Ich habe meine erste welt verloren

Это было уму непостижимо. Глаза Аккермана невольно расширились, и он вырвался из хватки парня, кидая на того укоризненный взгляд. — Не моя вина в том, что ты потратил свой день впустую. — c неким презрением процедил Леви, после чего вышел из машины. Оглянувшись, Аккерман проследил за тем, куда уехал парень, а затем, убедившись в том, что тот покинул квартал, зашёл в дом. Леви тяжело выдохнул и пришёл к выводу, что ему сейчас чертовски необходим душ: вода всегда успокаивала и расслабляла, а ему так и не терпелось отмыться от всей грязи сегодняшнего дня и попытаться уснуть. Он всегда любил настойчивых людей, любил тех, кто не отступал и добивался желаемого и чувствовал, что эта черта характера патлатого гадёныша достойна похвалы. Аккерман не собирался давать ему какие-либо надежды, но проверить на стойкость хотел определённо. Посмотреть, как скоро этот парень оставит идею преследовать его. Эрен же приехал домой, размышляя о том, что всё будет куда сложнее, чем он думал. Впрочем, с самого момента знакомства подобные мысли его не покидали. То, что Леви являлся непробиваемой стеной, смог бы понять даже слепой, но что его сделало таким? Почему он так отчаянно старается сохранять дистанцию? Есть ли какие-то причины для такого отношения? За весь свой короткий, но вполне сносный опыт, Йегер понял, что у каждого человека есть что-то, что может его сломать. Что-то или кто-то. Неугомонный звонок в дверь сразу же заставил Эрена подняться с кровати, нацепить на себя первую попавшуюся под руку футболку и добежать до дверного глазка, в котором было видно лицо Арлерта, наполненное лёгким раздражением и усталостью. Йегер открыл дверь, стараясь создать иллюзию максимальной бодрости. — Я надеюсь, Эрен, — тот прошёл вперёд, снимая обувь и глядя на друга. — ты сможешь как-нибудь объяснить своё поведение? Йегер лишь кивнул в ответ, понимая, что нужно поговорить с другом, дабы в дальнейшем не возникали ещё большие недопонимания. Он попросил того посидеть на кухне, а затем заварил две кружки крепкого кофе, начиная свой рассказ. Который, к слову, затянулся на полчаса, если не больше. За это время Эрен успел поведать о том, как смылся в баре от друзей к Аккерману, как приехал к нему в больницу, как потратил день зря и так же зря надеялся на то, что сможет привлечь его. Армин слушал своего друга, переваривая в голове всю информацию: слинял от друзей, слинял с работы, слинял с назначенной встречи. И всё ради чего? Ради человека, который даже не собирался обращать на него своё внимание? Арлерт всегда знал, с кем водится его друг, но Леви? Леви Аккерман? Неужели однофамилец Микасы, о которой он так часто слышал? Ещё больше Армина смущали сверкающие глаза Йегера, рассказывающего о таинственном незнакомце с таким восхищением, будто бы знал его не два дня от силы, а всю жизнь. — Это всё, — он запустил длинные пальцы в растрёпанные каштановые волосы, с надеждой во взгляде уставившись на друга. — Прости, мне стоило обсудить это с тобой, а потом сообщить о встрече с Хисторией… — тот отвёл взгляд, виновато улыбнувшись. — Но я обговорю с ней это. Арлерт всё ещё думал о человеке, вокруг которого крутился Йегер. Он даже в машине замолк, когда они ехали на работу вдвоём. Правда, Армин всё ещё продолжал учиться и планировал добиться чего-нибудь большего, а Эрену, в свою очередь, нравилась работа. Он любил слушать людей, любил наблюдать за изменениями в их лицах во время того, как они делились с ним о наболевшем; любил поддерживать тех, кто в этом нуждался, любил читать их, как открытую книгу. Йегеру всегда удавалось помогать своим пациентам, поэтому они были довольны каждым приёмом. Пожалуй, чем-то в этом плане ему помогала обаятельность и эти глубокие зелёные глаза, напоминающие своим цветом болото и невольно заставляющие в этом же болоте утонуть. Многим людям нравился его взгляд, время от времени смущённый и робкий, но стойкий по своей сути. Эрен всегда смотрел так, словно заглядывал внутрь, в самую душу человека. И лишь душу Аккермана он не мог разглядеть, не мог дотянуться, потрогать и почувствовать. Люди с тяжёлым характером всегда вызывают к себе интерес, а у Йегера этот интерес внутри бушевал и не давал спать, из-за чего он выглядел более раздражённым, а глаза воспалялись так, словно не высыпался годами. Прошла неделя с попытки Эрена достучаться до Леви, и на протяжении всех этих жутких семи суток он писал ему каждый день, пытаясь разговорить, но все его попытки потерпели поражение. Две недели спустя он решил действовать иначе. Ему нужно было найти подход, который позволил бы хоть как-нибудь сблизиться с Аккерманом, и этим подходом смело можно было бы назвать его друзей. — Добрый день! — заходя в больницу с огромным пакетом покупок, Эрен поздоровался с каждым, кого увидел в коридоре, причем поздоровался так громко, что слышно его было даже в кабинете Леви. Он периодически каждый день приезжал в больницу и с различными вкусностями, чтобы накормить Аккермана. Это было смешно, ведь последний крайне редко притрагивался к годовым запасам, которые ему в холодильник подкидывал Эрен, но последнего это всё равно не останавливало. За это время он успел понять, что Леви ест очень мало, а иногда вовсе не питается. И вполне возможно, если бы не Йегер, то не питался бы вовсе. — Сколько можно? — с неким отчаянием Аккерман смотрел на Микасу, осознавая, что «чудовище» снова