то, что следует забыть

— Хиджиката-сан, перестаньте бесстыдно разглядывать девичьи прелести. Я, конечно, понимаю, дело Ваше, да и предпочтения какого-то майонезного ублюдка меня не сильно касаются, но не в рабочее же время, — Окита сидел, или скорее лежал рядом со старшим по званию и беспристрастно поедал чипсы. Объект его издевательств, как и ожидалось, залился краской после такого комментария в его сторону. Хотя еще не понятно, от злобы или же от смущения. — Я ничего такого не делал! И…Вообще, меня не интересуют какие-то там школьницы! — брови зам. командующего забавно скривились, как бывало всегда, когда добродушный напарник решался его подколоть. — Отрицайте сколько пожелаете. Правды так легко не скроешь, — Сого с безучастным видом лопал свое хрустящее лакомство и поглядывал на мужчину. — И не дымите в салоне. Меня сейчас стошнит… — А ты перестань жрать всякую гадость. По твоей вине везде разбросаны крошки. — «Всякая гадость» — это омерзительная масса жидкости, которую Вы умудряетесь пихать в любое блюдо, портя весь аппетит окружающим, — подметил младший по званию, наблюдая за тем, как Тоширо выдавливает остатки майонеза на бедное хлебобулочное изделие. — До сих пор задаюсь вопросом, как Вы умудряетесь из нормальной еды делать собачий корм. Может это Ваш талант? — спрашивая скорее у себя, а не у собеседника, задумался парень, продолжая оставлять мелкие крошки на сидении. — Следи за языком лучше, а не за моими талантами, — мужчина нервно покуривал, выдыхая дым в открытое окно. Он уже давно привык к подколам напарника, но эти язвительные фразочки, адресованные его персоне, все еще выводили зам. командующего из себя, хоть он и пытался всеми силами сдерживать свою злость. — Простите, конечно, Хиджиката-сан, но талантов у Вас явно меньше, чем недостатков. Так что не обижайтесь, — капитан довольствовался раздражением мужчины, пытаясь все больше вывести того из себя. А ублюдок хорошо держался. Даже рекорд поставил. Не орал на Сого более тридцати секунд. Это достойно похвалы. Видимо, терпение грозного зам. командующего стало постепенно кончаться и он, ничего не ответив на колкий комментарий, вылез из служебной машины, направившись к автомату с его любимым лакомством, носящим название «Мальборо». Ну, а поскольку объект издевательств ушел, Сого ничего не оставалось сделать, кроме как отложить пачку недоеденных чипсов в сторону и как следует разместиться на сидении, натянув на глаза маску. Сон не шел, но зато в памяти вновь всплывали картинки давно ушедших лет, которые мучили капитана уже не в первый раз. Добродушная и милая сестра, которая окружала своей заботой младшего брата и днем и ночью. Эта забота порой надоедала, но Сого никогда не высказывал недовольство Мицубе. Слишком любил, слишком боялся обидеть, слишком она была дорога ему, чтобы хоть как-то перечить сестре. У Сого не было никого дороже. Потерять последнее, что было дорого его сердцу — было бы настоящим ударом. И он потерял. Известный всем садист позволял себе слабость только по отношению к сестре, ведь она была для него лучиком света в этой темной и жестокой жизни. Она никогда не унывала. Всегда сияла своей искренней улыбкой. Даже когда было больно, даже когда боль была невыносимой, она преодолевала себя и не давала младшему брату грустить. Будучи слабой физически, она была невероятно сильна духом. Сого с улыбкой вспоминал все те моменты, когда злился на некоторые высказывания сестры, но злился для вида, ведь был рад каждому моменту, проведенному с ней. Когда еще ребенком Сого начинал делать успехи в каком-либо деле, он незамедлительно получал похвалу от Мицубы. Какими бы эти успели не были мелочными, она не забывала высказать свою порцию комплиментов. И это вовсе не лесть, а слова, наполненные искренним восхищением. И хоть Сого не любил излишнее внимание к своей персоне, от внимания сестры он никогда не был против. Для сестры он всегда старался быть честным и трудолюбивым. Если делал что-то не так, не так, как сделал бы хороший и честный человек, он приходил к сестре и, стыдливо пытаясь спрятать глаза за отросшей челкой, каялся в содеянном. Но когда появился тот, кто забрал внимание сестры, Сого это не понравилось. Ему не нравилось то, что Мицуба меньше обращает на него внимание. Ему не нравилось, что свою нежную улыбку дарит кому-то другому. Ему не нравилось, что кому-то другому сестра отдает не только свое внимание, заботу, доброту, но и любовь. Сого был в ярости, когда сестра наедине с другим человеком могла быть такой же счастливой, как наедине с ним. Сого прекрасно осознавал, что вел себя, как какой-то импульсивный ребенок, у которого забрали внимание матери. Но так оно и было. И этот импульсивный ребенок был готов рвать и метать, лишь