Неприкасаемые

Прокушенная ранее губа снова закровоточила. Чонгук откинулся на стену, позволяя девчонке творить всё, что она хочет. Она не требовала многого - просто медленно водила ладонями по чужой спине, током ударяя все, к чему прикасалась. Гук одновременно хотел и материться, и молиться, чтоб это никогда не закончилось. Кажется, его тело отказало и не слушалось хозяина, не давало пошевелиться. Ее пальцы были прохладными, но парень не чувствовал холода. Жар накатывал волнами и отпускал, кровь струилась по подбородку, но у Чона не было сил ее стереть или слизнуть. Он не принадлежал себе. — Как... Как тебя зовут? — низкий и хриплый гортанный голос нарушил тишину. Гук не знал, зачем ему эта информация. Он не мог ни о чем думать. Девчонка вздрогнула и выпростала руки из-под футболки парня. Тихонько ахнула, только сейчас осознав, что наделала, и закрыла лицо ладонями. Ей хотелось плакать. И она заплакала. Потом развернулась и побежала по коридору, не отнимая рук от лица. Чонгук не выдержал и всё-таки выругался, оседая на пол. Спугнул. Не нужно было спрашивать... Боль отступила, но парень чувствовал себя потерянным. Он снова один. Но хотя бы он знает, что в этом Интернате точно есть ещё один гаптофил. *** — Чонгук снова свалил... — Джису задумчиво стучала пальцами по столешнице. — Странно, ещё неделю назад он мне так яростно обещал месть, но теперь... Он будто... Боится меня? Чимин недовольно оторвался от бумаг: — Поразительно, не так ли? — съязвил он. — Подумаешь, ты подставила его раз пятьдесят, если не больше! Логично, что он тебя избегает! Я же просил с ним сблизиться, — Пак оттолкнулся ногами и подъехал на кресле к девушке. — Просил? А ты что наделала? Джису отодвинулась от мужчины. — Я сделаю, окей? Я не меньше тебя знаю психологию, вообще-то. И уж тем более лучше знаю, как сделать так, чтобы парень почувствовал интерес к девушке. — Ага, ну просвети меня, темноту незнающую, — усмехнулся врач. Джису улыбнулась ему в ответ и прошептала: — Стокгольмский синдром. *** Чонгук открыл глаза и закрыл. Открыл и закрыл. Открыл и закрыл. В комнате ничего не менялось, но парень продолжал медленно моргать, надеясь, что образ той девушки оставит его, и он наконец узрит белый потолок. Нет, не работало. Полностью разочаровавшись в жизни, Гук перевернулся на бок. После того происшествия припадки почти сошли на нет, что было удивительно. Неужели наркотик настолько долгодействующий? Прошло уже три дня, а Чон все ещё чувствовал себя адекватным. Хотя, может, разгадка была в том, что Джису больше не появлялась. Не преследовала его, не мстила. Обиделась, что-ли? Раздраженно зарычав, парень вскочил с кровати. Почему его вообще это волновало? Джису была его врагом. Или... Он был врагом Джису? На самом деле, по большей части, нападки происходили с ее стороны. Сначала врезалась, потом призналась в любви, потом подставила, и теперь мстит. Чонгуку почему-то не хотелось думать ни о кладовке, ни о фальшивом признании, ни о сцене в столовой. Да, он тоже не ангел, но... Он же лучше Джису... Правда же?... — Джису плохая, — как бы убеждая себя, пробормотал парень. — А я хороший. Получилось не очень убедительно. Но Чонгук так сильно хотел в это верить. Вздохнув, Чон поправил спутанные волосы и взглянул на часы. Пора было на уроки. Только вот как ему думать о физике, если... Если он никак не может перестать думать о Джису?... *** Прозвенел звонок с урока. Парни осторожно вышли по одному из класса, бросая уничижительные взгляды на Гука. Гаптофил осторожно встал из-за стола и зажмурился от громкого шороха: несколько десятков бумажек высыпались отовсюду: из карманов брюк, из-за шиворота рубашки и даже из кроссовок. Некоторые из них были раскрашены яркими сердечками, намекая на любовное содержание. — Ну как? — нетерпеливо топнула ногой одна из молчаливых стражей, окружавших парня плотной стеной. — Что как? — жалобно спросил Гуки, незаметно запинывая ворох записок под парту. — Ты прочитал мое письмо? — наступала девчонка. От ужаса Чон начал заикаться. — К-какое из... Н-них? Это было худшее, что он мог сказать. И он это сказал. Он совсем идиот? Похоже на то. До двенадцатиклассницы, похоже, начало доходить, что она не уникальна в своей симпатии к больному. Чонгук решил не дожидаться, пока она осознает суровую правду до конца, и сделал ноги. В последнее время он слишком часто бегает. Причем от девчонок. Кажется, это была его мечта... Когда-то. Но оказалось, что это не так весело. Он проскочил мимо трёх классов, прежде чем понял, что его никто не преследует. Настроение резко улучшилось, и парень начал даже посвистывать. Пока не увидел Джису, стоящую в другом конце коридора со странно решительным выражением лица. И все полетело в тартарары.