здесь. Та лишь пожала плечами. — Тебе остаётся с этим только смириться. Вообще, последний месяц Эрен маячил рядом с Леви непозволительно часто: в больнице, на улице, в кафе, в магазине — повсюду. Везде, чёрт возьми, этот засранец умудрялся с ним встретиться, а потом старался сделать удивлённую физиономию, возражая и оправдываясь перед Аккерманом дешёвыми отмазками, поверить в которые не смог бы даже самый наивный человек на земле. Леви знал это, знал, что так просто от него не отстанут и решил оставить всё как есть. С другой стороны, а почему бы и нет? Сопляк, конечно, действовал на нервы своим поведением, но был рядом, проявлял какую-то заботу и тратил своё время на Аккермана. Словно совсем безбашенный. Не то чтобы Леви в этом сильно нуждался, но и себе лгать не мог: ему начинало нравиться происходящее. И это стало некой, скажем, обыденностью? Такой факт удивлял и самого Йегера, привыкшего трезво оценивать ситуацию и свои возможности, не забивать в одни и те же ворота несколько раз и рассчитывать все свои ходы. Однако перед этим человеком Эрен не мог устоять, поэтому поддавался эмоциям, становился более импульсивным и даже ревновал время от времени. Он списывал это поведение на свой возраст, оправдывал тем, что молод и не собирается сдаваться, не получив желанное. Аккерман же наоборот был более прокажённым и реалистичным человеком, который не мог принимать отношение Эрена к своей персоне серьёзнее. Леви было хорошо в одиночестве, и он, признаться честно, боялся привязаться к кому-то, кто спустя определённое время потянул вниз мёртвым грузом. К кому-то, кто не позволил бы ему жить так же спокойно, как и раньше. Аккерман понимал, что в этот раз потерю пережить безусловно сможет, но более болезненно по сравнению с предыдущими разами. — Я принёс Вам новую коробку чая, — Эрен едва улыбнулся, склоняя вихрастую голову набок и заинтересованно смотря на Леви, сидящего в кресле своего кабинета с сигаретой в зубах. — но отдам только после того, как это, — Йегер кивнул, указывая острым подбородком на объект во рту мужчины, вызвавший раздражение. — окажется в мусорке. Тонкие губы, державшие сигарету, мгновенно скривились. Леви встал с кресла, не торопясь подошёл к окну и открыл его, чтобы проветрить задымлённое помещение. Аккерман присел на подоконник, вскинул брови и сделал очередную затяжку, выпуская тонкую струйку едкого дыма и не отводя взгляд от Йегера. — Ты решил меня перевоспитать? — в глазах читалось возмущение, которое Леви не собирался скрывать. — Может быть. — Эрен наморщил нос, делая вид, будто этот горький запах ему омерзителен. На самом деле всё было абсолютно иначе. Ему чертовски нравился этот ядовитый, очень приятный аромат тяжёлого табака, пронизывающий до самых мурашек, однако показывать это Аккерману он не собирался. Чуть помешкавшись, Йегер подошёл ближе, ловко отнял сигарету, до этого зажатую тонкими пальцами, и отправил в пепельницу, предварительно потушив. Леви нахмурился, явно не ожидая такой вопиющей наглости. — В задницу. — Что, простите? — Эрен явно не понял слов Аккермана и решил переспросить, убедиться в том, что ему это не показалось. — Засунь себе эту коробку в задницу, — тот слез с подоконника, стягивая с себя халат и отбрасывая его на спинку стула. — а если не сможешь с этим справиться, то я готов помочь. — Вы точно хирург? — вздёрнув густые брови, он посмотрел на Леви, оставляя коробку на столе и подходя к нему ближе. — Разумеется. Интересно, что гадёныш выкинет на этот раз. Аккерман привык к тому, что Йегер всегда мог ответить на его слова чем-то забавным или не менее едким, поэтому сейчас застыл, выжидая очередную пакость от засранца. — А то мы могли бы попрактиковаться в проктологии с Вашими замашками, — выпалил Эрен и прижался к Леви вплотную, преодолевая личное пространство и проталкивая ногу между худых бёдер. — мистер Аккерман. Леви смотрел на него нечитаемым взглядом, пытаясь уловить приятный и обволакивающий запах Йегера, затем же положил тому руки на грудь, пытаясь проявить хоть какое-то сопротивление и оттолкнуть от себя. Однако это было бесполезно: конечности будто свинцом налились и отказывались двигаться. Он чувствовал бешеное сердцебиение и жар, исходящий от тела напротив. Большие мутные глаза смотрели с восхищением и пытались просверлить дыру, не иначе. Леви лишь замер на месте, не зная, что делать, да и стоит ли вообще? Кстати, парень был ощутимо больше него, выше и шире в плечах, и это Аккерман заметил гораздо позже, лишь оказавшись зажатым между стеной и крепким телом. Эрена, не готового выпусить мужчину из своих оков, не появись Зоэ и Микаса, пришедшие не в самый нужный момент. — Леви, мы верн… — те остановились и лицезрели следующую картину: покрасневший до самых ушей Йегер, напоминающий школьника, а рядом с ним злой, как чёрт, Аккерман. Что заставило последнего недовольно клацнуть зубами? То, что его нагло прижали к стене? Или то, что им помешали? Ответить на эти вопросы никто не мог, но Ханджи, тут же осознавая, что пришла явно не вовремя, схватила свою коллегу за руку и быстро вышла за дверь, предварительно крикнув: Поговорим позже! Микаса была рядом с ней, но, уйдя в свои мысли, пропускала мимо ушей всё, что говорила Зоэ. Аккерман давно заметила, что Эрен начал приходить в больницу так, словно это его дом родной, да и коллектив врачей не имел ничего против его присутствия. Он навещал отца, а после же сразу бежал