***ЗА ТРИ ЧАСА ДО БИТВЫ МЕЖДУ БРАТЬЯМИ***
Огромный зал, чьи лакированные стены смольного цвета сплошь были исписаны витиеватыми, переливающимися серебром рунами. На них всюду красовались искусно гравированные рисунки паукоподобных существ. Высокие изящные колонны, обвитые причудливыми шипастыми растениями с кроваво-багровыми и тёмно-зелёными стеблями, прекрасно удерживали потолок, который терялся где-то в потёмках, ибо находился так высоко, что вряд ли его можно было проглядеть сквозь мрак. Однако как бы не изгибались руны с рисунками, все они неуклонно, словно тропкой, вели к самому концу этого зала. И помимо них, туда также вела широкая алая ковровая дорожка из бархатистого дражайшего материала. По краям ковёр был исшит позолоченной тесёмкой, которую, видимо, портняжные мастера пытались изгибами узоров максимально приблизить к стеблям того самого шипастого растения. Через центр этой дорожки вдоль её оси словно кровавым потоком струилась багровая стезя. А по сторонам стен располагались два ряда элитных гвардейцев, облачённых в тёмные латы с ног до головы. На чёрных плащах красовались изображения пауков, которые, создавалось ощущение, словно ползут вверх, к шее своего носителя. Лица воителей были скрыты специальной маской, имеющей вырез лишь для глаз и носа. Им не нужны были прорези для уст ибо свою вечную службу они несли безмолвно, подобно каменным статуям. Здесь не было факелов или прочих средств освещения, использующих в первую очередь огонь. Только флегматично парящие рыжие светлячки слабо мерцали во тьме, заставляя колоны откидывать глубокие тени шипастых сводов. Однако иными способами разгонять мрак этого места было запрещено — здешние обитатели очень не любят яркие источники света, пусть нередко некоторые из них существуют за пределами своей подземной родины. В конце самого зала располагался полуокружный крупный подиум, более подстроенный под ложе для отдыха. Он был весь застлан подушками, одеялами, шелковистыми простынями или мягкими пуфиками, созданными и сшитыми явно не из самых дешёвых материалов этого мира. Высшее качество нити, ткани, бархата и кожи. Замша приятно ласкала кожу любого, кто осмелится прикоснуться к произведению этого искусства. Подобно ковровой дорожке, оттенки всех этих мягких украшений, создающих из себя ложе на подиуме, варьировались от тёмно-багрового и чёрного до ярко-алого и бледно-розового, кое-где обрамляясь позолотой или же пресекаясь белоснежными ветвями узоров. А над самим подиумом кружилось больше всего светлячков, но освещение от этого ярче не становилось, всё так же придерживая окружение под собой в приятном глазу полумраке. На этом королевском ложе вальяжно расположилась поражающая красотой женщина-дроу, которая чертами лица и грациозностью манер сразу же заставляла думать об одном: перед наблюдателем находится настоящая дама, леди, если только не королева. А может быть таковой она и была?.. Её тёмная, почти чёрная тонкая кожа не ведала изъянов, с виду казалась мягче бархата. Шелковистые белоснежные пряди волос чистейшим водопадом ниспадали с плеч, ласково их обрамляя. Сами по себе они были заплетены в сложную, не менее прекрасную, чем эта госпожа, причёску. Поддерживали их композицию увитые драгоценными камнями заколки в виде небольших пауков и цветов, которые, в свою очередь, кроваво-алым отблеском отражали рыжеву светлячков. И такими же кровавыми были Её глаза. Однако не только из-за насыщенного алого оттенка, что несильно заметно, но как-то мистически мерцал в полумраке. Каждый в Вальнурде знал, сколь много жизней загубил этот взгляд, сколько крови пролил, в конце концов, напитавшись ею. Пожалуй, жестокость Леди Вальнурда была сравнима только с беспощадностью Той, кому она верно служила на протяжении столетий — Элласах, Госпоже Боли, порочного наслаждения и похоти. И хотя среди божеств Элласах было принято звать точно так же — "Леди", как, например, Лордом звали Тёмного Владыку, но среди вальнурдов, чтобы не путать с земной правительницей, богиню они официально называли её Госпожой. И в то же время точно так же, но неофициально и почтительно называли Леди Вальнурда. Для большинства чужеземцев эти различия и совпадения не имели смысла, но на языке дропу-вальнурдов данные различия были колоссальны, поскольку обращение к правительнице и обращение к настоящей богине — вещи разного рода. Одета она была свободно и открыто. Изгибы