Сын маминой подруги

4. Тор пытался достучаться до брата, но тот только нервно хихикал, без конца повторяя «какой-то бред… бред». Решив, что в таком состоянии Локи не стоило попадаться на глаза Всеотца, Тор отправился в Асгард, прихватив Тессеракт. А от Одина, сразу к маме, выяснять, как помочь свихнувшемуся брату. — Он свалил! — возмутилась Старк. — Он просто взял и свалил, сбагрив нам этого ублюдка! Одетые мстительницы окружили Локи, а тот этого даже не заметил. — Локи? — позвала Вдова. — Нати, что ты делаешь? — пихнула её в бок лучница. — Ты же не думаешь, что на него подействуют твои колыбельные для мисс Халк? — Ш! — отмахнулась Вдова. — Александр? Алекс? Лекс? Саша? Локи замер, взгляд стал осмысленным, а Вдова позвала ещё раз. Так они выяснили, что у брата Тора поехала крыша и тот был свято уверен, что является человеком. Локи считал себя студентом из России, который, по дороге в кино, повстречал странную девушку с зелёными глазами, а затем очнулся здесь. — А-э-э… И магия существует? — с сомнением пролепетал попаданец, после рассказа Вдовы совмещённого с ненавязчивым допросом. — Ну, да… — крайне подозрительно подтвердила Соня Роджерс, готовая в любой момент взять свой щит и хорошенько настучать им по голове Локи. Сашка просиял и совершенно ребячески выдал: — Ух, ты! Круто! — и тут же, закрыв глаза, затянул на распев защитную мантру Будды. — Ари нари тунари анаро наби кунаби! Он не был буддистом, просто подрабатывал в лавке торгующей благовониями и нахватался всякого. Вокруг Локи появилась рябь, превратившись в бесцветный пузырь преломляющий свет, который начал стремительно расширяться. Героини отпрянули, но «пузырь» был быстрее. На мгновение плёнка показалась твёрдой, но затем легко прошла сквозь них, обдав сухим сковывающим холодом, какого никогда не бывает в Нью-Йорке. Открыв один глаз попаданец огляделся и разочарованно выдал: — И… ничего. А может так? — ошалевшие от предыдущего «представления» дамы даже пискнуть не успели. — Лазурь грозная, выступающая как медь, приносящая смерть, рассекающий бич, карающий меч — откройся жаждущему твоего покровительства! Выступающему как медь, проникающему, как меч, несущему смерть — мне, внимающему тебе — внемли. Моего врага в глубины боли, в пучину страдания — ввергни. Причиняя ему мучения, раскрывая его изнутри — медли. Когда воззовет к тебе, пожелает найти тебя — смолкни! С последним словом над головой Локи разверзлась прореха в самой ткани Мироздания и оттуда выпал хорошо всем знакомый голубой куб. Тессеракт. — Ай, блядь! — закрывая макушку руками, пригнулся Локи. Кубик упал ему точно на голову, больно ударив углом. Вдова икнула: — И кто же твой враг? Пожимая плечами подобрал Сашка странный кубик: — Никто. Я сам себе злобный Буратино. Пауза затягивалась и попаданец, нехотя добавил: — Была, конечно, парочка мудаков, которые меня бесили, но называть их врагами — это им польстить. Их Жизнь и так наказала, дав родиться без мозгов. Внезапно куб распался на две части и оттуда выпал светящийся камешек размером с крупный абрикос. Глядя в потолок: — Это беспроводной светильник? — Дай сюда, Олень! — выхватила обломки Старк. Локи тут же отошёл, но обижено буркнул: — А что сразу обзываться? Оно само… Локи хотел сказать что-то ещё, но заткнулся на полуслове, у него потекла носом кровь. — Что-то мне херова-то… — пробормотал он и рухнул, как подрубленное дерево, закатив глаза. Вот тут до мстительниц, наконец, дошло… — Это не наш Олень. — сказала Латония. — Он просто наш. — с каким-то нездоровым блеском в глазах проговорила Беннер, превращаясь из серой мышки в зеленую, слегка перекачанную, фитоняшку. Следующее пробуждение для Сашки было не в пример комфортнее предыдущего, хотя его слегка мутило; попаданец лежал на коленях Вдовы, пока остальные суетились вокруг, та задумчиво перебирала его волосы. — Хочешь есть? — заметила первой пробуждение Сашки Бартон, строя глазки. — Пить? — Голова не болит? — Тошнит? Засыпали дамы опешившего попаданца вопросами.