Ich habe meine erste welt verloren

Леви отправил одежду Йегера в стирку, а сам вернулся кабинет ближе к трём часам ночи и был весьма удивлён, когда не обнаружил лохматого переростка на прежнем месте. Не придавая этому особого значения, мужчина вновь взялся за работу. Утром Аккерман поднялся со своего рабочего места, устало потягиваясь и укоряя себя за очередную ночь, проведённую не в тёплой и мягкой кровати, а в жёстком кресле. На вид оно, быть может, и казалось мягким, но зад от него начинал ныть, давая понять, что в следующий раз не стоит сидеть допоздна за документами и справками. Из головы всё не выходил вчерашний инцидент, продолжающий напрягать Леви. Оправдать свои действия, конечно же, он не мог, да и не знал как, однако было в этом парне что-то, из-за чего так и хотелось его касаться. Это «что-то» пугало ещё больше, вызывая странные и приятные ощущения внутри. Аккерману пацан чем-то всё же понравился, но признавать это не хотелось совершенно. Он привык к спокойной жизни, гармонии и душевному равновесию, и поставить всё это на кон ради сопляка — пусть и чертовски привлекательного! — Леви не собирался. Быстро закончив с утренними процедурами, Аккерман спустился вниз, надеясь, что Эрвин уже проснулся и отправился восвояси. Про патлатый геморрой он тоже не забыл. Даже не удивился, когда перед отправлением на первый этаж приоткрыл дверь в гостевую комнату и увидел, что парень всё ещё спал. Однако вскоре, спускаясь вниз по лестнице, Леви услышал топот ног и понял, что лохматая гора неприятностей мигом пробудилась. — Выглядишь менее отвратительно в сравнении с тем, что было вчера. — Леви устремил взгляд на Смита, сидящего с минералкой за стеклянным столом с довольной, но всё ещё красной физиономией. Он был в себе и достаточно трезвый, хоть и не полностью. Хорошего во всём этом было мало. Вчера они обговорили ситуацию, произошедшую между Эрвином и Ханджи, но Аккерман понимал, что после разговора Смиту легче не стало, а то, что происходит перед ним — попытка скрыть своё настоящее состояние. И как бы противно не было это признавать, но отношения этой парочки вполне могли пойти ко дну такими темпами. — И тебе доброе утро, Леви. — Аккерман в ответ лишь покачал головой, махнув рукой, а Эрвин всё-таки решил продолжить: — Как у тебя дела с тем мальчишкой? — меняя тон на более мягкий, Смит надеялся хоть что-то вытащить из друга. Ему было до жути интересно, и скрывать он этот интерес не собирался. — Какой ответ ты от меня хочешь услышать? — изогнул бровь, застыв на месте. — Даже не знаю.. — Эрвин тяжело выдохнул, откидываясь на спинку стула и собираясь толкать поучительную лекцию, — Леви, мне бы хотелось дать тебе один дружеский совет, — настаивал мужчина, — Но прислушаться или нет — твоё право. — Ну и что ещё? — Попробуй довериться ему. — после этих слов недоумение Аккермана можно было почувствовать чуть ли не физически. Но Смит должен был сказать ему это. Это был не укор, нет, это было не требование, это был лишь простой совет от старого друга, который уже просто не мог наблюдать за метаниями друга дальше. — Я подумаю над этим. Эрвин отошёл в ванную комнату, а сам Леви остался, переводя тяжёлый взгляд на грязную посуду в раковине. Оставалось чуть больше часа до смены, так что он всё же решил помыть накопленное, чтобы вечером была возможность отдохнуть. Аккерман делал так всегда, ведь после работы зачастую не было желания вообще заниматься чем-либо, а свинарник он на дух не переносил. Оттого и не желал превращать свой дом в вонючую свалку с мусором. Ничего Леви не любил так сильно, как чёртову уборку. Отмывал посуду тщательно, до блеска, с такой скоростью, что любой другой бы человек начал пережить за сохранность его рук, пока тот быстро проводил губкой по острым ножам. На деле у него была уже рука набита, к тому же, повреждений мужчина тоже особо не боялся. В случае чего — всегда мог о себе позаботиться. Аккерман продолжал погружаться в свои мысли, стараясь обдумать слова Смита, но отвлечь его смогли сильные смуглые руки, нежно опустившиеся на талию: мужчина почувствовал мягкие губы на своей шее, нагло поднимающиеся выше, к щеке, оставляющие за собой дорожку поцелуев. Сопротивляться было бессмысленно. Леви оставалось лишь таять в объятиях, ощущая быстрое биение сердца, которое будто бы в разы тяжелее стало после таких действий Эрена. — Считайте это моим ответом на Ваш вчерашний поцелуй, — Йегер уткнулся носом в тёмные волосы, продолжая крепко обнимать. Всю эту идиллию прервал звонок, а следом и Эрвин, который явился за своим мобильником. Аккерман не мог и с места сдвинуться, будучи зажатым между раковиной и Эреном, который, не отрываясь от мужчины, перевёл достаточно решительный взгляд на Смита. Последний лишь присвистнул, забирая свою вещь и уходя обратно. Для Йегера этот момент был чуть ли не победным, и пусть он понимал, что ревновать было глупо и даже по-детски нелепо, как и опасаться чего-либо, он всё равно решил показать, что территория занята. Леви это представление не особо понравилось, хоть он и не видел, что именно происходило за его спиной. Но напряжение Эрена, который вцепился в него, как клещ, можно было ощутить даже без лишних взглядов. — Может, я приготовлю что-нибудь? — спросил Йегер, не отрывая взгляда от бледных рук. Долго ждать ответа не пришлось: Аккерман вкратце рассказал парню о том, что и где находится, что можно трогать и нельзя. Эрен взялся за готовку. В холодильнике практически ничего не было: лишь яйца, бекон и коробка сока. На три порции всего этого хватало, поэтому пацан начал колдовать на кухне, пока Леви, закончив с посудой, сел у стола, наблюдая. Йегер чувствовал этот пристальный взгляд на себе и даже немного начал нервничать, боясь, что случайно приготовит нечто отвратительное, хотя еда у него всегда получалась отменная. В детстве он часто помогал матери с готовкой и в студенческие годы входил в число тех, кто подкармливал всю группу. Прошло около пятнадцати минут, после чего Эрвин вернулся: чистый, счастливый, и алкоголем от него воняло не так сильно. Он приземлился напротив Аккермана поудобнее, после же смотрел на Эрена, который разливал сок по стаканам. Он что, ещё и готовить умеет? — подумал Смит, ощущая взгляд Леви, смотрящего на него в упор. Такой взгляд для него был характерен в двух случаях: когда собирался сказать что-то важное и серьёзное или когда был недоволен. Казалось, сейчас Эрвин заполучил комбо. — Не так давно очкастая посоветовала мне неплохое кафе, которое находилось рядом с Центром Психологической Помощи, — Аккерман на пару секунд затих: — и я думаю, — продолжил он, сверля взглядом своего друга, который уже с недоверием смотрел в ответ и надеялся, что Леви не выкинет что-то в духе... — Что вам, говнюкам, пора к мозгоправу. Эрвин априори не любил рассказывать кому-либо о своих проблемах, потому и о конфликтах с Зоэ знал исключительно Аккерман, который был для них ближе всего. Однако Смит понимал, что Леви — не психолог. Пусть похлопать по плечу и бросить сочувственный взгляд после душераздирающего рассказа о последних разборках он мог, но вот помочь более существенно — вряд ли, это ведь дело лишь одной семьи. Аккерман всегда говорил как есть, не подавая надежды, потому что осознавал: будет только хуже, если настроить человека на хорошее, а в итоге всё пойдёт по наклонной. И Смит понимал, что друг делал это не с целью его задеть. Леви привык лишь констатировать сухие факты, а вот вытирать задницы кому-либо не привык. Да и при желании не смог бы. — Я бы мог дать Вам номер очень хорошего специалиста, — продолжил мысль Йегер, подходя к столу с подносом и готовой яичницей. Леви был удивлён тем, что у парня есть какие-то связи, а уж тем более в этой сфере. Эрвин сначала смотрел на Эрена, разложившего все тарелки, вилки и стаканы на столе, а затем на Аккермана, которого уже не так сильно интересовала ситуация друга: он за долгое время увидел нормальную еду, а не полуфабрикаты или ещё что-нибудь в этом духе. Леви с любопытством и оценивающим взглядом рассматривал несчастную яичницу, заставляя Йегера даже помяться на месте от неловкости. Эта сцена была чертовски забавной. Эрен продиктовал Смиту номер психолога, а затем Эрвин взглянул на время и поспешил вызвать такси, чтобы отправиться за парой документов в больницу. И ему нужно было записаться на приём вместе с Зоэ. Последняя задача была для него, возможно, самой сложной. Йегер и Аккерман сидели молча, и пока первый пытался что-нибудь придумать, чтобы заговорить с мужчиной, последний медленно начал вытягивать из яичницы длинный каштановый волос. Медленно, молча, не сводя ртутных глаз с пацана. Для Леви это стало последней каплей. Замечая, что Эрен уже открыл рот в надежде отмазаться, он встал с места, предварительно порывшись в карманах и вытавщив из него одну резинку красного цвета. У Микасы волосы по самые плечи. Это создавало определенные неудобства, и поэтому Аккерман всегда имел под рукой хотя бы одну или две резинки, так как сестра всегда о них забывала. Леви подошёл к Эрену, встав за его спиной, а затем забрался пальцами в кофейного цвета волосы, пытаясь превратить их в аккуратный пучок. И ему это удалось. Аккерман был хорош в этом деле: он очень часто собирал волосы сестры, когда та была ещё маленькой. — Тебе бы научиться приводить в порядок этот бардак на