Ветер перемен

Идти было больно, но Суу упрямо тащил гамму на верхние этажи, где всё ещё должна была быть их школьный психолог, им повезло, что она в этот день так задержалась. Без стука, без просьбы открыть или же вопроса, можно ли войти, Гошуин врывается в кабинет психолога. Женщина лет тридцати оглядывается на двух молодых людей. В воздухе сразу же появляются нотки лаванды, но можно различить оба запаха, и нежный омежий, и более жёсткий альфы. Явная парочка, которая почти сразу же привлекла внимание психолога. — Я сделал своему омеге больно. И думаю, что ему нужен психолог, — женщина присела на своё рабочее место, внимательно оглядывая подростков. Ещё совсем молодые, неопытные. Она лишь кивнула альфе, чтобы он оставил свою омегу с ней наедине. И Гошуин без вопросов выходит за дверь. У женщины была достаточно милая внешность, прямые тёмные волосы и карие глаза, что казались едва ли не чёрными. Дело близилось к вечеру, поэтому ничего удивительного в том, что она выглядела немного устало. Однако Акаба совершенно не понимал, что происходит. Зачем Гошуин привёл его сюда? С ним всё хорошо… наверное… — Так, расскажешь, что случилось? Ты же Айга Акаба? Наслышана о тебе, — психолог улыбнулась и пригласила мальчика сесть напротив неё, что он таки нерешительно, но сделал, едва не шикнув, когда сел на стул пятой точкой. — Эх… молодость… — загадочно произнесла женщина, подозревая, что Суу имел в виду половой акт, но вот только вряд ли она ожидала, что он не совсем по своей воле. — А у тебя очень заботливый молодой человек. — Мы не встречаемся… наверное… — Акаба отводит глаза в сторону, старательно скрывая то, что ему не по себе. Зачем ему психолог? Суу ушёл насовсем или ждёт его в коридоре? — Разве? У вас такие схожие запахи, — подметила женщина. Она с интересом оглядела омежку. Кто бы мог подумать, что Акаба окажется омегой, а не альфой, хотя по слухам он либо альфа, либо бета. И это было уже весьма интригующе. Кем же был Айга на самом деле? — Но… они были другими… раньше, — гамма прикусил губу, ему не нравилось оставаться наедине с едва знакомой ему женщиной. Хотелось изолироваться, запереться где-нибудь в комнате и больше никогда не выходить. Неуверенность, усталость, боль. Всё смешалось. Омега твердила одно, альфа совсем другое, у него словно несколько личностей, и каждая стояла на своём. — Правда? А какими? — живо спрашивает психолог, внимательно оглядывая мальчика, пытаясь понять, о чём он думает в этот момент и от чего так зажат. — У меня был запах скошенной травы, а у Суу - гари, — едва заметно, Акаба ёрзает на стуле и старается успокоиться. Почему он снова чувствует панику и страх? Почему ему так не по себе без Гошуина? А с ним было бы проще? Или же нет?.. — Уго! А ты знаешь, что такие кардинальные изменения в запахе - признак истинности? — как-то чрезмерно радостно произносит женщина. Она не так часто слышала о подобном, вот только для Айги эта информация не такая замечательная. Истинность? С Суу? У него? Акаба не верил в само существование истинных, да и не верил, что даже если они есть, то он найдёт своего. Ведь он же гамма, не омега, и не альфа. Тот, кто стоит посередине, тот, кто так и не выбрал, кто он. Шокированные бирюзовые глаза, в которых отражалось вовсе не счастье, а страх, заставили психолога задуматься. Почему же мальчик не обрадовался? Что за боль причинил ему альфа? Странная реакция Акабы заставила психолога задуматься уже серьёзней о моральном благополучии гаммы. — Айга… а что сделал Суу? Он говорил правду? Он сделал тебе больно? — после этих вопросов мальчик словно уменьшается, с единственным желанием… исчезнуть. — У меня началась течка… — выдавил из себя Айга. — Я не… я гамма… и это для меня… — Было впервые? — догадалась женщина, не заставляя подростка довершать сказанное им. Теперь картина прояснялась. Акаба не ожидал течки, Суу не смог остановиться, как не смогли бы и многие другие молодые альфы, тем более, что Айга был достаточно милым и мог