Sturgeon's Law

Если начало недели для Артёма было богато на события, то оставшиеся рабочие дни принесли мужчине намного меньше потрясений: никакие коварные отцы и злобные матери не напоминали о себе; девушки с загадочными характерами тоже на горизонте не маячили; негодяи-будильники больше не предавали, и слава богу. Одним словом, у Дзюбы начались относительно спокойные трудовые будни. Единственным неприятным инцидентом (и то для Игоря Владимировича в большей степени) оказалась новость о том вторничном звонке его матери. Когда на следующее утро Артём сообщил мужчине о том странном разговоре, густые брови Акинфеева нахмурились больше обычного, едва ли не сходясь на самой переносице, а желваки на скулах заиграли так отчетливо, что Дзюба при большом желании мог бы проследить траекторию их движения. Игорь тогда ничего не сказал, лишь кивнул коротко и отправил Артёма по какому-то очередному глупому поручению из серии «закажите две сотни шариковых ручек с толщиной пера не менее 0,7 мм». А ничего, что этим вообще не он должен заниматься, а канцелярия какая-нибудь или отдел офисных закупок, если такой вообще есть? Вот только не в тёмином положении было спорить, поэтому задание пришлось исполнять. Утро пятницы как обычно началось в шесть часов — после подъема Артём умылся, неспешно позавтракал, оделся и покинул свою крохотную квартирку, попутно выискивая в списке контактов номер матери. — Доброе утро, мам, я тебя не разбудил? — с искренней нежностью спросил Тёма, как только по ту сторону раздался бодрый женский голос. По семье он безумно соскучился. — Здравствуй, Тёмочка, — ласково поприветствовала сына Светлана. — Ну конечно же не разбудил, мне ведь на работу надо. Как ты там, сынок? У тебя всё хорошо? — Да, мам, всё прекрасно, — почти искренне признался Артём, но чтобы предотвратить возможные расспросы тут же сменил тему разговора. — Как там у папы дела? Из-за работы не могу найти время позвонить ему днём, а рано утром и поздно вечером его беспокоить не хочу. — У отца всё хорошо, Тём, недавно даже шутить начал. Он прекрасно понимает твою занятость и гордится тобой, не переживай. «Ага, гордится тем, что я на побегушках у сварливого мажора?» — фыркнул мысленно Дзюба, но вслух ничего, разумеется, не сказал. — Врачи говорят, он быстро идёт на поправку, — тем временем продолжала женщина. — Если бы реабилитацию начали не сразу, то могли бы пойти осложнения. Тёмочка, ты буквально спас отцу жизнь. — Ну что ты такое говоришь? Спас... — фыркнул Дзюба, забегая в метро. — Я всего лишь достал деньги, а спасли отца врачи. Кстати о врачах — как там Оля? Она мне даже не звонит, видимо, у самой времени ни на что не хватает. — А то ж! — заулыбалась Светлана. — У неё началась ординатура, только и делает, что учится. До нынешних детей, знаешь ли, сложно теперь дозвониться. Слушай, Тём, а девушки хорошие у вас там в Москве есть? — Мам! Артём поговорил с матерью ещё какое-то время, пока в вагоне метро не пропала связь. Хорошие новости относительно здоровья отца и благополучия семьи в целом заметно приподняли мужчине настроение, поэтому на работу он явился с широкой улыбкой на лице. — Что, уже на грудь принял? — рассмеялась вместо приветствия Кристина, как только Тёма появился в дверях приёмной. — Иначе откуда такая радость с утра пораньше? — Если бы я выпил, ты бы меня здесь точно не увидела, Крис, — не остался в долгу Дзюба, застёгивая верхние пуговки рубашки, пока не получил очередную лекцию на тему дресс-кода. Чуть отодвинув рабочий стул девушки, Артём ловко открыл новую вкладку в браузере и зашёл в свою учетную запись, чтобы распечатать расписание Акинфеева. — Самодержец уже на троне? Мне начинать вести запись на аудиенцию? — Нет, Игоря Владимировича ещё нет, — пожала плечами девушка, но тут же потянулась к небольшой папке, лежащей на углу её стола. К вольности коллеги та уже успела привыкнуть, поэтому подъезжать обратно к столу пока не спешила. — Но для тебя поручения уже готовы, а для него — бумаги на подпись. Вот, держи, это твоё. С лёгким налётом непонимания Дзюба принял из рук секретаря папку и заглянул внутрь: там обнаружилась всего пара листков с какими-то поручениями, в подробности которых прямо сейчас Артём вдаваться не стал — будет ещё время. Единственным, за что успел зацепиться взгляд мужчины, было слово «Санкт-Петербург» — судя по всему, Тёме придётся распланировать и организовать деловую поездку шефа в северную столицу. Неужели какое-то время его не будет в городе? — Отлично, тогда я... Артём даже не успел договорить, когда на пороге появился Акинфеев. Судя по разгладившейся складке между его бровей и отсутствию напряжения в мышцах нижней челюсти, Игорь Владимирович пребывал в более менее приятном расположении духа, а значит нужно постараться не испортить настроение ни себе, ни Акинфееву. Особенно Акинфееву. — Доброе утро, Кристина, Артём, — поздоровался с подчинёнными мужчина и, не останавливаясь, направился в свой кабинет. — Доброе, — синхронно ответили они, и прежде чем Акинфеев смог скрыться за дубовой дверью, Дзюба уже последовал за ним. — Игорь Владимирович, я получил ваше расписание на сегодня. Желаете ознакомиться? — Прекрасно. График плотный? — Не больше обычного, — позволил себе улыбку Артём и взглянул в распечатку. — До обеда у вас никаких встреч не запланировано, поэтому можете заняться документацией. У Крис... Кристины я уже увидел пару документов на подпись, поэтому окон в графике возникнуть не должно. Потом у вас запланирован обед со Станиславом Саламовичем Черчесовым — он настоял, чтобы вы подъехали прямо к нему домой. Вы не высказали возражений, поэтому я дал ваше согласие. — Да, Саламыча нам терять никак нельзя, — пробубнил себе под нос Игорь, выкладывая на стол документы из принесённого с собой портфеля. — Он ещё с моим отцом сотрудничал, а после его смерти разорвал контракт. Я почти пять лет добивался его возвращения, так что я хоть к нему домой, хоть на Урал поеду, если потребуется. Разговорчивость и некоторая откровенность шефа порядком Артёма удивила, но мужчина постарался как можно быстрее справиться с эмоциями и проявить должный профессионализм. — Как скажете, Игорь Владимирович, — кивнул он и продолжил. — Окей, затем у вас видеоконференция с подрядчиками — теми самыми, которые выбесили вас в конце прошлой недели из-за горящих сроков — а потом встречу с вами запросил финансовый директор... Странно, фамилию я не записал... — Финансовый директор, говорите? — Игорь явно насторожился, и столь откровенная эмоциональность Феи относительно минувших недель уже не на шутку Дзюбу пугала. Что тут вообще происходит? Это розыгрыш какой-то? — Эм. Ну да, — неуверенно повторил Тёма, ещё раз сверяясь с распечаткой. Ну да, всё правильно — финансовый директор. — Больше на сегодня ничего не запланировано, поэтому я могу предложить вам поехать домой пораньше и по пути посмотреть подарок для Екатерины Константиновны. У неё ведь день рождения через пару недель. Игорь на это лишь неопределенно махнул рукой, погружаясь в