к Леви, словно щенок, соскучившийся по хозяину. Йегер за всё это время ни разу не давил на него своими чувствами или чем-то в этом духе. Микаса видела, что Эрену достаточно просто быть рядом: смотреть — но не сметь трогать, трогать — но не пробовать на вкус, пробовать — но не сметь глотать. Ей казалось, что и сам Аккерман стал мягче, и если раньше он выгонял Йегера сразу же, то сейчас позволял остаться, просто находиться рядом, заполнять кабинет своим присутствием. — У нас обед! Йегер, чёрт возьми, шевели задницей, мы все ждём тебя! — Имир пару раз постучала по двери Эрена и, услышав в ответ мычание, напоминающее чем-то согласие, спустилась на второй этаж к остальным ребятам. Обед у них всегда проходил весело: все шутили, делились новостями и просто разговаривали друг с другом. Для их команды промежуток с двенадцати до тринадцати часов дня был чуть ли не святым, поэтому никто не смел уезжать куда-либо в это время. Никто, кроме Эрена. Он или сматывался под шумок, или придумывал тысячу и одну отмазку, чтобы ему позволили уйти, не задавая множество вопросов. Поначалу многим было непонятно, почему главный заводила коллектива так сильно отстранился, но в один день Армин всё же объяснил коллегам, в чём дело и совсем чуть-чуть поведал им историю «неразделённой любви». Впредь не тема внезапных уходов Йегера не поднималась. — Привет! — вскоре Эрен тоже спустился вниз, к друзьям, потрёпанный, с собранными в неряшливый хвост волосами. В одной руке он держал кружку крепкого чёрного чая, а в другой мобильник, от экрана которого он даже не отрывал свой взгляд. Кое-как он сел на один из мягких пуфиков рядом с Армином и Сашей. Браус, к слову, была самой прожорливой девчонкой с их отдела. Некоторые даже прятали от неё еду, надеясь, что она не найдёт её, но и это было бесполезно. Даже сейчас Саша уплетала за обе щеки булки, «позаимствованные» у Спрингера. — Эрен! — вниз спустился и Флок, который тоже являлся одним из сотрудников, но его считали самым надоедливым и достаточно противным человеком. По крайней мере, таким его видели все, и только Йегер пытался разглядеть в нём что-то хорошее, предпочитая доверительные отношения враждебным. — Да, да, привет, — он коротко улыбнулся, глядя на экран телефона, из-за чего все сидящие в комнате люди, включая ту же Имир, которая крайне редко разговаривала с Эреном, заинтересованно взглянули на него. — У тебя что, дама сердца появилась, Йегер? — веснушчатая старалась не засмеяться, потому что представить своего друга с девушкой она никак не могла. Как и долго себя держать в руках, поэтому её хохот, вызванный выражением лица друга и раздавшийся спустя пару минут услышал, вероятно, весь центр. Эрен же смотрел на неё вопросительно, покачивая головой в знак отрицания. Тем временем к нему подсел и Форстер, который нагло начал пялиться на экран телефона, замечая короткое «Как же ты мне надоел, сопляк» от Аккермана. Тактичности в него было меньше, чем совести у той же Браус. — Это же… — его улыбка скривилась, и он скользнул взглядом по физиономии коллеги, пытаясь найти ответ, — Аккерман? Вы имеете дело с Аккерманами? Для Флока эти люди были не самыми приятными, мягко говоря. Пару лет назад он познакомился с девушкой, Микасой, которая показалась ему достаточно симпатичной. На тот момент Флок появился в больнице с целью сдать анализы, но вместо этого он только и делал, что вертелся вокруг неё. Ни Леви, ни Эрвину не нравились подобного рода выходки парня, поэтому они периодически бросали на него недовольные взгляды. И если взгляд Смита был не так страшен, то Аккерман своими ртутными глазами выражал сильнейшую неприязнь. Ему совершенно не нравился Форстер: его внешний вид, поведение, взгляды свысока и больше всего — попытки привлечь Микасу. Он мешал ей работать, преследовал её, по ночам не давал ей спать звонками в пьяном состоянии, а иногда и приезжал к ней, стучался, вымаливал открыть дверь и впустить. В один день за это Флок получил по морде в прямом смысле. Леви хоть и казался на вид хрупким, но рука у него была тяжёлая. Очень тяжёлая. Настолько, что смогла одним разом снести три зуба парню. После этой ситуации Форстер пришёл к выводу, что не оставит Аккерманов в покое и обязательно нагадит им под дверь, если у него появится возможность. Сейчас она появилась. — Если это так можно называть, то, — Йегер смутился, почёсывая затылок. Он понятия не имел, откуда Флок знал Леви, но ещё больше его напрягала реакция коллеги. — да, имею. Со старшим. — С этим…— он фыркнул, невольно скрестив руки на груди. — С этим похотливым ублюдком? Эрен был в ауте. И без того огромные глаза Арлерта увеличились в три раза, Имир поперхнулась чаем, а Саша нервно доедала кусок пирога, стащить который успела пару минут назад. От этого заявления замолкли как те, кто знал про Аккерманов, так и те, кто впервые о них слышал. — Помнится мне, он часто шашни крутил со Смитом до того, как тот женился. Ещё лез потом ко всем в койку, а иногда и к пациентам. Мутный он мужик, — продолжал Флок, загадочно глядя в пол. — да и не является таким, каким на первый взгляд кажется. — Он совсем другой. — наконец проговорил Эрен, словно пытался убедить в этом не других, а самого себя. Мерзкое чувство ревности и обиды, вызванные непонятно чем, не давали покоя Йегеру весь остаток дня. В голове всплывали не самые приятные или приличные сцены с объектом вожделения, из-за чего ярость вылезала из всех