вызвать возбуждение у некоторых и без течки. Юное тело снова дрожало, вспоминая, что Гошуин делал с ним, как затащил в свой дом, нависая над ним, вызывая тихий ужас в самых потаённых местах души. Человек, что раньше никогда с подобным не сталкивался, даже не целовался, и вот теперь он принадлежит уже альфе, принадлежит во всех смыслах, ведь поставленная метка может не сходить очень долго, тем более, если поверить в легенду об истинности… — Айга, что ты чувствуешь к Суу? Ты ненавидишь его? — Акаба только качает головой в отрицании. Он не может его ненавидеть, не понимает, что чувствует, что происходит в его сердце и голове. Словно помутнение рассудка, всё, как в тумане. — Я… не знаю… — психолог кивает и тихо просит мальчика позвать альфу, что должен был ждать в коридоре. Нет, Суу не уйдёт, и женщина знала это. Гошуин действительно волновался об Айге, он заметил его странное поведение и поспешил помочь, отвести гамму туда, где будет хоть какая-то помощь. Парень вовсе не глупый, поэтому не хотел всё оставлять так, как в данный момент времени. Возможно, Акабе действительно нужно было как можно скорее решить данный вопрос раз и навсегда, и если бы они повременили, внутри гаммы разрослась огромная война, которую остановить было бы уже невозможно. В конце концов, подобное могло привести к летальному исходу, когда омега или альфа решили бы, что исчезнуть лучше, чем достаться Суу, или же, наоборот, жить без него. Нужно было поставить все точки над «и», чтобы Айга смог вздохнуть со спокойной душой. Потому что сейчас его судьба была в руках Гошуина. Сам с этой проблемой гамма не разберётся… Альфа спокойно садится напротив, по крайней мере, он пытается быть спокойным, однако ощущает - скоро будет сложный вопрос, и решение в нём лишь за ним, а вовсе не за его омегой. — Айга гамма, не так ли? — женщина даже не взглянула на беловолосого. В отличие от мальчика, Суу она и взглядом не смерила, потому что уже и так всё прекрасно знала. — Да, но как это связано с тем, что ему нужна психологическая помощь? — не понимал Гошуин. Он даже и не подозревал насколько отличаются гаммы от омег. Хотя многие альфы не придают значения таким различиям, для них гаммы — те же самые омеги, как для омег гамма является альфой. — Ему не нужен психолог, — от такого заявления парень даже нахмурился, не понимая, что всё это значит. — Его проблему очень просто решить. Айга, скорее всего, никогда не рассматривал себя, как омегу. Но ты показал ему, что он может быть и омегой, и альфой, и бетой. Ты же понимаешь, что ему придётся выбирать. Различие ведь не только в запахах, но и в физиологии. Тебе очень повезло, что он не омега. Его организм не успел перестроиться окончательно, значит, Айга не забеременеет. Сейчас он бесплодный, и мечется от альфы к омеге. Ему хочется быть с тобой, и в то же время нет. В нём две различные сущности, каждая из них мечтает о своём идеальном будущем. Просто покажи Айге, кем ты ему являешься. Ты просто знакомый, может, враг, может, друг… а может его истинный альфа?.. это уже твоё решение. И от него будет зависеть, как закончится ваша история. — Она не закончится, — уверенно и властно произносит Суу. Что и ожидалось от такого альфы. Он не был заинтересован в том, чтобы оставить своего омегу совсем одного. В тот момент, когда была поставлена метка, в тот момент, когда Гошуин только вдохнул сладкий и нежный аромат скошенной травы, всё уже было решено. Оставалось лишь сделать так, чтобы это принял и Акаба. Айге никогда не приходилось выбирать между тем, кем ему становиться, поэтому он и не задумывался о жизни с кем-то, о любви и её существовании. Но теперь отрицать было бы глупым. У него есть истинный, сменился запах, а когда он видит перед собой этого альфу, то почему-то забывает обо всём на свете. Нельзя сказать, что он плавится, или же готов броситься на шею к Суу. Вовсе нет. Однако это что-то внутри него, расплывается по венам, как яд. И если Гошуин что-то скажет властно и чётко, то Айга точно знает — не сможет противостоять. Ему не хочется признавать этого, не хочется принимать такой простой истины. Внутри он хотел, чтобы его не бросали на произвол судьбы. Он не хотел снова быть одиночкой. Для него, неверующего в такие повороты жизни, это кажется каким-то театром абсурда, комедией, однако Суу берёт его за руку и уже медленно, не спеша ведёт на выход из школы. И Айга мог бы в эту секунду отдать всё, лишь бы альфа всегда был так близко и вёл его, как маленького, за ручку…

