Больше не надо

— Не дёргайся. — Асгерд нахмурилась. — Всё-таки было бы лучше, если бы ты пересел на кровать… Или поставь на тормоз свою карету, мой принц. Ивар закатил глаза, но выполнил просьбу девушки. Она осторожно коснулась раны, вытирая засохшую кровь. Крови было совсем немного, но она всё равно мешала полностью осмотреть глубину травмы. Всё оказалось не так плохо, как думал сам Ивар. Когда с кровью и осмотром было закончено, Асгерд приложила ватный диск со спиртом и следом быстро намазала специальной мазью для быстрого заживления ран. Ивар молчал и почти не двигался, хоть ему и было неприятно. На самом деле он бы предпочел просто умыться и забыть на неделю, что у него разбита губа, как обычно он делал. — Всё, — победно произнесла Асгерд. — Спасибо. — А теперь ты мне расскажешь, что было вчера. Я спрашивала Видара, но он направил меня к тебе. — Она улыбнулась, положила руку на его колено. — К девушке пристали какие-то подозрительные парни… Я решил ей помочь. — Я заметила синяки у тебя на ногах. — Асгерд посмотрела Ивару в глаза. — Я повалил на пол одного из этих парней, но для этого мне пришлось быстро и резко действовать. Я знал, что делаю. Я всё рассчитал. — Ты спас ее? — Без помощи Видара у меня навряд ли бы что-то вышло. — Ивар сомкнул губы и тяжело выдохнул. — Мы помогли девушке, но она не была этому рада. Асгерд удивленно уставилась на заметно погрустневшего Ивара. — Она подумала, что я хочу добиться ее расположения, чтобы переспать с ней. — Что за чушь? — Асгерд усмехнулась. — Это правда? Ивар криво улыбнулся, продолжив рассказ: — Она посчитала, что я калека, и я мало кого могу интересовать, поэтому вмешался. Спасителю же девушка не сможет отказать. — Она просто глупая. Ты не должен переживать из-за этого. — Я для нее был таким жалким и противным… Неужели моя инвалидность так воспринимается всеми? — Она никто, Ивар. Она была не права насчет тебя. — Эту девушку зовут Рагни… Не знаю почему, но мне так запомнилось ее имя. Оно похоже на имя моего отца. — Твой отец неправильно поступил по отношению к тебе. Эта девушка тоже неправильно поступила. Она тебя не знает лично и решила судить по своим каким-то ощущениям. Скорей всего, Ивар, она несчастна и всем от нее нужен только секс. — Я не задумывался, что ее жизнь может быть такой пустой. — А ещё ты поступил, как настоящий мужчина. Пусть она не отблагодарила тебя, но твоя совесть чиста. Ты ведь ей помог и это главное. — Я сделал всё правильно? — Ты ещё спрашиваешь? — Асгерд усмехнулась. — Но в следующий раз не лезь на рожон. У тебя операция скоро, тебе надо беречь ноги. — С моими ногами всё в порядке. Я всё рассчитал. — Не бесись. Я знаю, что ты умён. — Она резко поцеловала его в щёку. *** — Что если я бесплоден? — Это не так. С чего ты вообще взял? — Ты же не забеременела… — Я просто вовремя пью таблетки, чтобы не забеременеть раньше времени. У нас впереди трудные времена… А беременность — это дополнительные сложности. — Вот как… Я не знал. — Я понимаю, что ты хочешь детей, но тебе 20, а мне 24… — Я точно не бесплоден и ты мне не врёшь? Она рассмеялась. — Зачем мне тебе врать? Ивар опустил взгляд в пол, хмыкнул и задумался, затем пересел в инвалидное кресло. — В детстве перед каждой операцией я думал, что после я полностью выздоровею и смогу играть с братьями. Но чуда так и не происходило. После одной операции мне даже стало хуже и резко понадобилась другая операция, чтобы всё исправить. Я уже тогда потерял счет этим операциям… Потом у меня начались проблемы с сердцем, но в последние годы мне стало значительно лучше. Я не делал операции… Мне сказали, что мой организм немного восстановился. Один врач год назад мне сказал, что я никогда не смогу ходить, что я всю жизнь буду прикован к этому креслу и никакие операции мне не помогут… И Фрейдис оказалась лгуньей… После всего этого я ушел в себя и перехотел жить. Месть за маму тоже перестала меня держать. Я хотел прекратить свои страдания. Мне почему-то казалось, что это будет сильный и правильный поступок. Меня остановил Хвитсерк. Он спас меня. Ты тоже спасла меня. — Он отъехал от девушки на пару метров подальше. — Асгерд, я люблю тебя. — Я люблю тебя. — Она встала с места