её тела едва ли прикрывали полупрозрачные белоснежные, как и её волосы, шелка, кое-где исшитые красными узорами и письменами восхваления, а также по краям обрамлённые традиционной золотой атласной нитью. Помимо прекрасных одеяний на её коже символичными светло-серыми узорами струились татуировки-руны, идущие от сердца к животу, доходящие до шеи и предплечий. По бокам вязь рун, пресекаемая своеобразными рисунками пауков, доходила до бёдер. Леди расслабленно лежала, лениво пережёвывая сочный мягкий фрукт и запивая его шипучим напитком. Вокруг неё бесшумно сновали слуги-мужчины (женщин, кроме самой дамы, там вовсе не наблюдалось) и одаривали свою госпожу новыми угощениями самых разных видов: мясо, фрукты сырые или же приготовленные по особым по рецептам, сладкие угощения в виде пирожных, кексиков, мини-тортиков да прочих экзотических вкусностей. Из напитков на подносах присутствовали соки и вина, шампанское различного рода. Повара явно постарались, желая угодить своей госпоже, ибо чтобы изготовить столько шедевров, из коих каждый в отдельности по-своему уникален… необходимо было очень постараться. Массивные двери, отделяющие этот зал от того, что было за ними, начали медленно отворяться, рассекая тишину окружения работой своего механизма. Никакого скрежета или скрипа. Только глухой шум от крутящихся где-то там под воздействием магии шестерёнок, ничего иного. Леди при этом даже бровью не повела, продолжая наслаждаться пищей и вальяжно лежать на драгоценных шелках. В проходе возник мужчина с заметно выделяющимися пепельными волосами, бледно-серой кожей и багровыми глазами, сверкающими гневом, страхом и отчаянием. Лорд Альрон — иначе звали этого дроу, и личностью он был не самой приятной для большинства тех невезучих, кому не посчастливилось с ним познакомиться. Хотя бы лишь потому, что в иерархии он занимал положение экзекутора-советника. Исполнял немилосердную волю, не забывая при этом анализировать окружающую обстановку, раздавать указания и делиться достойным мнением. Гость скорым шагом пересёк зал по ковровой дорожке и, не дойдя до подиума несколько метров, резко сбавил скорость, в конце пав на колени. Слуги расступились по сторонам ложа, стараясь не мешать обзору Леди. Прекрасная дама утомлённо вздохнула и, в конце концов, соизволила перевести внимание на только что прибывшего. Развернувшись к нему, она кратко оглядела мужчину, тихо хмыкнула: — Альрон… — протянула госпожа приторно сладким игривым голоском. — Твои визиты всегда приносят с собой либо радость, либо горечь. В прошлый раз ты донёс до моих ушей весьма приятную новость. Так порадуй же меня и в этот раз. Нервно сглотнув ком в горле, дроу сконфузился, взглянул исподлобья, но не посмел поднять взгляда. Он суматошно соображал, пытаясь придумать, как донести до Неё известие так, чтобы уйти отсюда относительно здоровым… или хотя бы живым. А известие, само собой, приятным не было. — Моя госпожа… — неуверенно начал мужчина. — Ты медлишь, Альрон, — резко перебила она его, хмуря свои ровные тонкие брови цвета снега. — Говори, что случилось, не тяни. Ведь известить меня тебе придётся в любом случае. Дама уставилась на экзекутора ожидающим пристальным взглядом алых очей. Крайне неуверенно подняв голову, Альрон едва нашёл смелости заглянуть в эти глаза, загубившие уже не одну сотню наивных жизней. — Мальчишка… Он… — Может быть, ты позабыл, мой дорогой Альрон, но я обещалась скормить тебя арахнидам, если мальчишка сбежит. Тут же умолкнув, мужчина умоляюще глянул на свою госпожу и кое-как из себя выдавил: — Он сбежал. Хрустальный бокал, где купался напиток вишнёвого цвета, разлетелся вдребезги. Струи недопитого напитка вместе с мелкими осколками бисеринками начали скатываться с бархатисто мягкой тёмной кожи Леди, пресекая вязи рун на бедре. — И каким же образом, жалкий ты червь, можно было вообще допустить побег мальчишки, едва ли знающего алфавит, из самого охраняемого на всём континенте места?! — приторно сладкие нотки сменились яростью и раздражением, а черты лица прекрасной дамы исказились гневом. — Он там даже недели не пробыл! Как ОН смог сбежать от наблюдателей?! — С помощью пары других рабов он смог освободить виверна и сбежал на нём. — То есть ты хочешь мне сказать, что вы упустили не только мальчика, но и крылатую ящерицу?! — тон голоса сменился на угрожающее шипение, что заставило поджилки несчастного надзирателя