Смеркалось

      Гостей собралось немного. Вернее, их почти не было, не считая Валеры и Димы, которые все-таки доехали в этом промозглый, невзрачный день до подмосковья, где находилась дача его тещи. Глеб посмотрел на себя в зеркало, недовольно поморщился, скорчил рожу своему отражению, показал язык уставшему самому себе и, равернувшись, спустился вниз к гостям. — С годовщиной свадьбы поздравляю, Вместе вы уже немалый срок! Долгих вместе лет желаю, Пусть любовь из года в год… — занудила мать жены, стоявшая за столом с бокалом шампанского в руке. Глеб с грустью отвернулся и посмотрел в тусклое окно. Стоило бы уже сходить поохотиться на кого-нибудь в здешнем лесу. Чувствовал себя музыкант неважно, а погода была подходящая: солнца закрывали серые тучи, и значит, его кожа не будет переливаться как гламурный бриллиант в предательских лучах. Но сил бегать за лисами по кочкам да ухабам не было, и привычная уже лень нахлынула на него как гигантская волна, а все происходящее навевало тоску-печаль. Рокер поковырял вилкой сырую курицу и, встав из-за стола, буркнул: — Пойду покурю. Мужчина накинул старую куртку и, выйдя во двор, щелкнул зажигалкой. Погода была мерзкая, шел не то дождь, не то мокрый снег. Между безжизненных пока грядок лежал расквашенный снег вперемешку с талой землей. Холодный воздух проник под незастегнутую куртку Глеба. Задрожав, мужчина выкинул недокуренную сигарету и уже собирался зайти в дом, как вдруг ощутил противный и одновременно вызывающий слюноотделение запах то ли псины, то ли человека. Глеб клацнул зубами и уже рванулся вперед, чтобы найти добычу, но вспомнил, что с человеческой кровью завязал несколько лет назад — уж слишком много люди ели всякой дряни и болели всем подряд, поэтому приходилось довольствоваться только кровью животных. Конечно, это было не то — того кайфа, экстаза, прихода, что дарила людская живительная жидкость, он больше не испытывал. — А, хорошо, что ты здесь! У меня для тебя подарок! — появилась Таня из дверей дома и подошла к мужу. — Пошли! Девушка взяла музыканта за руку и потащила его куда-то в сторону леса. — Что? Куда? Там мокро! Я не пойду! — запротестовал рокер, но жена оказалась сильнее и увлекала его все дальше от дома. — Почему мой подарок в лесу?! — не понял Глеб. — Мало ли кто там шастае… — мужчина не договорил, так как тот отвратительно-приятный запах человека, смешанный с запахом собаки, усилился, заставив его слюнные железы интенсивнее выделять свой секрет. Таня вывела его на небольшую полянку и остановилась. — Ну привет, братик! — Вадим появился из-за высокого дерева и бесстыже уставился на младшего. — Я вас, пожалуй, оставлю, — сказала Таня и быстрым шагом отправилась назад к дому. Глеб нехотя посмотрел на брата сквозь опущенные вниз длинные ресницы. Вид старшего Самойлова его удивил: во-первых, он был по пояс голый и босой, во-вторых, вместо обычных штанов на нем были обрезанные по колено рваные джинсы. Падающий снег таял, не долетая до Вадима в сантиметрах тридцати, и Глебу показалось, что он даже на расстоянии чувствует жар крепкого и подтянутого тела брата. «Интересно, это он от его лобковой гимнастики такой подтянутый или казацкая йога помогла?» — пронеслось в голове. — Так и знал, что это ты! Я за километр почувствовал запах псины! Что приперся? — раздраженно спросил он. — Поздравить с днем свадьбы! — усмехнулся Вадим. — А раздетый чего? Холодина же! — хмыкнул Глеб. — Знаешь, как трудно с одеждой, когда оборачиваешься по сто раз на дню?! Она же рвется постоянно, вот и надел, что нашел. Уж извини, что не во фраке! — парировал старший. — А нехер было оборотнем становиться! Был же вампиром всю жизнь! Связался с политиканами этими, Агату просрал! — завелся Глеб. — Я просрал?! Ты свалил и по пизде все пустил! — напомнил брату Вадим. — А как не свалить? Вампиры с оборотнями не могут играть в одной группе, и вообще, вместе быть не могут! — кричал младший, чувствуя, что разговор с братом отнимает у него последние силы. — Молчи! Не об этом сейчас! Ты не хочешь на Бали отдохнуть? А то похож ты стал на ангела ада! — неожиданно сменил тему оборотень. — Хочу! — так же неожиданно, в том числе и для самого себя, сказал вампир. — Тогда поехали! Со мной! — возбуждающе улыбаясь, с вызовом предложил Вадим. — А Танька? Ей я что скажу?! — замялся Глеб. — Придумай! Твоя жена, не моя! Своей я уже наплел, с сестрой отдыхать отправил, и ты свою отправь куда-нибудь! Сделай, так сказать, подарок на годовщину! — выпалил оборотень, оперевшись рукой о ствол дерева. — Завтра у нас вылет в одиннадцать в Шереметьево. Буду ждать, сладкий! — с этими словами Вадим резко прыгнул вперед и, превратившись в воздухе в здоровенного черного волка, приземлился около ошалевшего брата. Глеб отступил назад, уже ожидая, что волчище разорвет его на части, но брат лишь заглянул ему в глаза своими карими огоньками и, развернувшись, скрылся в лесу. Глеб посмотрел на порванные в клочья джинсовые шорты Вадима, лежащие на земле, и жадно проглотил слюну. — Слушай, котечка, я тоже подарок тебе приготовил! — сказал Глеб жене, вернувшись на дачу. — Поездку в Рим: катакомбы капуцинов там, мумии, ты такое любишь!