Чужой среди своих

Несколько дней я совсем не вижу Пита, даже в столовой он не появляется. Не могу забыть его слова: «А разве ты когда-нибудь была со мной?» Нет, не была. Действительно. До Квартальной бойни я гораздо больше заботилась о Гейле, хотела даже бежать с ним, а Пит молча все это терпел. Лишь во время Игр, мысленно попрощавшись со всей прежней жизнью, я искренне целовала Пита, оберегала его жизнь, еще не осознавая, как он на самом деле дорог мне. Уже тогда, на пляже я ощутила непривычный трепет от прикосновения его губ, потребность в его присутствии в моей жизни. Вот только все это происходило во время Игр, перед камерами, и Пит наверняка думал, что я просто притворяюсь. Я сижу в своем отсеке, нагло прогуливая занятия по истории ядерных войн. Задумчиво перекатываю в пальцах жемчужину Пита. В дверь стучат, и на пороге появляется Гейл. - Привет, Кискис. Койн зовет на встречу. Идем. - Как ты узнал, что я здесь? - Ни разу не видел тебя на занятиях. Так что первое, что пришло в голову – твой отсек. - Ну да, логично. На самом деле тебе повезло, что я не спряталась в одном из своих укрытий. - Вот-вот. Там бы я тебя никогда не нашел. - По какому вопросу встреча? - Второй дистрикт. Это единственное, что всех сейчас волнует. «Всех, кроме меня», - немного пристыжено думаю я. Все, о чем я могу думать последний месяц – это Пит. Тоже мне мятежница, которая наплевала на свой мятеж. В штабе все уже в сборе. - Так, вот и наша Сойка, - говорит Койн, оторвавшись на время от записей в своем блокноте. – Плутарх, мы еще кого-то ждем? - Я хотел, чтобы Пит подключился, но врач попросил пока оставить его в покое. - Если врач попросил, тогда ладно. «Надо обязательно зайти к Питу после встречи», - думаю я. Все оставшееся время меня не отпускает беспокойство за него. Через неделю меня ждет поездка во Второй вместе со всей съемочной командой. От меня требуется все то же самое, что и всегда. Я слушаю рассеянно, с нетерпением ожидая окончания собрания. Койн бросает на меня недовольные взгляды. Первая выбегаю в коридор и спешу к отсеку 401. Пит лежит на кровати ко мне спиной. Услышав шум, он только слегка шевелится под одеялом. - Привет. Сажусь на краешек кровати и заглядываю в его лицо. Глаза открыты и смотрят в одну точку. - Пит? - Привет, - приглушенно отвечает он. - Ты себя плохо чувствуешь? Ответа нет. - Пит, - нежно говорю я и касаюсь его плеча. Он в ужасе вскакивает от моего прикосновения, оглядывается вокруг в поисках неизвестного чудовища, но видит только меня. - Это я, Пит, успокойся! Все хорошо! Ты в безопасности! – успокаиваю его я. Его дыхание замедляется, и голова снова оседает на подушку. - У тебя видения от морфлинга? - Откуда ты знаешь? – удивляется Пит. - У меня тоже были, когда меня только привезли сюда. - Мне постоянно мерещится, что я еще там. А все, что здесь – только сон. Я осторожно беру его за руку. Ощущение этой теплой крепкой ладони наполняет меня воспоминаниями. Как же я все-таки по нему скучаю! Пит смотрит на мою руку с опаской, но не вырывается. - Ты здесь один? - Нет. Со мной еще парень из нашего дистрикта, но он солдат и приходит сюда только отоспаться. Меня мучаю кошмары по ночам, и он жалуется, что я часто кричу. Поэтому пытаюсь спать днем, чтобы не мешать. - Хочешь, я побуду с тобой, чтобы ты спокойно поспал? - Не надо, вдруг я тебя случайно ударю во сне или столкну. Я несколько раз просыпался на полу. - Ничего. Ты ведь терпел мое метание во сне. Подвинься немного. Пит, не найдя больше аргументов, молча выполняет просьбу. Я снимаю ботинки, ложусь на бок и заботливо прикрываю Пита одеялом. Он лежит на спине и тоскливо смотрит в потолок. - Спи, - шепчу я и нежно глажу его по волосам. Постепенно он засыпает, а я еще долго смотрю на его мирное лицо, пока и сама не погружаюсь в