нервно затрястись. — Да, моя госпожа, — обречённо заключил Альрон, не смея больше молвить слов. — Бесполезные кретины! — леди вскочила со своего ложа и быстро приблизилась к мужчине. Схватив пепловолосого за шею, она заставила его смотреть себе в глаза. — Что ж, Альрон, ты жестоко разочаровал меня. Тебе было доверено всего две задачи: удержать мальчишку, не допустив ни его гибели, ни побега, и точно так же проследить за виверном. И что в итоге?! Теперь у нас нет ни виверна, ни этого выродка! И я ещё могу понять побег наларна, но ящерицы?! Как вы могли упустить закованную в цепи огромную тварь?! Она испарилась?! Взорвалась?! Сожрала удерживающие её цепи?.. ОТВЕТЬ МНЕ!— отшвырнув от себя мужчину, дама вернулась на своё ложе. Слуги вовсе затихли, стараясь не попасться под мечущий молнии алый взор. Понемногу усмирив ярость, Леди продолжила: — Ты хотя бы взял их след? — Н… нет, госпожа. Они скрылись верхом на виверне в восточном направлении, а большего пока что нам выяснить не удалось. — Безмозглый идиот! — Но я уже отдал распоряжения для следопытов и наводки во все поверхностные города Вальнурда, моя госпожа. Наши наблюдатели из Наларнаса тоже подключены к этому. Если Ивинаэль появится в Эксандоре, то мы об этом узнаем немедля. — Действуй, Альрон, — Леди холодно хмыкнула и абсолютно серьёзным, леденящим душу взглядом зыркнула на мужчину. — И запомни — это был твой последний промах. Подведёшь меня ещё раз… Она замолкла… По залу разнеслось хищное цокающее шипение. Альрон неуверенно поднял взгляд и увидел, как к нему на нити паутинки с потолка начал спускаться огромный чёрный паук, явно превосходящий размером всех своих нормальных собратьев. Арахнид. Эта тварь была крупнее человека в два, а то и в три раза и наводила настоящий бесконтрольный ужас. Чёрные, словно ночь, хитиновые пластинки на спине имели десятки небольших, но весьма острых шипов-лезвий. Лапы у арахнида были мохнатыми, однако волоски на них выглядели не менее остро. Своими жвалами, с которых стекала мутная ядовитая слюна, этот монстр с лёгкостью мог бы отгрызть человеку голову или ещё какую-нибудь конечность. Десяток ярко-алых, подобно тем, какие у Леди, глаз хищно поблёскивал в сумерках, говоря о том, что их хозяин не прочь чем-нибудь полакомиться. Приземлившись возле мужчины, который внутренне содрогнулся, не показывая виду внешне, паук прополз к ложу госпожи и цокающе подставил своё тело под ласковые прикосновения изящной женской руки. Тяжело выдохнув и нервно сглотнув ком в горле, Альрон послушно пролепетал: — Я найду и мальчишку и виверна, моя госпожа. — Конечно, найдёшь. Ведь иначе ты умрёшь в муках, — ласково изогнув уголки губ в сладковато-ядовитой улыбкой, Леди нежно почесала по голове свою "зверушку", избегая области около глаз. — А теперь — убирайся. Дважды повторять не пришлось. Альрона словно ветром сдуло из зала, отчего тишина, рассекаемая сейчас лишь хищным шипением да цокотом, вновь прервалась глухим шумом от механизмов парадных дверей.***СЕЙЧАС***
Разлепить глаза, несмотря на всевозможные отговорки несчастного организма не делать этого, Кейлану всё же пришлось. Голова была несносно тяжёлой, ощутимо покалывая в висках. И хотя боль в принципе была терпимой, это не мешало проклинать жестокую вселенную о том, что не остановила Кея в момент, когда выпивать ещё одну кружку эля уже не стоило! Или бокальчик винишка. "Или?.. Погодите-ка, а что вообще случилось?" Только вот что было крайне непривычным и весьма неприятным для типичного Кейланского похмелья — это жар. Сравнимо было с тем, будто по его телу потоками разливается пламя, а то и настоящая лава. Или, может, это его кровь прямо сейчас вскипает, заставляя тяжело дышать от нехватки кислорода, который хоть мог бы как-то охладить страдающее тело? Простонав, наш герой кое-как открыл свой взор и огляделся, смотря на всё туманно да отстранёно. Что именно его окружало, понять он не мог, поскольку перед глазами двоилось, подплясывая из стороны в сторону. "И говорил мне Уфрен не злоупотреблять орочьим грогом… Проклятье, вроде бы не шлялся нигде да с дворфами не бушевал. Может, заболел?.. Эх, старею", — снова простонал Кей, пытаясь проморгаться и сконцентрироваться на окружении. И стоило ему наконец-то сфокусироваться, как он тут же наткнулся на две пары очень внимательных взглядов: одна — небесно-голубая, а вторая — тёмно-каряя. "А это кто?.." — в недоумении