голове, Йегер. — как всегда холодно, отходя на пару шагов и оценивая результат сделанного. — Я не умею, — Эрен пожал плечами, довольно улыбнувшись. Ему было нравилось, как Леви о нём заботился: неумело, немного неуклюже, по-своему и достаточно резко, но заботился. Аккерман вернулся спустя несколько минут, держа в руках аккуратно сложенные тёмные штаны, белую рубашку и чёрный галстук парня. Всё было чисто и даже запах был лучше прежнего, хотя чего ещё можно было ожидать от Леви. Эрен поблагодарил за вечер, за чистую одежду и разрешение остаться на ночь. Ему не хотелось куда-то уходить, — наоборот! — он хотел остаться и надолго, но сейчас это было невозможно. Быстро переодевшись, Йегер попрощался с Аккерманом, надеясь, что успеет приехать на работу вовремя. Этот день был коротким. Леви радовала возможность освободиться намного раньше обычного. Аккерман всё не мог выбросить из головы этого засранца, но особенно ему запомнилась его татуировка, которую он однажды уже определенно видел, но у совершенно другого человека. Леви оставалось лишь надеяться, что его догадки ложные или, как минимум, бредовые. Однако с каждым часом, проведённым вместе с парнем, Аккерман всё чётче понимал, что начинает привязываться. И разрушать это ему, по правде говоря, не хотелось. Тем более своими руками. Тем более сейчас. Сейчас, когда он принял решение дать шанс, подпустить к себе. Последняя операция прошла успешно. Леви вернулся в кабинет, доставая бутылку холодного виски из маленького бара под столом. Аккерману нужно было выпить, чтобы немного расслабиться и просто поднять настрой, но надоедливый телефон вновь завибрировал, а на экране появилось до боли знакомое имя. Спустя какое-то время Аккерман все же ответил и услышал голос из самой преисподней. Голос, заставляющий голову затрещать по швам. — Аккерман! — на том конце очкастая была явно не в духе и весьма раздражена тем, что её заставили ждать. Она знала про эту дурную привычку отвечать на звонки с опозданием. На её звонки. Поэтому Зоэ могла звонить часами, дожидаясь ответа. Он словно испытывал её терпение, а затем, будто бы ничего не произошло, с совершенно спокойным голосом продолжал с ней разговор. — Прекращай кричать, малахольная. — шикнув, Леви откупорил бутылку и начал аккуратно переливать её содержимое в термос, чувствуя, что выпить в спокойной обстановке ему не удастся. — У тебя там что, пожар? — Хуже, — произнесла, устало потирая переносицу, — Сможешь подвезти меня до ЦПП? Эрвин уже там. Думал, что я приехала, но меня задержали на работе. Даже при желании доехать не успею, а вот ты у нас гонять по трассе просто обожаешь. — Приеду через пять минут. Йегер сидел в кресле, облокотившись на спинку и глядя на своего старого друга, который пил чай и ковырялся в ноутбуке, что-то заполняя. — Мне кажется, я переборщил, — он не знал, кому ещё можно было рассказать о наболевшем, если не Армину. Одного вида этого светлого ангела во плоти было достаточно, чтобы успокоить человека. Не просто так его считали одним из лучших, если не самым лучшим. Иногда даже не нужны были ответы Арлерта, потому что его понимающего взгляда хватало по самые уши, однако сейчас разговор был просто необходим. — Может быть, — тот оторвался от своих дел, поднося чашку с тёплым чаем к губам и рассматривая расстроенную физиономию друга, — Раз говоришь, что это сложный человек, тогд, быть может, к нему нужен другой подход? Ты слишком настырный, Эрен, причём не по годам. Он старше тебя, и у него есть определённый опыт за спиной. Вполне возможно, что этот опыт был не особо приятным. Пусть и прошло два месяца, но нет и не было никаких гарантий, что ты сможешь растопить этот лёд. Не создавай себе иллюзии, когда сам знаешь, что они легко могут разрушиться, — Армин говорил прямо, ровно, заведомо зная, что друг вполне может ухватиться за любую нить, поверить и продолжать, не видя границ. — Может, мне стоит извиниться? — потупив взгляд, Йегер потёр виски. — Может, — Арлерт встал с места, усаживаясь на край стола лицом к другу, — К слову, что это за парочку ты ко мне направил, Эрен? Они ведь, надеюсь, вполне адекватные? — Если не брать в счёт, что один из них главврач, а вторая патологоанатом, то-о-о, — Йегер замолк, пожав плечами. Он знал, что Армин считал врачей людьми не от мира сего и даже побаивался, хотя сам относился к той же сфере. Это было связано с юностью Арлерта: когда-то ему не повезло наткнуться на неадекватного врача на одной из тусовок Кирштейна. Тогда как раз он и понял, почему каждому психологу нужен свой психолог. Аккерман вёл машину, держа одну руку на руле, а во второй термос, периодически отпивая его содержимое. — Только не говори мне, Леви, что эта идея была твоей, — Зое выглядела достаточно напряжённой. Даже голос не повышала, как это было обычно. — Если у меня не выходит ковыряться в ваших дурных черепных коробках, то пусть это сделает хотя бы тот, кто в этом деле разбирается в разы лучше. — он пожал плечами, полностью опустошив термос и расслабленно глядя на дорогу. — Так хотя бы будет результат. — Какой минимум оскорблений в одном предложении, — Ханджи приподняла бровь, замечая, что собеседник даже в лице не поменялся, — Ты чего это сдержанный такой, а? — Зое потянулась к термосу. Снимая крышку, та принюхалась к остаткам жидкости внутри, а затем отбросила термос на заднее сидение, — Серьёзно, Аккерман?! Не будь твоей хвалёной устойчивости к алкоголю, в нашем морге появилась бы ещё пара трупов! За все годы общения с Леви Ханджи заметила в его характере одну очень интересную деталь: Аккерман всегда дерзил, спорил и ругался, но после алкоголя — никогда. Он становился расслабленным, закрывал на многое глаза, и даже тон его звучал мягче обычного. Это удивляло. Именно по этому признаку Зое понимала, когда перед ней абсолютно трезвый Леви и когда не очень. — Расслабься, очкастая, — припарковавшись, Аккерман открыл дверцу машины и вышел из неё синхронно с Ханджи. — Мы приехали. Клиника и впрямь была большой: белоснежная, с огромными панорамными окнами, блеск которых можно было заметить даже невооружённым глазом. Это было двухэтажное кирпичное здание на высоких полуподвалах с оштукатуренным декором, построенное в стиле эклектики с элементами 1880-ых годов. «Достаточно симпатично...» — отметил в мыслях Леви, переводя взгляд на Зое, плечи которой слегка задёргались. — Дальше сама справишься, — Аккерман повернулся, собираясь открыть дверцу и вновь забраться в машину, но ему не позволили это сделать, ловко схватив за шкирку. — Ну уж нет, ты составишь нам компанию, мистер семейный психолог. Ханджи буквально поволокла Леви за собой в клинику, не позволяя сбежать и в принципе с места двинуться без этого контроля. Они вошли внутрь, огляделись по сторонам, оценивая холл и убранство в целом, а затем поднялись на второй этаж. Людей было не так много, в основном все сидели на диванчиках и что-то бурно обсуждали. Ханджи первым делом метнулась к Эрвину, сидящему, как одинокий пёс, брошенный на произвол судьбы, а вот взгляд Аккермана зацепил Эрен. Психолог? Почему-то за всё это время Леви даже не задумывался над тем, кем мог быть Йегер, который так активно за ним хвостом шёл столько времени. Эрен не видел Леви и беседовал с Армином. Вид у него был достаточно серьёзным — Аккерман впервые видел парня таким, и нельзя сказать, что это его не удивило — а волосы были всё так же собраны, как и утром. Было, пожалуй, приятно от осознания того, что пацан так ценит его заботу. Леви всё ещё стоял на месте, стараясь собрать все мысли воедино и выстроить логическую цепочку, пока его не привели в чувства достаточно громкое «Леви!» от Зоэ и смущённая улыбка Эрена, за это время успевшего подойти к Ханджи и Эрвину. — Ваш кабинет, — Йегер кивнул в сторону Арлерта, который старался улыбаться естественно, но напряжение всё же ощущалось. Семейная пара спустя пару минут уже скрылась за дверью вместе с психологом. Эрен смотрел на Леви, не зная, что делать. Неловкое молчание начинало раздражать обоих, но Аккерман говорить что-либо не решался, а Йегер попросту не знал, имеет ли он право вообще говорить что-то. Он думал над тем, какие слова нужно подобрать, чтобы извиниться. — Мистер Аккерман, — начал парень, стараясь смотреть в пол, а не на собеседника, взгляд которого был достаточно холодным, однако в один момент в глазах ртутного цвета явно промелькнула заинтересованность, — Обсудим кое-что за чашечкой чая? Леви приподнял голову, чтобы рассмотреть Эрена: зелёные глаза опущены в пол, галстук не особо аккуратно завязан, пучок на голове едва держался. Будто с бодуна явился на рабочее место. Аккерман кивнул, хотя не понимал, что же они ещё не обсудили? Вечером и утром уже показали друг другу свои намерения, разве сейчас требовалось что-то ещё? Йегер шёл быстро. Леви медленно, никуда не торопясь. Даже не заметил, как успел оказаться рядом с приоткрытой дверью кабинета, а затем вошёл внутрь, закрывая её за собой, и, поворачиваясь, сразу же уткнулся носом прямо в грудь пацана. Аккерман собирался было отойти, однако его схватили за руку. Чувствовалось, что Эрен хотел не просто дотронуться до бледной руки, чтобы посмотреть на голубоватые венки: он хотел обнять и прижать к себе. Только вот понимал, что и так перешёл границы. — Я хочу извиниться, — Леви опирался лопатками на твердую поверхность