Эрих сидел на голове высокой статуи местного божества, удобно устроив ноги на украшавших его морду щупальцах. Но не стоило бояться навлечь на себя его гнев — неудачник давным-давно сгинул в драконьем пламени. Это если верить официальной легенде, потому что по более достоверной информации божество это прикончил один возжелавший бессмертия человечишка. Такое себе, видать, было божество. Прямо как мальчишка, что сражался сейчас внизу с молодой вергиеной. Впрочем, правильнее будет сказать — хорошенько от неё огребал. Даром что сопливая девчонка — силищи в ней, как во взрослом человеческом альфе.
Делать на Канисом обоссаном острове было совершенно нечего, поэтому Эрих частенько приходил в засыпанный песком зал понаблюдать за тренировками юного грифона. Стоило признать, что упорства парню не занимать. Большинство, узнав о непоправимости своего увечья, утратили бы всякую веру в себя и пошли топить горе в вине. Но Флориан Боариу оказался иной породы зверь и вознамерился научиться биться второй рукой. Глупо и в то же время похвально. Особенно, для жалкого человечишки.
Правда, похвастаться Флориану пока было нечем. Неловко держащая клинок левая рука едва позволяла отбивать удары, куда уж там контратаковать. Как и все вергиены, девчонка предпочитала грубую технику боя, напористо атакуя и даже не думая щадить более слабого противника. Эриху тоже доводилось сражаться с местными оборотнями, но исключительно из спортивного интереса — при всём старании вергиенам не удавалось его достать. Из всех известных науке рас только дровийцы превосходили нэко в скорости и ловкости.
Вот бы ещё у Эриха мозгов было побольше… Он до сих пор не мог простить себе, что так идиотски облажался во время убийства ругарийского посланника. Оставил на земле свой запах и кошачьи следы, придурок безголовый. Мог бы предусмотреть, что канцлер догадается задействовать в расследовании своего ручного волчонка, да и вервольфы пришлют собственных ищеек. Канисово дерьмо! Теперь Эрих объявлен в розыск по всей империи, и награда за его поимку назначена солидная даже по меркам обеспеченных лордов. Любой крестьянин за такую сумму и вовсе архидемону душу продаст.
Да что там крестьяне. Сарранция — последнее место, где Эрих желал отбывать ссылку, но пересидеть в каком-нибудь храме или в школе жрецов нельзя. Беззаветно верна Церкви только её элита — воины и жрецы. Они с мальства взращены в церковных интернатах и попросту не знают иного смысла в жизни, кроме служения воле Высших Сил. Но среди церковной прислуги немало простых людей, которые запросто сдадут Эриха канцлеру ради золота и возможности вырваться из полурабского существования. Эрих на их месте именно так бы и поступил.
Тем временем юная воительница благополучно избавила своего соперника от оружия — хорошо, если опять не вывихнула ему руку — и гордой походкой направилась к выходу из зала. К потирающему запястье Флориану устремилась его миленькая служаночка — Лелик. Раньше она воспринималась кланом в качестве девочки для битья, но после передачи в собственность знатного гостя немного повысила свой статус. Флориан не позволял никому её бить, поэтому самочка таскалась за ним хвостом и послушно исполняла все прихоти.
Изобретательностью, правда, Флориан не отличался. Лелик приносила ему еду, прибиралась в покоях, обучала гиеньему языку и ещё помогала по мелочи. Однако в попытках совратить хозяина и доставить ему удовольствие не преуспела. Дескать, прилагавшийся к ней мужской половой орган его смущал. Вот уж беда так беда, смешно прямо. Женская дырка ведь тоже в наличии, что не так-то? Но как бы милашка ни крутила перед Флорианом хвостом — и сам спариваться с ней отказывался, и Эриху не позволял. Дурачина и жлоб. Приходилось брать её по ночам, дождавшись, когда грифончик крепко заснёт.
Лопоча что-то на своём рычащем языке, Лелик протянула Флориану полотенце. Он поблагодарил её на том же языке и принялся стирать пот. Эрих торчал на ненавистном острове уже неприлично долго, но изучением гиеньего языка утруждать себя не стал. В любой момент его святейшество может сообщить, что опасность миновала, и снова призвать на службу. К чему забивать себе голову ненужной информацией? Правда, приближать обратно к себе Асинкрит что-то не торопился, и это пугало до вставшей дыбом шерсти на хвосте. Что, если Эрих его святейшеству вовсе больше не нужен?
Чтобы не утонуть в очередном приступе самоедства и ненависти к себе — всё-таки, каков тупица, надо же было так накосячить! — Эрих поспешил к своему временному развлечению. Ловко спрыгнул на пол — любой человек получил бы с такой высоты тяжелейшие переломы, но Эрих, к счастью, превосходил людей во всём.
— Заметил? — Флориан гордо расправил плечи и нацепил на лицо самодовольную улыбочку. — Сегодня я продержался дольше обычного. И это при том, что Нерея никогда мне не поддаётся.
Ха! Поддавки, притворство, враньё и лицемерие — прерогатива лишь высших оборотней, вроде нэко. Ну и люди в подобном чрезвычайно талантливы. Вергиены же относятся к наиболее примитивным расам — они даже ликанов и вервольфов в наивности переплюнут. Вот только Нерея — двенадцатилетняя девочка и, даже с поправкой на скорое созревание вергиен, гордиться успехами в поединках с нею должно быть стыдно. Попробовал бы Флориан победить в спарринге её мамашу или хотя бы среднюю сестру.