застыл мужчина, подробно разглядывая черты лица какого-то тёмного остроуха, а также зеленомордого орка. "Что б я ещё когда-нибудь спиртное в рот взял…" Нахмурившись, он начал усиленно шевелить извилинами и ворошить свою память, которая в один момент вернулась, словно где-то там прорвало плотину. Драка в "Приюте", погром в "Змее", беготня, суд, рабство, побег, виверны и, в конце концов, битва с Каогосом… События последней недели многочисленными образами затопили разум Кея. Он простонал в очередной раз, стараясь справиться с нещадным потоком информации, поморщился да заворчал: "Братец, хитромудрая задница… Со своими ядами, сволочина ты ж беломордая!" — Кей?.. — прозвучал тихий голос Зайчонка. Кейлан немного заторможено обернулся к эльфу, но выговорить в ответ что-то адекватное не смог. Только сейчас наш герой сполна ощутил, сколь сильно у него пересохло горло из-за гуляющего по телу жара. Внутреннее першение породило какой-то рычащий первобытный хрип, кой обычно бывает у увлекающихся курением магматической травы, растущей с вулканов Южного архипелага. Даже Бам мог смело позавидовать этому кряхтению. "Етить драконий зад, это что ли щас была моя басина?.." — передёрнулся сам с себя Кей. Прокашлявшись, он прикоснулся рукой к шее, показывая, что ему трудно говорить. — А… Сейчас, извини, — Иви тут же понял в чём дело и куда-то рванул, оставив Кея с Бамом… и ещё одной парой очень внимательных насыщенно фиолетовых змеиных глаз прямо над собой. Вивернёнок нагнулся к Кею и аккуратненько лизнул его в лоб своим нежным раздвоенным язычком, тихо при этом проурчав. — Гы-ы-ы, — широко залыбился Бамлаг, умиляясь этой сцене. Потрепав человека по голове, он аккуратно отодвинул края одеяла ("Одеяла?.. А мы ваще где?") и с тревогой глянул на открывшуюся "картину". Кейлан проследовал его взгляду и приметил свою оголённую грудь, до кучи ещё перемотанную белыми тряпками на подобии бинтов. В этот момент как раз вернулся Зайчонок. Он протянул нашему герою кружку, наполненную, судя по отсутствию запаха и какого-либо цвета, водой. "Ох, манна небесная! Я счастлив, я богат!" — больной тут же припал губами к спасительной влаге, наконец-то орошая собственное горло. Першение, конечно, не вылечило так быстро, как хотелось, но это в большинстве своём избавило его от сухости в глотке, а заодно немного охладило бушующее в крови пламя. Напившись вдоволь, Кей довольно выдохнул и залыбился. Ивинаэль с заботой забрал у него кружку и поставил на рядом стоящую тумбочку. — Спасибо… Так-с… — Кейлан вновь начал осматриваться, пытаясь восстановить дыру в памяти, ведь иначе как можно было объяснить волшебное перемещение из дремучего леса в жилую, неплохо обставленную комнату? И хотя комнату не назовёшь большой да богатой, однако было здесь мило и вполне уютно. Самое то для отдыха на природе, как говорится! Обычные деревянные стены из ровных аккуратных досок, кое-где обставленные картинами с различными пейзажами природы и городов. На самом крупном полотне, кстати, был изображён полуночный Длартэйский порт. Слева располагалась пара окошек, откуда, наверное, должен бить солнечный свет. "Но если мы всё ещё в лесу этих переросших деревяшек, то хренушки, а не солнышко." На полу лежало несколько тонких прямоугольников сероватого ковра, который, видимо, когда-то был белым. У стены, противоположной той, где были окна, стоял небольшой стол с тремя стульями. Справа от него располагалась дверца, ведущая, как уверенно предположил человек, в купальню. В комнате было немного затенёно, так как свечки, коих тут насчитывалось меньше десятка, давали не столь сильный свет, чтобы сравнивать его с дневной яркостью. Впрочем, так даже оказалось лучше, поскольку полумрак был по-своему приятен глазу. Напротив кроватей расположилась деревянная дверца с причудливым узором, отчётливо напоминающим голову северного лютоволка. "Небогато, но миленько однако. Хозяевам стоит отдать должное", — прокомментировал увиденной наш герой, осматривая мебель да части здания, сплошь выстроенные из уйуна. Древесина имела тёмно-шоколадный оттенок и кое-где иногда пресекалась тоненькими платиновыми прожилками. Закончив оценивать саму комнату, Кей начал акцентировать внимание на ином: кровати Бама и Ива, конечно, были заправлены, однако тёмно-зелёное покрывало, лежащее поверх белоснежной простыни, одеяла и подушки, на них заметно измялось. А сами друзья, сидящие на