щелей. Эрену хотелось сбежать с работы первым делом к Аккерману, задать ему лишь один вопрос, чтобы убедиться в том, что всё это ложь и не более того. Он смотрел на людей потухшим взглядом, выражение лица у него стало в разы серьёзнее. Даже когда Армин пытался как-то отвлечь Йегера, тот всё равно не реагировал и думал, думал, думал, накручивал себя больше и больше. Всё было предельно просто: Йегер мог написать Леви, чтобы узнать ответы на все свои вопросы, но он понимал, что с его стороны это будет неправильно. Хоть и не полностью, но парень знал Аккермана лучше Флока, и он был уверен в этом, но успокоиться не мог. — Как странно. Прошел день с момента, когда Эрен написал в последний раз, а дальше ни ответа, ни привета. Нельзя сказать, что Леви, как пёс, верно ожидавший хозяина, ждал ответов на свои короткие сообщения: он старался убедить себя, что для него это всё не имеет особого значения, но в глубине души всё же была надежда. Неприятная надежда, которая пыталась воспалить его разум и подтолкнуть на то, чего делать нельзя. — Твой мальчик тебе не пишет? — малахольная усмехнулась, остановившись с бумагами напротив стола Аккермана. — Выйди. — процедил тот сквозь зубы, откладывая телефон в сторону и отворачиваясь на стуле с колесиками спиной к женщине. — Брось, мы же знакомы столько лет, неужели ты всё ещё пытаешься от меня что-то скрыть? — та присела на край стола, небрежно откинувшись. Расслабленно, но и напряжённо одновременно. Она сверлила взглядом затылок Леви, продолжавшего тактично молчать. — Ну ладно, Леви, ладно, — Зоэ быстро повернула Аккермана обратно, скрестив руки на груди. — не расстраивайся ты так, может он просто занят. — женщина внимательно следила за каждой эмоцией Леви, пыталась докопаться до любой мелочи, чтобы прочитать его, но он не говорил ни слова, и это очень сильно её расстраивало. — Помни, что я рядом и помогу тебе всем чем смогу! — провела теплой рукой по щеке друга, — Кстати, я была в новом кафе. Оно открылось, как я понимаю, не так давно. И всем, включая меня, нравится атмосфера, царящая там. Я думаю, тебе, — она написала карандашом на одной из бумаг адрес, — Стоит туда наведаться. Чай, говорят, у них замечательный. И, Аккерман, — проговорила очень твёрдым голосом, заставляя коллегу поднять голову, — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю, засранец, — очкастая напоследок кинула уставшую улыбку, а затем скрылась за дверями, оставляя его наедине с самим собой. После работы Леви всё же решил последовать совету. Ханджи никогда не рекомендовала то, что ему не нравится. Добравшись до парковки, Аккерман достал ключи от чёрного «порше», который вскоре пискнул, мигнул фарами и заурчал движком. Леви с лёгкостью забрался в машину и, взглянув ещё раз на адрес, написанный на бумажке, поехал к нужному зданию. Интерьер машины представлял собой сочетание пленительной роскоши и атмосферы спорткара. В салоне, исполненном в стиле кокпит и разделенном на функциональные зоны широким трансмиссионным тоннелем, практически полностью отсутствовал пластик, в основном в отделке была чёрная кожа, дерево и металл. Вскоре он был на месте. Выходя, Аккерман бросил взгляд на Центр Психологической Помощи, который находился как раз рядом, буквально в десяти шагах. Леви давно слышал об этом центре и хороших сотрудниках, но никогда там не бывал. Впрочем, сейчас его больше волновало не это: он приехал с целью пообедать. Заворачивая за угол, Аккерман наконец-то зашёл в кафе. Несмотря на то, что оно казалось маленьким снаружи, внутри помещение оказалось намного больше. Атмосфера была и впрямь приятной: запах чёрного чая, белые обои и тёмная мебель. Обслуживание, кстати говоря, тоже было отличным: официант быстро появился и принял заказ Леви, хотя тот решил остановиться только на чае, который так понравился Зоэ. Он действительно любил подобные места. Несмотря на огромное количество людей, здесь всё равно было тихо и спокойно. Было. — Мистер Аккерман! — голос парня Леви смог распознать сразу же. — Вы меня ждали? — он улыбался, быстро усаживаясь напротив и глядя на изящную фигурку перед ним. Леви был одет с иголочки: чёрные брюки, не скрывающие щиколоток, чёрная тонкая рубашка и такие же чёрные ботинки. Эрен редко мог увидеть его таким — без хирургической формы, в обычной одежде, и ему определенно нравился этот образ, отлично сочетающийся с тёмными прядями волос и глазами цвета ртути. Йегер, вероятно, предпочёл бы увидеть мужчину без одежды, однако вспоминая количество неудачных попыток завоевать его, пока решил довольствоваться тем, что имеется. Аккерман нехотя поднял глаза, отрываясь от чая. — Откуда ты вылез? — Я работаю рядом, решил забежать. А у нас, получается, свидание? — он откинулся на спинку стула, самодовольно хмыкнув и заводя руки за голову. — Для тебя — возможно, а для меня — попытка отдохнуть. И последнее мне удастся сделать лишь в случае твоего отсутствия. Парень уже открыл рот, собираясь сказать что-то в ответ, но вместо этого замолк. Как и сам Леви, хотя последнему всё же было интересно, почему пацан исчез на день и не подавал никаких признаков жизнедеятельности. Чертовски интересно, но спрашивать не позволяла гордость. — Мне бы хотелось провести с Вами всю эту вечность, — Эрен наконец-то сгладил тишину, решительно глядя на Леви, а затем смутился, осознавая сказанное. — Что? — Остаток дня. Этого дня. Прогуляемся? Шестерёнки в голове Аккермана