— Яросвет насадит тебя на свой клинок быстрее, чем ты замахнёшься, — осадил Эрих, с наслаждением отмечая тут же пропавшую улыбку на лице собеседника. — И да, я сейчас немного не о том клинке, какой тебе сперва в голову пришёл. А как ты хотел? Забыл, что он ещё и псионик? Так что лучше тренируйся быстро смазываться, полезнее будет.
— Роксана учит меня парировать внушение с помощью силы альфы, — процедил помрачневший Флориан. — Но что ты в этом можешь понимать. Ты же у нас оборотень, и псионической силы в тебе, как в ночном горшке.
Канисово дерьмо! Маленький грифончик научился клеваться. Вот же мелкий сучонок.
— Вот поэтому я бы на твоём месте подкараулил слишком одарённого паршивца в тёмном коридоре и ткнул кинжалом под рёбра, — проворчал Эрих. — Или добавил отравы ему в жратву. А что такого? Вот уж много пользы с твоей чести, если она сведёт тебя в погребальную печь.
— Для этого я тренируюсь каждый день. — Флориан направился к выходу; Лелик засеменила следом. Эриху пришлось пойти за ними. Не оставаться же одному, тем более что поединки с вергиенами и беседы с юным Боариу — единственная радость на уродском острове. — Пойми, Эрих, я не собираюсь умирать! Сколько раз тебе об этом говорил. Я должен спасти леди Кристу — она моя невеста, и никто другой прав на неё не имеет. А ещё я обязательно отомщу за брата. Он погиб по моей вине, и не будет мне покоя, пока канцлер не заплатит кровью за его кровь. И конечно…
— Да-да, — поспешил перебить Эрих. — Ещё ты искалечишь свою тётушку-мясничку, порубишь на куски императора и передушишь всех рождённых твоей омежкой от него детей. Ты постоянно об этом твердишь. Надоело.
Некоторое время Флориан шёл молча, наверняка глубоко уязвлённый. Путь их лежал в бывшие купальни, выложенные разноцветной плиткой бассейны в которых пустовали уже сотни лет. Там Флориан умылся из заполненной водой каменной раковины и уставился в потускневшее от времени зеркало. Мокрые тёмные пряди прилипли к лицу, под ними виднелась скрывающая изуродованную глазницу повязка; в зелени уцелевшего глаза трепетал злой огонёк. Таким мальчишка нравился Эриху больше.
— А мне надоело слушать твоё нытьё, что я никого не смогу победить в честном бою и поэтому должен действовать как трус и подлец, — прорычал Флориан зеркалу. — Я вообще-то альфа, Эрих. Странно, что ты этого до сих пор не заметил. И я не собираюсь опускаться до омежьих штучек с ядом или просить кого-то убивать за меня. Тем более просить такого мудилу, как ты.
— В этом я тебе в любом случае не помощник, — усмехнулся Эрих. — С радостью угостил бы рыжего говнюка арбалетным болтом, да только его святейшество подобную самодеятельность не оценит. Кстати, обрати внимание, — Эрих добавил убедительных ноток в голос, — что я тоже не рискнул бы выходить против Яросвета один на один. И вовсе не потому что он лучше управляется с мечом. На этот раз я про обычный меч, из стали который. Поверь, даже его святейшество не способен одолеть меня в ближнем бою. Ха, да я вон самого сыночка Верховного зарезал, как ягнёнка. Чтобы ты знал — вервольфы весьма проворны в бою, тем же вергиенам до них далеко. — Подождав, пока Флориан уложит услышанное в голове, уже спокойнее продолжил: — Да только у некоторых людских омег есть нечто пострашнее умения ловко орудовать мечом. Смекаешь? Ладно бы они только просчитывали твои планы в бою, так нет же, эти уроды способны любую дрянь тебе внушить. Только ты вроде побеждал, и тут мгновение темноты перед глазами, и следом обнаруживаешь стальной сюрприз у себя в потрохах. Вот уж радость!
Эрих нарочно бил по самому больному для Флориана. Мальчишка успел рассказать, что именно так погиб его брат. Яросвет что-то внушил тому и тут же воспользовался заминкой противника, чтобы воткнуть ему клинок между рёбер. Вот тебе и честный бой.
— Знаю. — Левая рука Флориана крепче вцепилась в край раковины — узловатые мускулы угрожающе вздулись по загоревшей кожей. — Роксана владеет телепатической силой и учит меня ей противостоять. Только вот… — Он немного помешкал и неуверенно проговорил: — Яросвет же её брат, почему она так спокойно относится к его смерти? Разве Эждеры не должны держаться друг друга? Вот за императора она почему-то горой стоит. Не лезь к нему, говорит, сама разберусь. Может, просто не верит, что я способен его одолеть?
В тайну его святейшества Флориана до сих пор не посвятили, и Эрих не собирался что-то в этом менять. Однако неимоверно радовало, что Роксане родной брат нужен исключительно живой, и потому двоюродному и менее ценному для неё брату она тоже намерена сохранить жизнь. Эрих терпеть не мог Белую Драконицу, но в одном они сходились — оба не доверяли Темараднасу. Не зря же его в империи прозвали архидемоном и коварнейшим из творений Высших Сил. После смерти у Асинкрита будут считанные мгновения, чтобы заполучить божественную силу и вернуться к жизни, и если Темараднас в последний момент передумает…
— Роксана никогда не видела этих двоих, — осознав, что молчание затянулось, поспешил ответить Эрих, смущённо постукивая по ногам хвостом. — С чего ей вообще должно быть до них дело? Яромир так и вовсе угроза для её обожаемого папочки. С тобой или без тебя она стряхнёт братишку с трона, чтобы усадить туда взамен более важную для неё задницу. Так что ты прав — она просто тебя, дурака, жалеет. Я тебе тоже самое говорю: забудь ты об императоре вообще. Яросвет это так, ядовитая ящерица, а вот второй — настоящий дракон. Он даже драться с тобой не станет. Поджарит, как цыплёнка, и всё на этом. Хочешь так закончить?