краях кровати нашего героя, были снабжены, кажись, новой одёжкой. На рабские прибамбасы их чистое обмундирование совсем не походило: серые рубахи, тёмные кожаные жилеты сверху, тёмно-серые кожаные штаны и чёрные невысокие сапоги. "И когда хоть обжиться таким успели? Да и вообще, где мы?" — Бам… Ив… А мы где, сколько сейчас времени, как долго я был в отключке и откуда вы надыбали новые платьица? — скорострелом вывалил все свои вопросы Кейлан. — Э-э-э… — Иви немного растерялся от такого вопросительного напора, но, собравшись с мыслями, продолжил: — Мы сейчас находимся в "Волчьей тропе". Это крупная таверна, расположенная как раз таки по пути к Эксандорскому Своду. Здесь часто останавливаются путники на ночёвку. Сейчас уже вечереет… — он огляделся, ища взглядом часы, которые, имея форму волчьей головы, тихонько тикали над столом. — Да, восьмой час идёт… Что ж, в отключке ты был долго. А… платьица?.. Если ты про одёжку новую, то нам одолжил её хозяин таверны в обмен на то, что мы с Бамом немного на него поработали. — Ага, ясно-понятно. А что значит "долго"? Долго — это сколько?.. Иви замолк, пристально смотря на человека. Выдержав двухсекундную паузу, он неожиданно для Кея огласил: — Пять дней. — СКОЛЬКО?! — Кейлан резко подскочил, но, почувствовав ощутимое жжение в груди, опустился обратно и решил больше не взлетать так с кровати. "А то ещё по частям развалюсь… Бездна бы тебя побрала, братец", — потёр он место вокруг раны, морщась от неприятных ощущений. — Пять дней, Кей, за которые ты ни разу не приходил в сознание. Мы с Бамом уже успели дойти до реки и выйти к Эксандорскому тракту, а по нему прийти сюда. Бамлаг тебя нёс, пока ты спал, но идти нам пришлось быстро. Если в первые часы ты ещё держался более менее, несмотря на… — эльфёнок опасливо покосился на бинтованную грудь Кейлана, — твою рану, то ближе к полудню тебя начало бросать то в жар, то в хлад. А иногда и жуткие конвульсии хватали… Ты бредил на каком-то странном шипяще-рычащем языке. Как ни странно, ни Бам, ни я такого не знаем. Похож чем-то на демонический, но нет, мне их наречие известно. — Да, мой родной расовый язык скорее всего… Но Бездна подери! Пять дней! Я даже после двухмесячного запоя так долго не отлёживался. Хм-м-м, спасибо Као — постарался, засранец! — Кто? — Као. Тот самый придурок, с которым я шашни на мечах устроил. Впрочем, неважно. Спасибо, что позаботились, не бросили. Честно, приятно греет душу, что хоть кому-то я важен! — Кей улыбнулся, поглядывая то на Бама, то на Иви, который не переставал тискать своего вивернёнка. — Э-э… Иви? Мне кажется, или твоя маленькая хищная бестия подросла? А маленький крылатик с прошлых моментов, когда его видел Кей, стал больше примерно в полтора раза, отчего теперь едва ли помещался на шее своего Всадника. Сейчас он был похож не на упитанного кота, а скорее уже на пса средне-малых размеров. — Да… Он заметно подрос!. Уж и на плечах не так просто держать. Мне кажется, растёт Фарионикс не по месяцам, а по дням… или даже часам. Только мяса очень много ест. Мы с Бамом едва успеваем выпрашивать с кухни лишний окорок! Но здешняя повариха очень уж полюбила Фари и в тайне от хозяина сама его подкармливает каждый день жареной курочкой! Хозяйство у них тут доброе, сытное, так что ничего особо и не жалеет для Фари! — эльфёнок умилённо поцеловал своего виверна в лоб, отчего вызвал у того ответную реакцию. Крылат бросился облизывать щёчки Иви, тарахтя не хуже любого кота. — Чувствую, через месяца два эта рептилия будет размером с неплохой такой сарайчик… — Скорее всего. А может и больше, — пожал плечами Ив. — Я, вообще-то, пошутил, — в недоумении застыл Кейлан. — А я нет, — предвкушающе заулыбался Зайчонок, заставив нашего героя с опаской поёжиться от такой маньячно влюблённой лыбы. — Ты ведь сам мне рассказывал, что после своего младенческого периода виверны начинают очень быстро расти. За… сколько там? Год, и будет взрослым? — Ну-у-у, примерно так год. Может, и полтора. И более того! Летуны Всадников растут значительно быстрее, поскольку силу черпают не только от природы, но и от уз, кои связывают пару. То есть я веду к тому, что может и за полгода… или даже менее! Однако знаешь, читать об этом в нудных книженциях да балаболить на тему данную — это одно, а вот лицезреть лично — другое! А та повариха точно его курицей кормит?.. — Ну да, а чем же ещё?.. — Хрен её знает, учитывая, что