Потерянные в раю

Солнце уже давным-давно взошло над горизонтом, ярко сияя на безоблачном голубоватом небе. Смоукскрин, проснувшись почти раньше всех, тотчас же направился проведать свою напарницу, так как он прекрасно понимал, что сейчас её нужно было подбодрить и не давать ей много думать о произошедшем минувшим днем. Но как только он уже собирался войти к ней в мед-отсек, как его позвал уставший Рэтчет: - Смоукскрин, стой, подожди! - автоботский медик обратился к белоснежному боту. - Арси получила довольно серьезное повреждение затылка, из-за этого частично пострадал и ее процессор, - на этой фразе Рэтчет запнулся, стараясь подобрать правильные слова, - я привел все в порядок, но временами могут проявляться последствия... в форме угнетенных состояний, всплесков агрессии или...- он не успел закончить свою мысль, так как Смоукскрин перебил его, сказав короткое "все хорошо" и удалившись в мед-отсек. Арси еще пребывала в оффлайне, но выглядела гораздо лучше, чем несколько часов назад. Белоснежный автобот не стал её тревожить, тихо присев на край платформы и ожидая, когда она сама проснется. Иногда он думал о ней больше положенного, постоянно ловя себя на мысле, что она ему далеко небезразлична, он прекрасно знал, что этот образ стойкого и выносливого воина всего лишь маска, которая достаточно плотно прижилась на ней. Какой бы сильной Арси не была, её всё равно придется всегда защищать... Но, порой, некоторым приходилось защищаться и от самой автоботки. Невольно улыбнувшись от своих размышлений, Смоукскрин всё-таки разрешил себе скромно погладить её по манипулятору. От легких, почти невесомых прикосновений Арси начала постепенно приходить в себя. Но, на самом деле, автоботка не хотела возвращаться в реальность и активировать свою оптику. Она боялась вновь очнуться посреди этого ужаса, опять чувствовать эту беспощадно терзающую весь корпус боль, а также чувствовать себя потерянной и никчемной в этом мире. Нет, она не собиралась встречать эту реальность и надеялась, что, когда ей удастся уснуть второй раз, он будет уже последним. - Арси, - тихо позвал свою подругу Смоукскрин, видя, что та вовсе не собирается активировать оптику. - Арси, - уже более настойчивым сделал голос автобот. Ей показалось или это был действительно он? Чей голос она может узнать из тысячи других. Или всё-таки это очередная иллюзия, манящая её в мрачную реальность. А может, очередной бред, который вновь затуманил её процессор? Но всё же она решила поддаться и пойти на зов, медленно активируя оптику. Расплывчатое изображение постепенно становилось более резким, помогая автоботке разглядеть окружающую её обстановку. Увиденное и впрямь её обрадовало, это действительно был он, кого сейчас Арси хотела увидеть больше всего. Хоть её действия и жесты были ограничены, Смоукскрин охотно помог ей принять сидячее положение. В небесных окулярах Арси изображение окружающего пространства всё еще продолжало слабовато расплываться, а острая разрывающая боль сменилась на еле ощутимый дискомфорт. Автоботка в порыве положительных эмоций не смогла сдержать себя, обняв его за шею и уткнувшись в его плечо. Смоукскрин растерялся от подобного действия, так как это было полной неожиданностью для него. - Что с тобой? Раньше ты меня даже на метр к себе не подпускала, только недавно мы начали более-менее общаться, - расплылся в довольной улыбке бот, нежно обнимая её в ответ. - Более-менее? – удивлённо, с оттенком наигранного возмущения, переспросила его Арси. – По-моему ты заметно преуменьшаешь, - приподнято возразила двухколесная, чувствуя, как окончательно расслабляется и постепенно утопает в его теплых объятиях. – Разве ты не сделал бы то же самое, если бы был на моем сейчас месте? - искоса посмотрела она него, хитро сощурив окуляры. - Нет, - весело ответил Смоуксрин своей напарнице, сильнее прижимая её к себе. - Не ври мне, Смоукскрин! – уверенно воскликнула Арси, отстраняясь от него, так как понимала, что такие объятия уже выходят за рамки дозволенного между ними. Белоснежному спорткару больше ничего не оставалось делать, кроме как выпустить эту, на первый взгляд недоступную и хладнокровную, очаровательную фемботку. И в этот момент Оптимус Прайм соизволил вызвать Смоукскрина к себе по внутренней связи, получив в ответ нервный выдох. У молодого автобота абсолютно не было никакого желания куда-либо идти именно сейчас, ведь он хотел подольше побыть с ней. - Ладно, скоро вернусь, - спрыгивая с платформы, пообещал Смоукскрин Арси, удаляясь из мед-блока. - Буду ждать, - смущённо ответила Арси, провожая его взглядом.