— Не собираюсь я умирать. Да и другое меня последнее время тревожит. Вот посмотри на меня и скажи, что ты видишь? — с каким-то злым надрывом выдохнул Флориан и провёл перед собой рукой. — Мерзко, правда?
Эрих сложил руки на груди и окинул его оценивающим взглядом. Высокий и неплохо сложенный самец человека, жилистый и сильный, да и на морду красивенький. Омежкам такие нравятся. Что не так-то?
— Ну, посмотрел. Нормально всё с тобой. Только лицо построже сделай, а то выглядишь, как тупой ушлёпок.
Губы Флориана дрогнули в слабой улыбке, но она тут же померкла.
— Спасибо за поддержку. Но вдруг леди Криста взглянет на меня и решит, что такой… урод её не достоин?
— Тебя шрамы, что ли, смущают? — догадался Эрих. — Так бы сразу и сказал. Что за слюнтяй! Вечно вы, никчёмные людишки, переживаете из-за всяких пустяков.
— Это не пустяки, — нахохлился Флориан. — Леди Криста — самая красивая в мире девушка, настоящее божество. Вправе ли я претендовать на неё, будучи… вот таким? Не стану же я принуждать леди Кристу, если она не захочет стать моей супругой. Она имеет право отказаться. Потому что я… — Он сглотнул и чуть слышно прошептал: — Я урод и калека. Император, небось, красавец хоть куда, а меня Симона превратила в ободранную псину. Проклятье! — он врезал кулаком по раковине и отвернулся от зеркала.
От таких откровений Эрих даже немного растерялся. Никогда прежде Флориан не признавался, что комплексует из-за подпорченной внешности. Наоборот, только и делал, что петушился в своих фантазиях на тему расправы над канцлером и его венценосным братом, да всё грезил о своей возлюбленной. И тут, на тебе, оказывается гордый грифон считает себя ощипанным цыплёнком. Какой жалкий червяк. Позорник. Ничтожество. Не секрет, что люди — никчёмнейшие из разумных рас и обладают никудышной регенерацией, но это не повод так раскисать.
— Сопли подотри, говнюк, — оскалился Эрих, сердито дёргая за спиной хвостом. — Шкурку ему подпортили, горе какое. Нытик обоссаный. Ты альфа-самец или омежка трепетная? Чтобы впредь я такой херни не слышал, иначе оторву и сожру твои яйца, — угрожающе взмахнул выпущенными когтями, подтверждая серьёзность угрозы. — Таким слюнтяям они всё равно ни к чему. Ты понял меня, Фло-ри-ан?
— Да понял я, — вздохнул тот. — Но вдруг леди Кристе в самом деле будет противна близость со мной? Как мне тогда быть? Это ужасно, ложиться в постель к любимой женщине и читать на её лице отвращение.
Эрих хохотнул. Какой же умора этот Флориан.
— Сколько самок у меня было — всем было противно. Кричали, вырывались, плакали, порой приходилось сперва душить, чтобы не прибежал никто на их вопли. И что с того? Главное, что мне понравилось. И вообще, — Эрих подбоченился с надменным видом, — шрамы превращают тебя из сопливого мальчишки в брутального мужика. Уверен, твоя леди Криста потечёт от их вида прежде срока. Оглянуться не успеешь, как станешь счастливым папочкой.
— Насилие по отношению к девушкам — отвратительно, если только они не альфы, — мрачно заметил Флориан и поморщился: — Брат мой рассуждал точно, как ты. Тоже был мудак и насильник. И отец наш не лучше. Я насмотрелся, как он с матерью нашей обращается, и решил для себя, что никогда таким уродом не буду. Альфа должен слабых защищать, а не измываться над ними. В победе над слабым чести нет.
— Всё-таки вы, люди — до ужаса мерзкие. У нас вот не принято, чтобы самец обижал свою супругу или любовницу. Да и наши кошечки сами кого хочешь обидят, не то что ваши омежки нежные. Но ты всё равно расслабься — ничего страшного в твоих шрамах нет.
— Даже в этих? — Флориан неловким движением коснулся двух уродливых белёсых заплаток на обнажённой груди. — Мне самому противно на них смотреть, если честно…
— Пустяки, тебе же грудью не кормить. Главное, что в штанах всё на месте. Остальное не страшно, — беззаботно улыбнулся Эрих и протянул к Флориану руку, демонстрируя спиралевидный шрам. — Главное, что такого на тебе нет. При виде этой загогулины даже у самой неразборчивой шлюхи всё скукоживается. Лично проверял. Удивительно, что с одной стороны в империи так уважают церковников и тут же спаривание с ними считают мерзким извращением. Вы, люди, очень непоследовательные существа.
Флориан робко улыбнулся в ответ.
— Брось, я вот уверен, что в твоём случае девушек больше смущает твой хвост и дурные манеры. Особенно последнее. Попробуй быть поласковее с избранницами, и они ответят взаимностью. Не знаю, комплиментом их одари или безделушку какую вручи. Девушки такое любят.
— Что? Хвост?! — возмущённо вскинулся Эрих, награждая собеседника ледяным взглядом. — Чем тебе не нравится мой хвост, а? Да вы, людишки поганые, просто завидуете. У вас-то хвоста нет. Неполноценные бедняги. Да что вы вообще понимаете? Хвост, между прочим, весьма удобен и полезен в бою.
— Ага — для противника. Чтобы тот мог ухватиться за него и шмякнуть тебя об стенку.
