдался Юнги, резко почувствовав себя виноватым. — Так хотите ребёнка? Ну делайте, делайте, малышня! То что придурки — так мы сами воспитаем, оградим от влияния вашего пагубного. Ну а генетика… В Советском Союзе она вообще была под запретом, так что ну её, эту генетику — хренетика сплошная, а не генетика… — Что такое Советский Союз? — недоумённо спросил Намджун. Упс, кажется, я опять сломала четвёртую стену… Ну а для тех, кто мог поинтересоваться, куда делся Сехун, ответ довольно прост: опять загулял в дворцовом саду, нашёл палку-копалку и решил, что она создаёт магию. Подался в какой-то культ, обнаружил в себе способности к ведам и шаолинь… Думаете, что всё, не вернётся? Да ну вас, спустит все деньги, вверенные ему безотказным Чонгуком, да и приползёт обратно. — Да, Сехун такой, — кивнул Намджун. — Он даже ещё страннее, чем я. — Кстати, — оживился Сокджин, — раз уж я пролетел с моим несуществующим мужем, может, ты составишь мне компанию этим холодным, одиноким вечером? — Но сейчас же плюс… — робко подал голос Тэхён. — Заткнись! — безапелляционно отозвался Джин.