за пять деньков твой обжора стал чуть ли не в два раза больше прошлого! — Не, она его точно курочкой кормит. Я сам видел. Иногда ещё баранью или свиную ляжку давала, но это лишь два раза было. Основной забой скота идёт для приезжих. Кейлан с ноткой истеричности хихикнул: — Коне-е-ечно… Наступила пауза. Бамлаг весь разговор молчал, просто наблюдая со стороны и иногда сам поглаживая крылатое дитё по небольшим мягким чешуйкам, которые вскоре станут острее меча и прочнее энерго-щита. "И всё же, какой это гадостью меня пырнул Као?.. Повезло, что в бою ещё не сплохело… А говорил же братец, что не переносит подобные методы в сражениях. Встречу — дам в надменное хлебало этого праведника честного боя!" — Так ты меня, получается, все пять дней на себе тащил, не жалея сил и самого себя? — с улыбкой обернулся Кейлан к Баму. — Гы-гы! — уверенно закивал орк. — Хмм… Пожалуй, это достойно того, чтобы простить тебе долги… — потерев подбородок, оценивающе высказался Кей, отчего вызвал у орка изумлённо-недоумённую реакцию. — Да ладно, шучу я! Спасибо тебе, дружище… И тебе, Иви. Только ты ж говорил, что тебе ой, как надо домой прискакать? — Да, говорил. Но… я не хотел тебя оставлять. И Бама тоже. В конце концов, если вместе, то до конца. — И то верно! — воскликнул наш герой под уверенное "Гы!" Бама. — Слушай, Кей… — Мм? — А кто всё-таки это был? Ну… тот человек… с белыми волосами, — неуверенно и тихо спросил Зайчонок. Бамлаг тут же навострился — любопытная зелёная дыня желала узнать ответ не меньше эльфийской. "Как вопросы задавать, так мы строим молящие глазки, а как самим чё-та рассказать, так вона — непроницаемые лица, и вперёд с партизанством!" — возмутился Кей, с хитренькой улыбкой поглядывая на морды друзей. — Каогос, — кратко ответил наш герой. — И-и-и… кто он? — Иви, а ты слышал сказку про любопытного эльфа, уши и базар? — Э-э-э… нет… Но Кей, пожалуйста! Поясни нам хоть что-нибудь! Мы правда с Бамом вообще ничего из случившегося не поняли и не понимает до сих пор. — Ну да, ну да. Как сам посплетничать о своей ушастой душонке — фигушки! — проворчал наш герой. — Да и к тому же, а зачем вам что-то там понимать? Как уже тогда говорил — дела семейные. — Значит, этот Каогос — тебе родственник? — не унимался Ив, выстраивая гениальные логические цепочки. Вздохнув и закатив глаза, Кейлан глянул на эльфа, затем на Бама. Оба наглеца смотрели на человека выжидающим немигающим взором. Даже крылатик затих, тоже зыркая на Кея наиумнейшими глазюками, что не могло не умилять. — Да вы офигели тут! — ещё более возмутился наш герой, переводя взгляд с одного на второго и на третьего. — Вы чёй-та тут на меня сплотились?! — Ну пожа-а-алуйста! — грустно-умильно-просяще протянул Ив, подобно ребёнку, желающему узнать великую страшную тайну взрослых. — Конечно же, вы от меня не отстанете… — Не-а! Тяжело вздохнув со стоном, Кейлан начал изъясняться: — Каогос — мой старший брат. Его послал наш отец, дабы забрать меня и вернуть в святилище клана, поскольку раз уж я КАК БЫ один из них, то должен быть рядом с ними. Вот только здесь есть одно очень крупное, колоссальное, феерически большое, размером с твои любопытные глаза, Иви, "но" — я не желаю возвращаться туда. И я НЕ вернусь, сколь страстно и пламенно меня не пытались заставить. — Почему? — последовал контратакующий вопрос. — Потому что, мой ушастый друг, планы моего отца касательно меня алчны и мотивированы лишь желанием собственной выгоды. Он отказался от меня ещё до моего рождения, ибо, как и многие "нечистокровные", я должен был родиться слабым и ничтожным — позор для рода. Само собой, это совсем невыгодно для репутации, когда ты такой весь родовитый, знатный, великий, у тебя могущественный род, а подле тебя при этом бродит непонятно что, неспособное даже постоять за свою жизнь. Однако… Хм, однако получилось так, что получилось всё наоборот. И вот однажды увидев, какой силой я обладаю, папенька вдруг внезапно загорелся желанием обратно принять меня в клан, мол, "Любимый сыночек должен быть в клане с семьёй". В сущности же… хм… а в сущности он желает лишь продать меня за неплохую цену, заключив какой-нибудь фиктивный выгодно-политический брак. А я того, конечно же, не хочу! С чего это вообще я что-то ему должен? Семь сотен лет я существовал, ничего не зная ни о нём, а связь с родным кланом имел исключительно через Као. Да и то… сложно это было назвать