чтение каких-то документов, и Артём справедливо рассудил, что на этом их разговор окончен. Дзюба вышел в приёмную, подхватил со стола разговаривающей по телефону Кристины документы (предположительно на подпись генеральному директору) и вернулся в кабинет Акинфеева, передавая ему бумаги. — Вот документы. Кристина разнесёт их по отделам, когда вы закончите, — оповестил он шефа, который и на эти слова Артёма едва ли кивком ответил. — Сейчас я могу быть свободен? — Да, до обеда вы мне не понадобитесь, — Акинфеев, наконец, взглянул на принесённые ему бумаги и после первого же брошенного на них взгляда неудовлетворённо поморщился. — К часу будьте в приёмной. Если вы понадобитесь мне раньше — будьте на связи. И да, на выходе попросите Кристину сделать мне кофе. — Конечно, Игорь Владимирович, — сжав зубы улыбнулся Дзюба, мысленно поблагодарив всевышнего, что сделать кофе не заставили его самого. Артём молча покинул кабинет шефа и вышел в приёмную. Просьбу о кофе он безотлагательно передал Кристине, а сам решил спуститься в кафе на первом этаже, чтобы там, в спокойной обстановке, заняться организацией деловой поездки Акинфеева. Как выяснилось из переданных ему документов, Фея должен был вылететь в Санкт-Петербург во вторник и пробыть там аж до пятницы. В задачах было указано забронировать билеты и номер на одну персону. Значит, забирать его, Артёма, с собой никто не планировал. И это просто отличнейшая новость! Вся организация заняла у Тёмы несколько часов: оказалось, если с перелётом и трансфертом до отеля больших проблем не возникло, то с бронированием номера в подходящем под запросы Акинфеева отеле Дзюба столкнулся с некоторыми проблемами — либо номера с соответствующими условиями были уже заняты, либо свободны, но находились слишком далеко от «работы». Для решения этой проблемы пришлось подыскивать машину напрокат и оформлять аренду, из-за чего пришлось учитывать ряд дополнительных расходов. А о дополнительной покупке билетов во всякие там Эрмитажи, Эрарты, музеи Фаберже и Академии художеств и говорить было нечего — какого черта Фею туда вообще понесло? Неужели он станет и художникам указывать, как и что именно нужно рисовать? С его характером станется и такое провернуть. Как бы то ни было, лёгкая на первый взгляд задача всё же оказалась трудной, но выполнимой. Прежде чем явиться к Игорю Владимировичу «на ковёр», Тёма успел перекусить, позвонить Сане, который начал обижаться на старого школьного товарища за нехватку времени на общение («При мне такой хуйни не было, Дзюбиньо» — смело тогда заявил Кокорин, имея ввиду то время, когда Тёма работал в его автомастерской) и подкорректировать расписание шефа на выходные (да, порой этот ненормальный назначал встречи и собеседования на субботу или воскресенье) и часть следующей недели. По мнению самого Тёмы, его работа была выполнена на отлично, даже Фея не смог бы прикопаться, поэтому к кабинету Акинфеева Артём поднимался без страха и сомнений. — Игорь Владимирович, — он приоткрыл дверь кабинета и заглянул внутрь, обнаружив босса за чтением каких-то документов. — Уже час. У вас по расписанию обед со Станиславом Саламовичем. — Да, я и без вас помню об этом, — не отрываясь от бумаг бросил Игорь. — Ждите меня на парковке. Тёма же на это только глаза закатил и молча кивнул, покидая помещение. Кажется, он уже даже начал немного привыкать к этой брезгливой пренебрежительности, раз былого возмущения она больше не вызывала. Артём с тяжелым вдохом осознал, что его адаптация прошла успешно. Такое себе достижение, мягко говоря. Оказавшись на подземной парковке, Дзюба безошибочно нашёл Ауди босса и принялся терпеливо ожидать последнего возле автомобиля. Вот только Акинфеева всё не было. Спустя несколько минут бесцельного брожения вокруг машины мужчина всё же решил поддаться своему тщательно сдерживаемому желанию и принялся бегло осматривать чужой автомобиль. — Какой же ты красавец... — довольно пробубнил себе под нос Артём, не заметив на корпусе ни царапин, ни следов косметического ремонта. За машиной такого класса следовало ухаживать как за любимой женщиной, если не тщательнее, иначе в чём вообще смысл? Дешевые (точнее, дорогие) понты? Глупость. Лично для Тёмы загвоздка заключалась в том, что Игорь Владимирович в принципе не выглядел как человек, который любит людей, что уж про машины говорить, поэтому на мгновение ему стало как-то грустно — к сожалению, автомобиль выглядел так потрясающе не потому, что его «холили и лелеяли», а всего лишь потому, что, очевидно, редко им пользовались. Такая тачка достойна большего. — Отлично, вы уже здесь. От звука чужого голоса, эхом пронёсшегося по подземной парковке, Артём непроизвольно вздрогнул и неодобрительно посмотрел на босса — извинился бы хотя бы за опоздание, а не контрол-фрика тут включал. Вот что за человек, а? К сожалению обоих, читать чужие мысли Акинфеев не умел, поэтому немой упрёк оставил без внимания, а сам снял с автомобиля сигнализацию и устроился на переднем пассажирском сидении, очевидно предлагая место водителя Дзюбе. — Саламыч не любит, когда на встречи с ним опаздывают, поэтому поезжайте быстро, но без фанатизма, — в своей привычной манере распорядился Игорь. — Надеюсь, повторять дважды не потребуется. Ядовитое «а по чьей милости мы вообще опаздываем?» хотело было уже сорваться с языка Артёма, но мужчина вовремя взял себя в руки и молча завёл двигатель автомобиля, незаметно расслабляясь от уверенного рокота. Ауди ровно, без лишних толчков тронулась с места и покатила по зелёной линии маршрута, проложенного на встроенном экране навигатора. Какое-то время они ехали в тишине — Акинфеев задумчиво смотрел в окно со своей стороны, а Тёма просто не решался потянуться к кнопке магнитолы и включить хоть какую-нибудь станцию. Бывает, что между попутчиками (здесь: водителем и пассажиром) устанавливается уютная, комфортная тишина, которую нарушать совсем не хочется, вот только это был не тот случай. И, видимо, Дзюба думал об этом слишком уж громко, потому что спустя несколько минут Игорь Владимирович потянулся за своим телефоном и в несколько кликов набрал нужный ему номер. «Ладно, спасибо и на этом», подумал Тёма, который был рад даже голосу своего начальника, настолько тишина в салоне была гнетущей, вот только никаких звуков разговора за этим действием не последовало. Собеседник Акинфеева явно не собирался ему отвечать. — Да черт бы тебя побрал, — внезапно выругался сквозь зубы Игорь и снова нажал на кнопку «вызов». — Может возьмёшь уже трубку? Я понимаю твои чувства, но почти пять лет уже прошло, я устал общаться с тобой через мать или секретаря. Сегодня, оказывается, ты назначил мне встречу, неужели просто мой номер набрать не мог? Игорь вздохнул и потёр пальцами переносицу. — Скорее всего ты это сообщение даже не прослушаешь, кого я обманываю. Ладно, неважно. Если вдруг случится чудо, перезвони мне. Пожалуйста. Шумно выдохнув, Акинфеев завершил запись на голосовую почту неизвестного контакта и откинул телефон на приборную панель. Настроение