Истошно вопящий панически метался по комнате туда-сюда в надежде как-то затушить пламя виверна, прожигающее до последней косточки, однако было это бесполезно. Фарионикс своего напора не сдавал, вновь и вновь с гневным шипением выдыхая тонкие пламенные струйки. Гребни и пока ещё мелкие шипики на его теле стояли дыбом, говоря о его явном раздражении или скорее ярости. На счастье, древесина уйунов достаточно огнестойкая, чтобы не воспламеняться от простого соприкосновения с огнём даже в сухом состоянии, иначе комната давно бы залилась красками пламенной стихии.
— Какого… хрена?.. — только и выдавил из себя Кейлан, озвучивая одновременно вопрос и Бама, и Зара, который наконец-то выглянул из-за спины человека.
Рыкнув, вивернёнок со скоростью мангуста взлетел, набросился на горящего и, кажется, вгрызся ему в шею, окончательно умертвляя несчастного. "
А я говорил! Говори-и-ил! Маньячина вырастет. Вот прям как Рогашка! Сжигает заживо… Ест заживо!" — Кей немигающим устрашённым взором наблюдал за тем, как догорает труп, медленно превращаясь в пепел, и иногда косился на Зара, кой в свою очередь смотрел на всё с некоторым изумлением. "
Так… А где Иви?!" — вдруг взбаламутился человек.
— Иви? — мужчина прошёл в комнату, взглядом выискивая эльфёнка да надеясь, что только что сгоревший бедняга не является Зайчонком.
"
Ну не могла же эта крылатая садюга такое сотворить с собственным Всадником?.. К тому же Иви должен быть неуязвим к огню своего крылатого!" — с тревогой и сомнением размышлял Кейлан, попутно сканируя окружение на наличие знакомой ушастой темноволосой макушки. Комната, конечно, не была такой большой, чтобы в ней можно было кого-то потерять, но надымил Фарионикс огоньком знатно. "
Хренушки что проглядишь, обзор никакой!" Бамлаг очнулся от недоумения чуть позже Кея и тоже разделил его тревогу, а потому, аккуратно отодвинув демона, шагнул внутрь. Зар, поморщившись от очередного приступа боли, заметно покачнулся. Рогатый кое-как доплёлся до одного из стульев возле стола.
Однако все орочьи и человечьи тревоги были вмиг рассеяны, стоило Фари самому ринуться к своему Всаднику, наконец отлипнув от чем-то не угодившего ему незнакомца.
— Ив! — Кейлан скорым шагом приблизился к неподвижно лежащему на полу между кроватей эльфёнку.
Он хотел было прощупать его пульс, но сделать это не позволил крылат, своим телом преградивший грудь Зайчонка. Фарионикс зашипел на Кея, зарычал не по-детски, угрожая, скаля клыки, а из маленького молодого сердца начал к горлу подступать стремительно разгорающийся жар, который, обращаясь в пламя, просвечивался сквозь грудные пластины. В глазах фиолетовых вивернёнка горели ярость, гнев… и страх. Он сильнее пригибался к телу эльфа в попытке полностью скрыть его собой и не переставая при этом шипеть.
Бамлаг стоял позади, зыркая на всё это с особенной тревогой и некоторым испугом. Что же там с Иви? Что тут произошло? А жив ли его друг вообще? Эти вопросы вновь и вновь нападали на несчастную головёнку орка, заставляя нервно ёрзать на месте. Этот совсем ещё юный ушастый напоминал ему о его прошлом, которое он бесследно потерял в омуте собственных грехов и глупости… А потерять что-то вновь, что он вот-вот может обрести… Нет, этого нельзя было допускать! Грустно прокряхтев, орк толкнул Кея в плечо и печальнейше-тревожнейшим взглядом указал на Иви.
— Да, я вижу, Бам, и мне не менее жутко, чем тебе! Так-с… Ты, задница с крыльями, ну-ка чешуйки свои передвинул! Чё шипишь, змеюка! Ослеп что ли, аль склероз схватил на младости лет? Очнись, окаянный, это же я — Кейлан! И Бамлаг. Мы помочь пришли, драконова ты кочерыжка! — пытался достучаться до перепуганного вивернёнка Кей.
И, в конце концов, это произвело на крылата некоторый эффект. Сначала он перестал шипеть, затем скалиться. Поведя носом по воздуху и принюхавшись, Фари тихо пророкотал и крайне недоверчиво глянул на Кея, будто бы тот согрешил самым нехорошим способом. Рыкнув в его сторону, вивернёнок затем повернулся к Бамлагу и проделал с ним то же самое, только вот заместо косых недовольных взглядом орк получил куда более доверчивые и в чём-то даже облегчённые.
— Э! Это что за несправедливость! Я тут между прочим исполняю самоубийственные просьбы твоего Всадника, забочусь вообще об этом ребёнке, а мне в ответ такая неблагодарность и вообще недоверие! — возмутился наш герой столь различной реакции. — Всё, жопа ты чешуйчатая, я обиделся, — хмуро заключил Кейлан, буркнув невежливым тоном. — Двигай уже наконец.
На это ящерёнок лишь фыркнул и всё же соизволил освободить тело Ивинаэля для осмотра на наличие ран истинным профессионалам. Кей тут же принялся прощупывать пульс.
— Жив… Не знаю, здоров ли, но точно жив. Сердце бьётся нормально, жара нет, чужой магии я в нём не ощущаю, — со вздохом облегчения заключил человек, вызвав не менее облегчённый вздох и у Бамлага.
Аккуратно приподняв и переложив на кровать бессознательного эльфа под пристально следящий взор Фари, Кейлан повернулся к рядом стоящему Баму. Орк уселся рядом, заботливыми прикосновениями убирая со лба друга тёмные пряди волос. Во взгляде его помимо тревоги ярким блеском отражалось желание защитить любой ценой, как-нибудь помочь. "
А он папой когда-нибудь был?.."