заработали, предупреждая, что он точно пожалеет об этом, но в результате мужчина пожал плечами, кивая в стиле «куда уж деваться». И заметил сверкающие от радости зелёные глазищи. По фзиономии парня было предельно ясно, что он был на седьмом небе от счастья. По правде говоря, Леви плохо понимал этого засранца и мотивы его действий. Аккерман продолжал его отталкивать, не отвечая и не проявляя особой инициативы, а тот держался и продолжал верить в успех. И нельзя отрицать, что Леви это льстило и нравилось, хоть он и не любил подобное внимание. Вечер обещал быть неплохим, подумал Аккерман и, взяв с собой стаканчик крепкого чая, перевёл взгляд на Йегера. Эрен сидел рядом с ним на лавке, держа в одной руке пакет с булочками, а в другой мороженое. За последним Леви пришлось вместе с парнем метаться от одного магазина к другому, чтобы найти подходящее. Они молчали, причём очень долго, однако это не доставляло никакого дискомфорта. Аккерману, по крайней мере. А вот Эрен явно хотел что-то сказать, это было видно по его смазливой морде и практически окровавленным губам. У Леви в ряд вредных привычек входили алкоголь и курение, а вот Йегер постоянно кусал губы, если начинал нервничать. Именно по этому признаку Аккерман мог определить, когда Эрен стабилен в эмоциональном плане и когда хочет выговориться, но боится получить подзатыльник. Тишину нарушали только крики, доносящиеся с соседней площадки, которая подвергалась террору со стороны детей. Йегер с лёгкой улыбкой наблюдал за ними, вспоминая забавные ситуации из детства, пока Леви со своим невозмутимым выражением лица пил чай. — Вы любите детей? — поинтересовался Эрен, наклоняя голову вбок и глядя на Аккермана. — Хороший вопрос. — в своей манере холодно ответил Леви, даже не удостоив парня взглядом. — А я люблю.. — мечтательно и достаточно тихо проговорил парень, забывая про мороженое в руке, капля которого скатилась по двум пальцам. К счастью, Аккерман её успел вытереть платком, быстрой реакцией вызывая лёгкое удивление Йегера. — Флаг в руки и бубен на шею, как говорится. — Леви достал сигарету, собираясь закурить и надеясь, что сможет как-нибудь перевести разговор в другое русло или же вовсе его закончить. К его счастью, Эрен отвлекся быстро, на этот раз не отнимая табак.  — О, уточки! — Йегер рванул с места к пруду, который находился в пяти шагах от лавки, из-за чего Аккерман опешил, чуть ли не обронив никотиновый свёрток, — Присоединяйтесь! Мы можем их покормить! Леви лениво поднялся, потягиваясь и следуя за Эреном. Аккерман стоял рядом с ним, пока тот, присев на корточки, отрывал кусочки от булок и подкидывал уткам, моментально налетевшим при виде хлеба. — Йегер, — Леви тяжело выдохнул, отходя на пару шагов назад. — ты сейчас упадешь в этот чёртов пруд, отойди немного. Эрен, пропустив эти слова мимо ушей, продолжил как ни в чём не бывало кормить птиц. Вскоре одна из них дернулась так резко, что Йегер, как и говорил Леви, упал прямо в пруд, громко матерясь и проклиная весь парк. Аккерман нервно дёрнул бровью, покрутив пальцем у виска. На Эрена без слёз взглянуть было невозможно: одежда промокла насквозь, в волосах застряла тина, ещё и ботинки в дерьме непонятном. Неплохо так Эрен окунулся. С головой. И лицо у него озлобленное, но ничуть не пугающее, а наоборот — забавное. Леви оставалось только медленно потушить сигарету и надеяться, что он не встретит сейчас кого-нибудь из своих знакомых, так как картина была уж очень нелепая. Так сказать, не для всех. Аккерман вернулся к этому «проблемному ребёнку» и протянул ему руку, а после, схватив за запястье, поднял без лишних усилий. Йегер был жутко смущён. Они вернулись на парковку рядом с кафе, и на улице погасли фонари. — Снимай одежду. — Леви достал очередную сигарету и сделал одну затяжку, глядя на Эрена. — Наши отношения дошли до такого уровня, что Вам не терпится увидеть меня голым? — Мне не терпится, щегол, дать тебе хороший пинок под задницу, чтобы ты научился прислушиваться и перестал делать всё, что взбредёт в твою дурную лохматую голову. Йегер замолк, осознавая, что это было действительно его оплошностью. Он был предупрежден, но предупреждение в одно его ухо влетело, а из другого удачно вылетело. — Ладно, — потушив сигарету и выбросив в ближайшую мусорку, Аккерман открыл багажник. — Мокрую одежду оставь тут. Если не хочешь раздеваться, то можешь сам здесь посидеть. Леви сел за руль, заводя мотор и ожидая Эрена, который всё же стянул с себя все промокшие вещи — серые боксеры он, к слову, снимать не стал, — и оставил их в багажнике, как ему и указали. Пожалуй, никого он не слушался так, как слушался Аккермана. Правда, его абсолютно это не угнетало, хоть он привык доминировать. Однако в данной ситуации его открыто прессовали, словно получая удовольствие от этого. Йегер чувствовал себя ребёнком, родитель которого уже перманентно покачивал головой и не удивлялся нелепым выходкам. Эрен всё ёрзал на переднем сидении, стараясь скрыть смущение. Йегер, безусловно, любил поиграть в самца, но вот не было случая, когда он сидел бы в таком виде рядом со своей пассией. Хотя рядом с ним не пассия даже, а высокомерный и недовольный практически всем Аккерман, который улыбается раз в тысячелетие, — если умеет, конечно же, хотя хрен его знает, Эрен никогда улыбку аккер-глыбы не лицезрел, — да ещё и видит в нём шкета. Это очень злило Йегера, ведь его намерения были вполне себе