мужчины, с утра переставшее быть хорошим, теперь и вовсе стало мрачнее грозовой тучи, отчего напрягся и сам Артём. Интересоваться чужими проблемами он, разумеется, не стал бы, но человеческая половина Дзюбы настаивала на том, что расстроенного человека необходимо поддержать или хотя бы утешить. — Игорь Владимирович, вы... То ли это был знак свыше, то ли просто случайное стечение обстоятельств, но ляпнуть лишнего Тёме помешал громкий хлопок из-под капота автомобиля. Чисто на инстинктах Дзюба вырулил к краю дороги и поставил машину на аварийку, совершенно игнорируя широко распахнутые глаза босса и его требовательный тон. — Если вы сейчас не помолчите, до этого своего Черчесова поедете на такси, — пригрозил Артём, не выдержав чужих вопросов о состоянии автомобиля. Ответы на них он элементарно не знал. Ему нужно как минимум заглянуть под крышку капота, чтобы определить причину поломки. Удивительно, но на откровенную грубость Фея отреагировал более чем спокойно — он молча поджал губы и откинулся на спинку своего сидения, выражая нетерпение лишь быстрыми поглядываниями на циферблат наручных часов. Такое смирение немало Артёма удивило, но он поспешил отогнать все лишние мысли на второй план и заняться машиной. Было немного обидно, что отметив своим «профессиональным взглядом» превосходный внешний вид автомобиля, он не подумал, что внутри всё может быть не так идеально. Не став терять времени даром, Артём покинул тёплый салон и устремился к капоту, незамедлительно поднимая его крышку и закатывая рукава рубашки до локтей. Скорый осмотр помог безошибочно определить причину того громкого хлопка и некоторых неполадок в управлении — порвался ремень генератора. Артём неодобрительно цокнул языком — за такими вещами нужно следить обладателю столь дорогого автомобиля, удивительно, что Фея не удосужился раньше заменить эту деталь, ведь предупреждения в виде характерного свиста должны были быть во время поездок. — Так что с машиной? Акинфеев возник за спиной Артёма так неожиданно, что последний непроизвольно вздрогнул от звука чужого голоса. Видимо, он так увлёкся поиском поломки, что не заметил, как Игорь вышел из автомобиля и оказался аккурат за его плечом, без особого интереса заглядывая под капот. — Ничего критичного, порвался ремень генератора, — почесал затылок Дзюба, продолжая рассматривать «внутренности» Ауди. — Машина на ходу, просто нужно заменить его хоть чем-то подручным, чтобы отвезти в мастерскую и... — У нас нет времени на автомастерские, — безапелляционно отрезал Акинфеев, вновь бросив взгляд на часы. — Если машина на ходу, то едем дальше, заменю ремень позже. — Вы, кажется, не совсем понимаете суть проблемы, — натянуто улыбнулся Артём, кивая на порванный ремень. — Обрыв ремня генератора, конечно, не означает, что на автомобиле нельзя продолжать движение, но проблема в том, что расстояние, которое мы проедем, будет небольшим. Энергии в батарее не хватит на длительную поездку. И... На мгновение взгляд Артёма упал на галстук шефа, и гениальная в своём безумстве идея родилась в его голове. Сократив расстояние между ними, Дзюба без особых расшаркиваний обхватил чужой галстук пальцами и принялся задумчиво его рассматривать. — Это у вас шёлк? Сказать, что Игорь обалдел — значит ничего не сказать. Такой бестактности от своего ассистента мужчина никак не ожидал, и если бы у них было чуть больше времени, то он обязательно прочитал бы ему лекцию о субординации и правилах общения с руководством. По крайней мере так показалось самому Артёму. Впрочем, удача, кажется, повернулась-таки своим очаровательным личиком к Дзюбе, и нудные нотации ему в ближайшее время не грозили. — Честно говоря не знаю, но думаю, что да. Мне его Катя дарила, значит это что-то из разряда крепа или чесучи... — Снимайте. — Что? — не понял Игорь. — Зачем? — Вы хотите добраться вовремя или нет? — выгнул бровь Дзюба. — Если ваш галстук из натурального шёлка, то он достаточно крепок, чтобы на некоторе время заменить ремень и не порваться по дороге. Пока вы будете обедать, я съезжу в ближайший автомагазин, куплю ремень и заменю его. — Вы уверены, что справитесь? — решил все же уточнить Акинфеев. Не то, чтобы он хотел доверять свой автомобиль дилетанту, но всё же. — Вы настолько хорошо разбираетесь в автомобилях, что возьмёте на себя такую ответственность? — Уж всяк получше вашего разбираюсь, — не удержался от шпильки Тёма, но почти сразу же извинился. — У меня есть опыт работы с автомобилями, я расскажу вам об этом позже, если захотите, а сейчас давайте сюда галстук. Игорю не оставалось ничего другого, кроме как расстаться с элементом своего костюма и занять прежнее место в салоне автомобиля, чтобы оттуда наблюдать за попытками ассистента починить какой-то там ремень. Однако вопреки его возможным опасениям Артём действовал более чем уверенно, будто и правда не первый раз имел дело с чем-то подобным. Не то, чтобы это вызвало восторг или приятное удивление, но... Может, и правда стоит полюбопытствовать о прошлом этого «мастера на все руки»? Спустя каких-то несколько минут Дзюба вернулся в салон и попробовал завести двигатель — мягкий рокот оповестил о том, что можно продолжать путь. Улыбка, появившаяся на лице Артёма в этот момент, вполне могла бы обеспечить несколько солнечных батарей энергией на довольно длительный срок, однако радоваться времени уже не было. — Теперь-то должны доехать без проблем, — раскатал рукава Дзюба и тронулся с места. — Пока я не поменяю ремень, вам придётся отключить все электроприборы: освещение, аудиосистему, печь, кондиционер. Навигацию. — Ты серьёзно? — закатил глаза Акинфеев и принялся выключать всё, что было включено и требовало питания. — Ехать тут недолго осталось, дорогу хоть запомнил? Или мне на телефоне для тебя навигатор включать? — Не трудитесь, на память я пока не жалуюсь, — фыркнул Дзюба, чуть было не ляпнув, что о нервной системе сказать того же не может. Как их путь начинался в тишине, так он и закончился — до места назначения мужчины не проронили ни слова, исключая короткое игорево «здесь налево, остановись у ворот того коттеджа» в самом конце. Артём исполнил волю руководителя и едва не присвистнул от представшего перед его глазами загородного дома. Да, по въезду в элитный загородный посёлок он понял, что не в деревенском бабушкином домике обедать Акинфеев собирается, но чтобы настолько не-деревенском... Автоматические ворота тут же разъехались в стороны, стоило только Тёме подвезти машину чуть ближе к ограде — в лучших традициях американских сериалов их встретила парочка мрачных типов в тёмных очках и характерных наушниках охраны, которые пропустили их дальше только после того, как увидели Акинфеева на переднем сидении. Да кто такой этот Черчесов? — Игорь Владимирович! Сколько лет, сколько зим! На крыльце дома вышедших из машины Артёма и Игоря уже ждал мужчина, улыбающийся в густые усы и расслаблено держащий руки в карманах мягких домашних штанов. В его голосе не было напускного уважения или откровенного пренебрежение, так