из минора в мажор

Сал накинув на плечи рюкзак вышел из дома, через пару минут на улицу вылетел Ларри, попутно закрывая входную дверь на ключ. С минуты на минуту должно подъехать такси. - Сал, тебе на счёт отца не звонили? - Нет, но я не думаю, что его уже выписали, он бы позвонил, наверное. - Ну что же, посмотрим – сказал Патлатый, корча задумчивую рожицу. Машина подъехала, и парни забрались внутрь. Через какое-то Сал начал замечать на себе презирающий взгляд водителя, через некоторое время он понял, что это – тот же водитель, что вёз их к дому. И, возможно, он не был рад предыдущей выходке Сала в его машине и не желал наблюдать подобное вновь. Поэтому Сал всю дорогу проехал вжавшись в сиденье авто. Ларри в свою очередь заметил, что Синевласка очень напряжен и придвинувшись, обнял его. *** Тем временем отец Сала, отходил от выпитой до дна бутылки. Решив, что выпив на похмелье ещё немного, станет легче, отправился в ближайший магазин. Через некоторое время «Друзья» подъехали к Апартаментам Эдисона. - Принцесс, ты уже решил, что возьмёшь? – Спросил Ларри, открывая дверь здания. - Ну, че, Гизмо возьму и его миску… - Ответил второй, проходя в открытые перед ним двери. - То есть ходить ты в моих вещах будешь, и зубной щеткой тоже моей пользоваться начнешь? – с ноткой издевки спросил Патлатый. - Ну, почему бы и нет… - произнес он настолько тихо, что Ларек его даже не услышал. После данного вопроса Сал погрузился в свои мысли. В напряженном молчании они добрались до квартиры Сала. Он начал открывать дверь, как только он вставил ключ в замочную скважину, за дверью раздалось возмущенное мяуканье. Зайдя в квартиру Сал первым делом, пошёл кормить кота, но был удивлен тем, что его миска была наполнена кормом. Но не став зацикливаться на этом отправился в свою комнату, чтобы собрать вещи. Ларри тем временем шарахался по практически пустой квартире Фишеров, обнаруживая интересные детали, например, немытую посуду, не вынесенный мусор, в котором красовалась пустая бутылка из-под виски. Сложив два и два, он понял, что это могло значить лишь одно, Генри выписали и он уже был в квартире, но где тогда он сейчас? - Сал, мне кажется твоего отца уже выписали. - С чего ты так решил? - Сам посмотри, Гизмо накормлен, раковина и мусорный пакет не пустуют, хотя я точно помню, что перед отъездом на базу ты все убирал. - Бля, точно, я даже не обратил внимание, но, черт, если его выписали и его здесь нет, значит, что он может вернуться в любой момент. Что значит, что он может запалить, что мы не на базе и что ты и я, ну того, бляяя, мне пиздец.. – не скрывая паники протараторил на одном дыхании Сал. - Так, принцесс, успокойся, все будет хорошо. - Нет, не будет, если он узнает, что я гей мне не жить, он ярый гомофоб, даже слышать о них не хочет. - Главное возьми себя в руки, сейчас его нет, вещи ты собрал и кота тоже, сейчас мы быстренько уедем и все. – сказав это Лар прижал Сала к себе. Спустя около минуты обжиманий Сал привстал на носочки и потянулся за поцелуем и, естественно, получил его. В этот момент, ручка двери поверулась и в дверном проеме показался Генри. И первым, что он увидел был его сын целующийся с парнем. Его глаза моментально залились яростью, а кулаки невольно сжались, так сильно, что ногти стали впиваться в кожу. Немедля он рванул к паре и размахиваясь ударил Патлатого в правую щеку, от чего тот моментально попятился назад, наткнувшись ногами на табурет, завалился на спину, а на его ещё виднелась ссадина. - Мало того, что погубил мать, стал посмешищем для общества в дальнейшем, так ты еще и пидорас - голубой раскрас. – говорил Генри, одоряя сына запахом перегара. - Да чтобы духу твоего пидорасьего в этом доме не было, понял? Салли от страха впал в ступор, даже не в силах сказать что-либо, просто медленно отходил назад. - Значит не понял, значит надо приподать урок, тупому пидору!! – замахиваясь произнес Генри. После чего последовал глухой удар, от которого Сал упал хватаясь за нос, из которого уже шла кровь. Жуткая боль проходила волнами по всему тему Сала, но она только дополнила копившийся многими годами гнев. Немного помедля, он встал и смотря прямо в глаза пьяному, разъяренному отцу сказал: - Знаешь, что, отец, если я, конечно, еще могу тебя так называть, я даже буду рад никогда в жизни больше не видеть твоего бухого лица, терпеть все твои высказывания в мой адрес, и все те синяки ушибы и гематомы, которые ты мне оставлял. Ты худшее, что преследовало меня с того самого дня, как погибла мать. Данная речь немного выбила Генри из колеи, он никогда не слышал, чтобы его сын давал отпор, даже словесно. Этим и воспользовался Ларри очухавшись от падения. Он стукнул Фишера старшего сковородой, от чего тот мыча скрутился на полу. Парни воспользовались моментом и навсегда покинули бывший дом Сала.