Последнее дело Лисицына

– И что нового произошло вчера? – с улыбкой, расписываясь в журнале на ресепшене, поинтересовалась Юлия у Аллочки. Но та, лишь округлив глаза, удивленно посмотрела на майора. – А вы разве не знаете? – Я вот от тебя и хотела узнать, – положив ручку на журнал, слегка раздраженно ответила женщина, но, глядя на референта поняла, что что-то вчера все-таки произошло. Улыбка на ее лице медленно начала испаряться. – Что случилось? – Эм… – замялась собеседница. – Вчера опять генерал был… – С возвращением в строй поздравлял? – фыркнув, перебила Соколова. – Ну… Не совсем, – быстро призналась Алла и, увидев за спиной женщины Шустова, шумно выдохнула и мило улыбнулась: – Товарищ капитан! Доброе утро, – поздоровалась она, но тяжелый взгляд мужчины дал понять, что это совсем не так. – А вот капитан Шустов вам все и расскажет, – проговорила женщина и поспешила ретироваться. – Что это было? – хмыкнув, проводила взглядом референта Юля. – Что вчера произошло? Ты мне хоть можешь толком рассказать? – перевела она вопросительный взгляд на Игоря. – Кофе? – не глядя на майора, спросил Шустов, поворачиваясь в направлении к буфету. – Да что произошло?! – Кофе? – чуть громче повторил Игорь и, выразительно посмотрев на коллегу, прошел в буфет. Не понимая, что происходит и что произошло вчера, когда была не ее смена, она прошла вслед за капитаном. Кинув сумку на один из диванов, располагавшихся в «комнате приема пищи», Соколова умостилась за столиком и внимательно посмотрела на старого друга. Тот, за все то время, пока они шли в буфет и пока он готовил кофе, ни разу не поднял на нее свой взгляд. Вот это и было подозрительным. – Сахар? – мужчина поставил перед ней две чашки, но сам отвернулся к ней спиной, делая вид, что что-то ищет в ящике. – Ты мне объяснишь, в конце концов, что вчера произошло? – чеканя каждое слово, Соколова прожигала взглядом спину капитана. – Печенье? – Игорь! – взорвалась женщина. – Да что я тебя должна упрашивать-то?! Не хочешь – не говори, так бы сразу и сказал, что не хочешь со мной разговаривать, – сложила она на груди руки и оперлась спиной на стену. – Сейчас Костя придет и расскажет, – майор потянулась за чашкой, но тяжелый вздох капитана заставил ее повременить с этим действием. – Он не придет, – тихо проговорил Шустов и уселся напротив женщины. – В каком смысле? – усмехнулась Соколова. – Вы сменами поменялись? Или… – улыбка вновь, как и несколько минут назад на ресепшене, начала сползать с лица. – Игорь, что с Лисицыным? – она выровнялась на стуле и внимательно посмотрела на мужчину. – Все с ним нормально, – капитан осмелился поднять глаза и посмотреть на коллегу. Про себя Юля отметила, что столь отреченного и безжизненного взгляда у Шустова, да и вообще любого другого человека, она в жизни еще не видела. – Наверное… – тяжело добавил Игорь. – Что значит «наверное»? Что вообще произошло? Ты можешь мне нормально ответить – что с Костей? – попросила Юлия, прокручивая в голове самые страшные варианты событий. – Его уволили. Вчера, – наконец-то проговорил Игорь, а Соколова выдохнула – она уже спела накрутить в голове невесть что. – Опять с кем-то подрался? – усмехнулась майор. – Его по несколько раз в год, та даже в месяц Галина Николаевна грозится уволить. – В этот раз его уволили по-настоящему. И не Рогозина, – Шустов прислонился головой к стене. – Султанов вчера приходил. Сначала поздравил, а потом попросил остаться только нашего майора и Рогозину. Дежавю прям какое-то, – невесело хмыкнул Игорь. – Это из-за того, что он начал собственное расследование? – Юля прикрыла глаза ладонью. – Я же его предупреждала… – Все его