скорее здороваются с детьми, которые уже выросли, но всё ещё остались слишком молодыми для серьёзных проблем. — Станислав Саламович, и вам добрый день, — улыбнулся Игорь, подходя к хозяину дома и протягивая ладонь для рукопожатия. Черчесов на это ответил без промедления. — Рад видеть вас в добром здравии. И удивлён, что для делового обеда вы пригласили меня к себе, а не забронировали столик в каком-нибудь ресторане. — В ресторанах встречаются с теми, кому не доверяют, Игорь, — ответил мужчина. — Тебя же я знаю куда дольше многих своих самых верных партнёров, и если ты хоть на половину похож на своего отца, то тебе я доверю не только своё гостеприимство, но и бизнес. — Станислав Саламович, — опешил Акинфеев, только сейчас сообразив, что до сих пор пожимает руку Черчесова. — Я постараюсь не подвести... — Брось, Игорёша, — рассмеялся в усы мужчина, отходя чуть в сторону и позволяя гостям пройти внутрь элитного коттеджа. — Обед ещё готовится, но я знаю, чем тебя развлечь. Проходи со своим спутником в гостиную, обувь можете не снимать. Последняя фраза безгранично обрадовала Артёма, который всё это время молча стоял за спиной Феи и старался не мешать чужому разговору — Дзюба элементарно не знал, есть ли у него дырка на носке или любая другая неприятность, которая может опозорить его в глазах не только Акинфеева, но и этого загадочного мужчины, уважение к которому пробуждалось даже на инстинктивном уровне. Внутреннее оформление дома было выдержано в нейтрально-светлых тонах, что Артёму очень понравилось — помещения, мимо которых он проходил, были светлыми и лишёнными показной помпезности и кричащей вычурности известного богача, вопреки этому всё так и говорило об уюте и обжитости этого дома. Даже если в рабочих делах Черчесов был акулой, матёрым предпринимателем, не первый год находящемся в бурлящем море бизнеса, то здесь, в родных стенах, он наверняка становился простым человеком с обычными потребностями. По крайней мере Артём думал, что так оно и было. — Если память мне не изменяет, то это должно тебя заинтересовать, — улыбнулся Станислав, останавливаясь в просторной гостиной напротив неизвестной Дзюбе картины. Выражение его лица говорило о том, что полотно обязано привлечь внимание Акинфеева, который действительно едва ли носом в неё не уткнулся. — Давно я гонялся за этой картиной. — Любите азартные игры в искусстве, а не в жизни? — усмехнулся Игорь, кинув быстрый взгляд на мужчину. — «Играющие в карты» — удовольствие не из дешёвых. Мало кто может позволить себе картину Сезанна. — Верно, — кивнул Черчесов. — Оригинал стоил мне немалых денег. Артём мысленно взмолился о том, чтобы обед поскорее приготовили. Среди этих людей, направо и налево сыплющих деньгами ради каких-то криво и косо нарисованных алкашей, играющих в карты, Дзюбе было откровенно неуютно. Нет, он мог насладиться искусством в каком-нибудь музее (в своё время он с Олей даже Эрмитаж посетил. Дважды) или на выставке, но лишь в том случае, если картина будет ему понятна. Всех этих импрессионистов, кубистов, сюрреалистов и прочих Артём совершенно не понимал и не стеснялся говорить, что их картины ему совсем не нравятся. Ну не мог он понять, почему Фея уткнулся в это полотно, будто гуашью школьником начальных классов нарисованное. Ох уж эти причуды сами знаете кого... — Вам наверняка известно, что Поль Сезанн не был поклонником своих современников, — снова заговорил Игорь, не отрывая взгляда от картины. — Однажды сам Ван Гог продемонстрировал ему свои картины, а в ответ услышал... — ...«Откровенно говоря, это живопись сумасшедшего», — закончил вместо Акинфеева Черчесов и снова улыбнулся в усы. — Думаешь, я совершенно не знаю художника, чьё произведение покупаю? — Сдаётся мне, что так, — улыбнулся в свою очередь Акинфеев. — Потому что эта картина подделка. В гостиной воцарилась гробовая тишина. Артём себя едва ли по лбу не ударил, настолько ему было стыдно за босса, который ради собственного эго готов был проебать ценный контракт, который для него был действительно важен, раз он посреди дня махнул загород. Тёма уже видел перед внутренним взором, как взбешённый и оскорбленный Черчесов вызывает охрану, и та пинками выкидывает их с Феей за порог дома. — Полотно выполнено безусловно качественно, не каждый профессионал догадается, что перед ним не оригинал. Вот, видите эти мазки? — между тем продолжал Игорь, совершенно не обращая внимание на то, как потемнело лицо Станислава. — Они легли на холст очень хорошо, можно сказать плавно. Такого эффекта от цинковых красок не добьёшься. Сам цвет матовый, а не полупрозрачный, видите? Это особенность титановых белил, которые явно использованы в этой работе. — И что? — пробасил Черчесов. — А то, что титановые белила были открыты лишь в конце 19-го века. — Не аргумент. «Игроки в карты» были написаны в период с 1890 по 1895 года. — Верно, — улыбнулся Акинфеев, выпрямляясь. — Вот только художниками эти белила стали использоваться не раньше, чем с 20-х годов 20-го века. Поэтому на вашем месте я бы всё же отдал картину на экспертизу, прежде чем заявлять о её подлинности. Артём так и замер в немом шоке. Перед ним будто другой человек находился, этого Игоря Акинфеева он совершенно не узнавал. Сказать, что он произвёл неизгладимое впечатление — значит безжалостно преуменьшить действительность. Эти искренние эмоции, живость в глазах и улыбку на губах Артём на лице шефа ещё не видел. Одним словом, Игорь казался ему незнакомцем. Этому чувству наверняка есть какое-то научное объяснение, Дзюба в этом уверен, вот только не до него сейчас было — Тёма думал, не пора ли ему подыскивать новую работу? Снова наступила тишина, продлившаяся пару секунд или целую вечность — Артём не был уверен наверняка — пока Чарчесов вдруг не рассмеялся, хлопая Игоря несколько раз по плечу. За всё это время улыбка с лица последнего не исчезла ни на миг. — Чёрт тебя дери, Игорёша, а ты всё также хорош! — отсмеявшись, похвалил Станислав. — Я знаю, что это репродукция, но согласись, она очень хороша. — Никаких сомнений, это копия высочайшего качества. У художника большое будущее. — Согласен с тобой, — кивнул мужчина и мельком кинул внимательный взгляд на Тёму. — Сдаётся мне, твой спутник заскучал, Игорь. Пойдёмте в столовую, обед наверняка уже готов. И Черчесов оказался прав — за то время, пока они разговаривали о картине, обеденный стол успели накрыть и сервировать. Порцию поставили и для Артёма, чего сам Дзюба не ожидал — последний опыт переговоров за приёмом пищи его не особо обрадовал, наверняка как и Фею, да и за ремнём генератора съездить не помешало бы. Об этом Артём, кстати, и сказал Черчесову, пытаясь деликатно отказаться от обеда (и нудных разговоров об искусстве), на что Станислав покачал головой и заверил, что с неполадками разберутся его парни. Избежать неловкого обеда не получилось. Впрочем, опасения Тёмы не оправлялись — если за столом и были беседы об искусстве и другие «высокопарные» темы, то за рамки неловкости они не выходили. В силу своего