дремоту. Просыпаюсь, чувствуя, что меня толкают локтем в бок. Пит мечется и бормочет: - Не надо, прошу вас, оставьте его! Не надо! Пит вертит головой и судорожно дергает свою футболку за воротник. - Нет! – кричит он, - Дайте ему умереть! Хватит! - Пит, проснись! – я тормошу его, рискуя получить по физиономии. - Зачем вы это делаете? – скулит во сне Пит, и по его щекам бегут слезы. – Лучше мучайте меня! Я больше не могу на это смотреть! - Проснись! - кричу я и слегка бью его по щекам. Пит задыхается и открывает глаза. - Проснулся! Наконец-то! – я с облегчением обнимаю его. - Они его мучают! Уже несколько дней! - зарывшись в мое плечо, шепчет Пит. Я уже не уверена, проснулся ли он на самом деле. - Кого мучают? - Дария. Они его избивают, топят в воде, а потом бьют током, отрезают пальцы! И он кричит, так кричит! - Тише, тише. Это просто сон. - Это не сон. Это все было там, в Капитолии. Но он приходит ко мне. Во сне. Часто. По спине бежит холодный пот. Я вспоминаю приветливого миротворца из Котла, чья жизнь закончилась таким чудовищным образом. Пит рыдает, крепко сжав меня в объятьях, а я глажу его по голове. И в таком состоянии Пита оставляют одного? Да что не так с этими людьми? Кажется, сейчас я вполне представляю всю глубину его тоски и безысходности. После первых Игр я была в похожем состоянии, но у меня была семья, которая поддержала меня. А он абсолютно один. Я надеялась, что здесь он найдет кого-то близкого, кто поможет ему встать на ноги, раз меня он сторонится. Но этого не произошло. Единственный человек во всем этом подземелье, которому действительно не все равно, что будет с Питом, это я. Поэтому решаю заботиться о нем, как бы он меня ни отталкивал. Я сделаю для него все, лишь бы он снова стал прежним. - Ложись, ложись, - шепчу я. - Я больше не буду спать! - Я и не заставляю. Просто полежи, успокойся. - Тебе надо уходить? - Нет, я буду с тобой. С тобой, слышишь? Я не уйду, - я провожу по его щеке, чтобы стереть слезы. Он хватает мою ладонь и шепчет: - Прости, что избегал тебя. Мне было так плохо, и я злился на тебя. Прости. - Ничего, теперь я буду заботиться о тебе, - отвечаю я. – Ты ел сегодня? Я уже давно не вижу тебя в столовой. - Не ел. Я редко там бываю и прихожу попозже, когда людей мало. Надоело видеть, как все на меня косятся. - Какое тебе до всех дело? Давай ты будешь есть со мной за столом? - Но ведь там Гейл. Разве он не будет против? - С чего бы? - Сама знаешь. Мои губы трогает улыбка. - Кажется, кто-то ревнует? - Нет, - спокойно говорит он, опустив глаза на наши сплетенные пальцы. - Сегодня на обед пойдем вместе. - Хорошо. *** За столом нас встречают противоречивые выражения на лицах. Энни вздрагивает при виде Пита и сильнее сжимает руку Финника, который, в свою очередь, смотрит на нее с беспокойством. Гейл хмурится. А вот мама и Прим тепло улыбаются Питу. Сажусь рядом с ними и хлопаю по скамейке рядом с собой, чтобы там Пит устроился. На его лице снова подавленное выражение. За столом какая-то неловкость. Но потом она проходит, когда Финник, нашептавший Энни что-то успокоительное, говорит: - Рад тебя видеть, Пит. - Я тоже. Если Энни не хочет меня видеть, я могу пересесть. - Не надо. Просто ты ей навеял тяжелые воспоминания. Но она привыкнет, все будет хорошо. Правда, Энн? - Да, - робко произносит она. - Какие у тебя планы? – спрашивает меня Гейл после небольшой паузы. - Мы сейчас пойдем в госпиталь, а потом к Плутарху, он что-то хотел от Пита. - Ты к нему нянькой устроилась? – цедит Гейл сквозь зубы. - Мне лучше уйти, - Пит встает. - Стой! Я хватаю Пита за рукав и тяну сесть на место. Гейл бросает вилку, забирает поднос и идет к выходу. - Я же говорил, что это плохая идея, - говорит Пит. - Я разберусь с этим, - отвечаю я. - Если вы сейчас в госпиталь, можем пойти