— Ну-с, главный вопрос, господа! Я не очень-то понимаю, что именно здесь произошло в наше с тобой отсутствие и что это за горстка пепла, бывшая кем-то не менее непонятным, — на этих словах Фарионикс презрительно и ненавистно зарокотал, крайне недружелюбно поглядывая на сгоревшего, — однако, во-первых, полагаю, виверн Всадника на добряшку-милашку набрасываться не будет, поэтому с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента предполагаю, что сие гость есть недружелюбная нечисть. И во-вторых, думаю, узнать мы сможем это, только когда очнётся Иви. Пригляди за ним, проследи, Бам, чтобы всё нормально было, а мне надо позаботиться о нашем… кхм, подопечном, так понимаю, — человек покосился в сторону Зара.
И стоило только к нему повернуться, как улыбка спала с его лица. Зар, едва ли удерживаясь в сознании да поглядывая на всё затуманенным взором, с тяжёлыми вдохами и выдохами полулежал на столе. Бамлаг согласно кивнул, принимая на себя родительскую ответственность, а Кейлан ринулся к полкам и единственному худому шкафчику, стоящему у угла стены с окнами. К несчастью, никаких медикаментов там не нашлось, хотя чего стоило ожидать от трактира? Это всё-таки не высококлассный номер гостиницы, где за очень немаленькую монету дают комнату, всегда снабжённую медицинским баром.
Но обнаружилось там несколько комплектов той самой одежды, что была на наших героях. "
Не шик, конечно, но на тряпки сойдёт. Бинты нынче дефицитные", — невесело хмыкнул он, вышвыривая вещи на ближайшую свободную кровать.
— Итак, мой рогатый друг… Кто бы мог подумать, что после наших приключений мне придётся перематывать твою задницу? Да рога обратно винтить до кучи… Крепись, Бараш, что есть, тем и буду лечить.
— К… какой… позор… — с тяжёлой одышкой выдавил из себя Зар, кашляя кровью.
— У-у, какие мы гордые! Как же! Какой-то человечишко спасает жизнь его Рогашеству! Будешь много болтать — заделаю твою говорилку чем-нибудь. Мне несложно, да и тебе безопасней, — тихо проговорил Кейлан, перекидывая руку капитана через своё плечо и приподнимая на себе демоническую тушу.
Быстро перетащив раненного на кровать с тряпками, мужчина аккуратно уложил его и начал раздевать.
— А ты у нас дешёвое не выбираешь, — проговорил Кейлан, пытаясь разорвать неподдающуюся человеческой силушке тёмно-каштановую куртку, сделанную исключительно из высококачественного кожаного материала, который к тому же был обработан специальным алхимическим укрепителем.
"
Из кожи глубинного кашалота что ли сделана? И приправлена чем-то… Бездна!" — проворчал наш герой, вспоминая о морских огромных обитателях, кого и гарпун не пробьёт так просто. Прочность кожи кашалота нередко сравнивают с прочностью чешуи виверны или даже дикого дракона.
Поняв, что время тает вместе с жизнью Зара с каждой минутой промедления, мужчина выругался. Момент, и под удивлённый взор Бамлага, пристально наблюдающего за "операцией", на пальцах Кея выросли острые когти, куда более длинные, нежели у оборотней. С рвущимся треском кожа покорно разошлась под напором острейших резцов, оставив под собой рубаху, с которой Кейлан разобрался тем же способом. Последняя преграда была покрошена в тряпки, и вот перед человеком оголился хорошо сложённый смуглый торс демона. Густая тёмно-бордовая, как и у всех пламенных демонов, кровь собою испачкала, пожалуй, всю грудь и живот. "
Хреновато выглядит… Бедный Рогаша, столько кровушки-то потерять. Видимо, знатно его жахнули, раз демоническая регенерация сбой дала. Будем вылечивать несчастного маньяка!"
— У нас нет иглы, нитей, лечебных травок, а также магов-целителей. И даже если бы в наличие имелись первые три пункта, то иного выбора, кроме как прижечь вот ЭТО, — указал на четыре глубокие широкие кровавые полосы, жестоко уродующие грудь демона, — я не наблюдаю. Накаливать железо долго. Бам, ты колдовать огнём не умеешь. Этот умеет, но себя подлечить уже не сможет — полу труп. Поэтому остаётся лишь один вариант… Фари! — Кей вмиг привлёк внимание строптивого вивернёнка. — Надежда на тебя.
Фарионикс тем временем заботливо вылизывал лоб и щёки своего Всадника, полукольцом обвивая его голову на подушке. Недовольно фыркнув от того, что его прерывают от важнейшего занятия, крылатый прищурился и с неугасимым недоверием зыркнул на Кейлана. "
Да чем же я этой заднице так не нравлюсь! Что рогатый, что этот. Два сапога… крыла… или два рóга… короче, пара!"
— Давай-давай, не фыркай. Он и так еле держится… держится же? Рогаша, ты тут? — Кейлан потряс демона за плечо, но ответа не получил. — Зар?.. Э, ваше гордое сиятельство, подъём! Проклятье, вырубился! Фари, не тяни крыло, ему срочно нужно прижечь рану, чтобы своя демоническая заживлялка хоть каким-то ходом пошла, иначе помрёт скоро!
Рыкнув на Кея, мол, "Не гуди!", ящер наконец-то отлип от своего бесценного Всадника и перепрыгнул на кровать с демоном. Тихонько пророкотав, он с любопытством обнюхал так приглядевшегося ему демона ("
Маньячины… О, как вместе смотрятся!") и, подметив на его груди жуткую-прежуткую рану, с некоторым заботливым урчанием принялся собирать пламя. Всё-таки он ещё совсем молод, чтобы так сразу с ходу выдыхать огонь. Нужно время на подготовку! И сколько уже навыдыхал ведь.