статуса и положения Артём не вмешивался в разговор, однако понимал, о чём беседовали бизнесмены, пока дело не зашло об их контракте. То ли проверка Черчесова на это повиляла, то ли невозмутимость и уверенность Игоря в собственных силах, но к соглашению мужчины пришли без лишних препирательств и условий. Обе стороны оказались довольны. — Позволите отметить, что вы держались очень... — Артём задумался, подбирая правильное слово. Они как раз покинули дом Черчесова и направлялись к машине, когда Дзюба решился заговорить. — Достойно? — подсказал ему Игорь. — Не, — по-простецки отмахнулся Тёма, продемонстрировав клыкастую улыбку. — Скорее как тот, у кого здоровенные, стальные яй... — Дзюба! — шикнул Акинфеев, не позволив ассистенту договорить. Артём слишком долго молчал, стараясь казаться незаметным на этих переговорах, поэтому живая натура экстраверта теперь рвалась наружу, загораживая здравый смысл и субординацию. Для подавляемых на работе открытости, непосредственности и задорности игорево увлечение искусством будто спусковым механизмом стало, поэтому несущийся подобно цунами характер провинциала Дзюбе теперь приходилось сдерживать всеми доступными способами. — Виноват, — с всё той же улыбкой заявил Тёма и отключил сигнализацию. Заглянуть под капот хотелось сильнее, чем нормально извиниться, и натура эту идею полностью поддержала. — Игорь Владимирович, а ведь ремень на родной заменили! Вам очень повезло! — Мне плевать, я в этом не разбираюсь, — фыркнул мужчина, усаживаясь на переднее пассажирское место. — Артём, хватит там копаться! Из-за вас мы выбиваемся из расписания! — Засунуть бы тебя в картинную галерею на часок, — пробубнил себе под нос Дзюба, закрывая крышку капота и занимая место водителя. До офиса снова ехали в гробовой тишине. Им обоим было о чём подумать, да и пробки после обеденного времени более менее рассосались, так что поездка не была угнетающе тяжёлой ни для одного из них. Сложности (по крайней мере для Артёма) начались позже, когда сволочная натура Акинфеева снова взяла верх над телом и разумом и принялась гонять помощника по всему офису. То Игоря не устроило оформление нескольких докладных записок, то вызвали сомнения цифры, пришедшие из бухгалтерии, где ошибок быть просто не могло, в потом и вовсе послал Дзюбу в ближайшую пекарню за какой-то непроизносимой немецкой выпечкой для себя и для Кристины. Да-да, последняя от этой новости была не в меньшем шоке, чем сам Тёма. Стоит ли говорить, что при подготовке к видеоконференции с сорвавшими сроки застройщиками Акинфеев вымотал Артёма так, будто провинился и попал на крупную сумму именно он, а не какой-то подрядчик? Одним словом, жизнь вернулась в своё привычное русло, и Тёма очень беспокоился, что проведёт вечер пятницы за сверхурочными, а не за стаканом чего-нибудь крепкого в компании Смолова. — На сегодня у вас осталась только встреча с финансовым директором, — выдохнул Артём, сверяясь с расписанием и мельком поглядывая на захлопнувшего крышку ноутбука Игоря. По внешнему виду последнего сразу было заметно, как вымотали Акинфеева эти переговоры, ведь того, по чьей вине были сорваны сроки, так и не выявили. Мужчине отчего-то хотелось искренне посочувствовать. — У вас в запасе ещё три четверти часа, может быть хотите кофе или...? — Нет, — глухо отозвался Игорь сквозь ладони, которыми быстро потёр лицо. На усталость нет времени. — Мне ничего не нужно. Чем раньше покончим с делами, тем раньше пойдём по домам. Согласны? — Полностью, — улыбнулся Артём. Игорь поднялся со своего места, открыл дверь конференц-зала и первым покинул помещение. Артём же торопливо собрал оставленные на столе документы, забрал ноутбук и отправился вслед за руководителем. — Игорь Владимирович, у меня тут ещё вот какой вопрос возник. Он касается вашей поездки в Петербург. Снять номер поблизости к центру не получилось, поэтому... — Ближе к делу, Дзюба, не тратьте моё время наводками, — поморщился Акинфеев, широкими шагами направляясь в свой кабинет. — В чём проблема? — В машине. Я взял вам в аренду автомобиль, но не знаю, нужен ли вам водитель, и... Игорь первым вошёл в офис и буквально замер на пороге, перегородив вход Артёму, который от неожиданности неловко налетел на шефа. Раздражающих ворчаний на тему неуклюжести от Феи почему-то не последовало, и Тёме стало любопытно, что же вызвало такое состояние босса. Оказалось, что в кабинете они были не одни. В кресле напротив рабочего стола Акинфеева сидел задумчивый мужчина в сером костюме, а рядом с ним стояла женщина, от одного взгляда на которую непроизвольно хотелось пригладить волосы и оправить костюм. Где-то на подсознании, на инстинктах, заложенных природой, Артём чувствовал, что с этой женщиной шутить нельзя. Взгляд её карих глаз был на удивление холодным, откровенно презрительным; губы казались тонкими и словно бы сухими, будто они никогда не знали, как складываться в улыбку. Она также не была и молода, но возраст её вызывал скорее глубокое почтение, чем насмешку — выглядела она более чем хорошо. — Что она здесь делает? Я думал, у нас деловая встреча, а не съезд манипуляторов-любителей. Голос Акинфеева был подстать образу незнакомки — неприветливый, резкий, надменный. — Закрой рот, Игорь, — буквально выплюнула женщина, скривив губы. Её голос показался Артёму смутно знакомым, но мужчина решил и сам лишний раз рот не раскрывать. — Так со своими бесстыдниками разговаривать будешь, а рядом со мной и своим братом прояви должное уважение. — Не уверен, что ты его достойна, — усмехнулся Акинфеев, сложив руки на груди. — Мама права, Игорь, — тихо заговорил молчавший до этого момента мужчина за столом Феи. — Тебе лучше помолчать и выслушать нас. Твои выходки и так дорого стоили компании и нашей семье. Точно! Ну точно, это же её голос Артём слышал во время того телефонного разговора неделей ранее! Почему-то именной такой холодной и сварливой мегерой Дзюба и представлял себе эту женщину. Особенно после того, как та начала ворчать что-то о том, что Игорь совсем потерял стыд, раз начал путать работу и что-то там ещё. — Артём, вы свободны, — вдруг повысил голос Игорь Владимирович, прервав бормотание своей матери и заставив Дзюбу вздрогнуть от неожиданности. — Ноутбук и документы оставьте на столе Кристины. Увидимся в понедельник утром. — А. Окей, — кивнул Артём, прижав лэптоп покрепче к груди. — Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится? — У вас проблемы со слухом? — ледяной голос директора, кажется, опустился ниже абсолютного нуля. — До понедельника. — Доброго всем вечера, — фыркнул Артём, развернувшись и прикрыв за собой дверь чужого кабинета. Эта компания точно когда-нибудь сведёт его с ума. — Тём, они ещё там? На пороге приёмной возникла явно расстроенная Кристина с подносом в руках. На нём стояли две чашки кофе, судя по густому аромату кофейных зёрен. — Да, Фея меня только что выгнал, слава богу домой отправил, — пожал плечами мужчина, оставляя вещи на столе секретаря и переводя взгляд на Крис. — А ты чего сама не своя? — Эта гарпия трижды отправляла меня переделывать ей кофе: сначала зёрна были не те, потом сливок недостаточно, а сейчас чисто из вредности, наверно, отправила! — зашипела девушка, крепко сжимая тонкими пальчиками ручки подноса. Тёма уже представлял, как Орлова с удовольствием опрокинет его на голову матери Игоря, жаль, что он увидеть это представление не успеет. — Просто отнеси кофе и сбеги, пока члены этой семейки убивают друг друга, — улыбнулся Артём, покровительственно поцеловав девушку в лоб, прежде чем попрощаться и покинуть офис. Лишь оказавшись на улице Дзюба достал свой смартфон и открыл диалог с Федей. Для посиделки в баре было ещё рано, он как раз успевал съездить домой, принять душ, переодеться и подъехать к назначенному месту вовремя, если поспешит. Удивительно, но Фея отпустил меня пораньше. Ты уже выбрал место? 