связью. То проводим время вместе днями напролёт, то столетия нет известий вовсе. И, собсна, семь сотен лет папаша вовсе не появлялся в моей жизни. А тут бац — понадобился внебрачный сыночек прям невдомёк, как сильно! — И он прислал твоего родного брата избить тебя и вернуть "домой"? — хмурясь, продолжил допрашивать Иви. "А-а, ясно, что у него в ушах! Не гордыня, а лишняя тонна грамулек любопытства!" — Скорее уж просто вернуть. Дубасить друг друга мы с Као и так любим, но не насмерть, а просто по-братски. Однако сейчас я сам воспротивился воле отца, которой Као физически сопротивляться не может, и, само собой, поэтому братцу пришлось попытаться вернуть меня насильно. Ну и вот, в итоге, получилось так, что не получилось. Я его, на счастье своё, победил. — А почему он тогда не забрал тебя, когда ты потерял сознание? Ведь ты ж тогда не был способен бороться с ним. — Као, может быть, та ещё заноза в заднице, вечно зудящая своей непроницаемой маской хладности вперемешку с десятитонным макияжем высокомерия. И как бы то ни было, он честный да принципиальный до мозга и костей. Никогда не бьёт в спину, никогда не использует обманки и иллюзии. Только если яды, и только тогда, когда шансы в любом случае будут равны даже с их применением. Особенно в поединках один на один. Впрочем-то, любимый из его принципов гласит: "Проиграл — умей это принять." Бой я с ним окончил раньше, чем вырубился, причём в свою пользу, так что фактически он проиграл. Вот только, конечно же, любименький папочка, чтоб геморрой ему задницу сгрыз, не успокоится на этом, я уж имел случаи убедиться на неудачном опыте, поэтому… капут моей спокойной жизни! — невесело усмехнулся Кей, потирая бинты на ране. — Да-а… Не очень-то и мило у тебя с семьёй. — Можно и так сказать. Однако я — это я. А вот ты, ушастень хитромудрый, раз уж узнал обо мне то, что я почти никому не выкладываю, просто обязан кое-что о себе поведать! И ты тоже, — указал на Бама вытянутым пальцем. — Гхы-ы… — протянул орк, тихонько и хитро переглядываясь с эльфом, мол, "Ничё не знаем!". — Да-да, я это запомнил! Так что готовьте своё душевное повествование, ведь я — сволочь придирчивая и упёртая, как и мой папаня! Родство — аргумент весомый, — заулыбался Кейлан, заставляя не менее широко скалиться своих друзей. — Ну-с! Да ладно. Это чуть позже, думаю… А теперь, господа хорошие, я жрать хочу! — И это, кстати, вовремя. Льюфард, хозяин таверны, сказал, что для нас здесь еда бесплатна… Конечно, в пределах разумного. Так что можем спуститься и насытиться. Нам всегда рады. Мы с Бамом весь день работу делали, ещё не ужинали даже. Только как раз вернулись в комнату, и ты внезапно начал в себя приходить. — Ого, какая щедрость. Вы ему что ли целый этаж выстроили?.. — Мм, ну… не совсем. Тут не так давно один молодой уйун свалился на таверну. Видимо, подземные паразиты корни сгрызли. Дерево проломило стены в западном крыле и упало аккурат на стойла. Обошлось, к счастью, без жертв со стороны гуманоидов. Только дрейков и лошадей почти всех пришибло. Большую часть повреждений, когда мы сюда только прибыли, починили наёмные рабочие, но не все. Там нужно было крышу в стойлах крыть, да ещё и новые перегородки для загона мастерить, а дело это недешёвое. Бамлаг с этим очень помог, причём дверцы с узорами сделал, красиво очень вышло. Хозяину понравилось, и он попросил сделать ему ещё такой мебели, взамен "заплатил" бесплатным жильём, ибо достойных резцов не так просто найти — столица далеко. Из путешественников мало, кто таким владеет, цену ещё загоняют до высот, да и вряд им нужна такая трата времени. А я починил магические водоточные каналы, конструкцию которых повредил упавший уйун. Для этого нужны навыки в бытовой магии, к тому же дело это не самое чистое и, опять же, недешёвое. Провозился целый день, но в западное крыло водоток возобновил. Льюф пришёл в восторг — сделал нам 100%-ную скидку и на еду, помимо жилья. И предложил ещё помощь своей жены насчёт тебя, она знахарка. Перевязала тебя получше, отпоила травами… Так что вот. — Да вы, друзья мои, кудесники просто! Конечно, я бы без перевязки не помер, Као не пользуется смертельными ядами никогда — очередное вето, но всё равно спасибо! — Кейлан лучезарно залыбился, ибо настроение полётом небесного ската взлетело ввысь. — Ну что ж, тогда омою своё бренное несчастное тельце и спущусь вниз. Можете меня там подождать, я