— Гы?.. — робко произнёс Бам, привлекая внимания Кея.
— А?.. Что, Бам?
Орк взглядом указал на рану, а затем комплекты одежды, которые достал Кейлан.
— А, это… Ну, я на бинты достал. Не волнуйся, с перевязкой сам справлюсь, как Фари закончит со своим делом. Ты лучше следи за нашей королевской особой, ибо завтра придётся устроить допрос, какого хрена здесь без нас было! Крылатый, начинай, если готов.
Виверн согласно уркнул и забрался демону на живот, стараясь не задеть кончики глубоких ран. Глубоко вдохнув, ящер тонкой аккуратной струйкой огня начал прижигать первую полосу. "
Впрочем, это и к лучшему, что Рогаша вырубился. Прожарка заживо — дело не самое приятное, хм", — Кейлан внимательно наблюдал за сие операцией, попутно своими когтями разрывая свежие штаны и делая из них длинную бинтовую тряпку, отчего глаза Бамлага ширились от удивления. Мало того, что загадочная человечина обладает такими мощными ледяными способностями наряду с Тьмой, так ещё и когти отращивать умеет! Причём похлеще тех, что у перевёртышей. Чудо-юдо, не иначе!
За первой раной виверн прижёг вторую, третью и наконец четвёртую. "
Жутковато, но жить можно", — оценил внешний вид груди демона наш герой, подметив остановку кровотечения.
— Хотя, Бам, всё-таки твоя помощь может пригодиться. Рана прижжена — спасибо нашему чешуйчатому спасителю, — виверн довольно затарахтел, принимая похвалу в сторону своей царской личности, — однако кровь… Она ему всю грудь запачкала. И сколько в нём хоть литров её было-то?! Короче, тащи тазик с тёплой водой из купальни, будем обмывать, а затем и перевяжем. Надеюсь, прижжённое не раскроется, а то исполосовали его как индейку на жертвенную ночь…
Бамлаг тут же подскочил, только и ожидая, когда ж понадобится его помощь. Из-за своеобразной немоты он нередко тихонько сидит в тени в то время, как вокруг творится что-то, в чём ему хотелось бы принять участие и в чём он принять это самое участие не может. Но вот оставаться в стороне в ситуациях, когда страдают другие, в особенности его друзья, или же когда таковым просто требуется помощь… Не по его принципам! Быстро свинтив в ванную комнату, орк принялся заполнять первый встречный таз тёплой, как и сказал Кейлан, водой.
— Ещё раз спасибо, крылатик. Чур с меня… точнее с него толстющий кусок бараньей ляжки! Как очнётся — требуй смело, я за тебя ручаюсь. А пока иди сторожи своё ушастое сокровище, — человек умилённо улыбнулся, наблюдая, как вивернёнок с довольнейшей моськой ("
Я б тоже был доволен, если бы мне пообещали банановый тортик!") после слов о баранине слез с Зара и перепрыгнул обратно к Всаднику.
Вновь окружив голову Иви полукольцом, Фари принялся строго охранять спящего принца подобно только что разродившейся виверне. А всем известно — крылатый народ к своему дитю и мухи не подпустит! Сожжёт половину пещеры, но занудную жужжалку заглушит во имя покоя малыша. А Кей тем временем принялся рассматривать необычные татуировки, что оплетали левую руку капитана. Начинались они от кисти, струясь вверх в виде чёрных мелких всполохов пламени и косых серебристых молний. Продолжались на предплечье, разрастаясь в настоящее буйство этих завораживающих смертоносных стихий, которые в пляске переплетались друг с другом. Оканчивались они уже на плече, собою вырисовывая образ пламенной птицы, чьё чёрное тело пресекало серебро молний.
"
Из какой же ты у нас семьи, капитан Рогашка, раз у тебя вся рука в раскраске?" — вспомнив о том, что положение и богатство демона в обществе прямиком отображается на его наручных татуировках, мужчина нахмурился. Самые нищие рогатые имели лишь скудные изображения своих кланов, которые едва ли касались середины плеча. А вот у самых богатых татуировки полностью занимали левую руку, иногда выходя за пределы — до шеи. Это также обозначало и уровень силы, ведь даже если демон из царских кровей, будь у него вместо обычного огненного шара лишь пламя свечи — рисунок вовсе не посмеет коснуться предплечья, не говоря уже о переходе к шее. Хотя у королевских особ татуировки зеркалом переходили на правую руку, но факт оставался фактом. "
И что же такой аристократ рогатого общества забыл в правоохранительных органах Длартэ?.." — очередной вопрос отправился в Кейланскую копилку загадок.
— Гы-гы! — громко огласил Бамлаг, таща наполненный почти до краёв таз. От торопливости орка тёплая вода расплёскивалась из стороны в сторону, иногда вылетая на пол.
— О, молодчина! Теперь, если не трудно, бери любую чистую тряпку да начнём умывать нашего пациента, — под гордую лыбу Бама отдал очередное указание Кей.
Обмывка и дальнейшая перебинтовка заняли у них около пятнадцати минут тщательной аккуратной работы. Бамлаг, кстати, был очень даже ювелирен в подобных делах, что казалось немного неординарно для орков, чья раса славилась как раз таки своей грубостью. Но, само собой, встречались среди них и отдельные индивиды, вроде того торговца посудой на площади Длартэ, когда Кейлан ещё от Зара бегал по городу. И Бам, видимо, был одним из таких исключений — каждый уголочек демонического торса был аккуратно и начисто вытерт. А затем и перевязка пошла, с которой этим двоим пришлось немного поднапрячься.