17:29 Вот уж и правда чудо! Тогда в 21:30 встречаемся в центре. Название бара скину тебе чуть позже — специально подобрал местечко, которое должно тебе понравиться. 17:29 Вот так заинтриговал! Тогда до встречи! 17:30 Оказалось, Смолов решил отвести коллегу в бар, в котором и сам ещё никогда не был. Все друзья поголовно рекомендовали Феде посетить «Зенит», но у мужчины то времени не хватало, то компания попадалась не совсем подходящая. И только сегодня, когда пришла первая смс’ка от Артёма, Смолов вдруг вспомнил об этом баре и решил — пойдут. Видимо звезды сошлись, планеты выстроились в одну линию, а может просто интуиция подсказала, что сегодня самое время посетить это знаменитое в его кругах заведение. — Привет, ты рано, — улыбнулся Смолов и пожал руку подошедшего Артёма, который тут же бросил взгляд на свои наручные часы. — И это мне сказал человек, пришедший ещё раньше меня, — снисходительно улыбнулся Дзюба. — «Зенит»? Никогда не слышал об этом месте. — Тогда ты многое потерял. Идём. Мужчины вошли в помещение и у Артёма натурально отпала челюсть — бар был больше похож на ресторан с этой своей сине-бело-голубой отделкой, редкими столиками и улыбающимся персоналом, чем на место, где можно просто выпить немного пива после работы и расслабиться. Уже на интуитивном уровне Дзюба понял, что попал в далеко не дешевле место — «роскоши» ему и на работе хватало. Заглядывать в меню было уже немного боязно. — Я забронировал столик на 21:30. Мне это стоило немалых хлопот, — не без гордости поделился Федя, за что Тёма кинул на него насторожённый взгляд. — Хорошо, что зарплату дали в начале недели, можно будет хорошо разойтись. — Да-а-а, можно, — нервно усмехнулся Артём, занимая место за небольшим столом. Как раз в начале недели он большую часть зарплаты перевёл отцу на лечение и Сане в качестве возврата долга, поэтому не был уверен, что сегодня разойдётся. — Только я, знаешь ли, по классике, экзотику не очень люблю. — Да? — улыбнулся Смолов. — По какой конкретно классике? Чехия, Германия, Бельгия, Англия? — Россия, — буркнул себе под нос Артём, а на вопрос коллеги лишь неопределённо повёл плечом и спрятался за страницами только что принесённого меню. — Нихуя ж себе! Сперва Артёму показалось, что в меню забыли указать цену, оставив только литраж напитков. Потом он понял, что 80% названий видит впервые, а цены все же указаны, и оказались они куда больше, чем Тёма себе представлял. — Да, коллекция у них впечатляющая, — по-своему расценил реакцию друга Федя, снова воссияв гордостью. — Мне советовали попробовать здесь Уэстблэтерен экстра 8. Говорят, это пиво варят бельгийские монахи по секретному рецепту, и здесь его подают прямо в бутылках. Черт знает, как они договорились об экспорте, но мой друг пробовал это пиво и здесь, и в Брюсселе. И знаешь что? Разницы не заметил совершенно. Так что предлагаю начать с него. Если Артём с него начнёт, то им и закончит. Он едва смог найти это пиво в меню, настолько глаза цеплялись за ценник. Дзюба никогда не держался за деньги, алчность не была его пороком, но элементарный здравый смысл подсказывал ему, что сейчас такие напитки он себе позволить просто не может. — Знаешь, я... Эм... — Артём судорожно пытался придумать правдоподобную отмазку. — Я по Бельгии не очень... — Ты не понимаешь, Тём, ты обязан его попробовать. Нигде больше ты такое пиво не найдёшь. — И всё же я не думаю, что хочу... — Артём, в чём дело? — широкая улыбка медленно сползла с красивого лица Феди, делая его непривычно серьёзным. — Да ни в чём, — повёл плечом мужчина. — Просто хочу чего-то попроще. — Дело в цене? — Что? Нет, конечно нет, просто... — Бро, если у тебя туго с финансами, то так и скажи, я одолжу, это вообще не... — Федь, ты чё такое говоришь вообще?! — нахохлился Артём, почему-то искренне задетый таким дружеским жестом. — Я же сказал, дело не в деньгах! — А в чём тогда? — Я просто... — Дзюба вздохнул и как-то совсем уж обречённо взъерошил ладонью волосы на затылке. — Я просто ожидал немного другого. Когда я предлагал пойти выпить, я думал, что это будет бар, а не... ресторан какой-то. Ты не подумай ничего, место действительно замечательное, но я к такому ещё не готов. Мне бы чего попроще. — И подешевле, — не унимался Федя, внимательно глядя на коллегу. В его глазах не было насмешки или осуждения, всего лишь желание понять чужие мотивы. — Это по твоей реакции стало понятно. Ты не подумай, я не осуждаю, просто я хочу сказать, что одному в большом городе трудно, особенно если ты из провинции. Просто знай, что ты не один, я всегда тебе помогу. Мы ещё не настолько близкие друзья, чтобы ты с ходу мне поверил, но я был бы очень рад, если бы когда-нибудь мы стали таковыми. Дзюба просто опешил от этих слов. Всё то время, пока он глушил в себе «повадки простачка» и старался не навязываться новым знакомым, Федя наоборот пытался наладить между ними отношения и стать другом, которого Артёму здесь так не хватало. Эта несвойственная людям его нового круга открытость и искренность моментально подкупила Тёму, отчего у него появилось желание рассказать Феде всю свою историю: кем он работал до ЦСК, куда уходила вся его зарплата, о чём он мечтал и чего боялся. И это без единой капли алкоголя! Что, чёрт возьми, за атмосфера у этого «Зенита»? — Да уж, не позавидуешь тебе, дружище, — озадаченно протянул Смолов, откидываясь на спинку стула. История Артёма отняла какое-то время, и Федя ни разу не перебил его, пока слушал. — Теперь понятно, почему тебе нужен был этот вечер. Без алкоголя заглушить в своей голове все эти мысли наверное безумно сложно. — Прости, что вообще нагрузил тебя всем этим, — виновато улыбнулся мужчина, сцепив пальцы в замок. — Я не люблю врать и увиливать, мне легче сказать правду и будь что будет. Такие места не для меня. — Знаешь, есть у меня одна идея, — сузил глаза Фёдор, задумчиво оглядывая коллегу перед собой. — Но она может тебе не понравиться. Говорю сразу, там проблем с выпивкой не будет, зато будут проблемы несколько иного характера. Для такого как ты неприятно, но не смертельно. — Если там я не оставлю кэс за четверть литра пива, то я согласен, — без раздумий фыркнул Артём и поднялся