— Достаточно не тупить в бою, и никто твой хвост не поймает, — обиженно прошипел Эрих. — Со мной никогда ничего подобного не случалось. И вообще я предпочитаю в лоб на противника не лезть. Со спины врагов кромсать мне как-то привычнее и милее, знаешь ли.
К счастью, на очередной круг нытья о чести и достоинстве Флориан не пошёл. Вместо этого решил немного сменить тему.
— Вот ты говоришь, что с церковниками никто в постель ложиться не хочет. А как же лорд Ламорте? Ты сам рассказывал, что он спит со своей Направляющей. Она, конечно, женщина и омега, но в первую очередь — жрец! Однако, как видишь, их обоих это не смущает. Да и вообще никого не смущает, как я погляжу.
— Лорд Ламорте — известный извращенец, и его рыжая потаскуха не лучше. Не зря его святейшество их обоих терпеть не может, — зарычал Эрих, прижимая уши. — Будь моя воля — я бы давно спустил с волчары шкуру и собачонку его ручную следом освежевал. Да только они оба нам нужны пока что.
Флориан нахмурился и, бросив опасливый взгляд в сторону выхода из зала, понизил голос:
— Не думаю, что Роксана позволит убить её отца, пусть даже приёмного. Мне показалось, что она его искренне любит.
— И в этом наша огромная проблема, — нехотя согласился Эрих. — Думаю ты уже понял, что его святейшество считает достойной трона только свою сестру, а не эту старую псину. Да только попробуй Роксану переубеди, — досадливо процедил он. — Не понимаю. Она же такая сильная телепатка, почему не видит, что любимый «папочка» её использует?
— Мне лично наплевать, кто станет следующим императором, — отмахнулся Флориан. — Отомщу канцлеру и Симоне, заберу свою невесту, а вы дальше варитесь в своих престольных помоях. Прости, но я в них окунаться не намерен.
— Прощаю и полностью с тобой соглашаюсь, — кивнул Эрих. — Всем будет лучше, если ты заберёшь свою самочку и свалишь куда подальше. Попутного ветра вам в спину. Нечего путаться у нас под ногами — и без сопливых проблем хватает.
Только вот быстрее Канис подохнет, чем грифончику отдадут его подружку, если в её пузе на тот момент окажется драконье потомство. Роксана при всём её старании в продолжении рода не преуспела. Обычное явление для альф женского пола — не для размножения их создали Высшие Силы. Асинкрит даже пробовать не собирался, да и вряд ли бы преуспел. Оставались рыжие братцы-уродцы. Но одного из них в любом случае придётся непоправимо искалечить, чтобы утихомирить, а второй с огромной вероятностью и вовсе помрёт. Если не от руки ненавидящего его юного Боариу, то от чьей-нибудь ещё. Если в дом заползла ядовитая змея, её рано или поздно кто-нибудь прихлопнет. При всём уважении к его святейшеству, его планы подчинить себе Яросвета Эрих находил нереализуемыми.
— Не знаю насчёт тебя, а я голодный, как сто демонов, — проговорил Флориан и повернулся к всё это время тенью маячившей в углу вергиене. — Лелик, бринг ассеблиеф вир онс кос ен дринггоед на дие боонсте балкон.
Девчонка с почтением поклонилась.
— Соос у бевеел менеер.
Эрих недовольно поджал губы. Что ни говори, а личная служаночка это невероятно удобно. Почему только грифоньему сопляку такая роскошь позволена, а Эриху даже не предложили? Быть не может, чтобы в подчинённых Миракле кланах не было других самочек-омежек. Может, в следующий визит его святейшества стоит поднять этот вопрос? Приставать с такими просьбами напрямую к Роксане и тем более её злобной подружке Эрих не решался.
Мысли о его святейшестве моментально испортили настроение. Временами Эриху удавалось отвлечься от тупыми зубами раздирающей его тревоги, но в большинстве случаев она накидывалась на него, словно Канис на отверженные Фелидой души нэко. Следом приходила злость на самого себя. Она нещадно жгла изнутри, доводя до исступлённого воя и порыва обратиться зверем и вонзить клыки в чью-нибудь глотку. Глубоко, до самого позвоночника, чтобы вырвать её одним движением. Эрих убил уже бесчисленное количество коз и даже двух бет-гиен, но это не помогло. Канисово дерьмо!
— Я попросил Лелик принести нам еду на верхний балкон. Составишь компанию? — как-то неуверенно, словно опасаясь отказа, предложил Флориан.
И всё-таки везучий малый этот юный лорд Боариу. У него были Эрих, личная служанка, грифон, а ещё тренировки с Роксаной и дочерьми Мираклы, тогда как у Эриха был только Флориан. Не то чтобы Эрих совсем не умел оставаться в одиночестве или тяжко от этого страдал, но всё-таки предпочитал общество. Общество его святейшества, а не придурочного альфачонка, постоянно скулившего о своей похищенной невесте и желании отомстить за брата!
— Я как раз туда собирался прогуляться, — с показным безразличием согласился Эрих. — Люблю, знаешь ли, помедитировать, глядя на море и слушая пение чаек.
На самом деле Эриху попросту нечем было сегодня заняться. Так же точно, как вчера, позавчера и все предыдущие полтора месяца. Единственным исключением были дни, когда на остров прибывал его святейшество. Такое случалось всего дважды, но каждый раз становилось пресловутым глотком воды для умирающего в пустыне. И одновременно приносило ужасное осознание, что Асинкрит превосходно справляется и без Эриха. Неужели, нашёл себе другого помощника?
