Дружба — не значит, долгое знакомство и общение с каким-нибудь человеком. Это значит впустить его в свою жизнь и душу навсегда.
В комнате повисла тишина. Адриан, подобравшись ближе к краю кровати, неотрывно смотрел на крутящуюся на стуле Маринетт. Она молчала уже больше десяти минут, и по её отстранённому взгляду было понятно, что разговаривать с ним она не хочет. — Сказали, ты болеешь?! — вдруг спросила девушка, когда Адриан думал над тем, с чего бы начать разговор. И её нежный и спокойный голос превзошел все его ожидания. — Ты тоже. — ухмыльнулся он, после чего Дюпен-Чен усмехнулась. — Я не болею. — категорично произнесла она. — Серьёзно?! Мне сказали, что у тебя проблемы с психикой. — тем же насмешливым тоном продолжил парень. Маринетт резко остановила стул, и грозно посмотрела на него. При плохом освещении Адриан не мог видеть её лицо, но он кожей почувствовал, что это то самое выражение лица, когда Мари была зла, и могла испепелить взглядом любого. — У меня нет проблем, всего лишь анорексия. — сухо проговорила девушка. Адриан сглотнул. Только сейчас он заставил себя осмотреть её внешний вид, и, словно специально, Маринетт повернулась к нему, попадая под свет светильника. Благодаря чёрным облегающим джинсам было хорошо видно насколько тонкие у неё ноги. Коленная чашечка сильно выделялась даже через плотную ткань. Мешковатый свитер скрывал остальную часть тела, но Адриан и так понимал, что там тоже скорее всего видны все кости. Некогда круглое лицо сейчас выглядело высохшим, впалые скулы, тонкий нос и подбородок. Её глаза не блестят прежней синевой, теперь они тускло-голубые и в них нет прежнего задора. Она сейчас напоминала Адриану оживший скелет из фильмов ужасов. — Не считаешь анорексию проблемой? — спросил он, закончив осматривать девушку. Она снова повернулась в сторону окна, и старалась не смотреть на него. — Ну, если бы анорексия была бы для меня проблемой, я бы с ней боролась. — задумчиво произнесла Дюпен-Чен, а после повернулась к собеседнику. — Зачем ты худеешь? Понимаешь, что это может плохо для тебя закончится?! — серьёзно проговорил парень. — Хочешь секрет?! — усмехнувшись, спросила Нетти, и пододвинулась ближе к нему. Адриан заинтересованно наклонился к ней. — Пути назад нет, это закончится плохо, и очень скоро. — рассмеявшись, она откинулась на спинку кресла. — Ну, а по тому случаю, что мы всё-таки встретились, я разрешаю тебе придти на мои похороны в конце этой зимы. — Ну да, если я сам до них доживу. — ответно усмехнулся Агрест. — Кстати, я тебе сказала, что со мной, теперь твой черёд. Что с твоей головой, новая причёска?! — Лучше бы это была причёска! — пессимистично ответил тот. — Разве тебе не сказали, что со мной? — До того, пока машина не остановилась, я вообще не знала к кому мы едем. — У меня лейкемия. — тихо сказал Адриан, после чего взгляд Маринетт вмиг стал серьёзным. Это страшно, это не её игры. — Это… — Я не глупая, если что, я знаю что это рак крови. — тяжело вздохнув, перебила его Дюпен-Чен. — И… насколько я знаю это лечится препаратами и химиотерапией. — Ты права, но с острым лимфобластным лейкозом просто так не справиться. — ответил Адриан, печально улыбаясь. Никогда раньше он не думал, что у него будут проблемы пострашнее, чем опаздание на фехтование или фотосессию. — Нужна операция? — ещё более аккуратнее спросила Маринетт. — Да, с этим проблемы. Нет, донора для трансплантации костного мозга. — И что тогда? — И тогда… март или апрель будет последним, я точно не знаю. Мне ищут донора, но это занимает много времени. — Боже, Агрест, как тебя угораздило то?! — недовольно произнесла девушка. — Меня больше интересует, как угораздило тебя?! Чем ты думала, когда решила худеть?! — Какое тебе вообще дело до моих псевдо-проблем?! — Помнится