из-за стола. — Сегодня ты штурман — веди. Федю не зря назначили штурманом, потому что до следующего заведения парням пришлось поплутать. Сперва они, конечно, ехали на такси, а потом Смолов зачем-то остановил машину и сказал, что дальше они идут пешком. Артём уже после второй подворотни, через которую они прошли, бросил попытки запоминать дорогу и просто доверился другу. И Федя не подвёл — спустя две трети часа они уже были на месте. В отличие от первого бара это место не слишком-то и бросалось в глаза: неприметная вывеска с надписью «Loko» почти терялась в опустившейся на мегаполис темноте, но доносившаяся из бара музыка не позволила бы ищущему пройти мимо. Впрочем, несмотря на отсутсвие ярких рекламных вывесок очередь в этот бар (или скорее клуб?) была приличной. Артём не знал, может быть во всех столичных клубах/барах принято ставить на вход охранников, которые не пускали внутрь никого кроме тех, кого знали в лицо. И, разумеется, тех, на кого распространялось покровительственное «он со мной». Роль последнего как раз и досталась Дзюбе, когда Федя улыбнулся суровому вышибале на входе и пожал ему руку, явно передавая свою благодарность в денежном выражении. — Если вдруг что-то пойдёт не так — сразу же мне скажи, — старался перекричать громкие басы Смолов, приобняв Тёму за плечи и подтянувшись к его уху. — Если вдруг приставать кто начнёт или тебе захочется кому-то врезать, например. Здесь такое не принято. Артём внимательно вслушивался в неразборчивые из-за музыки слова, непонятливо хмуря брови, и лишь у барной стойки понял, что пряталось за предупреждениями Феди. — Ты что, меня в гей-бар привёл? — крикнул на ухо Смолова мужчина, головой кивнув в сторону двух целующихся парней. — Ну да, — повёл плечами Фёдор, уперевшись локтями в стойку и заглядывая куда-то через неё. — У меня здесь хороший знакомый работает, поэтому с выпивкой проблем не будет, ты ведь этого хотел. Тем более, ты не назвал меня пидором, когда я рассказал тебе о своей личной жизни, поэтому я решил, что ты не будешь против, трахаться здесь тебя никто не заставляет. Но если ты хочешь, мы уйдём, это... — Не, не, Федь, у меня с этим проблем нет, всё в порядке, — крикнул Артём, для пущей убедительности помахав руками. — Я просто уточнил. — Федя! Внезапно в их разговор вмешался молодой бармен, подлетевший к паре с белым полотенцем на плече и широченной улыбкой на лице. Если бы очередная зажигательная композиция не сменилась на чуть более спокойную, Дзюба бы и не услышал этого паренька, наклонившегося над барной стойкой. — Здорова, Лёшка, — развязно усмехнулся ему Смолов. Такого выражения лица Артём у него ещё не видел. — Как жизнь? Где Антон? Внезапно широкая улыбка на лице парня померкла, а белое полотенце сползло с плеча. — Вообще-то я Антон, — с ноткой обиды поправил он мужчину, на что усмешка Смолова стала ещё шире. — Ты кого наебать пытаешься, малыш? — рассмеялся он, невзначай погладив ладонь парня. — Уж я-то вас с братом различать умею, и не только по задницам. Твой обман раскрыт, так что налей моему другу виски и я, может быть, забуду о твоём проступке. Артём смотрел на этот диалог с лёгким налётом непонимания, а когда этот самый «Лёшка» звонко рассмеялся и шутливо хлестнул Смолова полотенцем, Дзюба бросил попытки понять этих людей. — Антон в подсобке, скоро вернётся, — сдался Лёша, возвращая полотенце на место. — Джек твоему другу подойдёт? Или предложить что-то попроще? Лоусонс, Ригал, Уокер? — Остановимся на классике, мой друг придерживается традиционных взглядов, — улыбнулся Федя. Алексей понятливо кивнул и ушёл в сторону барных полок. — Необычное место, — хмыкнул Артём, как только они остались вдвоём. Он уже успел поймать на себе несколько заинтересованных взглядов других посетителей, поэтому чувствовал себя мягко говоря неуютно. — Из подобного рода заведений «Локо» лучшее. По крайней мере лучшее из мне известных, а я знаю немало, поверь, — усмехнулся Смолов, меняя позу и облокачиваясь на барную стойку спиной. — Просто так сюда не пройти, если персонал лично не знает тебя. Безопасность на высоком уровне, вероятность быть нежелательно раскрытым сводится к минимуму. Так что, если ты думаешь, что кто-то может узнать тебя и принять за гея, то... — А, не беспокойся об этом, меня домыслы других не волнуют, — крикнул Артём, когда музыка вновь стала оглушающе громкой. — Да и к геям у меня нет никаких претензий, не моё это дело — чужая личная жизнь. В ответ на это Смолов то ли с гордостью, то ли с благодарностью похлопал мужчину по плечу и собирался уже было что-то сказать, но тут к ним вернулся Лёша со стаканом виски в руке. Его он почему-то поставил перед Федей и заулыбался так широко, что... Впрочем, Артём смог бы говорить о чужой улыбке увереннее, если бы Смолов не наклонился над стойкой и не вовлёк бы парня в откровенный поцелуй. Дзюба и так не был любителем наблюдать проявления чужих нежных чувств, а сейчас совершенно опешил от удивления и неловкости — минуту назад Федя грамотно отшил Лёшу, а сейчас беззастенчиво с ним целовался? Бред какой-то. Под шумок Тёма поспешил перетащить к себе виски, разбавленный колой и парой кубиков льда, и перевёл взгляд вглубь помещения: с каждой минутой народа всё прибавлялось. Вопреки его стереотипным опасениям относительно того, что здесь будут исключительно манерные парни с косметикой, в женской вызывающей одежде и желанием склонить первого же попавшегося мужчину (или даже не одного) к однополому перепихону без обязательств, всего этого здесь не было. Даже «папиков», трахающих своих «деток» по углам и в кабинках туалета, Артём здесь не обнаружил и выдохнул с облегчением. Парни выглядели вполне стандартно, здесь были даже девушки — совсем немного, да и не факт, что традиционной ориентации, но были. Скорее всего к середине ночи пару туалетных кабинок всё же займут две персоны вместо одной, но в местах такого типа это должно быть естественно. За своими размышлениями Артём не сразу заметил, что Федя перестал терзать губы бедного парня (который находился на работе, между прочим), поэтому на лёгкое похлопывание по плечу отреагировал удивлённо приподнятыми бровями и глубоким глотком алкоголя. — Тём, знакомься, это Антон, — представил Смолов не-Лёшу, и тут Дзюба начал догадываться, что к чему. — Тош, это Артём, мой друг. Мы вместе работаем. Только не заглядывайся на него, парни не в его вкусе. — Очень приятно, — улыбнулся Антон, проигнорировав предупреждение мужчины, и протянул руку для рукопожатия. — Рад, что у Феди есть толерантные друзья. — Взаимно, — кивнул Артём и подивился тому, какой маленькой казалась рука Тоши в его ладони, пусть и сжимала ничуть не слабее его собственной. — Принести вам ещё чего-нибудь? — крикнул парень, стараясь перекричать громкую музыку. — Федь, тебе как обычно? — Да, — кивнул мужчина. — А Артёму повтори! В баре они провели несколько часов. За это время Артём успел получше узнать Антона и Лёшу (оказалось, парни уже несколько лет знакомы с Федей; впервые они встретились здесь, в этом самом