Эрих каждый раз украдкой обнюхивал его святейшество, но никаких непривычных запахов не находил, а спросить напрямую не решался. Потому что какой смысл продолжать жить, если выяснится, что ты больше не нужен? Лучше уж тешить себя надеждой, что со дня на день его святейшество прибудет на остров не для встречи с сестрой и ублюдком Ламорте, а исключительно ради Эриха. Чтобы сообщить, что опасность миновала, и можно вернуться к своим обязанностям.
Но пока придётся довольствоваться обществом тупого юнца. Миновав несколько лестниц и множество коридоров, Эрих вышел на полуразрушенный балкон — слева пол обрывался; далеко внизу задорно скалились омываемые морской пеной скалы. Канисов Регал и его давно подохшая бешеная хозяйка не пощадили Кораллум. Повезло, что древние архитекторы знали своё дело и даже в искалеченном виде замок оставался пригоден для жизни.
Проворная Лелик к этому времени успела сервировать круглый мраморный столик — на вышитой салфетке поджидали кувшин с цитрусовым слабоалкогольным напитком, стеклянные бокалы и закуска: фрукты, фисташки и засушенные рыбки. Эрих поморщился: ну и гадость. У стола возвышалась пальма в горшке, её волосатый ствол обнимал крыльями упитанный рэттвинг. С высоты открывался вид на море — лазурное у берега оно постепенно переходило в тёмно-синее. Возле облепленного чайками каменного островка волнообразно изгибалось длинное тело Глациера. С плотно прижатыми к телу крыльями дракон походил на гигантскую белую змею. Эрих поёжился и отвёл взгляд — вода вызывала у него беспокойство, особенно, когда её было так много.
— Вот ты только погляди на него! — возмущённый голос Флориана помог совладать с назревающим приступом паники. — Он точно одного вида с имперским драконами? По сравнению с ними он слишком водяной. Постоянно в море плещется.
Смотреть второй раз Эрих расхотел, да и вообще начал жалеть, что согласился сюда прийти. Свежий морской ветерок это, несомненно, приятно, но Канисова морская гладь, протянувшаяся до самого горизонта, нервировала и напрягала. Первые дни на острове ещё и вопли чаек раздражали, но потом Эрих к ним привык.
— Если ты ещё не заметил, дракону здесь нечего жрать, кроме коз и вергиен, — принялся объяснять он, чтобы отвлечься. — Поэтому Глациер вынужден охотиться в море. Акулы и дельфины — не козы, и никогда не закончатся. И вообще, его святейшество уверен, что все три дракона принадлежат к одному виду, а уж ему точно виднее, чем тебе, недоумку.
— Да мне, если честно, всё равно, — заявил Флориан, наполняя свой бокал и ловко выхватывая из миски финик. — Просто жалко будет, если Регал отгрызёт нашему дракону голову. Глациер по сравнению с ним как-то мелковат.
Эрих едва не подавился.
— Это Глациер-то маленький?! Ты его вблизи видел вообще? Да он здоровенный!
— Всё равно Регал намного крупнее, — с сомнением протянул Флориан.
Эрих пригубил напиток, отмечая свежесть и приятную кислинку.
— Знаешь ли, размер не всегда решает. Вон, например, тот же вер Орефан был могучим самцом, тебя бы одной левой поломал, и толку? Один тычок кинжалом со спины, и отправился великий воин червей кормить.
— Ага, только драконы на кинжалах не сражаются.
— Не ссы. Роксана усилит Глациера своей силой альфы, а Регал будет один. Да и что эта огромная неуклюжая гадина сделает? Он Глациера даже поймать не сможет. Тут скорее надо Ламорте переживать, как бы его планы на драконье потомство не пошли Канису под хвост, — усмехнулся Эрих. — Дракончики слишком различаются по возрасту. Это как если бы ты решил подкатить яйца к столетней бабке. Скорее всего Аглая заявит Глациеру что-то вроде «эй, мальчик, у тебя ещё не везде выросло, прилетай через пару-тройку веков». Представляю, как взбесится волчара! Сам-то он давно не юнец, чтобы так долго ждать.
— Больно надо мне к столетней бабке приставать, — обиделся Флориан. — Это брат любил женщин постарше, а у меня вообще-то есть леди Криста и никого другого мне не надо. Леди Криста самая…
— О, Фелида, я уже не могу это слышать. — Эрих сгрёб с пальмового ствола увесистую тушку рэттвинга и протянул её Флориану. — На вот, заткнись и погладь лучше крыску.
—…лучшая в мире омега. И не спорь, потому что она… О, Тучка, — обрадовался Флориан, аккуратно забирая сонно вытаращившего глазки зверька. В цепкие ручонки тут же была вручена виноградина. — Не хватай её больше так, Тучка беременная.
— Счастье-то какое, — скривился Эрих. — Фу, как ты можешь это есть?
— Ты про рыбок, что ли? — не понял Флориан и засунул в рот ещё несколько рыбьих скелетиков. — Они очень вкусные. Попробуй!
— Сам жри эту мер-р-рзость.
— Да что с тобой не так? Все знают, что кошки любят рыбу. Не капризничай.
— Ещё раз назовёшь меня кошкой и полетишь из окошка! — оскалился Эрих, прижимая уши. — Ты хоть представляешь, как бесишь, а? Прицепился, как клещ! Да чтоб тебя самого Канис сожрал.
Не обращая внимание на удивлённо пытающегося оправдаться мальчишку, он вскочил с места и выскочил в замковый коридор. В груди жгло и давило, глаза застилало алой пеленой, в теле пульсировал позыв к трансформации. Раньше вспышки ярости бывали только в период гона, но в последнее время Эриха начало накрывать и вне его. Как будто проклятый остров постепенно вытягивал рассудок и отравлял душу. И приступы агрессии со временем случались всё регулярнее. Канисово дерьмо!