***

— Подожди здесь. Я сейчас, — Акаба только кивает на слова Гошуина, хотя ладонь до последнего не хотела отпускать руки парня. Когда Суу отходил, пальцы сами потянулись к нему, но так и не коснулись… гамма напугано убрал свою руку, ощущая себя ещё более потерянно. Что с ним происходило? Хочет ли он видеть Суу? Хочет ли быть с ним? Почему в груди так больно кололо, словно пронзило сердце насквозь? Но Айга даже не шелохнулся, несмотря на свой поток мыслей. Смиренно стоял на ступеньках у заднего входа в школу, даже не решаясь взглянуть на альфу и прижимая ладонь к себе, словно бы было зазорно желать касания другого человека. Солнце почти зашло, но ещё освещала небольшой сад прямо у школы. А за поворотом будет уже тот самый вольер, где Айга так любил проводить время. Какой-то холодок пробежал по коже мальчика, вынуждая того обнять себя руками, измученно подняв глаза на спокойно приближающегося к нему Гошуина. Парень подошёл почти вплотную, после чего присел на одно колено, держа в руке сделанное из цветов колечко. На мгновение весь мир словно замер. Глаза Акабы расширились в полном негодовании и растерянности. Что от него хотел Суу? Что происходило между ними? Значит ли, что это вовсе не конец, а лишь начало чего-то действительно невероятного?.. — Айга, выходи за меня, — неожиданно произнёс Гошуин, заглядывая в самые красивые глаза, что казались ему огромным, неиссушаемым морем, переливающимся бирюзовым цветом. Не только запах сменился в Суу, он чувствовал, как всё внутри него перевернулось, гамма словно вынул его из какого-то ужасного сна, заставляя раскрыть свои очи на мир, посмотреть на всю его красоту, почувствовать себя действительно живым. Всю жизнь от него шарахались, как от прокажённого, всю жизнь ущемляли родители, в тайне ненавидели в школе. И всё лишь из-за окутавшего его аромата гари, что теперь сменился приятной лавандой… но самое важное, это Айга. Акаба был особенным, не просто потому, что он гамма и это достаточно редкое явление, а потому, что таких людей парень больше нигде не встречал. Сильный, независимый, мог посоревноваться с Суу в запахе, спасая остальных от неприятной гари, что забивалась в нос и горло, заставляя чувствовать удушье. И в то же время такой слабый, хрупкий и прекрасный, как цветок. Если бы Гошуину пришлось сравнивать гамму с растениями, он бы выбрал белую розу. Не страстную красную, даже не нежную розовую, а именно белую. Потому что Айга был невинным, даже после всего, что между ними произошло, Суу казалось, что Акаба ещё никем не тронут, не опошлён, не опорочен, и от этого парню, как бы не было стыдно это признавать, хотелось испортить столь чистого мальчика. Хватает и слабого кивка в знак согласия, чтобы беловолосый встал и прижал к себе свою омежку. Ему всё равно на физиологию, даже если Айга решит стать альфой или бетой, ему плевать. Как не крути, Акаба останется самим собой, и никуда не сбежит от него. А остальное уже не столь важно. Суу ловко перехватывает ладошку Айги и надевает колечко из цветов, уже ощущая в себе некую уверенность в завтрашнем дне. Пальцы переплетаются, и Гошуин не хочет выпускать из тёплых объятий это чудо. Да и мальчик не торопится возвращать дистанцию, полностью утопая в приятном запахе лаванды и близости с человеком, от которого омега внутри просто таяла на глазах. Нежное касание губами до лба, до милого и маленького носика, до сладких расскусанных губ гаммы… Айга затаил дыхание, ощущая, как невесомо