с остальным сам разберусь… И не пяльтесь так тревожно, словно в маму-папу тут мне сыграть решили. Глаза открыл — жить буду, никуда не денусь! — умилился заботе друзей Кей и, аккуратно встав с кровати, попёрся в сторону предположительной купальни. Бам и Иви кивнули, направились к выходу из комнаты. Вивернёнок, вновь крепко прилипнув к плечам своего Всадника, довольно затарахтел. "Явно готовится в очередной раз наполнить своё бездонное брюхо…" — с тихим смешком прокомментировал это человек, прежде чем всё трио скрылось из виду, захлопнув за собой дверь. Купальня имела самый стандартный для себя вид: широкая округлая ванна в центре, кран, напичканный бытовой магией, дабы выбирать между холодной и горячей водой, скамейка для чистых вещей да прачечный тазик для грязных с, опять же, бытовой магией. И умываться, и мыть тело надо было как раз таки в ванне. Водосливная труба, само собой, здесь тоже присутствовала, уводя использованное туда, откуда взяло — в реку. Конечно, исключительно в очищенном виде, поскольку эльфы, какими бы они не были, не позволят "мусорить" подобным образом на своей территории, будь то их подземный город или же поверхность. Зайдя в купальню, Кейлан вновь поморщился — рана неприятно зудела, говоря о стремительно возвращающейся в своё русло регенерации. И хотя яд ещё не полностью нейтрализовался в его организме, однако его действие сейчас было значительно слабее, нежели раньше — жар быстро сходил на нет. "Вот придурок… со своими ядами! Индюк раздутый", — проворчал Кей, аккуратно разматывая тряпки. "Я тоже, между прочим, могу чем-нить свою железку зачаровать! Будет потом валяться с трёхкратным похмельем… Вот как зачарую, так помрёшь потом в сортире от старости! Сво-лоч-ня!" Наконец разбинтовавшись, наш герой хмуро глянул на регенерирующую рану. Что ж, уже не иссечение в груди, каким оно выглядело сразу после схватки, но всё-таки зрелище не из приятных: продольный, заметно глубокий порез, находящийся почти ровно между стыком рёбер. И только сейчас Кей заметил, что катана Као едва ли прошла мимо сердца. "Вот же чертина беловолосая…" — не переставал ворчать Кейлан, медленно набирая ванну. Стянув с себя на удивление чистые штаны, мужчина со стоном удовольствия погрузился в горячую воду, иногда ощущая неприятный зуд от соприкосновения с жидкостью в области раны. Заживление потихоньку идёт — это главное, а остальное и само пройдёт. Не помер — отличненько. "Эх, а для счастья ж многого не надо! Всего-то немного горячей воды и мочалка… и окорок побольше ещё неплохо бы, но это позже." Накупавшись вдоволь, Кей с ленцой поднялся, обтёрся немного жестковатым полотенцем да оделся в новый комплект вещей, которые ему оставили Бам с Ивом. Вообще, он был не прочь ещё посидеть лишний десяток минут да расслабиться за все дни, что выдались такими насыщенными и напряжёнными, но времени на то, увы, не было. Он и так провалялся в воде около двадцати минут, а заставлять друзей ждать — дело нехорошее. Конечно же, здесь свою лепту внесло грустное завывание бедного, в очередной раз забытого желудка, который в последние пять дней ничем, кроме травяных целебных отваров не пополнялся — варварство какое ужасающее! А потому Кейлан наскоро оделся, стараясь не терять лишние секунды, ибо несмотря на случившийся с хитрющими партизанами-господами разговор, некоторые нюансы остались недосказанными. Одежда, кстати, точь-в-точь подходила ему по размерам и к тому же была идентичная той, которая сидела на его друзьях. Видимо, когда-то принадлежала работникам… или ещё кому, поскольку больше походило на какую-то форму, раз уж это уже третий одинаковый комплект. Но интересовало нашего героя не это. Он всё не переставал думать о произошедшем поединке с братом. Гнев на отца, заставившего Каогоса чуть ли не насмерть биться ради лишней возможности повыгоднее заключить союз, только возрос! "И всё ради чего, отец?! Ради собственной выгоды? Отвратительно!" Ярая неприязнь всё более переходила в ненависть. "И это он себя зовёт защитником своего княжества? Может быть, он трудится ради того, что построил, но какой ценой! Разбрасывается жизнями, как ему угодно. Жалко мне тебя, Као. Ты, конечно, засранец ещё тот да и наглец не меньший с подростковыми перепадами "люблю-ненавижу", но подобного точно не заслужил…" — с недовольством к отцу и жалостью к беловолосому пробухтел Кей, шумно захлопнув за собой дверь комнаты.