Потерянные в Зоне

- Какими такими путями? И вообще, откуда ты про Зону узнала? - Ну, были у меня источники информации... - Какие? - не унимались девочки. - Во-первых, родители работали с секретными документами. В нашем доме важные бумажки, естественно не появлялись, но разговоры о Зоне велись довольно часто. Во-вторых, город расположен в непосредственной близости от периметра, и до нас частенько доходили отголоски того безумия, что в Зоне творилось, а со временем стали доходить не только отголоски... - Наташка хотела продолжить мысль, но перевела рассказ на несколько другую тему, - И мы все это изучали, старались найти как можно больше информации. Из-за этого самого изучения частенько попадали в весьма «интересные» ситуации. А когда у нас комендантский час ввели, а ведь и такое было, так вообще... Нас регулярно родители из участка забирали. Причем часто не только меня с Танькой, а еще и наших друзей со школы. А психи готовые идти с нами на любую авантюру находились. Обязательно находились. Ведь не только нам было интересно узнать, что же вокруг происходит. Правда, большая их часть сливалась из группы еще на первых парах. Ведь мы многим рисковали. Порой, даже не понимая, что творим, насколько это опасно... Также я в первый раз в ЧЗО приехала. По собственной глупости. Сама согласилась. Вот теперь жить на Большой Земле вообще не могу. И главное, что возвращаться мне туда уже незачем. И не к кому. Но я возвращаюсь. Зачем? Не знаю. Наверно только работа заставляет. Потом не выдерживаю, и снова в Зону. - Понимаю. - прервал ее рассказ Семецкий. Он, между тем, уже опрокинул бутылку с «беленькой». Наташа отняла бутылку у уже в хлам бухого Вечного Сталкера, встряхнула ее, в надежде обнаружить хоть немного выпивки. Не найдя таковой, швырнула бутылкой в кусты и полезла в свой рюкзак. Вытащила оттуда фляжку. Встряхнула. «Ну, хоть тут что-то осталось!» - обрадовалась Ната и тотчас же залпом выпила все что там было. - Так, о чем это я?... А, ну вот,... возвращаюсь в Зону. Потому, наверное, что здесь есть те, ради кого хочется жить. А если нет, то ты начинаешь выживать ради выживания. Ради исследовательского интереса, в моем случае. А может, и потому, что здесь эмоции глушатся инстинктами. Инстинктом самосохранения, в первую очередь. Ведь мы все хотим жить. Даже Юрка. А на Большой Земле эта необходимость выживать отпадает. Только первые дни там хорошо. Никто не стреляет, никто не охотится на тебя, выбросов нет. Просто ходишь и кайфуешь... Потом начинаешь видеть скрытые опасности. Оказывается, Большая Земля не менее опасна, чем Зона. Потом вылезают наружу все эмоции, чувства. И становится невыносимо хреново. Откуда-то из самых дальних уголков души вылезает чувство вины. За всех убитых людей. За всех, кому я жизнь поломала. А в Зоне это как-то забывается. За этим и возвращаюсь... Наташа зевнула. От бухла ей дико захотелось спать. И, наверное, не уснула она только от холода. Неожиданного, колючего, ставшего уже непривычным холода. В Зоне шел снег. Такое редкое для этих мест явление. Здесь не бывает сильных холодов. Но сейчас даже Зона выглядела как бы немного сказочно. Сырые грязные листья покрылись тонким и колючим инеем. Ветер стих, и снежинки, не подгоняемые им, почти что стояли в воздухе, сияли и гасли в пламени костра. Эта картина была настолько красива, настолько непривычна, что приковала к себе всеобщее внимание. Казалось, что сама Зона в оцепенение впала. Все как-то затихло, застыло в тихом изумлении. Только молодая, злющая «электра», раположившаяся где-то в перелеске, трещала и раскидывала в воздухе свои длинные электрические щупальца. Но был там и кто-то еще.