***

Задание для молодого автобота, на первый взгляд, казалось очень простым: необходимо было лишь выбрать альт-форму... для Эмеральд. И вот они уже сидели в засаде на раскаленном под палящим Солнцем песке, молча наблюдая за проезжающим мимо выбором автотранспорта. Просидев так уже порядком около одного земного часа, из-за поворота наконец-то появился подходящий кандидат на роль альт-режима для Эмеральд. Моментально просканировав приглянувшуюся цель, фемкон тут же приняла облик черного, мерцающего на свету, аккуратного квадроцикла. - Неплохой выбор, - оценивающе осмотрел Эмеральд Смоукскрин. - Но у нас в таком случае ещё принято создавать голограмму, - прокомментировал он. Недолго раздумывая, но все также не произнеся ни слова, десептиконка на удивление покорно попыталась воссоздать голограмму человеческого тела. - Отлично, - удовлетворительно кивнул автобот. – Моя миссия выполнена, теперь можем наконец-то вернуться на базу, - с равнодушием произнес он, искоса глянув на черную фем, так как знал, что она точно среагирует на такой его тон. Но она так и продолжала молчать, только теперь лишь обратно трансформировалась в свой первоначальный облик. - Да что с тобой?! – с удивлением воскликнул белоснежный автобот, так как молчание Эмеральд казалось довольно подозрительным, учитывая её характер. Но кроме еле слышного бормотания, он больше ничего не смог разобрать в её ответе. Зато её взгляд точно передавал какое-то чувство потерянности. Это было легко понять: от изумрудной оптики Эмер раньше исходила некая ледяная жестокость и равнодушие. Но сейчас в ней как будто проснулись чувства, которые Смоукскрин пока не мог до конца разобрать. - Почему?.. Почему всё это произошло именно с нами? – невинным взглядом посмотрев на Смоукскрина, ненавязчиво и тихо спросила Эмеральд. Это поставило автобота в окончательный ступор. Он постоянно поражался смене поведения его бывшей возлюбленной. - Я... Я не знаю... - замялся в своем ответе спорткар, опустив взгляд и уставившись на долю секунды в песчаную землю. Он абсолютно не был готов к такому разговору. Тем более сейчас, когда они стоят посреди знойной пустыни штата Невада. - Ты хоть раз вспоминал про меня тогда? – задала свой очередной вопрос чёрная десептиконка, но уже предполагала, что не получит своего ответа. – Я любила и ждала от тебя хоть одного слова, Смоук... скрин, - вновь перешла на шепот Эмеральд, стараясь найти ответ в его бирюзовой оптике. - Ни дня тогда не проходило, чтобы я не вспоминал о тебе, Эмер... - с еле уловимой тоской в голосе ответил он. - Может, нам стоит тогда забыть все, что было? – с надеждой в блестящей тёмно-зеленой оптике она ждала его ответа. И, затаив прогон воздуха по нагревающимся вент-системам на мгновение, подошла чуть ближе к спорткару. - Возможно, - неуверенно произнес Смоукскрин и поспешил запросить земной мост, дабы поскорее уйти от этих разговоров. Как только в воздухе начала мерцать зеленоватая вращающая воронка, десептиконка тут же поспешила к ней, в то время как в окулярах представительницы фиолетового знака промелькнула никому не видная, маленькая, коварная искорка. Вернувшись на базу, их спокойно встретили несколько пар знакомых окуляров. Но Смоукскрин и Эмеральд прошли мимо, не сказав ни слова любопытным окружающим, возвращаясь каждый в свой отсек. Вот только курс молодого автобота в момент немного сменил свое направление, и он, бросив Эмер в след короткое "До завтра", направился прямиком в мед-блок. Колёсная десептиконка лишь ревниво покосилась на него, но не замедлила свой шаг, продолжая идти к себе. Прочно закрыв за собой тяжелую металлическую дверь, представительница фиолетового знака обречённо выдохнула, оперяясь на железную поверхность. Сейчас Эмеральд хотелось больше всего побыть наедине с собой и своими мыслями, в которых она, как ей показалось, уже окончательно запуталась.