завидев объект своей ненависти. И не важно, находился тот рядом с сестрой или же нет. Ему просто был неприятен этот человек. И все бы ничего, если бы Сого испытывал к нему лишь ненависть. Так было бы легче и спокойнее. Так не было бы никаких лишних вопросов. Не было бы никаких проблем. Но нынешний Окита Сого, капитан первого отряда Шинсенгуми и, по совместительству, самый изощренный садист Эдо прекрасно помнил тот момент. Как бы не пытался забыть — он помнил. Он помнил, что дал себе слабину перед тем, кого возненавидел. Он помнил, что тогда запутался и не выпутался до сих пор. Он прекрасно помнил, как поддался чувствам, как ответил на нежность нежностью, как корил себя после этого и замкнулся в себе… На этой прекрасной ноте размышлений Окиты вернулся замком, который, по видимому, запасся своими «питательными веществами». — Хиджиката-сан, травитесь где-нибудь в другом месте. Я не горю желанием испытывать на себе последствия пассивного курения, — не снимая повязки, Сого продолжать лежать в расслабленной позе, ощущая привычный запах табака рядом. — Так не дыши. Тебе никто не мешает, — Хиджиката спокойно продолжал травить свой организм, параллельно скинув ноги напарника с бардачка, на что Окита никак не среагировал. — Вы мне предлагаете поскорей умереть, Хиджиката-сан? Не очень этично с вашей стороны. — Не желаю слушать это от того, кто каждый день пытается меня отправить на тот свет, — мужчина вновь втянул новую порцию дыма, кинув взгляд на нерадивого капитана, — Сними уже эту маску. Не спишь же. — А может я ее вовсе не для сна использую. Благодаря этой уникальной вещице я могу не лицезреть вашу не самую привлекательную рожу. — Тогда может тебе глаза выколоть, чтобы легче было? — спросил замком, уже явно привыкший к язвительным фразам напарника. Его остроты уже сидели в печенках, но почему-то бочонок терпения все еще был полон, что давало Сого отыгрываться на нервах Хиджикаты. — Нет. Не стоит. В этом мире есть еще много прекрасного, просто ваше лицо явно не относится к понятию «прекрасно». — А что же относится к этому понятию? — полюбопытствовал мужчина, выдыхая пар маленького дымка в окно. — О. Вам правда интересно? — на этот раз парень удосужился снять средство для прикрытия своих очей и взглянул на курильщика, после чего в салоне повисло молчание. Тоширо удивленно уставился на напарника, который пытался сделать вид, что обдумывает свой ответ. Но тишина продлилась недолго и Сого наконец-таки ответил: — Если бы вас не было, то все в этом мире было бы прекрасно. Вы портите всю картину, Хиджиката-сан. Но существование какого-то угрюмого типа можно оборвать. Не проблема. — Зато есть проблема в существовании такого замечательного идиота, вроде тебя, — на оскорбление ответив оскорблением, Хиджиката снова затянулся. Интересно, сколько всего раз он затянулся за всю жизнь? — подумал про себя Окита. — Над комплиментами вам всё-таки стоит поработать, Хиджиката-сан. Людям не особо нравится, когда их идиотами называют, — незамедлительно ответил Сого, сложив руки за головой, принимая расслабленную позу. — Ты просто принимаешь желаемое за действительное. Это было оскорбление, а не комплимент. — Значит вы не только комплименты делать не умеете, но и оскорбить достойно не можете. Тяжелый случай. — Тяжелые проблемы от тебя, а со мной все нормально. — Уверены? — Вполне. На какое-то время в салоне повисла тишина, сопровождающаяся лишь щелчками старого счётчика. Через некоторое время, за которое Сого успел задремать, из динамика рации раздался голос. Голос принадлежал командующему Шинсенгуми. Сого, естественно, никак не среагировал. Из пылкой речи мужчины он лишь расслышал одно слово — «дельфины». Мозг парня отказывался совмещать этих водных млекопитающих с обязанностями полицейского. После бурного рассказа Кондо рация заглохла, после чего последовала знакомая тишина. Хиджиката, кажется, докуривал свою далеко не последнюю сигарету и усердно пытался вникнуть в смысл слов командующего, в чем себя Окита не утруждал. Видимо, за свой вполне обычный пофигизм Сого и получил снова по голове. Его послеполуденный сон был нагло прерван. — Хиджиката-сан, чтоб вы знали, какая бы причина не была, вы просто не имеете право лишать меня сна, — парень изобразил зевок, сняв с себя маску и пялясь на мужчину уже своими собственными глазами. — Чтоб ты знал. Спать на дежурстве тебе не дозволено, — огрызнулся зам. командующий и завел мотор. В следующий момент машина тронулась с места. — Ну и куда это мы собрались? — задал вопрос Окита без особой заинтересованности. — В бассейн, — не заставил себя ждать Тоширо, беря в рот очередную угрозу для своих легких. Сого внимательно проследил за обыденными махинациями зам.кома и больше вопросов не задавал.