двери сзади, слушая, — Я тороплю события, — Йегер повернул голову в сторону, чтобы не видеть под собой мужчину, который с неким непониманием смотрел на него, словно на идиота, — Мне... Мне правда не хотелось бы казаться вам столь назойливым и... — наверное, Эрен продолжал бы свою триаду ещё долго, если бы Аккерман не решил перехватить инициативу. Последние слова утонули в сухих, но таких сладких и давно желанных губах. Леви целовал мучительно медленно, обжигая, стараясь ловить горячее дыхание и оставляя после себя приятный аромат виски на чужих губах Он буквально заставлял терять трезвость ума. Эрен будто не верил, что это происходило с ним и в этом кабинете, но не сдерживался, торопясь насытиться и почувствовать. Леви позволил ему сорваться, позволил дать себе слабину. Сильные пальцы уверенно гладили впалые щеки, заставляя приоткрыть рот, покусывая губы и оттягивая. Леви только рвано выдохнул, а Эрен не останавливался, прося больше и больше, растворяясь в серых глазах. Глазах, что в последнее время занимали каждую его минуту, невольно притягивая к себе всё больше и больше внимания. Эрен сходил с ума от такой желанной близости, будто ждал её целую вечность — и целовал жадно, пылко, безжалостно терзая губы и ловя хриплые вдохи, о которых мечтал столько времени. Он видел Леви таким впервые: с горящими острыми скулами и глазами, которые совсем недавно казались стеклянными и совершенно равнодушными, а сейчас были в разы живее, чем раньше. В них можно было увидеть то тепло, которого не было раньше, то тепло, получить которое Эрен хотел большего всего. Эрен опустил одну руку на узкую талию, а второй судорожно, предварительно покопавшись в карманах, достал ключ от кабинета и в два щелчка закрыл дверь изнутри. Отрываясь от губ, он спускаясь ниже, к шее любовника, покрывая нежную кожу невесомыми и лёгкими поцелуями, кусая её до красноты, оставляя засосы. Эрену хотелось большего, и отступать сейчас он не собирался. Не сейчас, когда ему позволили прикоснуться к этой шее. Не сейчас, когда у него появился шанс подобраться так близко, насколько это было возможно. — Эй, сопляк, что ты собрался делать? — Леви говорил совершенно спокойно, будто бы не его сейчас сжигал этот изнутри этот мальчишка, и это даже немного задевало, — Мне завтра придётся пахать весь день, и я не хочу стоять у операционного стола с зудящей от боли задницей. Эрену так и хотелось съязвить, сказать в ответ что-нибудь грязное, возбуждающее ещё больше, но он замолк: голос будто бы отнялся, говорить было невозможно. Да и к чему вообще эти разговоры, когда и так всё предельно ясно? Эрен схватил Леви за руку, подводя к письменному столу, а сам устроился в кресле, надеясь усадить того на свои колени. Реакции не последовало. Лицо Аккермана выражало явное непонимание: «Совсем с ума сошёл? Вокруг столько людей, какого чёрта?» —ответы получилось, конечно, хотелось, но он и сам уже находился на грани. — Йегер, — проговорил тем же невозмутимым тоном, для сохранения которого пришлось приложить огромные усилия, — Нас могут услышать. — У нас хорошая звукоизоляция. В конце концов клиенты должны ощущать комфорт, — Эрена удивляло это спокойствие, это умение говорить резко и размеренно даже в таких условиях. Он протянул руки, призывая сесть к себе на колени, — Идите ко мне. Леви замолк, всё же выполняя просьбу, и Эрен ухмыльнулся, глядя на любовника таким расфокусированным, полным возбуждения взглядом. Впервые он чувствовал себя в настолько странном состоянии, что говорить становилось тяжелее, а сердце колотилось в бешеном ритме. Эрен вновь накрыл губы Леви своими, углублял бешеный поцелуй: получал желанную взаимность, вылизывал горячий рот, сплетая с умелым языком. Дыхание Леви участилось, и зрачки были слегка расширенными, чего не заметить было невозможно. Руки Леви быстро начали стягивать эту надоедливую белую рубашку, — настолько быстро, что отлетела пара пуговиц, — и она, небрежно упав, оказалась на полу. На мгновение его взгляд опустился ниже, к той татуировке [1] под левой грудью, которая в очередной раз напоминала о чём-то, что вспомнить воспалённым мозгом и помутненным от возбуждения рассудком на тот момент было невозможно. Эрен же не терял времени и решил найти более уместное применение для своих рук: он забрался под рубашку Леви, вновь целуя, стараясь не отрываться, пока любовник вцепился в собранные на затылке волосы, — ему нравился их цвет, их мягкость и запах, — взъерошивал, зарывался в них пальцами и притягивал к себе. И вскоре Леви уже выстанывал в поцелуй, сжимаясь под прикосновениями, ощущая на себе этот довольный взгляд. Соски, вставшие от таких ласк, были зажаты в тисках сильных пальцев, и Эрен чуть оттягивал их, покручивал и отпускал, наблюдая за реакцией. Он нащупал самую чувствительную точку и, откровенно говоря, был горд собой, потому и поспешил стянуть с Леви хлопковую чёрную рубашку и всю оставшуюся одежду, отправляя вслед за своей. Перед ним открывалось всё больше и больше, и он облизывал губы, с трудом сдерживаясь. У Эрена были романы раньше, и секс тоже был, но с Леви он испытывал то, чего не испытывал ещё нигде и ни с кем. Стоило признать одно: тело Леви чертовски соблазнительное. Взгляд Эрена опускался ниже, проскальзывая к паху, и было бы нечестно не отметить, что весь этот вид до одури аппетитный: кожа бледная, как фарфор, приятная на ощупь, а розоватая головка возбужденного члена истекала смазкой. Лязг пряжки, выскользнувшая из петли пуговица, звук расстёгнутой ширинки — и дыхание сбивается у обоих. Леви спустился вниз, под стол, на колени, и для Эрена этот волнительный момент был интимным настолько, что руки невольно бросалоись в лёгкую дрожь. Сдерживаться уже невозможно. Леви и не думал отступать — ловко оттянул резинку белья, и ощущение тонких пальцев на плоти медленно, но верно заставляло Эрена терять голову. Движения ускорялись, и Леви с удовольствием отметил превосходные размеры парня. Влажное прикосновение кончика языка к головке отдавало новой волной дрожи в теле. Длинные пальцы вплелись в тёмные волосы, придерживая пряди у корней и усиливая хватку. Леви прошёлся языком по этому возбуждению, пробуя и собирая капельки немного горьковатой смазки. Челюсть, правда, подрагивала: он давно не занимался чем-то подобным, поэтому всё-таки испытывал небольшое напряжение. Тем не менее прижимался губами к горячей коже, томно выдыхая, чувствуя, как дёргается член в его руках, реагируя на ласки, требуя явно большего. Леви обхватил губами сперва ствол, словно пытаясь приноровиться, а затем скользил от уздечки вниз, к уплотнению, огибая его языком и ярко чувствуя вздувшиеся венки выше. Следуя по ним, Леви проходил свой путь в обратном направлении, наконец обхватывая головку губами и вбирая в рот. Эрен не смог сдерживать сдавленные стоны, ощущая влажную узость рта, который так охотно принимал его всё глубже. Медленно и тягуче, пока головка не уткнулась в нежную слизистую щеки. Эрен сместил руку ниже, отпуская затылок Леви, накрывая ладонью скулу, затем большим пальцем коснулся щеки, чувствуя очертания собственной плоти, так явно проглядывающей через тонкую бледную кожу. Он не хотел упустить этот момент, словно намеревался запечатлеть его в своей памяти: глаза Леви горели жадным удовольствием, тонкие губы были широко раскрыты и плотно обхватывали и без того напряжённый член, и почему-то этот образ казался Эрену особенно испорченным и пошлым. — Леви, — тяжёлый вдох, и ладонь вновь вернулась на своё первоначальное место, на затылок. У Эрена уже сплетался язык, и его ничуть не смущало, что он так резко перешёл на «ты», потому что настоящее смущение у него вызывал только вид снизу, — Возьми глубже. Плоть Эрена стала для Леви своеобразным кляпом, заглушающим почти все звуки, не считая влажного причмокивания. И Леви, несмотря на дискомфорт, старался выполнить эту просьбу, пропуская член глубже. Слюна, пошло хлюпая, тонкой струйкой стекала по подбородку. Эрен же отметил, что даже с членом во рту Леви всё равно выглядел потрясающим. Потрясающим и принадлежащим только ему. И последняя мысль буквально сжигала. Губы Леви раскрывались всё шире с каждым сантиметром, и он пытался взять больше, но это давалось с трудом. Плоть становилась только толще, тяжело лежала на языке, не давая даже шевелиться в полном объеме, упиралась чуть ли не в глотку. Эрен, не предупреждая, толкнулся глубже, надавливая на затылок Леуи под аккомпанемент сдавленного, явно протестующего стона, и тут же выскользнул назад. Леви дышал тяжелее, явно не ожидая такого «фокуса», но всё же вновь повторил действия, насаживаясь на твёрдый член до своего предела и сглатывая, пропуская его в самую глотку, пока нос не уткнулся в короткие жёсткие волоски в паху, а узел не лег на влажный язык. Леви стонал от собственных движений, от ощущения такого члена глубоко в себе. Он заставлял стонать Эрена, двигаясь быстрее, резче, буквально трахая собственный рот чужой плотью, пока хватка в его волосах не стала особенно сильной, словно его пытались оттащить. Леви, поглощённый возбуждением, просто не мог прекратить и не собирался отстраняться. Эрен откинул голову на спинку кресла и ловил воздух губами, а бёдра невольно поддавались навстречу горячей влаге. И как бы Эрен не заставлял себя сидеть ровно, все было бесполезно. Собственный член Леви уже болезненно