серьезными. Спустя время смущение всё же отступило, и потому Эрен со всей своей природной наглостью уставился на Леви, упорно старавшегося сделать вид, что не замечает голодный взгляд «пассажира». Последний же, в свою очередь, присматривался ко всему: серые глаза, чистые и тёмные волосы, бритый затылок, тонкие губы, бледная кожа и нечитаемый взгляд, заставляющий что-то внутри сжиматься. И в боксерах медленно, но верно становилось довольно тесно. Как никогда вовремя, чёрт возьми. Аккерман, конечно же, понял и это. Боковое зрение его никогда не подводило, поэтому сейчас позволяло мельком увидеть выступающий бугорок в области паха. «Промолчать или же..» — Леви крепко держал руль, стараясь сконцентрироваться на дороге и прикусить язык. Стараясь. — Может прикроешь свой стояк, или мне на него любоваться? Йегер приподнял брови, явно не ожидая этих слов. — Извините, но здесь всё не так просто, как вы думае... — Не понимаю, почему твоё хозяйство так резко дало о себе знать, но будь добр, убери куда-нибудь этот свиной огрызок, — в мыслях Аккерман был доволен реакцией недоумевающего парня, который даже не знал, куда деваться. — смотреть тошно. — Без Вашей помощи, — Эрен потянул за резинку боксеров, — Мне не удастся остановить проце... В этот момент лицо Йегера чуть не встретилось с крышкой панели, а машина остановилась. В духе Леви, ничего не скажешь. Кое-как приведя себя в порядок, Эрен осмотрелся. Вокруг, казалось бы, ни души. Открытая местность, чистый газон и огромный трехэтажный дом из чёрного кирпича. — Ты что-то хотел сказать? — Аккерман припарковался, откидываясь на спинку кресла и поворачиваясь к Йегеру. — Простите, я всё испортил, — Эрен виновато опустил взгляд, кусая опухшие губы, — Вместо нормального свидания Вам сейчас приходится со мной возиться. Возможно, если бы на месте Йегера сейчас был кто-то другой, Леви без труда кивнул со всем своим природным ядом, утверждая, что всё действительно прошло хреново, но с этим парнем он себе позволить такое не мог. Просто не мог и всё. И как оправдать это понятия не имел, да и думать об этом не хотелось, чтобы не пугать себя осознанием того, что действительно происходит или может произойти. — Расслабься, Йегер, всё в норме, — Аккерман открыл дверцу, выходя. — Пусть это было и нелепо, но мне понравилось. В частности твоё падение. Ради этого стоило потратить своё время. В больнице царили хаос и беспорядок, вызванные очередным конфликтом главврача с патологоанатомом. Эта пара умудрялась поднять на уши всех сотрудников. — Эрвин, мать твою, Смит! — Зоэ злобно пыхтела, казалось, что пар идёт у неё из ушей и ноздрей одновременно. — Это оборудование действительно может помочь нам разобраться с недугом больного, а ты отказываешься его приобретать! Это издевательство! — Начнём с того, — Эрвин устало поднял взгляд. — что ты пытаешься разобраться с недугом трупа, а не живого человека, — Смит снял очки, скрестив руки на груди, — И закончим на том, что предыдущего раза мне вполне хватило, чтобы понять одно: тебя стоит держать как можно дальше от различной заразы. Снова и снова. Эрвину порядком надоели эти чёртовы заскоки. Он — врач, и прекрасно понимает, что может произойти с его Ханджи, если та в очередной раз заболеет. Причём заболевания для неё были в порядке вещей, но однажды она с трудом выкарабкалась и не без божьей [скажем спасибо Леви] помощи. Смит ещё тогда понял, что боится потерять самого близкого и дорогого человека. Понял, что в некоторых ситуациях Зоэ, конечно же, права, но любой косяк может привести к самым ужасным последствиям. И, быть может, со стороны Эрвина было эгоистично вести себя подобным образом, однако иногда он действительно мог допустить недосказанности, чтобы уберечь Ханджи. Другого выхода Смит попросту не видел. Зоэ целеустремлённая до ужаса и всегда добивается того, чего хочет. Несомненно, Эрвин очень любил эту её черту характера, но иногда она доводила его до нервного срыва. Как сейчас, например. С горем пополам, дожив до конца смены, Эрвин первым делом поехал в бар. Пусть он пил редко, но метко, ведь каждый раз его приходилось откачивать. И эта нелёгкая задача падала на плечи либо Зоэ, либо Леви. А иногда и доставалось их другу Майку, но тот уехал давным-давно. — Виски и побольше, пожалуйста. Смит, сев за барную стойку, надеялся привести себя в порядок и отдохнуть после конфликта с Ханджи, хотя знал, что ему за это потом достанется. « — Одна бутылка, две, три, пять. Наверное, я переборщил. Или стоит ещё посидеть здесь немного? Чёрт, голова раскалывается... » — вот оно, происходящее в голове Эрвина на данный момент. До дома он уже точно не дойдёт, а если попытается, то придётся ползти, а не идти. Нужно что-то делать, кому-нибудь позвонить. Зоэ? Нет, это дело принципа. Аккерман? Это уже жутковато, потому что его реакция на такие выходки всегда одинакова. Но сейчас он именно тот, кто может помочь. — Такси? У Леви же атмосфера была та ещё. Эрен в халате и тапочках, успевший в доме оторваться так, словно жил в нём ровно столько же, столько и сам Аккерман. Вкусный запах попкорна с кухни, включённый телевизор и какой-то фильм, посмотреть который раньше Леви не удавалось, да и вряд ли он стал бы вникать во что-то такое… Романтичное, что ли? «Какого чёрта?» Не слинял. Мог бы, конечно, подняться на второй этаж и закрыться в кабинете, но не стал этого делать. Остался, составил компанию и наблюдал за физиономией