баре, где парни подрабатывают в свободное от учебы время); пришлось даже обломать подкаты нескольких особо настойчивых мужчин (и откровенно предлагающих себя парней), один из которых даже после заверений Дзюбы в своей традиционной ориентации не успокоился, пока не угостил его очередным стаканом виски. Одним словом, за пару часов Тёма успел относительно недорого выпить и войти в то самое состояние, когда проблемы остаются за переделами заведения и не вызывают тревожных состояний своим наличием. К тому же, с юношества у Артёма не было привычки пить, спортсменом он был совестливым, поэтому сейчас легкость в голове появилась довольно быстро. И не у него одного — на танцполе появлялось всё больше народа, а движения их были все более откровенными, в стороне не остались даже те девушки, которых Дзюба приметил ранее. Удивления уже не вызывали целующиеся парочки, жмущиеся по углам и по-хозяйски блуждающие ладонями по телам друг друга. Их на пути в туалет Артём встретил немало, благо, до откровенного петтинга дела у них не доходили — то ли совесть имели, то ли выпили недостаточно. Впрочем, это было не его дело. Проблема у Артёма появилась, когда он понял, что, выйдя из туалета, завернул не в тут сторону. Освещение в баре, к середине ночи превратившемся в клуб, заметно ухудшилось, светомузыка мерцала из всех углов, и на мгновение Тёме показалось, что от барной стойки до уборной он шёл каким-то другим путём. Подтверждением тому стала надпись «VIP», которую мужчина заметил на одной из дверей, отдекорированных под стену. Видимо, для особенно важных клиентов здесь предусматривались отдельные помещения, чтобы их частная жизнь не стала достоянием общественности. Именно поэтому Артём поспешил скрыться за следующим поворотом, когда вдруг сбоку от него послышалась возня, а хлопок двери в пресловутые «тайные» помещения потонул в басах очередной песни. Артём не был любителем подслушивать и уж тем более подглядывать, поэтому сделал пару шагов за поворот и неожиданно наткнулся на запасной выход... который был закрыт. Больше в крохотном коридоре дверей не было, путь был только обратно, так что Тёма решил выйти сразу же, как только парочка скроется, чтобы никого не смущать. Вот только они, кажется, уходить не собирались — в силу небольшого расстояния между ними Дзюба отчётливо услышал бормотание и возню, словно бы одного из них прижали к стене. Выглянув на секунду, Артём убедился в своих догадках и снова скрылся за углом — высокий, плечистый мужчина прижал другого к стене, обнимая за талию и что-то увлечённо выискивая губами у того на шее, а второй, видимо, упирался руками в его плечи, желая продолжить путь. Справедливо рассудив, что намного правильнее будет смутить парочку своим появлением, чем стать невольным свидетелем их торопливого перепихона, Артём сделал шаг вперёд как раз в тот самый момент, когда музыка на танцполе утихла, а в коридоре раздалось четкое, раздражённое: — Я же сказал, не здесь! Или мне в третий раз для тебя повторить!? Артём не поверил своим ушам, когда услышал этот голос. Нет, это не может быть он, скорее всего мозг, расслабленный алкоголем, начал подкидывать своему хозяину галлюцинации на нервной почве, иначе как ещё это обьяснить? Словно на ватных ногах Дзюба сделал ещё один шаг из-за поворота и буквально в нескольких метрах от себя увидел Акинфеева, зло сжимающего волосы на затылке плечистого парня, который уже успел опуститься перед ним на колени и уткнуться лицом в низ его живота. Удачное положение полностью скрывало Артёма от чужих взглядов, лучи светомузыки не касались его лица, в отличие от лица Игоря Владимировича. Уже второй раз за день Артём испытывал то странное чувство, как будто видит хорошо знакомого человека впервые, словно не узнаёт его. Даже со стороны Дзюба видел, как горели возбуждением глаза его начальника, как припухли, наверняка от поцелуев, его обычно тонкие и сухие на вид губы, как наливались краской чужие метки на его шее, там, где их не скрывал воротничок расстёгнутой на несколько пуговиц чёрной рубашки. Где-то на задворках сознания проскользнуло воспоминание, как Оля, тогда ещё только готовящаяся к поступлению в университет, зачитала вслух о редком психологическом феномене, обратном дежавю. Назывался он жамевю, и заключался во внезапном ощущении, что ты сталкиваешься с ситуацией в первый раз, хотя на самом деле она хорошо тебе знакома. Обычно такое состояние при частых повторениях говорит о серьёзных проблемах с психикой, и, черт побери, лучше бы это было так, лучше бы открывшаяся перед глазами Артёма картина была галлюцинацией, чем реальностью. Алкоголь будто выветрился из головы. На негнущихся ногах Дзюба медленно вернулся к двери запасного выхода и со всей силы ударил по ней кулаком. Звук получился оглушительным, и Артём понял, что необходимый эффект был достигнут — он спугнул разошедшуюся парочку. А вот собственную растерянность спугнуть не получилось. Игорь Владимирович гей? Поэтому у него такие отношения с матерью? А Екатерина Константиновна в курсе? Вопросов было больше, чем ответов. Веселиться больше не хотелось совсем. Спустя несколько минут Артём снова двинулся в сторону, как он предполагал, танцпола, но упёрся в дверь служебного помещения. Да что это за бар такой, блять?! Почему его назвали «Локо», а не ебаный «Лабиринт»!? Благо, устроить скандал Дзюба не успел из-за вышедшего в коридор Лёши (или Тоши?). — О, вот ты где. А Федя уже думал, что ты без него уехал. У тебя всё хорошо? — улыбка на лице парня вдруг стала обеспокоенной. — Ты загруженный какой-то. — Все в норме, — хрипло ответил Дзюба, кивнув в сторону. — Как к бару вернуться? — Сейчас прямо, потом налево. Пройдёшь вдоль танцпола и придёшь к стойке, где сидит Федя. Ты, видимо, крюк тут навернул. — Спасибо. Увидимся. По указанному одним из близнецов маршруту Артём действительно вернулся к стойке, где Смолов торопливо, пока никто из остального персонала не видит, целовал Антона. Значит, дорогу ему все же Лёха подсказал... — Слушай, Федь, — крикнул он на ухо мужчины, предварительно похлопав по плечу, чтобы привлечь к себе внимание. — Я, наверное, поеду. Не очень хорошо себя чувствую. — Эй, один-то доберёшься? Я могу с тобой поехать, — тут же подскочил Смолов. — Не, не надо. Мне бы пройтись, проветриться. Потом возьму такси, всё со мной нормально будет. А ты отдыхай. — Уверен? — нахмурился Фёдор, но, с пару секунд подумав, всё же нехотя кивнул. — Ладно. Только напиши, как доберёшься, а лучше утром позвони. — Без вопросов. Попрощавшись с Федей и близнецами (Лёшу Артём встретил уже на выходе), Дзюба покинул бар. Увиденное не давало покоя, растрёпанный Акинфеев до сих пор стоял перед внутренним взором, мешая трезво оценивать ситуацию и своё к ней отношение. Если прежде с заносчивостью шефа он мирился, не перенося это всё на личное, то теперь, зная, что босса привлекают парни, делать это казалось тяжелее. Блять, да практически невозможно! Как вообще относиться к этому!? Однозначно это был худший пятничный вечер в жизни Артёма Дзюбы.