пульсировал, и ему льстило то, как было хорошо мальчишке, как хорошо из-за него, его действий. Леви был перепачкан в своей слюне, но доводить Эрена до кульминации сейчас не собирался, наоборот — залез к нему на колени, прижимаясь к парню сильнее, прильнув вплотную, с тихим вздохом чувствуя чужое возбуждение. Эрен провел рукой по члену любовника, немного сжимая его и поднимаясь ладонью вверх под ласкающие слух стоны. Он хотел взглянуть на лицо Леви, но тот не позволял: повернул голову в другую сторону. Только настырный пацан второй рукой всё же схватил Леви за подбородок, возвращая обратно, к себе, заставляя смотреть в ответ и не отрываться. Леви поддался бёдрами вперёд, имитируя толчок и потираясь о крепкий член, а Эрен вцепился в эти до одури соблазнительные бедра. Руки Эрена тянулись к изгибам, желая ощутить тонкую талию, чуть изогнутую спину и упругую задницу, которую так сжимал в руках, оставляя смачные шлепки и красные следы на бледной коже. Леви же охотно подставлял зад, чтобы Эрену было удобнее продолжать подобные манипуляции. Их губы, их взгляды, их близость, их секс — это было единственным, что для них существовало. Эрен больше не мог сдерживаться и, резко поднявшись, уложил Леви на письменный стол. Как есть — поверх журналов, бумаг, книг и других рабочих материалов. Леви лежал на спине с бесстыдно расставленными ногами, раскрытый, возбужденный, с наполненными желанием глазами. Он тяжело дышал, бегло облизывал пересыхающие губы, а Эрен с каждой секундой всё больше терял рассудок и слегка дрожал от возбуждения. Одной рукой он упирался в стол по левую сторону от головы Леви, губами скользя по его плечу, ключицам, по груди, рёбрам, животу, целуя. Эрен дотрагивался до возбуждённой плоти любовника второй рукой, а тот слабо поддавался навстречу. Взгляд Эрена, словно прикованный, устремился ниже: он сжал в руке оба члена, старательно надрачивая — себе и ему, дыхание перехватывало от одного только вида, а от ощущений сгорало всё тело. В мыслях Леви промелькнуло, что в его жизни всё-таки не было того, кто мог делать ему настолько приятно. Никто так бесстыдно и нагло не вздыхал томным голосом, дроча для него и ему. Он качнул бёдрами вперёд, из лёгких выбились остатки раскалённого воздуха, и Леви с трудом заставлял себя дышать — громко и прерывисто, но не срываясь на стоны. Головки их членов потерлись друг о друга, липкая полупрозрачная жидкость смешалась и тянулась от впадинок тонкими нитями одна к другой, стоило Эрену провести рукой к основаниям, из-за чего стволы отдалялись друг от друга. Леви откинул голову назад, на твердую поверхность стола, его веки были закрыты, он кусал губы, принимая ласку, а Эрен остановился на миг, доставая из тумбы под столом смазку. Он приподнял ногу любовника, проведя по внутренней стороне бедра языком, целуя и покусывая, гладил пальцами, а другой рукой обильно набирал смазку. Последнее, к слову, удивило Аккермана. На кой хрен этот малец хранил на рабочем месте подобные вещи? Чем он здесь, чёрт побери, вообще занимается? Когда Эрен коснулся ещё сжатого кольца мышц. Ноги Леви разъехались в стороны, но он подтянул их ближе, открываясь Эрену без стеснения. Эрен ввёл в него лишь один, но щедро смазанный палец, старательно и торопливо смазывая тугие мышцы — ему, откровенно говоря, не хотелось тратить на это время, но навредить он всё-таки не хотел. Эрен добавил еще смазки, вновь ввёл один палец под сдавленный вдох. Леви был чертовски тесным, но восхитительно узким и приятным. Эрен двигал рукой слишком быстро и с долей грубости, и его прелюдия больше походили на то, что он трахал Леви пальцами, а не растягивал. И Эрен был доволен тем, что видел: как раскрывался вход под давлением сразу двух пальцев, как Леви тихо стонал, невольно двигаясь навстречу. И как же это соблазняюще — видеть, как Леви принимал его, впускал глубже в своё тело, ведомый одним только желанием. Проникая всё глубже, кончики пальцев наткнулись на упругий комок, налившийся возбуждением, распухший и такой чувствительный, что одно прикосновение вызывало у Аккермана звёзды перед глазами. Третий палец заставил кожу натянуться сильнее, а тугое кольцо — слегка покраснеть от давления. — Так дрожишь, — тянет Эрен, наблюдая за происходящим, и голос выдает эту жажду: хриплый и возбуждённый, причём настолько, что Леви вновь вздрогнул. Он и не думал, что сопляк может звучать настолько сексуально, он не ожидал, что тембр чужого голоса может отдавать такой дрожью во всём теле, — Что, уже не терпится? Леви не отвечал — он не любил лишнюю болтовню, поэтому лишь кивнул в ответ и тихо заскулил, когда пальцы внутри его тела разошлись ножницами. Эрен вынимал их, не без удовольствия замечая, как медленно смыкались мышцы. Он слишком возбуждён и понимал это только сильнее, когда головка члена прижималась к ложбинке. — Хочешь, чтобы я тебя оттрахал? — Эрен хищно улыбнулся, замечая, что Леви под ним заёрзал в неосознанном желании встретиться с чем-то, что может его заполнить. Но Эрен и не думал продолжать, — Скажи мне. Мужчина шумно выдохнул, и его ноздри раздражённо раздулись. Он не хотел отвечать, но эта чёртова настойчивость Эрена явно не предоставляла ему выбора. — Трахни меня уже, Йегер. Эрен добился своего — разводя ноги Леви шире, всего на долю секунды он задержал взгляд на его подрагивающем члене, что приобрёл чуть более насыщенный цвет. Мягко укладывая одну ногу себе на плечо, заставляя упереться пяткой во впадину над ключицей, вторую слегка согнул в колене и отвёл в сторону — так Леви раскрылся ещё больше. Эрен толкнулся в желанное тело, раскрывая тугой проход своим членом и замечая, как сильно сокращаются мышцы входа. Резкий толчок до пройденного ими предела, лишь наполовину — но этого недостаточно, хоть Леви и прогнулся в спине, испытывая такие яркие ощущения. Для него именно это чувство наполненности не идёт ни в какое сравнение с тем, что было в прелыдущие разы. Перед глазами мелькали яркие круги, и когда Эрен повторял эти действия — выскальзывал из тела и толкался вновь, — Леви позволял себе расслабиться и простонать имя любовника. Налитая головка члена скользила вдоль набухшей от возбуждения простаты. Леви выгибало дугой, и тонкие пальцы с силой сжимали первые попавшиеся под руку бумаги. Йегер двигался размеренно, даже медленно, с каждым разом проникая всё глубже, доставляя всё больше и больше удовольствия. Раз за разом задевая простату, выбивал из Леви протяжные стоны, стоило только очередным толчком прижаться бедрами к упругой заднице. От чувства заполненности перед глазами темнело. Толчки всё больше набирали скорость, и тело Леви отвечало с охотой на глубокие движения, принимая в себя крупную плоть. Леви обхватывал крепкий ствол пульсирующими, почти шелковыми стенками, что так жадно сжимали член, не желая отпускать. Эрен наваливался на него всем телом, втрахивая в стол, едва услышав первые несдержанные вскрики. Они, пожалуй, ласкали его самолюбие. Разве кто-то ещё знал, что этот холодный и неприступный человек умеет быть таким горячим и податливым? Леви стонал — громко, откровенно, протяжно, и эти стоны срывались на высокие крики, параллельные и контрастные низкому утробному рычанию Эрена. Эрен толкался без передышки — чётко, быстро и грубо, словно заведённый и идеально отлаженный механизм. Леви даже не нужна стимуляция — он едва находил силы не кончать слишком рано. Леви захлебывался собственными вскриками, задыхался раскалённым воздухом и горячими поцелуями. Вереница бесконечно глубоких толчков и тихий скрип расшатанного под конец стола, с которого в такт каждому толчку падали бумаги, охватили весь кабинет. Они дошли до пика вместе, оргазм оглушил их одновременно, вызывая приятные судороги, и кровь в жилах кипела, медленно остывая. Леви сгорал с головой от оргазма и понимал, что раньше всё было совсем не так: ему ничто не могло так вскружить голову, никогда его тело не пронизывало именно такое удовольствие, никто не мог удовлетворить его так, как этот пацан. Горячая сперма обожгла втянутый живот, и Эрен не заставил себя долго ждать, толкаясь ещё несколько раз в сладко пульсирующий проход и резко выходя из чужого тела, пачкая белёсой жидкостью бедра. Пелена возбуждения спала, да и дышать стало легче. У Леви горели лёгкие, а у Эренк щёки. Для него разрешение Леви так оттрахать себя было, вероятно, наивысшей степенью поощрения и, возможно, будь у Эрена хвост, он бы сейчас радостно повилял им. Но после оргазма Эрена накрыло настолько, что он не мог устоять на ногах и сел в кресло. Барьеры между ними рухнули окончательно, и сейчас они были абсолютно откровенными друг с другом, не стеснялись, показывали свои желания и слабые места. — Помоги мне избавиться от этого, — Леви перевёл взгляд на свои перепачканные в сперме бёдра. Эрен достал несколько салфеток, протягивая их любовнику, а затем заметил состояние бумаг: они были смятые, испачканные и явно требовали переписи. Эрен лишь прикрыл глаза, представляя, сколько ему потребуется времени, чтобы восстановить всё это, но не жалел о содеянном, отнюдь — был вполне доволен результатом, когда заметил многочисленные засосы на теле Леви. — Тебе понравилось? — он вновь откинулся на спинку кресла, лениво наблюдая за попытками Аккермана вытереть с тела сперму. — Какова вероятность, что ты обделаешься от счастья прямо в кресле, если я