Фарионикс, уложив свою головёнку на подушку возле эльфийского ушка, пристально за всем наблюдал почти немигающим взором ярких фиолетовых очей. Иногда нашему герою казалось, что в общем полумраке позднего вечера змеиные глаза светятся, но проморгавшись пару раз он приходил к весьма неуверенному выводу, что это вроде бы не так. "
Или так?.."
— Я что-то подустал, — с лёгкой отдышкой пролепетал Кей, убирая неизрасходованные тряпки с одеждой прочь. — Ну и тяжёлый же он! А ведь повыше меня, кстати.
— Гхы-ы… — согласно вздохнул Бам, с облегчением заваливаясь на свою лежанку.
Немного помассировав шею, человек огляделся. Нахмурился, огляделся ещё раз. Замер взглядом на несколько секунд на Заре, затем на Иви, а затем на Бамлаге. Нахмурился ещё сильнее:
— Так… Стоп! Стоп-стоп, джентльмены и леди! Ты лежишь слева, ушастый вместе с крылатым — посерединке, рогатый — справа. Кроватей у нас всего три. Кхм… А нас четыре! А где спать мне? — Кей в недоумении застыл, стоя перед тройкой занятых коек. — Так! Это что за подстава, господа!
Но в комнате стояла гробовая тишина, прерываемая лишь монотонным тарахтением умиротворённого засыпающего крылатого охранника да тяжким дыханием дремлющем в тревоге демона.
— Ну зашибись! Ты им помогаешь, просьбы исполняешь, задницей рискуешь… А с тобой вот как?! — пытался хоть до кого-то достучаться человек и выразить своё бескрайнее возмущение.
— Гы? — подал голос ещё не успевший заснуть Бамлаг, приподнимаясь с кровати и предлагая своё место.
— Да лежи уж, не надо, — со вздохом отказался Кейлан. В конце концов, не девица же он капризная, чтобы выталкивать товарища ради собственного благополучия. Переживёт, не беда!
Оглядев комнату и не приметив для лежанки ничего лучше обычного пола, наш герой поразмыслил минутку да просто пошёл на выход. Стоило немного охладить голову на свежем воздухе после последних событий.
— Я вскоре вернусь, не переживай и дрыхни спокойно, — предупредил орка Кей и быстро вышел прочь из комнаты, тихонько закрыв за собой дверцу.
Ночная прохлада приятным ветерком приласкала кожу. Яд Као уже полностью вымылся из крови и ауры Кейлана, отчего жар больше не возвращался, а рана на груди изредка зудела, капризно напоминая о себе, но иных казусов не выкидывала. "
Ещё денёк регенерации, и можно будет жить относительно спокойно… Пока папенька вновь не отправит мне подарочки судьбы", — буркнул в мыслях наш герой, наблюдая за мириадами ярких сияющих звёзд. Не так ярко, но помимо них в черноте космоса проглядывался соседний рукав этой огромной галактики, где бренно кружила эта крошечная по сравнению с величием космоса планета. Переливался рукав в основном изумрудно-бирюзовыми оттенками, уподобляясь ласковому южному морю, изредка белея или зеленея у своей оси.
А если просто задрать голову ровно вверх (не зря же этот континент зовётся Лундеей!) можно было увидеть две луны. Одну большую, немногим поменьше дневного светила, а вторую совсем маленькую, но не менее яркую, чем её старшая сестра. К сожалению, эту пару красавиц сквозь плотные заросли уйунов едва ли проглядишь, однако и без них небо было завораживающе прекрасным в своей недоступности и какой-то таинственной властности над взорами восхищённых смертных.
— Смотря на тебя, я подумываю сочинить какую-нибудь романтическую поэму…
— Ой, вот только твоей хлопалки басиной мне не хватало… Не порти атмосферу, Као, дай хоть чем-то насладиться.
— Наслаждайся, я не мешаю, — с усмешкой тихо проговорил беловолосый мужчина, неспешно выступая к Кею из мрака.
Сидел наш герой у основания совсем молодого хвойного гиганта. Взор его, как и мысли, безмолвно устремлялся в небо, отчего в воздухе повисла пауза.
— Разве тебе никогда не хотелось просто взять и бросить все эти условности, правила и прочий бред, навязанный тебе обществом и политикой отца? — спросил брата Кейлан, неотрывно смотря в чёрную пустоту. — Мы с тобой вот уже несколько лет не в особых ладах, но… В Бездну это, Као. В Бездну все недоговорки, ссоры, конфликты… Хотел бы ты того?
— Ты задаёшь вопрос, на который знаешь ответ, Кейл, — следуя за взглядом младшего в пустоту, совсем негромко ответил Каогос.
— Тогда почему же не сбежишь, не бросишь? — в недоумении приподнял бровь Кейлан. — Пусть отец и повелевает своим кланом, но он не всесилен. Стоит тебе по собственной воле отречься…
— Чтобы всю жизнь быть беглецом и изгнанником? — Као холодно улыбнулся.
— Лучше быть рабом чужих желаний? — повысил тон голоса Кей, в очередной раз не понимая принципы брата.
— А разве я раб чужих желаний? Поверь мне, братец, я посвободнее многих буду.
— Недостаточно…
— Для тебя, Кей. Ты всю жизнь рос вольной птицей, а вот я с рождения воспитывался в строгости и дисциплине… пока на свет не появился Младший. Тогда всё внимание отца и придворных перешло к нему, а у меня возникло достаточно свободы, которой я пользуюсь, когда пожелаю. И сейчас не исключение.
— И всё же это тошно — быть чьей-то марионеткой, — в отвращении фыркнул черноволосый. — Корчить вежливую морду, улыбаться этикету, пританцовывая с манерами за ручку.
— Не отрицаю, — улыбнулся старший. — И всё-таки подобно людям, мы ко всему привыкаем… и от многого отвыкаем за считанные дни. Но есть вещи, которым мы никак не можем противиться, нравятся они нам или же нет.