мне, мы были друзьями. — усмехнулся парень, надеясь, что затронув эту тему, они поговорят об этом, простят старые обиды, и наконец возобновят общение. — Вот именно, были… Сейчас мы и на знакомых-то еле тянем. — тут же ответила Маринетт. Сердце в её груди быстро колотилось, но она старалась не показывать это. Она так давно ждала этой встречи, ждала этого разговора, и сейчас хочет сказать, как сильно её задело его предательство. — Я понимаю, Нетт, ты обижаешься на меня… — вдруг мягко начал парень, но Мари прервала его своим резким вскриком. — Что?! Обижаюсь?! Да не то слово! Я тебя ненавижу, Агрест, ты кинул меня, и ради кого?! Ради этой сучки Хлои?! — сорвалась Маринетт. — И только не говори мне, что она клёвая! Ты же разочаровался в ней, верно?! Адриан был ошарашен таким всплеском эмоций, но это всё лучше, чем если бы она просто сказала «Да». А на счёт Хлои… Маринетт была права. Хлоя не посещала дом Агрестов с того самого момента, как у Адриана стали выпадать волосы, ей стало неприятно находится рядом с ним., но он не винил её в том, что она плохой друг. Все друзья рано или поздно уходят. — Хочешь, чтобы я согласился с этим, и признался, что был полным дураком?! Да, я это признаю! Да, Хлоя не идеальный друг, но и ты от неё далеко не ушла! Ты была эгоисткой! — вступился он в спор. — Ну да, конечно, сейчас бы сделать меня виноватой в том, что мы поругались. — закатив глаза, спокойно проговорила Маринетт. — Было эгоистично с твоей стороны заставлять меня выбирать между вами! Ты просто хотела, чтобы я дружил только с тобой. — Что?! — снова вскрикнула девушка. — Не надо делать меня крайней! Если бы я была против того, чтобы у тебя были другие друзья, я сомневаюсь, что у меня сейчас бы были друзья. Просто Хлоя… Чёрт, Адри, ты не заступился за меня, чтобы выгородить её. Я, что должна была всегда получать вместо вас, должна была быть третьей лишней?! Это по твоему правильно?! Маринетт с уверенностью могла сказать, что она взорвалась. Она всегда думала, что при встрече с Адрианом, она будет вести себя сдержанно, не показывая никаких чувств и обиды по отношению к нему. Но… то, что она испытывала сейчас, не поддавалось её сознанию и контролю. Ей хотелось высказать всё, что накипело, всё, что она не смогла сказать, быв обиженой семилетней девочкой. — Я знаю… прости, я виноват… — тихо ответил Адриан, а Дюпен-Чен уже не могла держать в себе слёзы. Она не плакала так давно. — Знаешь, судьба наверное издевается надо мной. Просто по стечению обстоятельств, я всё ещё учусь в одном классе с Буржуа, мы попали в один лицей. И… то, что ты сейчас лицизреешь перед собой, это всё её рук дело. Изо дня в день она унижает меня, говорит всякие гадости, каждый раз говорит, как же вам хорошо вдвоём, и, что ты рад, что наша с тобой дружба закончилась именно так. И это больно, и именно это ломает меня изнутри, то, что для тебя никогда ничего не значила наша дружба, потому что для меня она была всем. — всхлипывая, говорила брюнетка. Мысленно она просила себя остановится, не выкладывать ему свои проблемы просто так, но ей безумно хотелось, чтобы он хоть чуть-чуть почувствовал себя виноватым. — Я не знал, Нетти. — с сожалением произнёс парень, на что Маринетт громко усмехнулась. — Нетти? Никогда, слышишь, никогда больше не называй меня так! — Маринетт быстро вытирала слёзы. — Знаешь, Адриан, ты был всем для меня в первый день знакомства, в день, когда мы впервые поссорились, в моменты, когда не было ничего, кроме нашей дружбы, в минуту, когда ты впервые ласково назвал меня «принцесса», в дни, когда мы не общались месяц после сильной ссоры, в дни примирения, в моменты счастья и нескончаемой грусти. Ты был всем для меня десять лет назад, являешься всем и сейчас, потому что я не могу не думать о