скажу, что это было неплохо? — Леви не отрывался от своего дела, замечая смущение Эрена. Тот с трудом поднялся и подошёл ближе, наклоняясь к мужчине, после чего коротко чмокнул его в губы. Сам Леви бросил взгляд на тюбик со смазкой, заинтересованно переводя взгляд на его хозяина. — И долго он ждал момента использования? Эрен в ответ только одарил Леви полуулыбкой, надеясь, что ему не придётся отвечать на этот вопрос, но под скептическим взглядом всё же сдался. — У меня есть друг, — Эрен задумчиво глянул на тюбик, — Его зовут Жан, и он однажды решил подсунуть мне это после корпоратива, — реакция Леви была всё такой же: он ждал дальнейших объяснений, — Юмор у него сложный для понимания. За всю свою практику Армин ещё никогда не встречал настолько странную парочку. Серьёзно, ни разу. Ему попадались, конечно, тяжёлые случаи, но это — бомба. В самом начале приёма, признаться честно, было тяжело. Армин пытался задавать наводящие вопросы, но в ответ получал молчание и неодобрительные взгляды. Они не были направлены на него: пара сверлила взглядами друг друга. Армин нервно сделал глоток уже остывшего чая и проследил за происходящим на диване: Смит, скрестивший руки на груди, и Зоэ, которая злобно на того зыркала и подминала ноги под себя. Они не говорили, нет, они молчали, но это молчание было красноречивее любых слов. В нём чувствовалось настолько сильное напряжение, что Армин даже не знал, как прервать эту тишину и стоит ли пытаться прервать её вообще. Робко и нерешительно, он всё же решил выполнить свои обязанности и хотя бы попытаться как-то повлиять на ситуацию: — Часто ли у вас бывают конфликты? — голубые глаза смотрели то на Эрвина, то на Ханджи, ожидая ответа на поставленный вопрос. Но его не было. Армин продолжал: пытался вывести их на разговор, и по-прежнему толку не было. Молчание, молчание, недовольные взгляды и почти физически ощутимое желание что-нибудь разбить. Это было видно по взгляду Ханджи, которая украдкой глядела на чашечку чая, что была ей предложена Армином. — Какое у нас правило, Эрвин? — женщина наконец решила выразить своё недовольство, которое так тщательно пыталась сдерживать. — Не выносить проблемы на публику, — тяжело выдохнул Эрвин, кивая и показывая женщине, что он всё отлично помнил и не забывал, — Даже под дулом пистолета. — А ты что сделал? — она встала с дивана, схватив пиджак и пронзительно глядя на мужа, одним лишь взглядом издеваясь над его совестью, — Я не собираюсь участвовать в этой свистопляске! И Ханджи ушла, оставив мужчин наедине. Те лишь переглянулись, а затем Эрвин ушёл вслед за женой, предварительно попрощавшись. Армин же забрался руками в светлые волосы и поднял голову, расстроившись из-за того, что так и не смог никак помочь. Для него это было удивительно: обычно он всегда справлялся с семейными и бытовыми проблемами, но никак не в этом случае. Ханджи вышла из кабинета, глядя по сторонам: она пыталась найти Леви, но он будто бы под землю провалился. Эрвин же стоял за её спиной, думая, что всё-таки стоит попытаться исправить положение. Он коснулся её, но та лишь дёрнула плечом и отошла на пару метров, не позволяя к себе прикасаться. Мужчина прикусил губу, стараясь не реагировать на это: он знал, что его слова и просьбы не вести себя по-детски могут только усугублять положение. Смит перевёл взгляд на парочку, выходящую из кабинета рядом: растрёпанный Эрен и запыхавшийся Леви. На физиономии первого можно было увидеть удовлетворение, на физиономии второго — немую просьбу заткнуться. Однако такие просьбы были бесполезны, когда Ханджи была где-то поблизости. И даже в этом случае она повернулась туда, куда смотрел её муж, а на ум ей пришло только одно. — Йегер пытался помочь тебе справиться с алкоголизмом? Видок у вас тот ещё, — хохот Ханджи вызвал раздражение Леви, а вот сопляк засмущался, выдав их с потрохами. Хотя едва ли смех можно было назвать хохотом — по расстроенной физиономии Эрвина было видно, что приём прошёл не так успешно, как хотелось бы, а Ханджи пыталась в очередной раз сделать вид, что у неё всё отлично. Леви за годы дружбы научился по жестам, глазам, интонации и даже обычным вздохам понимать, что было в голове у этой бестии. Ответа не последовало, как и ожидала Ханджи. Эрвин снова дёрнул её за плечо, подходя ближе и указывая взглядом в сторону выхода. — Увидимся, — он помахал рукой Эрену и Леви, — А пока нам пора домой. Эрвин только украдкой глянул на Леви, кивнув, показывая тем самым, что ему ещё предстоит многое обсудить со своей дамой сердца. Людей в холле было уже гораздо меньше по сравнению с тем. Воспользовавшись такой ситуацией, Эрен потянулся к Леви, прижимая к себе за талию и намереваясь получить поцелуй. Прокуренный и знакомый голос, хриплый и резкий, выбил землю из-под ног, заставляя пацана вздрогнуть и вызывая интерес Леви к его обладателю, находящемуся поблизости. — Йегер, — Закклай был весьма серьёзен. Обычно он называл Эрена или своим сыном, — он был давним другом семьи Йегеров и привык так называть младшего, — или же просто по имени, но обращение по фамилии говорило об одном — начальник был зол, а это значит, ничего хорошего ждать не стоит. Дариус бросил взгляд на отсутствующие две пуговицы помятой рубашки парня, — Эрен съёжился, собираясь привести себя в порядок и застегнуть их, но было уже поздно, — а затем хмыкнул, — Не хочу вам мешать, но я жду тебя, — он сделал акцент на последнем слове и всё ещё буравил Эрена взглядом, — В своём кабинете. Старик отправился в своё, как называли это место работники, «логово», а Леви всё ещё удивляло, как быстро испарилась решительность в глазах его любовника. Это говорило о том, что Дариус всё-таки был авторитетом для Эрена. И, видимо, достаточно важным человеком. Леви уже слышал что-то об этом мужчине, но встретил его лично в первый раз. Бросив на прощание взгляд побитого щенка, Эрен отправился на ковёр к начальству, а Леви поспешил уехать домой. Остаток дня он хотел отдохнуть, и радовало, что следующий день должен был стать для него выходным. Хотелось банально поспать чуть больше обычного, в мягкой кровати, предварительно выбросив мобильник в самый дальний угол дома, чтобы никто не смог побеспокоить. Дариус не работал по своей должности уже очень давно и лишь руководил в клинике. Поэтому и приёмы он не проводил. Ходили слухи, что когда-то Дарус был психиатром, и его это очень сильно прессовало: он не выдерживал такое изобилие эмоций, оттого и решил занять себя чем-нибудь более спокойным, не требующим непосредственно его аудиенции — так и появился ЦПП. Кабинет Дариуса был достаточно просторным и очень комфортным: стены белого цвета, панорамные окна, большой стол бежевого цвета и несколько кресел рядом с этим столом, что были на пару тонов темнее. Были и шкафы, заполненные книгами и какими-то документами, но в целом интерьер был приятным для глаз. — Мистер Закклай, — в дверях с ноги на ногу переминался Эрен, чувствуя на себе взгляд с прищуром и неким осуждением, — Вы меня вызывали. — Да, присаживайся. Он поспешил сесть в кресло прямо напротив начальника, глядя на него и в мыслях надеясь, что слухи о хорошей звукоизоляции были правдой, а не очередной шуткой Имир. Пару минут молчания — и Дариус скрестил руки на столе, тяжело выдыхая. — Любовь, — он покачал головой, и этого наставнического жеста было более, чем просто достаточно, чтобы дать понять Эрену одно: он влип, — Я всё понимаю, но почему здесь, Йегер? Не говоря о том, что я видел в холле, перейду сразу к тому, что я слышал около десяти минут назад, — он приподнял тонкие брови, — В следующий раз тебя будет ждать выговор за подобные... Выходки, сынок. Щёки парня горели, и он опустил взгляд в пол, чувствуя себя провинившимся ребёнком, которого отчитывал родитель. Хотя это чувство его сопровождало с самого момента начала работы в этом месте, потому что Дариус был для него более жёсткой, но и одновременно тёплой версией Гриши, которая всегда была готова не только погладить по голове, но и дать смачный подзатыльник, если в этом была нужда. Эрен только кивнул в ответ, и старик продолжил: — Сегодня с тебя требуется сдача отчёта за последний месяц, — хмыкнул мужчина, доставая из кармана зажигалку и пачку сигарет, — Ты ведь готов? Мысленно проклиная себя в очередной раз, Эрен постарался прикинуть, во что превратились его бумаги после той близости. Он точно помнил, что какие-то из них упали на пол, какие-то были в более-менее нормальном состоянии, правда, скомканными, а какие-то были перепачканы спермой. И Эрену только оставалось молиться, что до прихода Леви он успел убрать отчёт в более безопасное место. — Да, вроде бы... — Эрен почесал затылок, глядя на старика, — Нужны некоторые доработки. У меня ведь есть время, мистер Закклай? — Три часа, Йегер. Леви ворочался в кровати, пытаясь хоть как-то уснуть, но результата не было никакого. Он тяжело выдохнул, чувствуя приятную ломоту в теле. Секс с Эреном был улётным, но пацан, видать, решил всеми методами отметить, что Леви принадлежит только ему: начиная с засосов по всему телу и заканчивая синяками на заднице. Леви поймал себя на мысли, что было бы весьма неплохо периодически трахаться вот так, с этим засранцем, но разве что по утрам, потому как к вечеру сил на какие-то подвиги, а уж тем более в постели, не было. Вскоре послышался стук. Как только дверь