— Пф, философ-романтик прям!.. И даже если это ломает твою суть?
— Приходится адаптироваться, чтобы не сломаться.
— Но если бы был настоящий шанс, ты бы ушёл со мной? Не лги мне, Као, я вижу в твоих глазах тягу к приключениям. Мы ссоримся. Мы ругаемся, выясняем постоянно, кто сильнее. Ты пытаешься надавить на меня, якобы я слабый полукровка, строя из себя кого-то превеликого. Да к чёрт это, я ведь вижу: в тебе уже давно живёт желание исследовать что-то новое. И столь же давно тебе стало без разницы, какая у меня кровь…
— Хм… — Као изогнул бровь. — Предлагаешь мне прыгать из мира в мир, прятаться от отца и искать проблемы на голову?
— Именно!
— Когда-нибудь, мой младший нечистокровный братец, мы и будем бороздить просторы сотен иных миров… помимо этого этой помойки.
— Я-то уже отбороздил, Као. Этот, — обозначил взглядом всё вокруг себя, — уже сотый… плюс-минус десяток, уж и со счёта сбился, сколько боги насоздавали. И ничерта он не помойка! Поприятнее той дырени с вампирюгами, куда ты меня своей криворукостью в пространственной магии запихал!
— Нашёл, что вспомнить…
— Буду всю жизнь припоминать, не надейся так просто отвязаться. Я не злопамятный, но память на злые вещи у меня хорошая!
— Что ж, если ты отбороздил иную сотню да всё помнишь, то в таком случае устроишь мне экскурсию.
— И ты вновь возьмёшь ту самую бездонную сумку, когда решил впервые ослушаться приказа отца и уйти прочь от политики?
— Чтобы ты сплошь залил её вином вместо еды и зелий, а потом нажрался с орками и пел песни про чудные округлые формы эльфиек да пышные груди дворфиек? — со смешком вспомнил беловолосый.
— Не было такого! — возмутился Кей.
— Было. Если ты запамятовал, братец, что неудивительно, то потом ты неправильно настроил свой телепортер и переместился в пещеру к великану, у которого зачем-то украл зубочистку. Ту самую, что подарил мне на мой день рождения. Ах, как же ты тогда выразился? Да-да, припоминаю. "Для чистки зубов."
— А тебе что ль не понравилось? — обидчиво подметил наш герой.
— Лучший подарок, честно говоря. Ты спас моё настроение тогда.
— Вай, твой перепадный настрой даже богам нет сил спасать! А ты ведь обещался мне эту зубочистину тогда в задницу засунуть. Впервые услышал от тебя такие… лестные выражения. Вечно строгий и холодный, всегда вежливый братик вдруг оказался извращугой похлеще меня!
— Потому что ты подложил её прямо перед входом в мои покои, ЗАЧЕМ-ТО облокотив на дверь. Она меня чуть не придавила…
— Не придавила же.
— Ты неисправим, — со вздохом потёр переносицу Као.
— Я знаю, — с гордой лыбой подметил Кейлан.
— Отец…
— Только не начинай про папочку, я тебя умоляю. Так ведь хорошо беседуем… Когда ещё с тобой душевно поболтаешь? Опять же скоро натянешь свою маску безразличного засранца, обзывая меня полукровной нечистью.
— Отец вызвал Старшего для твоей поимки, — всё равно договорил беловолосый.
— Ну ёшки-матрёшки, Као…
— Я не мог не сказать.
— Да, спасибо… И когда Донфáригос за мной явится?..
— Это мне неизвестно, увы. Я лишь знаю, что сейчас он занят переговорами с южанами, и как долго будут они тянуться — Бездне лишь известно. Но тебе стоит быть готовым. Старший не станет с тобой церемониться, как это делаю я, прекрасно знаешь. И если то будет необходимо, он уничтожит и твою человеческую ипостась, и твою…
— Я знаю, — сжимая кулаки и хмурясь, оборвал Кейлан. — Спасибо… что предупредил.
— Пожалуйста, Кейли, — ласково протянул Као под недовольный взгляд младшего. — Что ты собираешься делать?
Кейлан умолк. Вой ночных созданий, рокот, крики и песни наряду со стрекотанием маленьких сверчков убаюкивали сознание, будто всеми силами пытаясь абстрагировать присутствующих от проблем и будней суеты. Наш герой опустил взгляд и тихо вздохнул. Тянуть паузу не было смысла.
— Ничего, — безучастно ответил он. — Этот мир мне нравится, и покидать его не намерен.
— Тогда тебе придётся принять бой.
— Я знаю.
— И?.. Кей, может, ты посильнее большинства чистокровных, но со Старшим тебе так просто не тягаться. Даже со своим преимуществом во Тьме ты можешь ему проиграть.
— С этим можно поспорить…
— Ему вскоре полторы тысячи лет стукнет, а тебе не так давно за седьмую сотню перевалило!
— Я знаю, Као! Не дави на мозг, и так уже болит от всего… Прекрасно знаю, понимаю, что могу выйти проигравшим из этой игры, однако иного варианта, кроме как принять бой, у меня нет. Отступать снова я не намерен. Я не намерен убегать снова! Нет, я не такой самонадеянный, а с самооценкой в относительных ладах. Просто… Я уже устал бегать. Последние десятилетия я только и делаю, что скрываюсь от отца, прыгая из мира в мир. Я осел здесь, и мне здесь по нраву! И вновь он находит меня вновь, засылая своих ищеек и прислужников. Надоело! Я не отступлю. Не сейчас. Не в этот раз.
— Ты мазохист, — с невесёлым смешком заключил Каогос.
— Не так давно пришёл к тому же выводу, кстати. Это ничего не меняет, брат. Я твёрд в своём решении. Бой приму, и тогда пусть моя судьба решится. Если отец всё же подчинит меня, будь уверен — ненадолго. Под него я не прогнусь никакой ценой, — спокойным твёрдым тоном отозвался Кейлан.