тебе, потому что я не могу не думать о том, а что было бы, если бы я тогда не ушла?! — быстро тараторила девушка. — Что бы было?! Наконец Дюпен-Чен закончила свой монолог, и остановилась, тяжело дыша. Адриан неотрывно смотрел ей в глаза. Он… был восхищён. Действительно, он никогда не думал, что на самом деле так много значил для Маринетт, он никогда не думал о том, что было бы, не появись тогда Хлоя в их доме. Какой бы была их дружба?! Была бы ли она вообще, или это было бы что-то большее?! От таких мыслей становилось ещё паршивее. Во всём этом был виноват только он, он виноват в том, что у Маринетт сейчас проблемы, и он не знает, как всё исправить. — Вот именно, ничего бы не было. — неожиданно для парня, изрекла девушка. Как оказалось, он уже долго молчал, и Маринетт сама сделала выводы. — Если бы я для тебя хоть что-то значила тогда, ты бы не отпустил меня так легко, если бы я значила для тебя что-то сейчас, ты бы нашёл, что сказать. Хлоя права, я для тебя навсегда останусь пустым местом. — спокойным голосом закончила Дюпен-Чен, и резко встала со стула. — Чёрт, Маринетт, ты говоришь сейчас полную ерунду! Ты не представляешь, как сильно я жалею об этом! — тут же ответил Агрест, вскакивая с кровати. В ответ Маринетт лишь улыбнулась. Наконец-то она почувствовала облегчение за все эти десять лет, и наверное, совсем скоро она сможет отпустить старые обиды. Сейчас просто на самом деле очень легко. — Давай не будем ссориться ещё больше, пусть наша дружба останется чем-то светлым в памяти обоих. — чуть улыбаясь, сказала Маринетт. — Прощай, Адриан, надеюсь, что у тебя всё будет хорошо. Парень и не заметит, как подруга в два шага преодолела расстояние до двери, и как он снова остался в комнате один. Остался едва уловимый запах выпечки, который девушка принесла вместе с собой. Адриан уже в сотый раз убедился, что Маринетт лучший человек, что он встречал в своей жизни. Он понимал, что должен что-то сделать, должен как-то всё исправить.***
Через полчаса после ухода гостей, в комнате парня появилась мадам Агрест. Женщина принесла лекарства, которые её сын должен был выпить перед сном. Молча пройдя в комнату, она села рядом с Адрианом. Вид его был хмурый, и мыслям он был явно не в комнате. — Как всё прошло? — аккуратно спросила Эмили. — Относительно плохо. — тут же отозвался парень. — Почему ты раньше не сказала, что Маринетт болеет? — Я сама узнала не так давно. — тихо вздохнув ответила она. — Вы так и не помирились, верно? — Для этого ты пригласила их? — нахмурив брови, строго спросил парень. — Адриан, — блондинка положила свою ладонь на его. — ты же понимаешь, что вы оба мучаетесь из-за этой ссоры. Вы оба хотите примириться, вам не хватает друг друга, но внутри вас всё ещё сидят семилетние дети со своими обидами. Нетти очень упёртая, даже зная, что может скоро умереть, она не хочет лечиться, но ты Адриан… ты можешь ей помочь. — смотря в глаза своему сыну, проговорила женщина. В её глазах уже блестели слёзы, а голос иногда подрагивал. — Она меня ненавидит, думаешь она послушает меня?! — чуть повысив голос, спросил парень, а после виновато опустив глаза, продолжил. — Почему ты не остановила меня тогда? — Дорогой, — мягко улыбнувшись, Эмили приобняла Адриана. — все мы однажды совершаем ошибки, именно на них мы и учимся. Я не могла вмешиваться в твой выбор, мы с твоим отцом хотели, чтобы ты сам создавал своё окружение. Я рада, что ты понял свою ошибку… теперь помоги её осознать Маринетт. — Она не будет меня слушать. — Заставь её обиду уйти. Я уверена, она будет рада возобновить ваше общение. Адриан тяжело вздохнул, и плюхнулся на кровать. Мама ещё долго будет говорить ему о том, что он сможет помочь Дюпен-Чен, и вскоре убедит его в этом. Осталось придумать, как именно это сделать.