была открыта, через порог влетела Микаса и обняла брата, коротко поздоровавшись и зарываясь носом в его тёмные волосы. Она была выше, и ей эта разница в росте очень уж нравилась: запах шампуня и бальзамов Леви просто непередаваем. Последний в её руках невольно задёргался — от таких крепких объятий начинало ныть всё тело, включая и без того пострадавшую после твердой поверхности стола спину. — А ты, кажется, времени не теряешь, — она легонько ткнула локтем в бок родственника, указывая взглядом на выглядывающие из-под его кофты засосы, — Решил дать ему шанс? Пока Аккерманы обсуждали насущные проблемы, Эрен всё ещё сидел в кабинете, убирая все следы недавнего секса и стараясь попутно переписывать отчёт. Именно в этот момент он больше всего злился на свою несдержанность: сечас мог бы быть с Леви и отдыхать, а в результате вынужден остаться допоздна. Он освободился только к девяти часам вечера, измотанный, уставший, но сдавший всё вовремя и готовый бежать из ЦПП настолько быстро, насколько это было возможно. Эрен выключил свет в кабинете, закрыл дверь на ключ и собрался спуститься вниз. Только он не понимал, куда ему лучше поехать — к себе или к Леви? Тот после сегодняшней встречи не писал, не звонил и не звал, хотя Эрен для себя решил, что Леви стопроцентно обрадуется, когда увидит его на пороге. Именно с этими мыслями Эрен сел за руль и поехал в сторону винного магазина. Он купил несколько бутылок красного полусладкого, заехал в пиццерию поблизости, а после, набрав всё, что было нужно, поехал к любовнику. Настроение было паршивое, но душу грели события этого дня и ещё больше радовало то, что он снова увидит Леви, по которому до жути соскучился. Сорок минут езды — и он на месте. Постучался в дверь, ответа не было, и ему даже показалось, что Леви не дома, однако звук медленных шагов и скрип, с которым дверь всё же распахнулась, заставили Эрена ликовать. — Вы не против провести со мной этот вечер? — пацан улыбнулся, переходя порог под пристальным взглядом мужчины. Тот уже собрался отнекиваться, но, увидев физиономию скуластого, оставил эту идею и решил не прогонять. Они всё равно перешли черту и сейчас останавливать процесс бесполезно. — Сначала ты обращался ко мне на «ты», пока трахал в своём кабинете, а сейчас внезапно вспомнил правила этикета, сопляк? — Леви поднял одну бровь, наблюдая, как Эрен с долей неловкости расплылся в смущённой улыбке, — Обойдёмся без этого официального тона. — Как скажешь, Леви, — оставил пакеты на полу, можно даже сказать, небрежно бросил, а сам подошёл ближе к любовнику, сжимая его в своих объятиях и целуя в макушку, — Я соскучился. Из-за угла выглянула Микаса, заинтересованно глядя на лохматый объект и своего брата, недовольно бурчащего что-то. Эрен обнимал его одной рукой, а вторую протянул девушке, расплываясь в улыбке. Та её пожала, коротко кивнув, а затем унесла все пакеты на кухню, оставляя голубчиков. — Разве я звал тебя? — ртутные глаза внимательно рассматривали скуластую физиономию, вызывая у Эрена мурашки по всей коже и желание снова стиснуть в объятиях. Последнее желание он предпочел оставить при себе. — Но ты же рад меня видеть? Леви фыркнул, указывая острым подбородком в сторону кухни, где Микаса уже успела разрезать пиццу и разлить вино по бокалам. Она сидела в кресле, уложив одну ногу на другую и с любопытством ожидала прихода гостя. Эрена она видела не так часто, но было у неё странное желание узнать его получше. Она чувствовала, что не пожалеет, если попытается сблизиться с парнишкой. Эрен молча наблюдал за гляделками Аккерманов. Он рассчитывал на вечер только со своим любовником, а в результате испытывал лёгкий дискомфорт, не зная, как начать разговор с девушкой. Она казалась ему какой-то неприступной, слишком сдержанной, и пусть Микаса старалась улыбаться, чтобы не спугнуть его, он всё равно невольно съёживался под её взглядом. Ровно так же, как и когда-то под взглядом Леви, пока не увидел в его глазах совсем другое: не мёртвый ртутный цвет и безразличие, а именно страсть, желание и возбуждение. И Эрен соврал бы, если бы сказал, что не хотел вновь увидеть такой взгляд. Вибрация мобильника нарушила всю тишину между этой троицей. Неугомонная очкастая в очередной раз звонила Леви, а тот даже не стал отвечать — сразу отключил мобильник и закинул его в карман. Однако Ханджи в этот раз оказалось более настойчивой: она начала звонить Микасе, зная, что та ей точно ответит, в отличие от Леви, который даже при угрозе остаться без конечностей не стал бы отвечать на звонок. Такова уж была природа Леви, и его упрямство не всегда вызывало восхищение. Микаса включила громкую связь. Ханджи не стала бы звонить сначала её родственнику, а потом и ей, не будь там чего-нибудь срочного. — У твоего брата что, рот занят в очередной раз? — тон у Зоэ был забавный, и шутка вызвала неожиданную реакцию: Эрен поперхнулся, пока пил вино, и Микаса, заметив это, сразу же и усмехнулась, пока Леви со звоном не поставил бокал на стол. — Я всё ещё здесь, бесноватая. Он скрестил руки на груди, а Ханджи продолжила, рассчитывая, что тот её услышит. — К нам приехал Майк. Он вернулся обратно в город, и завтра ночью мы планируем оторваться все вместе. Собираемся у нас. Вы обязаны присутствовать. Причём оба! — это звучало именно как указ, но Леви не стал возмущаться. В какой-то степени он всё же был рад. В их компании клопов-медиков Майк был, в общем-то, самым адекватным и без каких-либо бзиков. Он был немногословным, сдержанным и никогда не доставлял проблем. Леви не очень хорошо знал, каким Захариус являлся собеседником, но с ним даже молчать было приятно. Да и в принципе проводить время. Эрвин знал Майка больше, чем кто-либо, но и Аккерману, и Зоэ было немного интересно, что за скелеты были в шкафу у этого нелюдимого человека. И если Леви ещё мог осадить свой интерес, то Ханджи — нет, она тащила их в бар, каждый раз пыталась споить и узнать о них как можно больше. Однако с Леви такая фишка не прокатывала: он был слишком устойчив к алкоголю, как и Майк. Поэтому каждая попытка Ханджи узнать их больше, чем ей было позволено, заканчивалась абсолютным провалом и её дальнейшим похмельем. — Не забудь скинуть адрес места для встречи, — Леви перевёл взгляд на Микасу, и та кивнула, — Мы приедем. Йегер с нами. Отключая телефон, Ханджи стояла у окна, улыбаясь Майку, но тот понимал, что что-то не так. Эрвин всё время сидел в своём кабинете и даже не спустился вниз, хотя обычно он раньше всех прибегал, чтобы встретить своего друга детства, если тот приезжал к ним на день или два. Однако сейчас Эрвином даже не пахло. — Как тебе практика в Лондоне? Ханджи не любила тишину. И даже в этом случае она решила её прервать, завалить мужчину вопросами и хоть как-то сгладить это молчание. Ей нужен был собеседник. — Там было достаточно неплох... — мужчина не успел закончить, так как его внимание было направлено на Эрвина, который наконец явился к ним и поприветствовал своего друга. Остаток вечера они провели втроём, беседуя на всевозможные темы: от трупов в морге до погоды в Лондоне, и во время разговора Захариус испытывал какое-то странное напряжение. Его друзья были вместе, ровно так же, как и когда он уехал, только они были холодны друг с другом. Майк, как человек, который видел их насквозь, понимал, что дело было мутное, и между парой определенно было что-то, что вполне можно назвать не просто недопониманием, а именно конфликтом. Но мужчина не лез в их дела. Никогда. И даже сейчас он предпочёл замолкнуть, выслушивая истории друзей. Однако молчал он до определённого момента, пока те вдруг не начали резко переходить на более высокие тона. Ханджи говорила что-то о работе, и Эрвин ей отвечал с неохотой и раздражительностью. Майку оставалось только наблюдать за всем этим ребячеством, стараясь не ляпнуть что-то, что могло бы выступить в роли бензином для и без того сгорающей почвы. — Ты совершенно не пытаешься помочь мне, хотя знаешь, как важна для меня работа! — она сняла очки, откидывая их в сторону и решительно, даже немного враждебно, глядя на своего мужа. Эрвин мысленно посчитал до десяти, потом до пятнадцати, до двадцати, а затем глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд, ближе к женщине. Настолько серьёзно он выглядел только один раз, когда Ханджи была тяжело больна после очередного не очень удачного эксперимента. И именно тогда он понял, что нужно было поставить точку. — Я не собираюсь рисковать в очередной раз. Поймёшь ты это или нет, но я не готов тебя терять. Майк устроился на диване поудобнее, убирая чёлку с лица и продолжая наблюдать за этой мелодрамой. В Лондоне такое фаер-шоу не увидишь. Ханджи отступила, переосмыслив все сказанные Эрвином слова. И она поняла его. Женщина протянула мужу руки, и тот, не отвечая, сам зажал её в своих крепких объятиях, собирая чуть ли не в охапку. — На сегодня всё? — с усмешкой произнёс Майк, поднимаясь с места и собираясь достать из сумки бутылку коньяка. Он знал, что его друзья любили качественный алкоголь из других городов или стран, поэтому всегда старался притащить с собой одну или две бутылки, если отправлялся куда-либо на практику. Леви уже не выдерживал количество шуток в свою сторону. Нет, конечно, это было забавно, но, чёрт побери, как Микаса умудрилась найти с этим сосунком общий язык меньше, чем за один