«...love doesn't discriminate»

— «Требуется няня», — вслух зачитала девушка, сидевшая на кресле боком, закинув ноги на ручку, — «двое детей четырех лет и девяти месяцев. Время работы с девяти утра до семи вечера, оплата почасовая», — она посмотрела на женщину, стоявшую в дверном проеме и внимательно наблюдавшую за дочерью, — кажется, это то, что нужно? — Не знаю что насчет этих ребят, — женщина улыбнулась, — но я бы тебе детей не доверила. — Ой, да ладно тебе, — отмахнулась девушка, — не думаю, что я настолько плохая нянька. Это не так сложно, мне кажется. — Ну удачи, удачи. *** — Так как, говорите, вас зовут? — Эмили. Эмили Холмс, — повторила девушка. — Ага. Темноволосая уставшая девушка еще раз оглядела Эмили. Она никак не могла достаточно сфокусироваться на ней, чтобы понять, насколько она готова доверить этой незнакомке своих детей. Постоянно отвлекаемая маленькой дочерью, которая то и дело норовила дернуть девушку за неаккуратно выбившиеся из хвоста, девушка была вынуждена разделить свое внимание сразу на два полюса. И получалось это у нее не очень хорошо. — Джо-он, — позвала она мужа. Тот на мгновение оторвался от экрана ноутбука, бросил быстрый взгляд на Эмили, коротко угукнул и уткнулся обратно в экран. Темноволосая повернулась на него и повторила, — Джон! На этот раз он даже не стал отрываться от компьютера. — Я полностью доверяю твоему выбору, Линн. Линн только недовольно выдохнула, но бороться с мужем было бесполезно. Он работал, пытаться достучаться до него сейчас было абсолютно невозможно, и она это прекрасно знала. — Ладно… — она сделала небольшую паузу, вспоминая, как зовут девушку, — Эмили. С понедельника я снова выхожу на работу, — она вздохнула то ли с облегчением, то ли с сожалением, — поэтому вы приняты. Это Анжелика, — Линн протянула малышку, которая с радостью потянула маленькие ручонки к новому человеку в своей жизни, чтобы подробнее изучить его, Эмили, и поймала так удачно пробегавшего мимо сына, — а это Майлс. — Мальчик счастливо улыбнулся во все свои 20 зубов и помахал рукой, — это ваша няня Эмили, сынок. Анжелика схватила своей ручкой длинную сережку девушки и попыталась потянуть ее в рот, поэтому Эмили пришлось срочно спасать свое ухо и малышку от того, чтобы она не подавилась. Майлс, отпущенный обратно на землю, с новыми силами помчался куда-то, схватив с пола маленький самолетик. «Ладно, — подумала Эмили, — вроде, все кажется не таким уж и страшным. Зря мама сомневалась во мне, я справлюсь!» *** Два месяца спустя Эмили чувствовала себя выжатой, словно лимон. Анжелика переживала период своей жизни, в котором ей надо было попробовать все на вкус, и она тянула в рот буквально все, что попадалось ей в руки. Начиная от игрушек Майлса, разбросанных по всему дому, и заканчивая туалетным ершиком, который она обнаружила, когда каким-то образом залезла в туалет. Майлс же оказался гиперактивным ребенком, который, казалось, не умел уставать. Он носился целыми днями, Эмили чудом удавалось заставить его посидеть полчасика на месте, чтобы поесть, или быть немного тише, когда у Анжелики был тихий час, чтобы не мешать малышке отдыхать. Но в конечном итоге можно сказать, что со своей работой девушка неплохо справлялась, а с детьми она даже подружилась. Дом Кэйнов был довольно большой, поэтому в нем всегда были комнаты, которые Эмили открывала для себя впервые. Однажды в поисках Майлса, который куда-то очень хорошо спрятался во время игры в прятки, Эмили нашла для себя очередную новую комнату. Она была небольшой, в центре стоял стол, за ним несколько шкафов, под завязку забитых книгами, выглядевшими очень и очень старыми. Эмили медленно обошла стол, слегка коснувшись столешницы пальцами и заглянула под него. Майлс, сидевший там, радостным с воплем попытался убежать, чтобы перепрятаться, но Эмили, улыбнувшись — «попался!» — легко поймала его. Собираясь уходить, она бросила взгляд на письменный стол, казавшийся таким пустым. Единственным, что на нем стояло, был какой-то старинный портрет. Один взгляд на него — и Эмили словно чем-то по голове ударили, а где-то в районе груди защемило. Девушка от неожиданности выпустила ребенка, и он, воспользовавшись моментом, быстро сбежал из комнаты. А Эмили осталась стоять, глядя на портрет, не в силах отвести от него взгляд. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя, в голове все мысли словно перемешались, и Эмили не могла ухватиться ни за одну, все вокруг словно исчезло, кроме этого чуть вытцветшего портрета, мир словно закружился. Не удержавшись на ногах, девушка опустилась в старое кресло, которое чуть скрипнуло, когда она села. С портрета на нее смотрел молодой мужчина. Назвать его «парень» у нее бы не повернулся язык. Его выдавали глаза. Художник, видимо, настолько постарался, что они получились невероятно выразительными: глубокого синего цвета, глаза словно светились каким-то жизненным опытом, они казались уставшими от жизни и словно не видевшими счастья. Светлые волосы мужчины были убраны в хвост по моде восемнадцатого-девятнадцатого веков, открывая аристократично-серьезное лицо. Одет он был тоже по моде того времени: темный фрак, жилет ему в цвет, светлая сорочка, галстук. Эмили смотрела на него и пыталась понять, кто же он такой, почему она так странно реагирует на него и где же она его видела. Неожиданно в комнату снова ворвался Майлс. — Она здесь! — Воскликнул он, подбегая к своей няня и ловко запрыгивая к ней на колени. Следом за ним в комнату вошел мужчина лет пятидесяти. На входе он на мгновение остановился, огляделся, и только затем вошел внутрь. Эмили не сразу нашла в себе силы оторвать взгляд от портрета и взглянуть на него. Сделав это, она буквально подорвалась с кресла, начав извиняться, понимая, что, возможно, в эту комнату входить было не совсем можно. Мужчина, услышав это, только улыбнулся и отмахнулся. — Значит, вы Эмили? — Девушка кивнула, — мой внук уже успел немного рассказать о вас. Я дедушка этого сорванца. — Очень приятно, мистер… Кэйн, — Эмили чуть улыбнулась, — извините, что я тут… — Да ничего страшного. Давно говорю, что пора выкинуть весь этот хлам, — он вздохнул, а Эмили удивленно взглянула на мужчину. «То есть как выкинуть?», — но нет, он все еще цепляется за прошлое через это старье, — он вздохнул, подходя к столу и разворачивая портрет к себе. — Да и портрет как будто лучше выбрать не мог. — Он опустил его лицом вниз и развернулся к девушке, аккуратно поднимая на руки Майлса, который уже стоял рядом с дедом, — пойдемте отсюда, в гостиной гораздо лучше.