На мраморный пол полетела одежда, захрустели кости, обдавая тело волной быстрой боли. Перед глазами мелькнула ощеренная морда намалёванного на стене монстра. Эрих с рыком шарахнул по ней когтями — они заскрежетали по камню. Нечего тут скалиться! Коза. Эриху срочно нужно отыскать козу. Как только пасть наполнится горячей кровью, и в когтях забьётся агонизирующее тело, приступ сойдёт на нет. Убийство всегда помогало успокоиться.
Заросли во дворе замка оглушили обилием звуков и запахов. Эрих навострил уши, втянул воздух приоткрытой пастью. Козами не пахло. Лапы бесшумно переступали между змеившимися по земле лианами, осыпавшейся пальмовой листвой и кривыми ветками ползучих кустарников. Тропинка вывела на небольшую просеку. Посреди её возился в грязи пузатый щенок вергиены — солнце золотило встопорщенную мокрую шерстку. Эрих застыл и жадно распахнул глаза; тело тут же рефлекторно вжалось в землю, хвост задёргался за спиной. Не коза, конечно, но тоже сгодится.
Один плавный шаг, за ним второй, лапы напряжены до предела. Щенок с чавканьем что-то жрал, не подозревая, что за спиной у него затаилась смерть. Отличная будет добыча. Сердце гулко билось в предвкушении победы. Эрих напружинил лапы, задержал дыхание. Рывок!
Визгливый вой. Чудовищной силы удар. Резкая боль в спине и запах крови. Мамочка-гиена примчалась на помощь отпрыску, чтоб её Канис сожрал! И как только её не заметил?
Эрих спешно отскочил, но тотчас смердящая падалью пасть ощерилась перед глазами. Взмах растопыренными когтями, и кожаный нос врага окрасился красным. Ответный выпад гиены, лязг клыков. Чудом уклонившись, Эрих отпрыгнул. С рыком и хохотом пятнистый монстр кинулся следом. Тяжёлое дыхание за спиной. Тело инстинктивно пригнулось. Челюсти врага клацнули у самого уха. Надо же, какая настойчивая тварь.
Силы были определённо не равны, продолжать битву не стоило. Одним отчаянным прыжком Эрих взлетел на обломанную колонну — опутывающие её лианы помогли удержаться. Гиена с воем и истеричным смехом металась внизу. Вот ведь бешеная сучка. Эрих презрительно зашипел на неё, обнажая клыки и размахивая распушившимся хвостом. Спина пульсировала болью, мокрая шерсть холодила бока, раздражающе сильно воняло кровью. Быстрый осмотр подтвердил — укусила всё-таки, подлюка, но кости вроде целы. Ничего, Эрих её тоже отделал хорошо. Куда там поганой трупоедке до нэко из древнейшего рода!
С колонны Эрих перемахнул на ближайшую ветку дерева, перебрался на соседнюю, дальше перелез на безголовую статую, с которой допрыгнул до широкого карниза на стене замка. Абстрагироваться от боли становилось всё сложнее. Чудом не сорвавшись, заполз в окно. Нежно-розовый мрамор окропило тёмно-красным. Взбешённая гиена истошно выла и хрустела растительностью внизу. Эрих недовольно дёрнул ухом — вздорную самку, должно быть, слышал сейчас весь замок.
Впереди ждёт не самый приятный разговор с Роксаной и Мираклой. Предыдущие два трупа удалось надёжно спрятать, да и были то беты, до которых никому дела нет. Если выслеженный сегодня щенок окажется альфа-самкой, его мамашка непременно закатит скандал. И не важно, что у неё десяток таких же выродков в запасе и ещё больше нарожает в будущем. Вергиены вообще до неприличия плодовитая раса.
Но прежде необходимо привести себя в порядок. Эрих доковылял до заброшенного коридора, пахло в нём только сыростью и гнездившимися в трещинах стен рэттвингами. Рана болела просто ужасно, а выглядела и того хуже, но это всё ерунда. Одно-два превращения, и всё заживёт. Резкими движениями языка Эрих принялся чистить шерсть от крови — не хватало ещё, чтобы на её запах прибежали другие гиены. На сегодня достаточно сражений.
***
— Как же мне хочется расплавить твой крошечный недоразвитый мозг! Так, чтобы он из всех дырок потёк, — прошипела рядом Роксана — судя по голосу, взбешённая не меньше той Канисовой вергиены. — Не представляю, как Асинкрит мог приблизить к себе настолько тупое создание. Ты самое бестолковое животное в мире, Эрих. Какая жалость, что я пообещала брату не причинять тебе вреда. Ты как минимум заслуживаешь хорошей порки.
Эрих обязательно рискнул бы ответить что-нибудь не менее язвительное, будь он в человеческом облике и имей силы на разговоры. Но мог лишь, бессильно вытянув лапы, лежать на кровати. Всё тело сковала вязкая слабость, сердце противно трепетало у горла, спину в месте укуса как будто раскалёнными зубами жевали без остановки. Омерзительные ощущения.
Первым тревожным сигналом стала сохранившая своё состояние даже после смены облика в человека и обратно рана. Не желая в таком состоянии с кем-либо встречаться, Эрих поспешил скрыться в узких потайных коридорах в глубине замка. Не лучшее было решение. Вскоре начало лихорадить, а следом догнали и остальные крайне неприятные симптомы сепсиса. Кто же знал, что слюна вергиен настолько заразная. С другой стороны, а что ещё ожидать от тех, чьим любимым блюдом была разложившаяся козлятина?