предупреждали, не стоит только себя винить. Но он же упрямый как… осел. – И что с ним теперь будет? «Волчий билет»? – На удивление, генерал смилостивился над нашим Костей, – Соколова удивленно подняла глаза. – Да-да, я тоже не сразу поверил, когда мне Костя пересказывал. В Москве и в Северной столице ему работу теперь не сыскать. Как и в других областных центрах. А вот в небольших городах – пожалуйста. – Он тебе не говорил куда он поедет? – В Сосновый Бор. – Это где? – В Ленинградской области. Неподалеку от Эстонии. Кажется, наш майор метит в Европу сбежать, – фыркнул капитан. – Он сегодня планировал выехать – ближе к вечеру, чтобы завтра с утра уже быть там, – и Игорь отпил из чашки уже порядком остывший кофе. – В смысле – сегодня? – привстала с места майор. – А как же – две недели отработки? И потом… – Приказ генерала был с сегодняшнего числа, – капитан задумчиво посмотрел на чашку, краем глаза заметив, как Соколова опустилась обратно на место. – А как ты знаешь – приказы генералов не обсуждаются, – Шустов тяжело вздохнул, – а особенно нашего Султанова. В буфете повисла давящая тишина. Каждый думал о своем, но мысленно возвращался к ситуации с майором. – Игорь… – спустя несколько минут тихо подала голос и посмотрела на капитана Юля, но тот ее понял без лишних слов и утвердительно кивнул. – Спасибо, – и спустя мгновенье скрылась в коридорах службы, попутно вызывая такси. Несмотря на то, что машина прибыла практически сразу, Соколовой казалось, что едут они весьма медленно и пешком бы эту дистанцию она преодолела бы намного быстрее. Несколько раз она порывалась сделать замечание таксисту, чтобы тот ехал быстрее, но так и не смогла. И когда она уже расплатилась с водителем, взгляд ее упал на наручные часы – прошло не более пятнадцати минут с того момента, как она безмолвно попросила Шустова ее прикрыть – а она думала, что прошел как минимум час. Тяжело вздохнув, она оглядела двор: несмотря на то, что Лисицына она знала достаточно давно и весьма близко, как Юле казалось, ей, кажется, доводилось бывать в этом дворе не более пары раз, если и того не меньше. Но номер дома и квартиры она помнила отлично. Решительно войдя в нужный подъезд и, поднявшись по ступенькам, нажав на кнопку вызова лифта Соколова довольно-таки быстро очутилась на нужном ей этаже и перед нужной квартирой. А вот тут та решимость, коя еще была на первом этаже, в ней куда-то испарилась. Что она скажет, увидев его? Возможно, он вообще не захочет ее видеть или еще что… Рука женщины замерла над кнопкой звонка. Собравшись с духом Юлия прикрыла глаза и в тот же момент ее палец нажал на звонок. Майор шумно выдохнула и сделала шаг назад, словно чего-то боясь. Дверь открыли практически сразу. – Привет, – поздоровался мужчина, но былого огня в его глазах Соколова не заметила. Взгляд майора был потухшим, чего с ним раньше никогда не случалось. Или же было? Ее же пять лет не было – что она может о нем вообще знать? Юлия уже и пожалела о своей затее сунуться к нему в дом. Но, а с другой стороны – как иначе? Она себе точно бы не простила, если бы не увидела его перед отъездом. «Серьезно, Соколова? Что-то такой прыти не было пять лет назад», – съязвил внутренний голос. – Привет, – тихо проговорила она, глядя на него. – Можно…? – Да, конечно, – мужчина открыл дверь пошире, впуская гостью в свою обитель. Щелкнув замком, он немного задержался, оставаясь к ней спиной, словно собираясь с силами и мыслями. – А кто…? – Игорь, – Соколова, чуть улыбнувшись, не дала ему договорить. Она поняла его с полуслова. Костя, сунув руки в карманы домашних штанов, кивнул. Действительно, кто бы еще мог сказать. Он