грёбаный час? Она вообще всю жизнь казалась Леви максимально нелюдимой особой, которая уж точно никогда не стала бы делать первый шаг, чтобы познакомиться с кем-либо. Только в этом случае родственница сама проявила инициативу. И Йегер тоже, когда понял, что Микаса не кусается. — Ты всю жизнь ходишь за ним по пятам, Микаса? — Эрен успел пододвинуть своё кресло к креслу девушки, а затем уложил свою руку к той на плечо. Он был пьяным, хоть и выпил маловато. Картина была смехотворной, и Леви, возможно, даже посмеялся бы, но в итоге он молча жевал пиццу, отмечая, что в еде у пацана вкус очень даже ничего. — Всю жизнь, не считая те моменты, когда он с кем-то тр... — во рту у Микасы сразу же оказался кусок пиццы, и Йегер был удивлён такой молниеносной реакцией Леви. Видимо, не в первый раз Микаса после парочки бокалов показывала свою более дружелюбную сторону. — Бестолочи, — он приземлился обратно в своё кресло, потирая переносицу и в отрицании качая головой. Пьяная Микаса и такой же пьяный Эрен — худшее, что когда-либо ему приходилось переживать. Это был тот самый дуэт, который мог шутить до самого утра и этими же шутками прессовать, давая друг другу пять и ведя счёт, у кого шутка была более извращённой. Микаса молчала какое-то время, Эрен начинал засыпать на её плече, но спустя пару секунд девушка снова активировалась, глядя, как её брат всё ещё пытался доесть один несчастный кусок. Леви всегда ел медленно, настолько медленно, что иногда это вызывало жуткое раздражение. — Как тебе рот Леви в действии? — протянула Микаса, глядя на брата, лицо которого выражало просьбу, нет, требование заткнуться, — Классно он ест пиццу, да? Эрен кивнул, а его щёки, нос — всё было покрыто лёгким румянцем после алкоголя. И не только. Аккерман понял, что пить сопляку рановато. — Да-а-а, он очень здорово ест, — пацан смотрел на любовника с таким вожделением, что Микаса невольно засмеялась, попутно собирая свои волосы в хвост, — Я готов покупать ему пиццу хоть каждый день! Леви эта весёлая компания начинала действовать на нервы. Он решил принять душ и перед этим отвесил смачные подзатыльники и Йегеру, и своей Микасе, однако те даже не реагировали: они продолжали что-то бормотать, непонятное, нелепое, путая слова. У Эрена даже язык заплетался, и шутки было невозможно не только понять, но и хотя бы расслышать. Когда Леви наконец вышел из душа, Микаса тыкала пальцем в парнишку, который успел уснуть за столом. — Напряги свою старческую спину и помоги мне утащить твоего мужчину мечты спать, пока он весь стол в слюнях не перемазал, братец, — Микаса напоследок выпила ещё один бокал вина, а затем несильно пару раз ударила Йегера по щекам, заставляя того проснуться. Леви тяжело выдохнул, откладывая полотенце со своих плеч в сторону и взваливая на себя тушу Йегера: он положил его правую руку на своё плечо, пока родственница делала то же самое левой. И после этой достаточно тяжёлой попытки поднять Йегера с места, Аккерманы, не торопясь, начали подниматься по лестнице на третий этаж. Обходя свой кабинет и спальню рядом с ним, Леви потащил бессознательное тело в гостевую, и Микаса внезапно оторвалась, встала рядом с дверью в комнату. — Со своим голубчиком поспишь у себя, — девушка указала взглядом на спальню Леви, пока тот в неком недоумении собирался отказать ей в такой просьбе. Пришлось дать заднюю. — Пусть спит со мной, только избавь меня от своих идиотских шуток, стерва. Эрен находился в каком-то пьяном бреду и плохо понимал, что происходило вокруг него, но любовника он почувствовал почти сразу же. — Леви, ты такой красивый, — восхищённо бормотал пацан, пока Леви с трудом скинул тушу Эрена на кровать. Снимая с него одежду, в процессе он отмечал, что у пацана очень уж красивая смуглая кожа, настолько разгорячённая алкоголем, что так и хотелось прикасаться. И Леви не стал себе в этом отказывать: аккуратно провёл холодными руками по торсу, ощущая мурашки, пробежавшие по всему телу любовника. — Тебе нужно поспать, — отрываясь, Леви говорил абсолютно спокойно, в мыслях вновь себе напоминая, что в следующий раз Эрену явно не стоит наливать. Эрен приподнялся и притянул Леви за руку, заставляя сесть на кровать. Схватив за подбородок, он повернул его лицо к себе, ведя длинными пальцами по гладкой коже. — Да, я пьян, — Эрен улыбался, — Но я буду трезв завтра, а ты будешь всё таким же красивым, — склонившись, прошептал, собираясь поцеловать в губы, но промазал, попав в подборок. — Бездарь. Леви оставил парня и сам собрался встать с кровати. Он хотел занять себя чем-нибудь: работой, чтением, чем угодно. Весь второй этаж был забит одними книгами, и он был бы не против уложить назойливого пацана спать и отвлечься, но тот, замечая, что мужчина собрался уходить, сразу же схватил его обеими руками со спины, не позволяя сдвинуться. — Ле-е-еви, — пьяно протянул, пока Аккерман смотрел на него с неким удивлением. В таком состоянии этот засранец умудрялся быть таким же настырным. Эрен потратил всего пару секунд на то, чтобы утащить к себе Леви и уложить под боком. Он сгрёб любовника в объятия, крепко прижимая к себе. Леви почти высвободился, чтобы оказать сопротивление, однако ему этого не позволили — Эрен уткнулся лицом в тёмную макушку, стиснув в объятьях. Он плавно начал спускаться пальцами вниз, к его заднице, сжимая ту в руках, но шипение Леви отрезвило и заставило жадные руки вернуться к талии. Утром Эрен чувствовал себя просто замечательно, а причиной хорошего настроения было тельце рядом — Леви мирно сопел, уткнувшись носом в его грудь, и крепко спал, что было не очень-то удивительно, учитывая его нагрузку. Отчастм Эрен чувствовал себя омерзительно: похмелье ударило в голову. Неприятно, но терпимо. За окном было светло, и парень понимал, что ещё многое предстоит сделать сегодня. Микаса приоткрыла дверь в спальню, а затем что-то прошептала, давая понять, что уже собирается уезжать. Эрен в ответ помахал ей рукой, но аккуратно, чтобы не разбудить Леви. Последний же спал очень чутко, поэтому всё равно проснулся, открыл глаза и приподнялся на локтях. — Доброе утро, Леви, — Эрен улыбнулся, а затем поцеловал мужчину в лоб. Он хотел задать вопрос, но не знал, стоит ли спрашивать это сейчас. И не рано ли. Но Леви будто бы читал его мысли по одному только выражению лица. — Говори. — Позволишь остаться у тебя? — Эрен крайне не любил тянуть с вопросами, поэтому всегда спрашивал прямо то, что его интересовало. И ему бы хотелось знать, позволит ли Леви съехаться. — Можешь занять ковёр в прихожей, — проворчал Леви, и видок его был достаточно сонным, однако Эрена всё же удивляло, что даже утром, едва проснувшись, он умудрялся язвить. Эрен перебирал тёмные пряди волос любовника, в мыслях приходя к выводу, что тот согласился. Следующей задачей был сам переезд, а именно — вещи. Их нужно было перевезти. И Эрен не стал медлить. После завтрака первым же делом поехал к себе, а ближе к вечеру приволок всё, что было: от зубной щётки до носков разных цветов. Он быстро освоился в доме Леви, но тот запрещал ему заходить в библиотеку на втором этаже. Насколько Эрен понял, весь этаж был завален книгами и чем-то, что было дорого Аккерману, но тот не спешил это показывать самому парню. Эрен воспринял это адекватно. Леви нужно время, чтобы полностью довериться, думал Эрен, обходя двери в библиотеку десятой дорогой на протяжении всего дня, однако стоило признаться: соблазн был чертовски велик, но тяжёлый взгляд и безапелляционное «нет» заставляли охладить голову и не переходить границы. Ближе к девяти часам Ханджи наконец отправила адрес заведения, в котором планировали собраться друзья. Леви взглянул на экран телефона с названием клуба, сводя брови к переносице. А Эрен доставал вещи из сумок и пытался выбрать одежду на ночь, которая обещала быть весёлой. Долго возиться он не стал: спустя пару минут уже стоял перед Аккерманом в белой футболке и джинсовых шортах. — Эй, Леви, — он ласково провёл длинными пальцами по острым скулам до подбородка, заставляя сидящего на краю кровати взглянуть на него, — Куда нам вообще? — Mилкбар, Йегер, — мужчина отложил мобильник в сторону, скользя взглядом по парню и оценивая его внешний вид. Пацан выглядел скромно, но определённо со вкусом. И в этом было что-то, что очень нравилось Леви, но озвучивать он это не стал. В десять вечера Микаса уже была рядом с клубом в машине. Эрвин и Ханджи сидели на передних сидениях, а она с Майком на задних. — Эй, согласитесь! Классное же место?! — очкастая улыбнулась, словно ребёнок, вызывая усмешку у Эрвина и кивок Майка. Сама Микаса ждала своего брата и его ненаглядного. Она вышла из машины, прищурившись, а затем выдохнула облегчённо, замечая знакомую машину Леви. С Ханджи невозможно было не согласиться. Клуб был достаточно уютным — просто прекрасным местом для отдыха. Его можно было назвать даже эксклюзивным, и его часто посещала молодёжь. Мо-ло-дё-жь. Леви глубоко выдохнул, обводя взглядом здание и приходя к выводу, что он, да и не только он, но и вся их компания, не считая Эрена и Микасу, были уже не в том возрасте, чтобы вычурно одеваться и отжигать под музыку нового поколения. Он, признаться честно, ожидал, что они поедут в какой-нибудь ресторан или в тот же банальный боулинг, но никак не сюда. Зоэ умела удивлять. И этот раз исключением не стал. Внутри можно было