его целует парень, снова и снова крадя у никем более не тронутых губ поцелуи. — Ээ! Суу, ты чё творишь?! — голос знакомого прерывает идиллию и Гошуин недобро смотрит в сторону тех, кто посмел помешать ему в столь важный момент. Ранжиро явно было ошеломлён увиденным, и даже выронил свой Чупа Чупс, что уже валялся под ногами недоякудзы. Рядом с ним стоял Фубуки, который тоже был поражён происходящим, но всеми силами старался не показать своего удивления. — Немедленно убери руки от Айги! Он же тоже альфа! Ты совсем рехнулся?! Айга, а ты почему его не отталкиваешь?! Это же отвратительно! — громкий возглас Киямы вызвал у парочки сначала шок, а после смех. Это достаточно предсказуемая реакция на их отношения, ведь Акаба в глазах других действительно альфа, возможно, бета, но никак не омега. Айга бы ответил на крик души своего друга, но Суу властно обнял его, прижимая ещё ближе к себе и заставляя уткнуться в грудную клетку, а запах быстро разошёлся, обволакивая гамму с головы до пят и вынуждая застыть на месте. Метка больно кольнула, давая понять, сейчас с его альфой лучше не спорить. — Отвратителен здесь лишь ты, Ранжиро Кияма. Тебя не учили, что лезть в чужие дела — нехорошо? Проваливай, пока я добрый… — Гошуин готов был зарычать на других альф. Это его гамма, никто не посмеет до него докоснуться, даже смотреть на Айгу без его разрешения непозволительная роскошь. — Что всё это значит?! Айга, скажи хоть что-нибудь! — запротестовал Босс и хотел уж было начать перепалку, как Сумие толкнул его в сторону, шепнув: «Пошли». С протестами и матами, но Фубуки удалось отвести шумного Кияму подальше от парочки. Лишь тогда, когда они отошли, блондин устало вздохнул и посмотрел на друга, ощущая небольшую слабость в ногах. Несмотря на сменившийся запах, Суу не утратил своей пугающий ауры. Больше не было удушения, однако жгучий страх никто не отменял, и он мог закрасться в самые глубины сознания гораздо лучше, чем гарь. — Да что происходит?! — непонимающе бунтовал Ранжиро, наблюдая за тем, как Сумие присел на корточки и слабо вздохнул с облегчением. Фубуки прекрасно видел, что Суу в такой ситуации мог серьёзно навредить тому, кто испортил ему важный, как видимо, разговор, поэтому и спас шкурку Киямы. Но протестующий взгляд карих глаз вынудил его начать объяснения. А их, на самом деле, было не так уж и много, и молодому гению хватило недолгих пары секунд, чтобы понять произошедшее. — Айга не альфа, — взглянув на поражённое лицо Ранжиро, Сумие снова вздохнул, на этот раз уже, скорее, из-за глупости своего друга, а после продолжил. — У Суу и Айги сменились запахи. И на пальце Айги колечко из цветов, Суу такие делал часто в детстве… Они истинные и мы, скорее всего, испортили Суу признание. Не удивительно, что он так разозлился… — Хочешь сказать, что Айга омега?.. но мы же… — Кияма присел рядом с другом, начиная буравить взглядом асфальтированную дорожку возле школы. Фубуки поднял голову на небосвод. Совсем скоро стемнеет, и уже видны звёзды. Он подозревал, что с Акабой что-то не так, но не ожидал подобного. В то же время, увидев этих двоих вместе, Сумие вдруг почувствовал два противоречивых чувства. Ему было страшно потерять своего давнего друга Гошуина, страшно, что его отнимет этот смышлёный и яркий гамма, сочетающий в себе несочетаемое. Но в одночасье неожиданная радость развеивала этот страх. Суу не общался с омегами, избегал контактов с такими слабыми существами, не доверял им, и чем это вызвано, Фубуки не понимал. Но в тот момент Гошуин прижал к себе Акабу, насколько это было возможным, и явно пытался показать свою территорию, чтобы они не посмели подойти к его паре ближе. И Айга не сказал и слова против, словно бы так и должно было быть. Наконец, эти двое перестали быть одинокими. Теперь необузданный Суу и гордый Акаба смогут подступиться и стать весьма милой парочкой… возможно, это всего лишь мечты, но Сумие уже чувствует ветер перемен, что подул с завораживающим запахом лаванды…