вновь замолчал, раздумывая, хорошо это все или нет: болтовня Игоря, его поездка, ее приход… да и вообще вся эта ситуация в целом. – Чаю? – предложил он, не зная, как начать разговор. – Да ты проходи, – Лисицын кивнул в сторону комнаты, – только у меня это… – он шмыгнул носом, – не прибрано. Я не ждал сегодня никого. – «Ну-ну, только себе не ври» – пронеслось в голове. – Чаю, – Соколова сделала вид, что ее не задела последняя фраза и прошла в комнату. На полу лежал открытый чемодан и спортивная сумка, а шкафы были нараспашку. Половина одежды несколькими ровными стопками лежала на диване, а остальная уже ждала хозяина в сумке. Юлия осмотрела комнату. Компактная, но весьма ухоженная. Небольшой книжный шкаф привлек ее не столько литературой, сколько фотографиями, расположившимися на разных полках. Она подошла поближе, чтобы из рассмотреть. На одной из них была, судя по всему, семья Лисицыных в полном составе. Фото было старым и Косте, которого Юля нашла на изображении сразу, было лет тринадцать, не больше. Соколова улыбнулась, рассматривая фото – Костя был сильно похож на своего отца. Со следующей фотографии на нее уже смотрело два улыбающихся парня в форме – Юлия без проблем узнала в них Костю и Игоря, которым было, наверное, лет по двадцать. – Это фото было сделано в академии, – тихо проговорил Лисицын и женщина подскочила от неожиданности, едва не налетев на него. Она даже и не догадывалась, что он, поставив чайник, вернулся в комнату и тихо наблюдал за ней. – Мы здесь как раз после присяги, – грустно улыбнулся Костя, глядя на фотографию. – А эта была сделана на майские? – усмехнувшись, Юля перевела взгляд на яркую фотографию, пестрившую разными красками. Тогда они, практически всем коллективом, решили отметить праздники на природе. Господи, это же сколько времени прошло-то? – Да, шесть лет назад, – словно прочитав ее мысли, ответил Лисицын. – Это после того, как… – Да, – резко ответил мужчина, не дав ей завершить вопрос. Воцарилась неловкая тишина. Каждый думал о своем, но возвращался к тому году, когда была сделана эта фотография. Кажется, в тот самый год все начало рушиться. Или наоборот? Никто не мог дать точный ответ. Но события того года точно остались в памяти у обоих. Сначала он едва не потерял ее, а буквально через несколько месяцев все повторилось с точностью до наоборот. А на следующие майские он уже отчаянно названивал ей, слыша лишь то, что «Абонент не может принять Ваш звонок…». А после прошло пять лет, и ситуация практически повторялась. Месяц май – и он уезжает. – Чаю? – поинтересовался Костя, не глядя на гостью. – Чаю… – не сразу отозвалась Юля, выныривая из своих воспоминаний. – Проходи на балкон – там хотя бы не такая угнетающая обстановка, – и майор скрылся на кухне. – Да, конечно, – тихо согласилась Соколова и вышла на застекленную лоджию, на которой оказалось два плетенных кресла и такой же столик с пепельницей на краю и открытой пачкой сигарет и зажигалкой. Значит, он снова курил. Женщина, тяжело вздохнув, опустилась в кресло. Как-то это все было неправильно. У них, вроде бы, все стало только налаживаться, и тут на тебе… Юля, подставив кулак под подбородок, взяла зажигалку, и усмехнулась. Звук щелчка и появилось небольшое пламя, подрагивающее на ветру. Последние их разговоры, конечно, мало походили на те, когда все налаживается. Но они хотя бы говорили. Огонек погас. Щелчок – и пламя опять колышется перед ее глазами. Она не думала, что он ее простит – за такое не прощают – но хотя бы понять он был должен. Огонек опять потух. «Ничего он тебе, Соколова, не должен» – вновь деловито проговорил внутренний голос и Юлия, со