Йегера, эмоции на которой менялись очень часто от всего, что происходило в самом фильме. То он смеялся, то переживал, нервничал. Это забавляло Аккермана, но и напрягало одновременно. Он давно не испытывал это чувство, а переживать его заново боялся. Может, хотел, но не собирался. Слишком дорого ему обходятся такие развлечения. Эрен был моложе, и чуял Леви, что у парня впереди целая жизнь, взлёты, падения, влюбленности и ещё многое другое. Аккерману нельзя привязывать к себе этого щенка. Если он сорвётся с цепи, а он, скорее всего, сорвётся — чёрт знает, что произойдет с Леви. Йегер стоял за кухонной стойкой и заваривал свой любимый мятный чай с лимоном и мелиссой. — Почему вы всё время молчите? — Эрен кинул обеспокоенный взгляд на Леви, облокотившего на край стеклянного стола. Аккерман внимательно наблюдал за криворуким засранцем, чтобы тот не обжёгся кипятком. — Сложно описать весь букет своих эмоций. Боюсь обделаться от счастья. — Леви фыркнул, стараясь отогнать все тревожные мысли. Внезапно по обе стороны бёдер на столе расположились смуглые руки Йегера, уже потерявшего интерес к своему чаю. Теперь он не позолял Леви сдвинуться с места, сбежать с поля боя. — Вы мне нравитесь, — Эрен невесомо провёл острым кончиком носа по шее мужчины, вдыхая аромат дорогого парфюма и про себя отмечая, что Аккерману идёт этот запах. Совершенный, словно мраморная статуя греческого атлета, он смог заключить в себе все представления об истинно мужском. Непреклонный аромат с сильным характером, дерзкий и неоднозначный, с нотками кофе и лаванды. — даже очень, — Йегер отстранился, затуманенным взглядом скользя по фигуре напротив. — Прошу, дайте мне хотя бы один шанс. Леви отвёл взгляд, чувствуя, что не может смотреть в эти непреклонные и одновременно молящие о близости глаза. «Останется или отступит в самый последний момент?» Эрен не знал, получится ли у него сегодня добиться желаемого или же эта скользкая ледышка вновь выскользнет из его тёплых рук, которыми он так пытался согреть её. Осторожно накрывая своими эти сухие и тёплые губы, ощущая неровное сбитое дыхание и чувствуя пряный запах табака, который, как и всегда, был приятным, Йегеру внезапно накрыло и вскружило голову осознание того, что он хочет полностью раствориться в этом холодном человеке, быть рядом с ним, дышать одним воздухом и неважно, сколько раз Аккерман оттолкнет его. Но Леви не ответил взаимностью, лишь поджал губы, не желая отвечать на робкий поцелуй. Неожиданный и пронзительный звонок в дверь ударился о белые стены, эхом зазвенел на кухне и окончательно разорвал тонкую нить между ними. Эрен тяжело выдохнул, словно обиженный щенок, от досады прижавшись лбом ко лбу Аккермана и глядя в серые глаза, не желая с ними расставаться. Умоляя не уходить, не оставлять. Умоляя постоять так хотя бы пару минут, забыв обо всём. И Леви принял его просьбу, хватаясь руками за спавшую с Эрена ткань, которая оголила смуглые плечи, грудь и острые ключицы. Взгляд Аккермана приковала татуировка, находящая под левой грудью: она была зигзагообразная, словно линия пульса, но была дополнена маленьким сердцем. Леви уже сталкивался с такими вещами, и он знал, что это парные татуировки. Татуировки, которые становятся для двух людей чем-то сакральным и очень важным, причём до такой степени, что они готовы набить их на собственном теле. Минутой позже Аккерман поднял слегка вопросительный взгляд на расстроенного Йегера. Они не знали, сколько простояли так, разглядывая лица друг друга. Время утекало сквозь пальцы, как песок. Их согревали эти объятия, если так вообще можно назвать подобные прикосновения. Леви не отпускал этот клочок ткани, внимательно разглядывая красивые глаза Эрена, пухлые, мягкие и, наверное, очень приятные губы. Он знал, что не выдержит, если продолжит всматриваться. Йегер аккуратно накрыл его руки своими, принимая подобный жест за согласие и пытаясь снова поцеловать мужчину, но вновь обжёгся, видя, что Аккерман не в силах ответить ему тем же. Он отказался, но не хотел прогонять его. И Эрен ощущал это. — Я не могу. — голос Леви звучал мягче, чем обычно. Не такой твёрдый и холодный, скорее неуверенный в чём-то. Йегер впервые слышал именно такой голос, — Одна ошибка может привести к самым неприятным последствиям, допускать которые нельзя. Так будет лучше для нас обоих, Эрен. Так будет лучше? Для нас обоих? Йегер выпустил Аккермана, позволяя открыть дверь, и сам же пошёл следом, чтобы увидеть того, кто помешал сделать последний рывок. — Ле-е-еви! — Эрвин ввалился через дверь сразу же, как её открыли, и распластался на полу прихожей. Аккерман взглянул на ошарашенного Эрена, а затем на тушу, лежащую на полу. Он присел рядом на корточки, ткнув пьяному пальцем в бок. — Ты поиздеваться решил, Смит? — запуская пальцы в светлые волосы, Леви быстро сжал их и приподнял покрасневшее от алкоголя лицо, — Не боишься, что однажды тебя увидят шишки из больницы и выпрут за подобное? — Эта женщина сводит меня с ума, — освободившись от хватки Аккермана, Смит быстро перекатился в угол, — О, ты здесь времени не теряешь, — он перевернулся на спину, поднимая одну руку и указывая пальцем на Йегера, — А я думал, что у вас интимный период в отношениях наступит чуть позже. И во второй за раз за день Эрен выпал в осадок. Сначала наговорили всякого об этом самом Смите, а сейчас этот же Смит валяется на полу и травит шуточки. Теперь свидание действительно