Неприкасаемые

— Я же предупреждала, что моя месть будет посерьёзнее какого-то паука? — Джису довольно улыбалась, сверху вниз глядя на распластавшегося парня. — Ты хоть знаешь, как долго я ждала твоего прихода? Да я все уроки пропустила и обед! Чонгук приподнялся, приводя себя в сидячее положение и поморщился - в спину все ещё отдавала тупая боль от падения ведёрка. Кожу его лица стягивало от высыхающей жидкости. Такое себе ощущение. Злился ли он? Странно. Нет. — Что, ничего даже не скажешь? — разочарованно протянула Пак, присаживаясь на корточки рядом с Чоном. Гуки провел рукой по лбу, стирая нависшие над глазами капли и вздохнул. Потом встал и прошел к своей комнате. Хлопнула входная дверь. *** Чонгук открыл кран и зашипел от боли - хлынула слишком горячая вода. Когда температура душа нормализовалась, принялся стирать с себя неведомую жидкость, покрывающую его голову и шею равномерным тонким слоем. Благо, она хоть смывалась хорошо. Удивительно, но проигнорировать Пак, вопреки всем его опасениям, было до смешного просто. Взял и прошёл мимо. Никакого тебе притяжения и припадков. Сложно было не вернуться, когда парень обессиленно упал у закрытой двери. Он ещё долго слушал ворчание девушки, пытающейся отмыть следы своей мести с пола, и беззвучно царапал обшивку двери, закусывал пальцы и губы - все, чтобы не ворваться в коридор и не снести Джису с ног. Он прикрывал глаза и думал о том, что же случится, если он дотронется до неё. Предположим, он коснётся ее пальцев, ее нежных и теплых пальцев, захочет ли он провести свою руку дальше, выше, к изящному плечу?... Как наркоман с каждым разом повышает дозу, нужно ли ему будет с каждым днём всё больше и больше Пак Джису? Но количество наркотика может быть безгранично, Джису же всего одна. Ведь есть вероятность, что в какой-то момент ближе будет уже невозможно, невозможно будет прижаться к ней ещё больше, что тогда? Он буквально растворит ее в себе, растопит, станет с ней одним целым и задохнётся ароматом клюквы. Чонгук резко распахнул глаза, чувствуя на языке солёную жидкость. Кровь сочилась из прокушенной губы, капала вниз и растворялась в воде. О Господи. О чем он только думает? Парень вдруг понял, что, наверное, все намного серьезнее, чем обычная болезнь. Он буквально одержим девушкой, он не может рядом с ней находиться. Именно такие люди и становятся маньяками. Чонгук не маньяк... Так ведь? Она ведь только что унизила его. Полила какой-то дрянью и насмехалась. Почему он не думает об этом? Почему не думает о том, что должен держаться от нее подальше? "Не контактировать. Ни единого слова Пак Джису. Понял? Ты не должен с ней разговаривать." Так сказал тот мужчина. Может, это был человек, которого Чон знал, но он был слишком напуган, чтобы вслушиваться в чужой голос. Может, он ходит где-то рядом и следит за ними. Любое слово, сказанное девушке, может привести Гука прямиком в тюрьму. Нельзя так рисковать. Чонгук должен перестать контактировать с Пак. Чего бы ему это ни стоило. *** Гуки открыл свою рюкзак и грустно улыбнулся. Джису не сдавалась. В этот раз она решила обставить месть изощрённее, чем обычно, и подкинула ему протухший кимпаб. Отвратительный запах наполнил весь класс и парень поспешил выйти. Стайка девчонок мгновенно подорвалась вслед за ним, подхихикивая и подталкивая друг друга локтями. Когда Чон обернулся, чтобы отойти от урны, куда был отправлен чей-то пропавший обед, то чуть не врезался в улыбающуюся девчачью стену. Вдобавок ко всему, она оказалась ещё и подвижной, поскольку, когда Гук попытался ее обойти, то стена потопала в ту же сторону. — Что-то не так? — устало спросил парень. Это милое преследование уже порядком ему поднадоело за последнюю