злости, щелкнула еще раз зажигалкой. – Разве тебя не учили, что игры с огнем опасны? – строго проговорил Костя, заходя на лоджию с двумя чашками чая в одной руке и тарелкой печенья в другой. Заметив краем глаза, как она дернулась от его слов – второй раз буквально за несколько минут нахождения с ним в одном помещении, – мужчина поставил чашки и тарелку на столик и, отобрав зажигалку у женщины, сел напротив нее. – Обожжешься еще, – проворчал он, но не зло, а скорее так, чтобы начать разговор. Она должна была съязвить, но она лишь задумчиво молчала. – Чаю? – в который раз он повторил свой вопрос. – Костя… – мужчина поднял взгляд, услышав свое имя. Но женщина, словно подбирая нужные слова, замолчала. – Почему… у нас все так? – спустя минуты томительной тишины проговорила Юля и их взгляды встретились. – Так нужно, – чуть помолчав, тихо ответил Лисицын, откинувшись на спинку кресла. Соколова, хмыкнув, прикрыла глаза и закусила нижнюю губу. Дурацкие слова! Она с ними покидала пять лет назад работу и его, она с ними не расставалась, когда искала себе оправдание в содеянном и вот, опять. Опять она их слышит. Но на другое Соколова и не рассчитывала – знала, что все так и будет. – Кому? Костя внимательно на нее посмотрел. Кажется, они действительно поменялись местами – все происходило точно также, как и пять лет назад. Только тогда этого разговора не было. Он состоялся совсем недавно, но с теми же словами. Только реплики были распределены наоборот. А суть… Суть была той же. Юля, вглядываясь в его глаза поняла, что думают они одинаково, но от этого легче не становилось. Скорее, наоборот. – Нам. Услышав его фразу, она отвернулась. Они оба, не заметив этого, практически в одночасье приняли решение, что по одиночке их не существует. Есть только «мы» и «нам». Но от этого факта, почему-то, легче не становилось. И вообще с каждой фразой их разговор становился все тягостнее. Зато, как отметила про себя Соколова, этот вопрос, с которым она так мучалась в прошлый раз, они закрыли. – Все как-то… – неуверенно начала майор, не глядя на мужчину. – Неправильно? – закончил он за нее, и женщина кивнула. – А что же, по-твоему, есть правильно? – глядя на облака, плывущие по небу, поинтересовался Костя. – Не это… Не так… – Но ты же понимаешь, что иного выхода нет – это единственное правильное решение. – Бросить все и просто так уехать? – резко развернулась к нему Юля, но его красноречивый взгляд заставил ее поежиться. А не так ли она утверждала сама себе пять лет назад? А не так ли она поступила – бросила все и просто уехала. – Бросить все и просто так уехать. Меня тут ничего не держит. Соколова бессильно опустилась на спинку кресла. Последние слова, которые сказал Лисицын больно резанули. «Мы» и «нам» начинали рушиться на глазах, словно песочный замок, построенный слишком близко к воде. – Я не… – … так себе представляла этот разговор? – он опять попал в точку, завершив предложение за нее. – Но ты же не просто так приехала, ведь так? – Костя попытался заглянуть ей в глаза, но женщина старательно отводила взгляд. – Было бы тебе все равно, ты бы проигнорировала мой отъезд. А так – нет. Я прав? – Юля едва заметно кивнула, но и этого было достаточно. – А если двум людям не все равно, что происходит с их отношениями, то радужного разговора не получается. Как ни крути и как бы сильно ты этого не хотела. – То есть тебе не все равно на… нас? – Соколова, словно не веря его словам, выпрямилась на кресле и изучающе посмотрела на Костю. Волна отступила от их песчаного замка, сохраняя хотя бы его часть. – Согласись, Юля, – Лисицын впервые, за этот долгий разговор, назвал ее по