— Я знаю, что ты меня слышишь, так что можешь не прикидываться дохлым, — раздражение в голосе Роксаны хоть руками трогай. — Не отрицаю, что обещала Асинкриту присматривать за твоей хвостатой задницей. Любишь брата — терпи и его кота, что тут поделать. Но я не подписывалась рыскать по всему замку в поисках норы, в которую ты забился, чтобы гордо сдохнуть. Ты совсем ебанутый, да? Не в курсе, что если тебе поплохело, надо, ну, не знаю, сообщить об этом кому-нибудь, например? Вдруг этот кто-то тебе поможет. Не приходило такое в голову?
Да не собирался Эрих умирать, что за глупости. Просто нашёл себе укромное местечко, чтобы отлежаться в нём, пока не полегчает. Когда ты вынужден обитать среди такого количества хищников — один другого страшнее — показываться им на глаза в настолько слабом состоянии смертельно опасно. Откуда было знать, что вскоре станет ещё хуже? Особенно — настолько. Эрих при всём желании не мог вспомнить, каким образом очутился в постели, что само по себе было дурным знаком.
Кажется, Эрих ненадолго отключался и пропустил большую часть нотаций. Потому что следующее, что он услышал, адресовалось уже не ему.
— Напоминаю, воробушек, если котик протянет лапки — сам будешь объясняться с моим братом. А он будет о-о-чень зол, не сомневайся даже. Надеюсь, ты не потерял листок с рекомендациями от лекаря?
— Не потерял, — что-то голос у Флориана невесёлый, странно, вроде должен радоваться чужим страданиям. — Да всё нормально с ним будет. Он ужас какой живучий. Прямо как демон, — вот вроде правильные слова, но звучат так, будто и сам не верит. — Не беспокойтесь, миледи.
— Ха! Я как раз спокойна, мне-то что до этого недоумка, — сердито воскликнула та. — Слышишь меня, Эрих? Ещё раз что-то подобное выкинешь — я тебя, скотину хвостатую, превращу в горстку пепла, а брату скажу, что ты, сука тупая, сбежал. Да, прямиком через портал в пещере. Вот такой, скажу, слабоумный у тебя помощник. Спорим, брат мне поверит? Наверняка он устал от твоих выходок, вот и сплавил с глаз долой.
Осознание услышанного ударило с беспощадностью стенобитного тарана. Нет, это наглая ложь, подлая выдумка высокомерной сучки, чтобы побольнее задеть. Потому что никогда бы его святейшество… Додумать не удалось. Вспышка эмоций выжгла остатки сил, вместе с ним отнимая с таким трудом удерживаемое сознание.
***
— Давай уже, вылезай, сколько можно там сидеть, — уговаривал Флориан, на четвереньках стоя на полу напротив кровати, под которой прятался Эрих. Рядом с хозяином, скрестив ноги, восседала неразлучная Лелик. — Серьёзно, прекращай выпендриваться. Взрослый мужик, а ведёшь себя хуже ребенка. Не стыдно?
Нисколечко. Эрих остановил взгляд на стягивающей руку Флориана повязке и самодовольно прищурился — нечего было клешни тянуть.
— Эрих, кис-кис-кис, — позвал Флориан наигранно весёлым тоном. — Мы принесли тебе еды, и это не рыба. Честное слово. Вылезай.
Вот ведь противный говнюк. Эрих угрожающе зашипел и на всякий случай выпростал из-под себя одну лапу — мало ли, вдруг дурной грифонёнок снова попытается вытащить его силой. На этот раз получит когтями так, что замучается потом себя зашивать. Но, кажется, ему и прошлого урока хватило, вон на каком расстоянии от кровати уселся. Словно подслушав его мысли, Флориан нарочито тяжело вздохнул и скорчил скорбное выражение лица.
— С друзьями себя так не ведут. Это я тебе говорю на случай, если ты не знал.
Что-о-о?! Эрих зло хлестнул хвостом и вскочил на лапы, насколько позволяло свободное пространство. Какими ещё, сожри этого сопляка Канис, друзьями? Никакие они не друзья и никогда ими не станут! Эрих выскользнул из-под кровати и быстро сменил облик на людской. Шагнул к продолжавшему восседать на полу Флориану, глядя теперь на него сверху вниз.
— Мы с тобой не друзья, заруби себе это на носу, — прорычал, зло дёргая за спиной хвостом. — Как тебе только в голову подобная чушь пришла? Чтобы больше я такой херни не слышал. Ясно тебе?
— У тебя на редкость мерзкий характер.
— Мне столько раз об этом говорили, что оно давно не тайна, — довольно оскалился Эрих.
— Такой себе повод для гордости, если честно. — Флориан поднялся на ноги и открыто улыбнулся. — Но я рад, что ты поправляешься. Волновался за тебя. Повезло, что ты и правда удивительно живучий, немного завидую даже.
Эрих аж опешил от настолько наглого вранья. Волновался? Вот этот червяк с дурацкой улыбочкой и подозрительным облегчением во взгляде? Чушь!
— Подумаешь, поцарапали немножко. От такого не умирают, — презрительно скривился Эрих. — По крайней мере, представители высшей расы. Это вы, жалкие людишки, дохнете от любого пустяка, как мухи.
— Ничего себе, «поцарапали немножко». У тебя хребет из мяса торчал, и сам ты весь зелёный был, точно лягушка. Кстати… может, оденешься? Лелик нашла и собрала твою одежду.
Эриха обнаружили в человеческом облике? Вот же засада. Должен был оставаться котом, пока не регенерирует. Выходит, он туда-сюда облик менял? Если так, всё ещё хуже было, чем казалось поначалу…
— Мне и так нормально.
Эрих украдкой завёл руку за спину — пальцы нащупали гладкую кожу. Фух, можно выдохнуть. Всё-таки регенерация оборотней творит чудеса, если только речь не идёт о серебре.