все вместе, - говорит Прим. - Да, давайте, - говорю я, скрывая, как на самом деле расстроилась из-за ухода Гейла. После этого он ел только за столом своей семьи. *** - Итак, Пит, как самочувствие? – спрашивает врач, осматривая заживающие раны на его теле. Я сижу у двери на кушетке и внимательно слежу за осмотром. - Вроде ничего. Но боль в спине так и не проходит. - Здесь? – врач слегка нажимаешь пальцами в области поясницы. Пит морщится. - Да. - Все-таки повреждена почка. Надо сделать рентген. Возможно, придется лечь на операцию. Я взволнованно вытягиваю шею. - Это настолько серьезно? – спрашиваю я. - Да, ткани повреждены и воспалены. Лекарства не дали нужного эффекта. Если ничего не сделать, это может плохо кончиться. - Когда надо ложиться? – спрашивает Пит. - Как можно скорее. Пока анализы сделаем, снимки. Не стоит тянуть. Приходи завтра, мы все подготовим. - Хорошо, - печально говорит Пит. - А как твое психическое состояние? Может, все-таки попробуем антидепрессанты? - Не надо. У меня появился человек, - Пит косится на меня, - с которым я могу поделиться своими мыслями. Врач довольно улыбается. - Хорошо! Это очень хорошо, Пит. Вот твои лекарства на сегодня и завтра, а остальное будешь получать уже здесь, когда ляжешь на операцию. Плутарх разочарованно встречает известие о грядущей операции Пита. У него явно были свои планы, но только произносит: - Что поделаешь. А я надеялся, что ты поедешь с Китнисс во второй дистрикт на следующей неделе. Пит удивленно смотрит на меня, но свои мысли высказывает уже в коридоре: - Почему ты не сказала, что едешь на съемки? - Да как-то к случаю не пришлось. Не переживай, со мной все будет нормально. И после операции я буду с тобой. - Не скрывай от меня такие вещи, пожалуйста. Я итак потерял веру в людей после обмана Хеймитча. - Не буду. Ты кстати давно с ним виделся? - Еще в больнице. Не горю желанием его видеть без особого повода. - Понимаю. У меня в 16.00 по плану работа со спец. оружием, которую мне не хочется пропускать по двум причинам: во-первых, мне надо поговорить с Гейлом, а во-вторых, это одно из тех занятий в 13-м, которое мне действительно по душе. Так что я обещаю Питу, что к ужину мы встретимся в столовой и проведет анализ дня в 18.00 в моем отсеке. Мне хочется, чтобы Пит провел немного времени со мной и моей семьей в теплой и насколько это здесь возможно домашней атмосфере. В отделе вооружения Гейл окатывает меня ледяным взглядом. Я подхожу ближе, хотя побаиваюсь, что арбалет, нацеленный в мишень, перевернется мою сторону. - Нам надо поговорить, - спокойно начинаю я. - А о чем тут говорить? Ты же его выбрала. - Я хочу помочь ему. Не затем я выпрашивала для него помилование, чтобы бросить потом на произвол судьбы. Ты знаешь, что он завтра ложится на операцию? Его сильно покалечили и физически, и психологически. - Так ты из жалости носишься с ним как с писаной торбой? - Не из жалости. - Ты любишь его? - Нет. Не знаю… - Любишь, - твердо говорит Гейл. Я вздыхаю. - Наверно. Раз всем это так очевидно, - я теряюсь в словах, хочу найти опровержение, чтобы не причинять боль Гейлу, но не нахожу. Я не могу больше отрицать. Гейл ухмыляется. - Наконец-то ты хоть себе перестала врать. Я-то давно это вижу. Пока он был в Капитолии, ты разваливалась на куски. - Я не хочу терять тебя. - Я никуда не исчезну. Но если бы у меня была возможность, уехал бы на другой конец страны, чтобы не видеть вас. - Прости меня. - Не извиняйся, Китнисс. Я даже рад, что ты наконец-то сделала выбор. Любая определенность лучше неизвестности. Теперь я смогу двигаться дальше. Я ухожу с занятия в упадочном настроении. Ничто не может остаться прежним. Я знаю. Спохватываюсь, что забыла спросить Гейла о завтрашней охоте, но возвращаться не хочу. Пусть он сам решит, приходить или нет.