— Не сомневаюсь, брат, — улыбнулся беловолосый. — Я… должен идти. Всё, что мог и хотел, уже сказал.
— Ступай, — слабо улыбнулся Кейлан, не скрывая тоску в нотах голоса. — И спасибо ещё раз.
— Кейлан…
— Ты смог-таки выговорить моё имя, — ехидно буркнул Кей. — Сколько сотен лет прошло уж?..
— Не делай глупостей.
— А разве я их когда-то делал, заботливый ты мой?
— Если так подумать… — потеребил подбородок беловолосый, припоминая все курьёзы, в которые они с Кейланом попадали по вине второго.
— Ой, всё, не начинай, зануда. Понял тебя, не буду. Выкрутиться — выкручусь, но прогнуться — не прогнусь. Не переживай, а то растрогаешься, прольёшь слёзки. Романтиком похлеще меня станешь, и тогда куплю тебе носовой платочек. С бабочками.
— Придурок, — со смешком ответил Као.
— И без тебя знаю. Всё, вали давай, белоснежка, а то подерёмся ещё…
— Позже — обязательно, полукровка, — пообещал беловолосый и исчез в тенях воцарившей ночи.
Тепло улыбнувшись от приятно согревшего душу разговора, Кейлан тихо вздохнул и, последний раз глянув в холод бескрайнего космоса, поплёлся обратно в трактир… Время позднее — сон ждёт.
***
Сиреневые травы, необычной формы да размеров цветы и листва слабо колыхались под напором вечно играющегося ветерка. Кругом царил успокаивающий мрак, разгоняемый лишь ярким фиолетовым светилом этого странного мира, такого непостоянного и необычного. Где-то в небе кружили огромные чёрные драконоподобные существа, чьё тело сплошь переливалось Тьмою. Эти создания то исчезали, растворяясь в сумерках, то возникали, не смея отлетать слишком далеко. Они ждали… ждали зов своего тёмного хозяина.
Оглядевшись, Иви сразу понял, где находится, а стоило ему наткнуться на пылающий сине-фиолетовым огнём взгляд, как он застыл, не в силах оторваться от холодной властной красоты своего божества, пристально и покорно смотря на Асатура.
— Ты сделал свой выбор, Ивинаэль, — спокойным безгневным голосом заключил Тёмный. Его уста изогнулись в слабой усмешке. — Ты бы мог вернуться в Эксандор раньше, но выбрал иной путь. К чему же он тебя приведёт?..
— Я не мог… не мог поступить иначе, — в благоговейном страхе пролепетал эльф.
— Мог. Но пошёл другой дорогой… — Владыка умолк на несколько секунд, вглядываясь в очи верного жреца, — более сложной и, возможно, единственно верной для тебя.
— Верной?.. Вы ведь говорили, что мне нужно вернуться как можно скорее, разве нет? Но так же велели быть осторожным и не отрекаться от новообретённых друзей. Ослушался ли вас я, господин?
Асатур шагнул вперёд, обходя сидящего на коленях эльфа. Тьма, подобно верному зверю, чёрным ковром стелилась за ним по земле. Мрачные змейки, переливающиеся фиолом и сиренью, покорно струились за ним. Иви обернулся за своим хозяином, приподнимаясь и подходя ближе. Величественный взмах руки, и вот перед богом растянулась туманная карта спящего в ночи мира… Здесь он видел всё, что творится там прямо сейчас. Мелкие огоньки городов, сотни тысяч живых, неприкаянные души умерших, буйство водной стихии где-то в океане, водоворот под парящими островами и потоки энергии — стихийные линии, струящиеся и удерживающие баланс в этом мире.
— Говорил. Но расстановка сил изменилась, — шагая по облакам, Тёмный пересёк океан и остановился около Лундеи.
Континент резко изменился в цвете. Часть с юго-запада на север, а затем на восток до самого центра, окрасилась в оттенки переливчатое индиго — энергия Тьмы и Хаоса. То, что было чуть восточнее и севернее, наоборот посветлело, приобретя золотистый отлив чужой божественной энергии — Свет. Где-то далее, занимая оставшуюся северную часть, ярко сияли изумрудные точки — Жизнь… а вот на юге пылал багрянец, переходящий в чёрные и алые цвета — сила Паучьей богини. Всё это отражало зоны влияния божеств на Лундее: Тарреры — богини Жизни, Руэлла Ра — Владыки Света, Асатура — Лорда Тьмы и Элласах — Паучьей владычицы, Госпожи Боли и Порочного наслаждения. Бесцветным "затуманенным" нейтралитетом существ оставался лишь восток, подвластный вампирам. Подобные зоны имели и другие континенты, но Тёмного сейчас волновал именно восточный кусочек земли, именуемый Лундеей.
— Изначально в этой маленькой игре участвовали лишь вы, смертные: предатели, свергнувшие твоего отца, враги, пленившие тебя, и неожиданные союзники, позволившие тебе вернуться на свободу… конечно, не считая этого забавного "человечка". Однако теперь же, чего я ожидал, в игру решила вступить Элласах. Она чувствует слабость твоей семьи, вместе с чем и слабость моей власти. Хм, и она сделала свой ход… вновь. Теперь же тебе будет угрожать опасность от её прислужников, кои когда-то были подвластны мне.
— Паучья богиня? Я знаю — среди наларнов есть предатели, кто пал перед злачными обещаниями Вальнурда… но последователи Элласах?.. — Ивинаэль в задумчивой серьёзности нахмурился, смотря на багрянец в южной части Лундеи. — Разве среди наларнов есть те, кто способен пойти на такое святотатство? Отвергнуть вас ради… Неё?