и подошла к нему. — Спасибо, что поделился своей болью. Теперь я знаю тебя ещё лучше. И не надо прятаться от меня. — Девушка осторожно села к нему на колени. — Ты преодолеешь трудности и обязательно будешь ходить. Ты уже делаешь успехи. И в конце концов инвалидность не приговор. Разве мне плохо с тобой сейчас? Мне совсем не мешает это долбанное кресло любить тебя. И навряд ли оно мне помешает любить тебя позже. Помни, что я влюбилась в тебя, когда ты был в инвалидном кресле. Это кресло… ведь просто вспомогательное средство. Мне важен ты, а не это кресло. — Асгерд поцеловала его в уголок губ. — Конечно, я хочу, чтобы ты смог ходить, но, если вдруг не получится, я никуда от тебя не сбегу. Как только ты начнешь ходить, мы отправимся на море. Согласен? Ивар, улыбнувшись, кивнул. Впервые за долгое время он смог вдохнуть полной грудью и успокоиться. Слова Асгерд вселили в него чуть-чуть больше надежды. — Пойдём обратно на кровать. — Мне нужно заниматься. — Ты имеешь право на отдых после приключений. — Я действительно устал. Моя голова наполнилась, кажется, тысячью мыслей. — Что за мысли? — О Хвитсерке и о Лагерте я думаю чаще всего сейчас. Асгерд поджала губы, опустив взгляд. Ей стало не по себе от одной мысли о Хвитсерке. Она поступила неправильно и вина за подкошенную жизнь Хвитсерка прежде всего на ней. Она чувствовала, что рано или поздно ее начнут одолевать мысли об этом. Она не была готова к такой проблеме, несмотря на внешнее спокойствие. Ивар же нервничал, не скрывая напряжения. Он говорил правду и старался сдерживаться, но эмоциональная нестабильность его психики всё равно давала о себе знать. Асгерд начала осторожничать в последнее время, подстраиваясь под настроение Ивара как можно искуснее. Ивар тоже начал замечать за собой нестабильное эмоциональное состояние, но внутренние сомнения ранили его изнутри и заставили нервничать. И к этому всему добавилась ноющая боль в ногах. Как правило она появляется как раз тогда, когда Ивар начинает испытывать тяжесть на душе. — Сейчас я заставлю тебя отвлечься. Но ты обязан вернуться в кровать и раздеться. — Надеюсь, это не для блога. — Он улыбнулся. — Мой блог не о порно. — Она усмехнулась, подмигнув. Ивар засмущался. Он никогда не воспринимал себя привлекательным для кого-то. Даже когда Асгерд приняла его, он не перестал думать, что плохо подходит ей. Впрочем Асгерд тоже переживала из-за своего интереса к нему, который поначалу казался ей обычной страстью. Но Ивар зажег в ней искру, которая не потухла до сих пор. Асгерд думала, что Ивар станет очередным парнем, которого она бросит через пару месяцев. Единственное, что отличало Ивара от других, — это инвалидность, которая для Асгерд на самом деле ничего не значит. Сначала ей было просто любопытно попробовать с ним отношения, но ее чувства оказались гораздо глубже простого любопытства. И Ивар оказался гораздо интересней всех, кто был до него. Она даже не заметила, как её стало тянуть к нему невидимыми нитками судьбы. В конце концов, она сдалась и приняла любовь к Ивару. Асгерд встала с колен Ивара и отошла к кровати. Ивар подъехал следом, тут же пересев на кровать. Он всё ещё был задумчивым. — Ивар… — Она еле заметно прикоснулась губами к его шее. — Когда мне было 14 лет, мои братья уже начали общаться с девочками. Очень многие были красивыми, и я часто засматривался на них, но не решался знакомиться. Просто представь это… Я на инвалидной коляске пытаюсь познакомиться с красивой девочкой. Мне было стыдно. И тогда я уже знал, что я всегда буду на обочине предпочтений. — Он вздохнул. — Однажды я влюбился в девочку, которая встречалась с Хвитсерком. Она часто гостила у нас дома, но никогда не обращала внимание на меня, даже если я находился в метре от нее. Я будто был невидимкой для нее. Я пытался вызвать интерес к себе, но я не мог предложить ей то, что мог Хвитсерк. — Мы не можем выбирать в кого влюбиться. Та девочка была влюблена в твоего брата, поэтому никто, кроме него, ее не интересовал. Дело не в твоей инвалидности, поверь. — Я понимаю… Но в 14 лет это было больно и очень запомнилось. Я был, словно пустое место. Со мной просто было неинтересно всем. Что я мог предложить и во