— Ну и ходи голышом, мне не жалко. Есть будешь? — Флориан махнул на комод, где стояли кувшин и большая миска. Судя по запаху, в ней было что-то мясное. Эрих облизнулся, но тут же одёрнул себя, натягивая на лицо высокомерное выражение. — Рагу из козлятины, очень вкусное. Вот Лелик не даст соврать.
Девица старательно закивала, будто что-то поняла. Неужели грифончик втайне обучает служанку имперскому языку? Впрочем, почему бы и нет. Зная его сердобольность, он наверняка захочет оставить её себе, лишь бы не возвращать обратно в клан, где её снова начнут гнобить и избивать.
— Не хочу, — буркнул Эрих, стараясь, чтобы звучало убедительно, и игнорируя предательски заурчавший желудок.
На самом деле голоден Эрих был жутко, но не показывать же слабость перед этим малолетним паршивцем. И так видел слишком много, хоть убивай его теперь, пока никому не растрепал.
— Ладно, оставлю тут. Ты точно нормально себя чувствуешь?
— Не считая твоей надоедливой рожи, ничего меня не беспокоит. И эй, куда это ты уставился? — проследив за взглядом Флориана, Эрих с подозрением сузил глаза. — Только попробуй что-то сказать о размере моего полового органа, и станешь евнухом. Слепым евнухом, — уточнил с неприкрытой угрозой.
Флориан спешно выставил перед собой ладони.
— Да молчу я, — но дёрнувшиеся в тщетно сдерживаемой улыбке уголки губ выдали подлые мысли засранца. — А если серьёзно, у всех веркотов такие…
Эрих подался ближе и, криво оскалившись, вперил немигающий взгляд ему в лицо.
— Какие? Давай, скажи это вслух. Не стесняйся, Флориан, — ласково промурлыкал Эрих. — Если удачно подберёшь слова, обещаю открутить тебе яйца нежно.
— Смотри, как бы я сам тебе не открутил ничего ценного, — насупился Флориан. — Вы только посмотрите, нервный какой. Что ни скажи, сразу злишься. А я, между прочим, и не думал смеяться. У мужчин-омег тоже вон… небольшие.
— Зато у альф пенисы, как у ишаков, — огрызнулся Эрих. — И как вы только при ходьбе об них не спотыкаетесь!
— Да не мешает оно совсем. Кстати говоря, девушкам-омегам нравятся мужчины с большими членами. С маленькими им совсем не то в постели, вот так. Высшие Силы всё предусмотрели, когда людей создавали.
— Зато шипы им, как я заметил, удовольствия мало приносят. Нежные какие-то у вас самки.
Флориан в изумлении округлил глаз и присвистнул.
— Ты сейчас серьёзно? У тебя там прямо самые настоящие шипы? Покажи!
— Вот ещё. — Эрих спешно отвернулся и пошарил взглядом по покоям в поисках одежды. — Хотя-я-я, — оглянулся через плечо и коварно прищурился, — если прямо сейчас встанешь в коленно-локтевую позицию, я позволю тебе их даже пощупать. Только не руками.
— Да пошёл ты знаешь куда?.. — грозно вскинул сжатую в кулак левую руку Флориан. — Извращенец поганый. Да ты…
Эрих ухмыльнулся.
— Куда мне там нужно идти? Не стесняйся. Чего ты молчишь, давай, покажи направление.
Торопливо вклинившаяся между ними Лелик не позволила перепалке перерасти в драку. Пожалуй, к лучшему. Эрих чувствовал себя пока недостаточно окрепшим, чтобы драться пусть с покалеченным, но всё-таки альфой. Однако Флориану знать об этом ни к чему.
— Кстати, у тебя очень приятная на ощупь шерсть, шелковистая такая, — непонятно, хвалил или дразнил Флориан. — Вот Дан, ты должен был о нём слышать, на ощупь та ещё псина, когда в звере. А ты мягонький.
Эрих зло дёрнул хвостом и обнажил клыки.
— И кто ещё из нас извращенец, а? Не припомню, чтобы разрешал ко мне прикасаться. Что ты там ещё со мной сделать успел? Давай, рассказывай. — От одной этой мысли неприятно передёрнуло. — Быть может, мне оторвать тебе руку или обе за это?
— Я тебе спину мазал вообще-то. И ты сам туда-обратно превращался, не знаю, почему так. Вот тоже, надумал уже глупостей себе, болван, — обиделся Флориан. — Почему ты вообще такой агрессивный?
— Это не я агрессивный, это ты тупой и навязчивый. Бедная твоя омежка!
Забрав протянутую девчонкой одежду, Эрих первым делом нащупал в потайном кармане деревянную фигурку Фелиды. Облегчённо выдохнув, принялся одеваться, попутно мрачно разглядывая полустёртую горгулью на стене. Нарисовано настолько точно, будто художник видел ирреальную бестию вживую. Ну и гадость. От голода неприятно ныло под рёбрами. Нужно выпроводить грифончика и наконец-то поесть… или попросту отбросить гордость и прекратить выделываться. В конце концов мальчишка не выглядел врагом, как бы Эрих ни пытался убедить себя в обратном.
Да и какая разница? Канисов грифонёнок — меньшая из проблем на сегодня. Куда сильнее беспокоило другое. Даже когда Эрих находился на грани жизни и смерти из-за проклятого гиеньего укуса, Асинкрит на остров не прибыл. Хорошо, если Роксана не сочла нужным оповещать брата из-за такой, по её мнению, ерунды. Но что если правда в том, что ему до Эриха попросту нет никакого дела? Что если Эрих в самом деле его святейшеству больше не нужен?