— Как видишь, мой верный слуга, есть. Пока что несёт угрозу для тебя лишь один неверный. Но и его влияние слишком велико, опасно для тебя.
— Вы знаете, кто это? — глаза Иви загорелись огоньком предвкушения. Если узнать, кто посягает на власть Тёмного, неся с собой скверну Элласах, можно было бы выяснить, кто предал его отца изначально. И если так, то разобраться как с предателями семьи, так и с предателями веры во Владыку, разом не составит труда.
— Я вижу души смертных, предавших твою семью, но своего подручного Паучиха от меня скрывает.
— Я найду этого еретика, повелитель. А остальные… те, кто посягнул на власть моего отца?
Тёмный усмехнулся и со странной забавой в пылающем взоре обернулся к жрецу.
— Не всё так просто, мой слуга. Мы, боги, не имеем ни власти, ни права вступать и участвовать напрямую. В конце концов, в этой игре главную роль играете вы, смертные, и разрешить свои конфликты должны сами, даже несмотря на то, что начала это всё Элласах, — с игривой улыбкой проговорил Владыка. — Ты сам должен найти предателей, поскольку это ТВОЁ предназначение и твоя судьба. Ты принадлежишь мне, несёшь бремя власти, данное мной, чтобы утверждать её в этом маленьком мирке. Но если я буду диктовать каждый шаг твоей жизни, чем же ты отличен от безвольных рабов? Таковых у меня в достатке. Верные разумные слуги нужны всегда. Ты готов и далее олицетворять собою величие империи, построенной твоими предками? Готов ли ты провозглашать мою волю?
— Да, Владыка, — без сомнений твёрдо ответил Ивинаэль.
— Иного ответа я не ждал. Продолжай свой путь… С Элласах и её зверюшкой уже разберусь я. Но запомни, жрец, ты не одинок. Никогда не был, никогда и не будешь. Каждый из нас отбрасывает тени, будь то тело или же душа. Они есть везде, и всюду вместе с собой несут частичку Тьмы. Я всегда рядом, Ивинаэль. Не забывай об этом, ибо я буду наблюдать и направлять тебя.
— В таком случае, господин, как мне стоит поступить сейчас?
— Следуй в Эксандор, как я тебе велел. Не доверяй тем, кому верил прежде — отступник среди них. Твои истинные союзники — те, кого ты обрёл совсем недавно, ибо каждого из них ведёт не стремление к власти. У них свой путь, иной, но он неразрывно связан с твоим. Держись подле бессмертного, оберегай своего виверна, ибо вернее соратника у тебя не будет более никогда. Действуй так, как посчитаешь нужным, но не забывай, кому ты служишь и какова твоя истинная цель. Моя власть в этом мире неоспорима, а ты — её Глашатай. Мой Глашатай.
Ивинаэль послушно кивнул, смотря на большой, сияющий сине-фиолетовым пламенем огонёк, находящийся в западной центральной части Лундеи — Эксандор. Глянув на застывшего в задумчивости Тёмного, Иви вновь начал невольно прикрывать глаза, поскольку веки неподъёмно отяжелели…
***
— Спящая краса-а-авица-а-а, ОЧНИСЬ! — выкрикнул Кей, исколачивая Ивинаэля подушкой, так неприятно вырванной из-под головы. — Да здравствует со-о-олнце-е! Да здравствует де-е-ень! — завывал наш герой, попутно отбиваясь от бесящегося в попытке защитить своего Всадника Фари. — Слышь, крылатина, не наглей!
Треснув виверна подушкой так, что тот отлетел на кровать к тихо хихикающему Баму, Кей с наглющей лыбой показал крылатику язык.
— Один-ноль в пользу Кейлана! — победоносно воскликнул он, подняв "оружие" высоко над собой.
— ГРРР-ХРРР-РРРР!!! — зарычал разъярённый вивернёнок и начал с шипением вбирать в себя воздух.
— Э… э, слышь! Это против правил! — вскочил Кейлан, наконец оставив в покое шокированного от происходящего эльфёнка.
Мужчина в панике отбежал в сторону и еле успел прикрыться подушкой, прежде чем немаленькая струйка пламени полыхнула в подушку, проделывая в ней чёрную прожжённую дырень. С широко распахнутыми глазами, наш герой неуверенно выглянул из-под укрытия и глянул на прореху в обороне.
— ХА, КОСОЙ! — кинувшись в Фарионикса дымящейся подушкой, мужчина уже хотел было бежать в купальню, дабы избежать чешуйчатой ярости, но вдруг…
— Что. Здесь. Происходит?! — строгий голос Ивинаэля прервал творящийся кавардак, отчего все резко замерли и замолкли. — Кейлан?!
— А?.. А что я? Я ничего. Это всё он начал! — указал на Бама.
— Гхы?! — возмущению орка не было предела.
— Да-да, именно он!
Иви хмуро повернулся на отнекивающегося Бама, который в свою очередь пальцем тыкал в Кея и Фари, мол, "Это они, я тут не при делах ваще!".
— Врёшь, Зелёный, ты и начал!
— Гы-ы-ы!!! — в ещё большем возмущении вскинулся Бам, хватая пострадавшую подушку и кидаясь ею в Кейлана.
По комнате начал разлетаться жжёный пух.
— А вот и нет, ты! — мужчина увильнул в сторону, уклоняясь от подушки.
Фари взгромоздился на плечо вставшего орка, готовясь к атаке вместе с новообретённым союзником против тирании человека.
— Идиоты… — неожиданно подал монотонно-спокойный голос Зар, очищая свои волосы от пуха. Рядом с ним на столе лежала пущенная Бамом многострадальная израненная подушка.
— Рогашка! — с радостью вскрикнул Кей и бросился к демону.
— Кейлан!!! — вновь вмешался в разговор эльфёнок. — Что здесь, Бездна бы всё побрала, творится?!
