солнце

это не дождь — засуха. апрельское обессиленное ласково/как может/ лижет хрупкими лучами лицо, но это даже не нежность — жалость. Лив очень хочется ногтями скрести Его лицо, пока от солёных дорожек не останется вскрытая полость, но это даже не грубость — прости меня. Лив обхватывает пружинистую голову бирюзовым платком: ей бы немножечко ты-похожа-на-одну-из-самых-дорогих-картин-Моне улыбок; ей бы парочку прости-что-сегодня-меня-не-было смс; Лив бы чуточку больше уверенности в нём. ты жив или пытаешься? где ты? — твоя жалость — это последнее, что мне нужно. это не звёзды — пустоглазые фонари. апрельское обессиленное бессовестно прячется за горизонтом/как можно скорее/, но это даже не страх — растерянность. Ноа очень хочется перестать чувствовать что-то, что — он чувствует — прорастает внутри космическими проломами. Ноа обхватывает тяжёлую голову руками: ему бы немного тепла. капельку прошлого — совсем не надолго вернуться. Ноа бы чуточку больше уверенности в себе. я жив? я ж и в ? — я тебя не жалею. возьмёшь? это не луна — её сердце. далёкое одинокое, перевоспитано гордое, как бывает с девочками, которых разлюбили и бросили. Лив хочется неодиночества, нетоски, неболи, нерасстояния, Лив хочется быть певчей птицей на его балконе каждое утро — о таком говорят вполголоса, но Лив бы кричала навзрыд. Лив очень хочется знать, почему ураганы называют людскими именами — Лив бы короновала один такой. она трясущимися пальцами протягивает ему наушник. — тишина для тебя — тягость? целенаправленно в сердце — в этот пустой безнадёжный разгромленный армагеддон. в её ли? в свой? Ноа не разбирается — хуже не станет. и лучше вряд ли. если быть здесь, то с ней. эта скамейка навсегда пропитается Лив и Ноа. заигравшейся гордостью и самоуверенной болью. это не ветер — музыка. Она выбрала что-то печальное/снова/. апрельское синтетическое солнце въедается под кожу ”наверное, нужно быть рядом?” — забраться в крокодилью пасть. Лив хочется смелости, чтобы к о с н у т ь с я. знаешь, что я делаю, когда мне грустно? Лив знает — Ноа не грустно. ему пусто. в нём узлом вяжется бесчувствие на сочувствие, пока в горле сдерживается рёв. пока внутри всё трескается и обламывается. и сверло раняще вкручивается куда-то/во что-то между четвёртым и пятым ребром. — всё это время я искал дорогу обратно к тебе, верни меня в ту ночь, когда мы встретились. Лив вбивает ему в подрёберье свои полусухие истины. его глаза — гематомы усталости. мраморно-холодные, разграбленные до темноты. экспрессами мчится боль, и Лив кажется — куда ещё больше. до конечной остановки так долго. но конечная — это всегда то, что под четвёртым и пятым прячется. — двадцать пятое октября. ты сказала, что я полный мудак и ты никогда не поведёшься на это. она помнит лишь остро выученную ”ты такое клише, я не завидую твоей подружке”. девчонка-победительница с закрученной в пружину брошенностью, и она всё ждёт-ждёт, пока пружина раскрутится. кто-то должен поймать /её/. — и если бы можно было вернуть время назад, я сказал бы себе: ”не влюбляйся в неё”. ты всё, что было в моей жизни, а теперь у меня ничего не осталось. люк в эту прорубь кажется ей открытым коридором метр на метр, загибаясь в спираль. Лив кажется, что у Ноа просрочена злоба. рассыпанным бисером глаз впивается в неё и больше не хочет видеть. Лив больше не хочет. — первое ноября. ты пообещала мне год презрения и игнорирования. в предутреннем холоде голос теряется, и слышно только её шёпот. шёпотом: пой мне ещё. — верни меня в ту ночь, когда мы встретились. я не знаю, что мне делать, твой образ следует за мной повсюду. прошу, верни меня в ту ночь, когда мы встретились. — двадцать четвёртое ноября. я пообещал, что ты проиграешь. пой мне ещё.