погрузиться в мир красных и нежно-фиолетовых цветов — от освещения у барной стойки до мягких кожаных диванов практически по всему помещению, не считая танцпола. Последний был огромных размеров, и людей было тоже достаточно. Это было не особо удивительно, учитывая тот факт, что клуб был популярным и каждый раз собирал толпы, готовые отрываться до самого утра. Зоэ потащила всех за круглый стол, рядом с которым были диваны, а затем заказала как можно больше алкогольных напитков. На вопрос «Ты рехнулась, бесноватая? Как мы дотащим до дома тех, кто потеряет голову после алкоголя?» она отвечать не стала, предпочла тактично промолчать и провести указательным пальцем по губам Леви, умоляя того просто расслабиться, пока есть такая возможность. Эрен довольно ёрзал на диване рядом с Леви, стараясь устроиться поудобнее. В этом клубе он был пару раз, но смутно помнил что-либо, ведь постоянно умудрялся напиться до беспамятства, а затем забыть почти всё. Но какие-то детали в его памяти остались: освещение, диваны, громкая музыка, от которой у многих болела голова, стриптизёрши. Последние его даже привлекали чем-то. Не тем, что это были девушки, да даже не своими формами, а именно движениями: они были изящными, грациозными, в такт музыке. Достаточно соблазняюще. Именно поэтому он уставился на одну из стриптизёрш, пока не почувствовал несильный удар в бок. Он опомнился и повернул свою голову налево, чтобы понять, что за существо его дёрнуло, но вместо Леви он увидел Микасу. — Симпатичная, правда? — она перевела взгляд на ту же танцовщицу, а Эрен только нервно сглотнул, кивая. Он искренне не понимал, когда прозевал момент ухода Леви. — А где... — Эрен смотрел по сторонам, пытаясь найти знакомую тёмную макушку. — Отошёл к Ханджи, нужна помощь с напитками, — понимая, о ком идёт речь, Микаса отметила, что без Леви Эрен был похож на щенка, потерявшего своего хозяина. Особенно забавной была сама ситуация: он нагло пялился на женщину, а когда его привели в чувства, выглядел достаточно удивлённым и явно сбитым с толку. Микаса не любила сидеть на месте. В целом она была девушкой достаточно сдержанной, но если собиралась отдохнуть, то уж на полную катушку. Так и в этот момент она схватила парня за руку и потащила танцевать, пока Эрвин и Майк о чём-то разговаривали. Кажется, что-то связанное с поездкой Захариуса, но Микаса не пыталась вникнуть. — Парни-и-и! — вернувшись, Ханджи первым же делом села рядом с Леви напротив Эрвина, сгребая Аккермана своей лапой под бок. Тот же старался не потерять равновесие, чтобы разлить по бокалам вино, — Я чертовски соскучилась по временам, когда мы так проводили время вместе! — Согласен, — сдержанный ответ Майка и мягкая улыбка были настолько искренними, что каждый в компании невольно начинал улыбаться, не считая Аккермана. Тот лишь усмехнулся, заканчивая с алкоголем и откидываясь на спинку дивана, — Нам стоит поехать куда-нибудь вместе, как думаете? — продолжал Захариус, — Врачебная практика в Лондоне была интересной, конечно, но без вас всё равно не то. — Ханджи проела нам мозги за год твоего отсутствия, — Эрвин отпил немного вина, глядя на старого друга. С Майком он был знаком давно. Настолько, насколько это было возможно, а если точнее — с пелёнок. На свет они появились в одном и том же роддоме, жили в одном районе и по соседству. Взрослели вместе, поступили в одну и ту же школу, а затем и институт. Только Майк часто оперировал в других городах, иногда и странах, поэтому они крайне редко виделись. Даже на свадьбу Смита и Зоэ сам Захариус прибежал из аэропорта с чемоданами, так как пропустить такое важное событие не мог. Следующие пару часов прошли достаточно спокойно. Ханджи разнесло после второй бутылки, и все остальные были вынуждены копаться в прошлом, вспоминая все смешные и не очень случаи. Началось всё с истории о том, как Ханджи случайно попала в обезьянник, а закончилось на личной жизни каждого: оказалось, что Майк в Лондоне не терял времени и умудрился найти себе девушку. Сказал, что её имя ассоциируется с бананами, как и цвет волос, а характер со сталью. Леви даже слегка удивился, так как думал, что и Майк, и он навсегда займут статус двух холостяков, однако первый нашёл себе девушку, а второй... Настырную занозу в заднице с изумрудного цвета глазами и гнездом на голове. Гнездом, которое Леви был вынужден и в этот раз привести в порядок, превращая этот ужас в пучок и неплохо уложенные волосы. Эрен вернулся обратно к компании, усаживаясь с правой стороны от любовника и открывая бутылку вина. Аккерману оставалось лишь благодарить Господа за свою устойчивость к алкоголю. И к выкидонам парня. Зоэ утащила Эрвина и Майка на танцпол, присоединяясь к Микасе. Девушка была трезвой, чего нельзя было сказать об остальных. Ханджи держала в руке бокал, наполненный вином до самых краёв, и Эрвину не повезло случайно оказаться рядом, когда кто-то неудачно её толкнул. Сама женщина попала прямо в объятия мужа, а вот жидкость в бокале — на его белоснежную рубашку. Эрвин начал массировать пальцами виски, стараясь не расстраиваться злиться из-за подобного вброса, однако довольная до самых ушей улыбка жены усмирила его пыл. Майк старался не смеяться над этой комичной ситуацией, лишь перевёл взгляд на Аккермана, на плечо которого неизвестный ему пацан опустил свою голову и что-то бормотал, в ответ получая явно язвительные подколы. Что это был за Эрен — он понятия не имел, а узнал о нём только от Зоэ в машине, когда та начала рассказывать о том, что Леви наконец остепенился. Только напрягла его знакомая фамилия «Йегер», которая не сулила ни о чём хорошем. В очередной раз укоряя Леви за умение находить себе неприятности, Захариус решил не вникать, так как счёл это лучшим выходом из ситуации. — Леви, — Эрен приподнял голову, смотря на любовника и опуская свою руку ему на колено. Воспалённый алкоголем разум в очередной раз заставлял творить различные глупости, но сейчас он больше всего хотел поцеловать Леви, от которого пахло вином и волосы которого отдавали красноватым цветом под приятным освещением. И он не стал медлить, когда понял, что добился внимания — тут же проник в горячий рот своим языком, переплетая языки и получая желанную отдачу. Вскоре Леви отстранился, не желая продолжать. Много глаз, очень много, а поцелуи для него были чем-то интимным до такой степени, что могло бы быть лишь между двумя людьми и явно не на публике. Микаса же успела запечатлеть на камеру попытку Эрена поцеловать Леви. Да и не только это она успела сфотографировать: и рубашку Смита, как только тот направился в уборную, и Ханджи, которая забавно танцевала с Захариусом, толкая других людей и попутно стараясь что-то рассказать мужчине. Но тот только кивал и делал вид, что всё понимает, хотя разобрать ничего из криков Зоэ не мог, понял одно — та была счастлива провести время так беззаботно со своими друзьями, прямо как в студенческие годы. К двум часам ночи закончилась смена Гриши в больнице. Он крайне негативно относился к таким задержкам: тосковал по жене и всякий раз винил себя в том, что не мог провести с ней больше времени. Карла скучала по нему, но никогда этого не говорила, понимая, что муж работает допоздна и устает, а выносы мозга уж точно были бы лишними при таком раскладе. Именно поэтому она старалась готовить и убираться дома, уходить в работу и гулять с подругами. Гриша взглянул на фотографию жены с маленьким Эреном, а затем сел в машину и после тяжёлого рабочего дня поехал прямиком домой. Его радовала мысль о том, что ночью пробок не было. Это означало, что доедет он намного быстрее. Ханджи с Эрвином и Майком успели разъехаться домой, оставляя Аккерманов и Йегера. Леви стоял на улице, у входа в клуб, сжимая в зубах сигарету и устало глядя на дорогу. Голова от громкой музыки раскалывалась, и он даже не понимал, как Микаса умудрялась всё ещё держаться на ногах и проявлять какую-то активность. Эрен стоял лицом к Леви, настолько пьяный, что даже не заметил то, как его любовник в очередной раз вытащил несчастный никотиновый свёрток. Эрен приобнял того за талию, шепча на ухо что-то, уткнувшись скуластой физиономией в тёмные волосы и ощущая любимый запах. Микаса хмыкнула, глядя на эту забавную картину, а затем замерла, замечая, что взгляд Леви был направлен на машину. Её хозяин, видимо, собирался проехать мимо клуба, но что-то заставило его остановиться. Гриша опустил окно, вглядываясь и пытаясь понять, не ошибся ли. Своего сына он смог узнать с трудом, ведь не привык видеть того с собранными волосами, однако Леви заметил сразу же. Невозможно было спутать его с кем-то — сигарета, чёрные волосы, недовольная мина. Подобную сцену с объятиями и пьяным сыном он не хотел видеть больше всего. Понемногу в голове Леви стала складываться общая картина. И она начинала его пугать. Сверлили они с Гришей друг друга взглядами несколько секунд, создавая максимально напряжённую атмосферу. Сгладить углы не выходило вовсе, оттого и отец Эрена решил оставить всё на потом. Не сейчас. Он поднял окно и уехал по нужному направлению, а Микаса поспешила отправить Эрена в машину под предлогом, что ему пора отдохнуть. — Чёрт побери, — Леви потушил сигарету и выбросил в мусорку рядом. Микаса была в смятении: она провела рукой по волосам, откидывая чёлку назад и тяжело выдыхая. — Дай-ка и мне прикурить.