— Чёй-то ты Бездной ругаешься. Мелкий ещё, а ну цыц! — шикнул Кейлан на Ивинаэля, выглядывая из-за спины Зара и искоса зыркая на озлобленную драконью морду, а также возмущённую орочью.
Зар скептически поглядывал на катавасию, иногда морщась от болезненных ощущений в области заживающей раны. Регенерация взяла своё — это хорошо. Хотя каким именно способом, ему не было понятно, ведь последнее, что он видел — это смазанный силуэт придурковатого человека. Изредка он просыпался, сквозь мутную пелену слыша знакомые голоса и размыто наблюдая когти на руках Кейлана, но, видимо, померещилось. Исполосовали всё же его знатно, чего тут только не покажется. Едва не помер!
Фари зашипел-зарычал, вновь втягивая воздух. Бамлаг опасливо обернулся к сидящему на его плече виверну и замер. От маленького сердца зарождающееся пламя ушло к лёгким, а затем, просвечивая шейные пластины, вышло из пасти двумя небольшими, но достаточно опасными шарами огня. Наш герой в панике пригнулся. Один сгусток пламени пролетел в нескольких сантиметрах от шеи Зара, едва ли не коснувшись плеча, а второй — над рогами. Капитан резко застыл и перевёл хмурый строгий взгляд на мелкого хулигана.
— Фари умеет дышать огнём?.. — в удивлении пробормотал Ивинаэль.
— Как видишь! — послышался человеческий голос из-за плеча капитана.
— А… когда он успел научиться? Сколько я был без сознания?..
— Всего лишь одну ночь, мой ушастый друг, — Кей без смелости выглянул и начал неуверенно подниматься. — Однако ты уж лучше скажи нам, что здесь было, пока мы спасали Рогашку? Мы вернулись такие, герои прям! Ждём тёплый приём, а в итоге что увидели? Как вот эта крылатая маньячина заживо сжигает какого-то беднягу! Да так яростно. И потом ещё в себя придти не мог, на нас бросался, всё тебя защищал, перегораживая своей тушей.
— Это был один из ассасинов Вальнурда, — вдруг с серьёзностью в голосе заключил Иви, вспоминая последние событие. Посерьёзнел он за считанные мгновения. — Видимо, они всё-таки смогли взять мой след или просто удачно нарвались. Задержались мы здесь достаточно, и раз уж мои враги знают, где я, нужно скрыться. Иначе… Боюсь, что этот будет не единственный. Говоришь, Фари меня защищал? — с умилённой благодарно улыбкой, глянул на вивернёнка эльф и потянул к нему руки. Крылатый пироманьяк тут же перелетел с плеча орка, завалив Ивинаэля на подушку. — Спасибо, мой хороший… Не бросил.
— Ещё бы виверн бросил своего Всадника.
— Всадника? — вновь неожиданно подал голос Зар.
"
Да я при нём вчера несколько раз Иви Всадником называл! О, глухня, о, оглобля какая. Зато сжигать и морды ломать — герой-разбойник, нафиг! Видно, рога оккупировали слуховые центры в его демонической маньячной черепушке. Стоит быть настороже!"
— О, Рогашка. Кстати, как твоя грудка? Заживает, всё хорошо? — заботливым приторно сладким голосочком пролепетал Кейлан.
— Кретин… — со вздохом процедил демон, скептически смотря на язвительную лыбу Кея. — Да, жив на твоё счастье.
— Скорее уж горе…
Зар хмыкнул и улыбнулся ("
Сколько маньячности в этой лыбе… Скоро инфаркт из-за него хватит!"), пристальным взглядом прожигая человека.
— А разве виверны могут в таком возрасте огнём дышать? — поинтересовался Иви, с умилением тиская тарахтящего крылата.
— А это уже зависит от того, когда заканчивается их младенчество, — начал умничать Кей. — Учитывая, что у этой задницы он закончился буквально на днях… точнее неделю назад, спасибо братику за потерю счёта времени… то через целую недельку маньяк этот должен был научиться только лишь пускать первые струйки, а не… — обернулся к очернённой обжигом древесине позади Зара, — настоящие огненные шары. Однако чего ради Всадника не сделаешь. Ваша связь способна дать сбой в их типичной физиологии и ускорить все процессы до феноменальных скоростей!
— То есть это он из-за меня так быстро научился?..
— Не из-за меня точно, — улыбнулся Кей. — В стрессовой ситуации и я могу намудрить что-нибудь.
— Ты — Всадник? — обратился Зар к Ивинаэлю, дождавшись крайне неуверенного и недоверчивого кивка от Иви.
— А зачем тебе, Рогаш? Ты у нас тут под конвоем, не забывай!
— С тобой мы будем говорить позже, — повелительным холодным тоном рявкнул капитан.
— Ой, как скажете, ваше демоничество, — с грациозным поклоном и ехидным смешком ответил Кейлан.
— Да, я Всадник. Однако кто ты?.. — "
Какой серьёзный, вы гляньте-ка. Ещё бы корону на голову, и был бы ушастое сиятельство Ивинаэль! Хотя и до этого не так далеко."
— Прошу прощения, гости, но старейшина велел передать, что дрейки собраны и готовы к отправлению, — тихий голос жены хозяина таверны, выглянувшей из приоткрытой двери, прервал беседу. — Завтрак готов, вещи загружены на дрейков.
— Обсудим всё в дороге, — под удивлённые взоры окружающих не терпящим возражения тоном для всех скомандовал Зар и начал собираться.
"
Ух нифигушки себе, командир нашёлся!" — возмутился Кейлан, видя не меньшее возмущение друзей. Но как бы то ни было, капитан ("
Начальник, ага…") был прав — пора уже собираться. Задержались они тут достаточно, а ведь Вальнурд не дремлет…