что я мог поиграть? — Ты был загнан в угол. — Когда к моим братьям приходили друзья и подруги, я старался оставаться в своей комнате и никуда не выходить. Однажды я даже слышал, что Сигурд и Хвитсерк были рады этому. Уббе ничего против не сказал. — Хвитсерк? — Асгерд заметно удивилась. — Я думала, у вас всегда были более-менее хорошие отношения. — Хвитсерк… прямолинейный. На тот момент ему действительно я не был интересен и нужен. Он раньше держался ближе к Уббе. — Но теперь у вас отличные отношения. — Иногда мне кажется, что я полностью завишу от него. Я хочу быть самостоятельным. Но у меня еще много нерешенных задач. — Он тяжело вздохнул, взглянув в глаза Асгерд, ища поддержки и понимания. — У всех есть трудности. — Но не у всех есть такие трудности, как у меня. — Ивар, хватит меня убеждать, что я тебе не пара. Это неправда. — Она усмехнулась. — Твои ноги не доставляют проблем мне любить тебя. Ты прекрасный мужчина. Он смутился, еле заметно улыбнувшись. — Знаешь, мне было больно, когда я получил в пользование свою первую инвалидную коляску. Вся жизнь буквально перевернулась. Тогда я осознал, что, возможно, я никогда не буду нормальным и никогда не избавлюсь от ярлыка «калека». — Он нахмурился и поджал губы. Асгерд невольно начала любоваться. — Это слово не значит ничего для меня. Расскажи мне подробней. — Она провела рукой по его волосам. — Я не помню точно сколько мне лет было, я еще не учился в школе… — Ты учился в школе? — Сложно объяснить, но я учился в элитной школе, где было очень-очень мало учеников. И все они обходили меня стороной. Я не хотел там учиться. Я всегда хотел учиться в обычной школе с обычными детьми. Но с другой стороны… я инвалид. Я могу хотеть что угодно, но никогда этого не получу. — Все дети жестоки к тем, кто хоть немного отличается от них. Ты не виноват в этом. — Я понимаю, но легче мне от этого не становится… Мне кажется, если бы я был здоров, то я не был бы изгоем. Асгерд понимающе кивнула и нежно приобняла. — Перед школой пришел отец и сказал, что у него для меня есть сюрприз. И через пару секунд в мою комнату вошли люди с шариками и небольшой инвалидной коляской, обклеенной подарочной лентой. Отец сказал, что я теперь должен быть счастлив, потому что смогу быть хоть немного самостоятельным. — Зачем он так сделал? — Он сказал, что хотел сделать мне приятно, хотел устроить мне праздник… Он просто не знал как со мной общаться. Он не знал, что я другой, не такой, как мои братья. Он никогда не умел со мной общаться. Никогда, Асгерд. Он даже не пытался наладить со мной общение. Я был даже противен ему. Он считал себя чуть ли не сыном Одина, идеальным. А родился я… Как я мог быть его сыном? Отец даже делал тест на отцовство, понимаешь? Он не верил, что больной ребенок может быть его родным сыном. — Глаза Ивара наполнились слезами, но он старался сдерживаться. — Мне не было так никогда больно, как в тот день, когда отец буквально поздравил меня с тем, что я инвалид. Я после этого очень долго отказывался использовать инвалидное кресло. И до сих пор мне противно использовать инвалидное кресло. Каждый раз накатывают эти воспоминания… Я не хочу быть таким. Я ненавижу быть калекой. Асгерд тихо расплакалась. — Твой отец был просто придурком. — Асгерд усмехнулась, всхлипнув и вытерев слезы. — Теперь я понимаю почему ты… стесняешься и почему так хочешь избавиться от инвалидной коляски. Ивар, прошу, будь со мной всегда честным, не скрывай такие вещи. Он кивнул, еле заметно улыбнувшись. На его душе стало вдруг теплее и легче. — Я боялся говорить. Думал, ты посчитаешь меня слабым и закомплексованным ребёнком… Тем более инвалидная коляска — это необходимость для меня. — Ивар, даже если это необходимость, это не значит, что тебе эта вещь не может приносить боль. Я давно заметила, что ты стесняешься… Перед нашим первым разом ты очень резко отреагировал, после чего я решила, что инвалидная коляска навредит нам, если будет где-то рядом с кроватью. — Спасибо, что ты тогда сделала это. Мне стало легче. — Не надо благодарить за такое. Я просто хотела, чтобы ты расслабился и успокоился. Ты был нервным и неуверенным и это было очень заметно по тебе. Я хорошо чувствую