можно считать испорченным. — Спишь на диване, — Аккерман схватил за руки пьяного, взглянул на Йегера, а затем на ноги Эрвина, призывая Эрена помочь поднять и донести до софы это чудо в перьях. Йегер долго не думал, сразу же помог и донес, а после сидел на кухне, дожидаясь момента, когда Леви что-то обсудит со своим другом. — Диван занят, — Эрен осмотрелся по сторонам, а затем вновь посмотрел на Аккермана, который поднимался по лестнице. — Третий этаж, третья дверь. — проговорил Леви через плечо. — Комната для гостей. Можешь переночевать там. Искать долго нужную спальню не пришлось. Йегер открыл дверь, видя перед собой огромную мягкую кровать, напротив которой находилось такое же большое зеркало, пара шкафчиков и телевизор. Ни пылинки. Комната была идеально чистой. На улице уже стемнело, и полумрак немного напрягал Эрена. Йегер быстро включил свет и присел на кровать. Ему нужно было обдумать всю эту ситуацию, понять, что является правдой, а что нет. И понял бы он это лишь в случае, если бы обсудил всё с Аккерманом. Но, учитывая нрав мужчины, одному богу известно, к чему приведёт этот разговор. Эрен понимал, что тянуть кота за яйца нет смысла, а то, что он продолжает себя накручивать, не приведёт ни к чему хорошему. Спускаясь на второй этаж, он заметил полоску света из кабинета Леви. Неужели до сих пор не спит? Йегер взглянул через дверной проем, а затем всё же постучался и, услышав желанное «входи», зашёл внутрь кабинета. — Тебе не понравилась комната? — Аккерман сразу же остановился на покрасневших ушах парня, машинально преподнося ручку к губам и ожидая ответа на свой вопрос. — Мы можем... — Эрен присел в кресло, переводя взгляд на камин. Огонь был чертовски приятного цвета, да и сам кабинет был намного теплее, чем другие комнаты. — Поговорить? — Что же ты хочешь обсудить? — У вас с ним что-то было? — внезапно набычился Йегер и свёл брови к переносице, но быстро остыл, замечая взгляд Леви из разряда «ты идиот?». Сказать, что Аккерман удивился, ничего не сказать. Конечно, в юности близость между ним и Эрвином замечали все, было много вопросов, много сплетен и прочего, но ничего из этого не являлось правдой. Смит спустя пару лет их знакомства влюбился в Ханджи, точно так же когда-то ввалившись в дом Леви пьяным в дрова со словами: «Эта девушка сводит меня с ума!». Тогда это было сказано из-за любви, которая и впрямь его с ума сводила, да и сейчас он ворвался в берлогу Аккермана с видом уставшего, но всё такого же любящего человека. У Леви, в общем-то, никогда душа к Эрвину не лежала в романтическом плане: они были только друзьями и переходить эту границу не собирались. Но ведь это давняя история, очень давняя. Разве кто-то помнит все эти сплетни? Аккерман, пожалуй, негодовал. — Не было, нет и не будет, — коротко ответил Леви и снова вернулся к бумагам, заполняя бланки и не обращая внимания на облегчённый выдох Йегера, — А ты что, сопля зелёная, ревнуешь? — Аккерман уже открыто издевался, стараясь при этом сохранять совершенно спокойный вид. — А что, если да? — на мгновение Леви прекратил писать, зависая и думая, что можно было бы ответить на эти слова. Эрен любил подкидывать что-то такое, ответить на что иногда бывает слишком сложно даже для Аккерману. — Пропал ты, парень, вот что. — Если бы я пропал, мы бы с Вами сейчас были не здесь, а в постели, — Эрен скрестил руки на груди, самодовольно улыбаясь. Леви приподнял бровь. — Не надейся даже, щенок. — Это вопрос времени, мистер Аккерман. — Ты ошибся адресом, если явился только с целью потрахаться. Следующие полчаса они молчали. Оба. Йегер уже отключился, а пока Аккерман продолжал работать, время от времени поглядывая на засранца, который, к счастью, хотя бы не храпел. Чего не скажешь о Смите, храп которого слышался со второго этажа. Эрен спал, как младенец, иногда ёрзая на месте от холода и посапывая. Леви нехотя встал из-за рабочего стола, открыл дверцу шкафчика, доставая тёплый плед и укрывая им Йегера. Волосы Эрена были не собраны, и патлы лезли на глаза. Аккерман в результате не выдержал, аккуратно убирая непослушные пряди за ухо. Леви в открытую уставился в лицо напротив, желая дотронуться. И, всё же потеряв контроль, едва ощутимо прикоснулся ко лбу Эрена губами, чувствуя гладкость кожи и приятный чайный запах волос. Так Аккерман простоял пару секунд, прикрывая глаза и ощущая тепло тела Йегера, но быстро опомнился, отпрянув и отойдя назад. Леви совсем забыл, что этот пацан успел принять душ в его доме, воспользовавшись теми же шампунями и гелем. И эти ароматы на теле Эрена до одури нравились Леви. Аккерман тихо скрылся за дверью, оставив гостя. Эрен спал очень чутко — хотя с первого взгляда так и не скажешь, — и слышал каждый шорох, каждое движение. Абсолютно всё. Он почувствовал нежное прикосновение чужих губ, приятных и треснувших, мигом отстранившихся, оставивших после себя только тихие звуки шагов удаляющегося из кабинета человека и очень тёплое чувство в груди. Аккерман вернулся на кухню, обойдя диван с развалившимся на нём Эрвином и быстро включая электрический чайник. Он бы выпил бокал вина, но дома запасов было маловато, да и глядя на Смита всякая тяга к алкоголю пропадала. Леви просто заваривал горячий чай глубокой ночью, в мыслях укоряя себя за проявленную слабость и попутно надеясь, что гадёныш в его кабинете ничего не почувствовал, не увидел и вообще не вспомнит даже при огромном желании.