неделю. Мало ему Джису, так ещё и эти. — Чонгук-оппа... — блаженно выдохнула стена. — Я вам не оппа! — Ты сегодня занят? — как глупо и наивно. Как глупо и наивно было полагать, что Чонгук может быть свободен. Нет, конечно нет! У него кошка рожает, дом сгорел, куча домашки и вообще, его дядя, тот который самых честных правил, вдруг не на шутку занемог. — Занят! — вдруг послышался гневный голос из-за спины парня. Чон дернулся и сглотнул, сразу же узнав этот голос. Нет, нельзя. Не оборачивайся. В нос ударил кисловатый запах. Не дыши! Она ведь наверняка стоит там в своей безрукавке... Нет! Не думай! Гук замычал и резко подался вперёд. Стена одноклассниц от неожиданности расступилась, пропуская его. — Эй, куда пошел! А ну стоять! Он не мог слышать ее голос. Не выносил. Физически. Нельзя. Парень перешёл на бег, позабыв о брошенном рюкзаке. Куда угодно. Не в каморку - она найдет его там. Хоть куда-нибудь. Джису побежала за ним - Гук слышал топот ее кроссовок и недовольное пыхтение. Паника охватывала его все больше. Увидит - не сможет сдержаться. Парня мутило, коридор кружился перед глазами. Пак догоняла. — Нет, нет, нет, нет... — захрипел он, поняв, куда привели его ноги. Это была редко используемая часть здания, сюда почти никто не заходил. Наедине с девушкой шансы на приступ повышались в геометрической прогрессии. Он завернул за угол, ускоряясь из последних сил. Это ненадолго. Чонгука посадят. — Чон Чонгук! Нет, это кричала не Джису. Парень помотал головой, чтобы найти источник звука, и увидел приоткрытую дверь в один из классов. Недолго думая, он залетел в неё, натыкаясь на сваленные у входа парты. Дверь захлопнулась. Гуки рухнул на колени, пытаясь отдышаться. Воздуха не хватало. Ему всё виделась белая кожа тонкой шеи, до которой он так и не смог дотронуться. Ему и правда так нужно было прикосновение. Тело лопалось от боли, в нем действительно было так много неиспользованной нежности. Она рвала его изнутри. — Эй, ты как? — сквозь муть перед глазами он различил синюю школьную юбку и белую блузку. Девушка медленно опустилась перед ним, озабоченно вглядываясь в Чоново лицо. — Все нормал...? Остаток фразы так и остался незаконченным. Чонгук задрожал, протягивая незнакомке руку. Послышался судорожный вздох. Девушка отскочила от парня и выбежала за дверь. Гуки болезненно усмехнулся. Да, эта девушка спасла его от Джису, но это не значит, что она спасет его и от боли. Она, наверное, слышала о том, что Чон Чонгук - гаптофил. Хорошо, что она убежала. Покачиваясь, он встал. Скорее всего, Пак уже ушла. Нет смысла оставаться. Шаг, второй. До двери не такое большое расстояние, но оно давалось слишком тяжело. Чонгука тошнило. Медленно нажав на ручку двери, он приоткрыл её. С трудом пролез в образовавшуюся щель и чудом не упал. Ему. Нужно. Было. Это. Как же больно. Сделал несколько шагов, придерживаясь за стенку. Погруженный в собственные ощущения, не сразу услышал чужое тяжёлое дыхание. Эта девчонка, его спасительница, стояла напротив, вжавшись в противоположную стену, и часто дышала, широко распахнув глаза. Гук удивленно-устало вгляделся в ее лицо, но ничего не смог рассмотреть - лампочки, так долго горевшие здесь без пользы, сильно мигали. Девушка медленно перевела взгляд на него. Она выглядела нездоровой - слишком бледная кожа, слишком блестящие черные глаза. Чонгук изможденно поднял брови, вопрошая, и она не сдержалась. Всхлипнув, девушка в два прыжка одолела ширину коридора, и буквально пришпилила Гука к стене, вжавшись ему в грудь. Забралась ладонями под черную футболку, пробежалась пальцами по спине и рёбрам. Чонгук хныкнул и застонал, чувствуя, как нарастающий ком боли сходит на нет. Но не болезнь. Болезнь набирала обороты.