чужие эмоции… Еще с детства я понимаю эмоции других чуть лучше. Мама как-то сказала, что папа тоже обладал такой способностью. Я скучаю по нему. — Я тоже скучаю по папе, несмотря на то, что никогда не был им до конца любим. Я всегда им восхищался и сейчас восхищаюсь. И я скучаю по Флоки. Флоки меня вырастил и помог меня усадить на инвалидное кресло. — Парень нервно усмехнулся. — Он был другом нашей семьи. Он был хорошим человеком, хоть и был слегка чокнутым. Он был фанатичным язычником и изобретателем, но также он был мудрым и умным человеком. Флоки всегда мог найти ко мне подход. Он стал для меня отцом. — Что с ним случилось? — Он исчез и больше никогда не возвращался в Норвегию. Кто-то говорит, что он трагически погиб в Исландии, кто-то говорит, что отправился за приключениями в Америку. Я так и не смог понять, что с ним произошло, как ни старался. — Мне очень жаль, Ивар. — Она взяла его ладонь в свою и слегка сжала. — Какие у тебя самые теплые воспоминания о нем? — У меня был День рождения, мне исполнилось 10 лет. И Флоки целый день носил меня на шее. Мы вместе играли с другими детьми в футбол. Я тогда впервые почувствовал себя полноценным, нормальным… Он подарил мне небольшую деревянную руну, которая должна помогать мне справиться с трудностями. В тот день это был самый лучший подарок. — Ты хранишь эту руну? — Конечно! Еще спрашиваешь? Это единственная вещь, которая осталась у меня от Флоки… — Он немного погрустнел. — Мне его иногда так не хватает. Иногда мне снова хочется получить от него совет и услышать его дурацкое хихиканье. Он всегда шутил надо мной, не боялся никогда шутить про мои ноги… И мне это нравилось. Мне казалось, что я обычный. Он меня никогда не жалел, всегда верил в меня. Когда я был рядом с ним, у меня было ощущение, что древние боги рядом со мной и поддерживают меня. — А как ты ощущаешь себя рядом со мной? — Асгерд осторожно коснулась его подбородка и взглянула в его глаза. Ивар задумался, но лишь на пару мгновений. — Я чувствую спокойствие, умиротворенность. Ты едиснтвенная девушка, которая понимает меня. Другие бы уже испугались и сбежали от закомплексованного, нервного калеки. Асгерд улыбнулась и нежно поцеловаа его в губы. — Эти девушки прошли мимо клада. Они даже не представляют насколько ты хорош. — Даже в постели? — Игриво спросил Ивар, облизнув губы. — Ну, пока я не уверена насколько ты хорош. Мы еще многого не пробовали. Но, я обещаю, попробуем обязательно и вот тогда я скажу, что ты и в сексе самый лучший. Он прикусил губу и отвел взгляд в сторону. — Что опять, Ивар? — А мой член… он нормальный? — Нормальный? — Она непонимающе нахмурилась. — У тебя сё работает, мы это уже неоднократно доказывали. — Нет… я про… размер. — Он смутился. — Помнишь, я сказала, что это мой размер? И это абсолютная правда. — Сколько у меня? Она засмеялась, но, успокоившись, тут же опустила руку на его достоинство. — Я точно не знаю, но, похоже, что средний. Ты сам как-нибудь проверь и скажи мне, хорошо? — Я просто… не знаю как это делать. Я совсем не разбираюсь в сексе, ты знаешь. Я был девственником до тебя не просто так, ты тоже это знаешь. — Он сглотнул, неуверенно взглянул в глаза девушки. — Я понимаю, тебе стыдно. Но это же нормальный вопрос. — Для тебя точно всё нормально во мне? Я чувствую, что я недостаточно опытен для тебя. — Я тебя всему научу, мой принц. Не бойся. — Асгерд подмигнула. — Мне всегда казалось, что мужчина должен быть опытней. — Никто никому ничего не должен. Я люблю тебя таким, какой ты есть. — Мне сложно понять, как ты можешь любить меня. Меня не покидает ощущение, что я не тот, кто тебе нужен… — И кто мне нужен по-твоему, Ивар? — Она резко посмотрела на него. — Здоровый, сильный, красивый, взрослый, опытный, уверенный в себе… Можно перечислять бесконечно долго подобные прилагательные. — Он поджал губы. — Просто не я. — Но я выбрала именно тебя, мистер Неуверенность. Ивар искренне улыбнулся и обнял Асгерд, прижав к себе как можно крепче. — Я никому тебя не отдам, Асгерд. — Я и не хочу больше никому отдаваться. — Она уложила его на спину и залезла сверху. В ее глазах блеснули искорки желания. Ивар быстрым движением снял с Асгерд футболку.