имени, – если бы нам было бы все равно, мы сейчас бы просто пили чай и говорили бы о чем-то другом. Том, что не заставляет подбирать слова для каждого предложения. И да, ты права – все это неправильно. Может, потому что мы такие? – майор впервые искренне улыбнулся, посмотрев на женщину. – Хотя бы вспомни… – … наши признания, – теперь настала очередь Соколовой завершать фразы майора, и она усмехнулась – они оба признавались в любви, боясь потерять друг друга. Что он, что она. Два сапога пара. Два майора. – Да, – он опять улыбнулся и Юлия заметила, что его глаза, хоть он и не смотрел на нее, наполняются тем огнем, той жизнью, которая у него была в глазах и раньше, но не было, когда она пришла к нему домой. – Или хотя бы наши выезды – мы же без перекидывания остроумных фраз не могли и на дело выехать. – А нашу первую встречу ты помнишь? – Косте на миг показалось, что ему послышалось – настолько тихо был задан вопрос, – и он повернулся к Соколовой. – Я тебя тогда за новую лаборантку принял, – чуть помолчав, вспоминая тот день, проговорил Лисицын. – И пообещал тебя ввести в курс дела, узнав, что ты будешь работать со мной в паре, – хоть он и говорил это без улыбки, глаза его смеялись. – Я к тебе тогда серьезно не отнеслась, – честно призналась Юля. – Подумала, клоун – получивший звездочки по блату. А потом резко поменяла свое мнение. – Из-за чего? – Когда работать с тобой начала. – Наверное, именно тогда мы с тобой и поняли, что «внешность бывает обманчивой», – усмехнулся Лисицын и, перегнувшись через стол, заправил Юле прядь волос за ухо, едва прикоснувшись пальцами к ее щеке. Глаза ее округлились. – Столько лет прошло, а реакция у тебя все та же. – Так ты мою реакцию проверял?! – возмутилась Соколова, мысленно коря себя за то, что уже придумала себе в голове невесть что. – Ну знаешь… – она поднялась с кресла и только теперь поняла, что неожиданно для себя оказалась в ловушке: Костя сидел в кресле, которое было у выхода с лоджии и его невозможно было обойти. – Столько лет прошло, а ты все такой же… – отвела она от него взгляд и окончания фразы майор не услышал. – Повторишь? – поинтересовался он, становясь рядом с ней. – А то, знаете ли, возраст, слух уже не тот, – Лисицын услышал, как она тихо фыркнула, но так и не повернулась. – Я хочу услышать, что ты обо мне думаешь, – Костя взял ее за руку и легонько потряс, привлекая к себе внимание. – Что я о тебе думаю?! – резко развернулась Юля, мысленно вспоминая, все что было и что было не высказано. Но она не ожидала его увидеть его лицо так близко перед собой и одного взгляда Кости хватило для того, что бы ее все заготовленные фразы разрушились, словно карточный домик. – Что ты… – несмело начала она и Лисицын понял, улыбнувшись, что она придумает сейчас что-нибудь, лишь бы последнее слово осталось за ней. – Что я? – Дурак. – Слабовато, – хмыкнул майор. – И это все? Я думал, ты сейчас, как всегда, разразишься речью не менее пяти минут, что и слова не вставить, а ты всего лишь «дурак», – он во всю улыбался. – Ладно, и почему же для моей характеристики ты выбрала сей красноречивый эпитет? – Ты сказал, что тебя здесь ничего не держит. Ты сам себе соврал, – и она увидела подтверждение своим словам в его глазах. – И как ты это поняла? – А ты первый из нас вспомнил то, что было шесть лет назад. Я просто завершила за тебя эту фразу, – Юля улыбнулась. – И, да, ты до сих пор держишь меня за руку, – она перевела взгляд вниз. – Эх, Соколова… – Костя вздохнул и, улыбнувшись в ответ, сильнее сжал ее ладонь. – Что, товарищ майор? – с привычной интонацией поинтересовалась она. – Хоть ты и вредная, но моя, – он прижал ее к себе. – Люблю я тебя, несмотря на все твои выбрыки, – прошептал Лисицын, зарываясь в ее волосы. – А я тебя, – она прикрыла глаза, расплываясь в улыбке. – Правильно, я же не вредный, – оторвавшись от нее, произнес Костя. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока оба не разразились смехом, с которым уходили все переживания и страхи. – Дурак, – вновь проговорила Юлия, но уже следующие слова ее утонули в поцелуе, которого они так долго ждали. Спустя несколько часов, когда вещи Кости были сложены в багажник его машины, а они уже ехали по одной из улиц, приближаясь к дому Соколовой, каждый думал о своем, не решаясь нарушить тишину, которая длилась ровно с того момента, как они отъехали от дома майора. Юля не сразу и заметила знакомый подъезд, к которому они приехали. Это означало одно – пришла пора прощаться, но никто не торопился начать разговор. Юля, глядя в боковое окно прикусила нижнюю губу чувствуя, что вот-вот расплачется. Но нужно было что-то решать – не могут же они вечность сидеть в машине. – Я, наверное, пойду, – нерешительно проговорила Соколова, не глядя на мужчину, но и движения не сделала для того, чтобы открыть дверцу. – Подожди, – она слышала, как Костя шумно выдохнул, видимо, подбирая нужные слова. – Юль, – он взял ее за руку, словно ища поддержки, – ты же знаешь, что так нужно, – она прикрыла глаза – сколько эта фраза будет ее преследовать? – Султанов мне тут житья не даст, – продолжал Лисицын. – Ты знаешь, в какой город я еду, ты знаешь мой номер, и я буду ждать твоего звонка каждый день. И как только ты будешь готова – я тебя заберу к себе, – он сжал ее руку сильнее. – Как только я завершу дело – забирай, – она повернулась к нему и в глазах у нее стояли слезы. – Только сырость мне тут не разводи, – попытался пошутить Костя, но поняв, что сейчас это не совсем к месту, провел рукой по ее щеке. – Что касается дела, – он вновь шумно выдохнул – крайний, ни в коем случае не последний, разговор был весьма тягостным, – я не зря пострадал, – он усмехнулся своим словам. – В твоем шкафчике, – Юля удивленно посмотрела на него, – да в твоем, – кивнул майор, – дай мне закончить, пожалуйста… В твоем шкафчике лежит флешка, на которой вы найдете много интересной информации по поводу дела Лены и, как мне кажется, не только ее дела. Я хотел все сделать сам, но поплатился своей самоуверенностью. Юля, – он посмотрел в ее глаза, – пообещай мне, а главное себе, что ты не будешь вести самостоятельно дело. Пожалуйста. Игорь в курсе, что у меня есть информация и он готов будет тебе предоставить любую помощь – мы с ним об этом вчера говорили, – он замолчал. – Хорошо, – согласилась Юля. – Соколова, пожалуйста, не лезь на рожон – береги себя, – проговорил он тихо, прижавшись своим лбом к ее лбу. Она прикрыла глаза, вновь соглашаясь с ним. Костя поцеловал ее, вкладывая в этот поцелуй все, что не мог сейчас передать словами. – Тебе отдыхать пора, – проговорил он, оторвавшись от нее. – Будь осторожен, – тихо произнесла Соколова, бросив на него последний взгляд и покинула салон автомобиля. Не думала она, что сегодняшний день будет настолько изнуряющим – при чем не физически, а морально. Она помахала отъезжающей машине и проводила ее взглядом, пока та не скрылась за углом. – Дура ты, Соколова, – произнесла она сама себе, – не уехала бы тогда, все бы было по-другому, – и посмотрев еще раз туда, где скрылась из виду Костина машина, Юля поплелась домой. Завтрашний день обещал быть весьма интересным – ведь если она хочет побыстрее встретиться с майором, то ей нужно как можно быстрее закрыть одно дело, из-за которого, по сути, все и завертелось.