Mistress of the arrows

      Небольшая светлая дорожка от луны падала на лицо девушки, просачиваясь через распахнутое настежь окно. В комнате царило спокойствие. Вдруг раздался отчаянный вопль. Тишина треснула, как лёд после весенней оттепели. Василиса села в постели, отбросив махровую простыню. Она открыла глаза и осмотрелась. Взгляд упал на окно — оно было красивым из — за многочисленных ярких звёзд на тёмном небе. Василиса почувствовала мурашки на коже. Да где же она?       Спросонья девочка никак не могла это вспомнить — очередной приступ пронзительного воя помешал ей. Вася опустила ноги на пол, ощутила мягкое тепло медвежьей шкуры, заменявшей коврик, и почувствовала, что уже проснулась. Теперь понятно где она: на даче у бабули, в мансарде. В синей ночной пижаме Василиса протопала к двери и осторожно нажала на ручку. Тихо скрипнув, дверь выпустила её на лестницу, которая вела на веранду, а дальше — на крыльцо.       Ночь была тёплая. После вечернего дождя пахло влажной травой, старые яблони шелестели листьями, кто — то потревожил густые заросли ночной фиалки, и Василиса почувствовала густой сладкий запах. «Маттиола двурогая», — в памяти всплыл низкий голос бабули.       «Эти цветы просто волшебные» — подумала девочка. Вечером перед заходом солнца светло — розовые небольшие цветочки, посаженные вместе с яркими фиалками, начинают распространять свой нежный запах по всей территории дачи.       Василиса закрыла глаза, глубоко, что было сил, вздохнула в себя сладкий аромат. Но выдохнуть с тем же чувством ей помешал вой, ещё более истошный, чем прежде.       Василиса выпрямилась, откинула голову, густые медно — рыжие волосы упали на спину. Если бы девочке сказали, что она красивая, гибкая, элегантная, даже в ночной пижаме, похожа на топ — модель, это ничуть бы не обрадовало её. Она хотела видеть себя другой: её рука затянута в черную лайковую перчатку, она натягивает тетиву лука и целиться, точно попадая в мишень.       Вася сняла с крючка фонарик, всегда висевший под крышей крыльца. Спрыгнула на бетонное покрытие, повернула за угол и остановилась. Ей показалось, что в тишине задышал ручной носос, но Василиса понимала — этого не может быть. Никто не станет накачивать что — то посреди ночи.       Однажды она видела этот нос в их маленькой мастерской на ферме двоюродного брата в Северной Калифорнии. Сперва брат учился подковывать лошадей, а потом стал делать разные металлические штучки.       — О, Норт, — качал головой сосед по имени Маар, — ты станешь миллионером… — Он гладил длинными пальцами остывающий металл, который, завиваясь, повторял силуэты диких птиц, похожих на тех, что прилетали на ферму поклевать зерн. — А эта — неужели малиновка? — качал головой в совершенном изумлении Маар.        Василисе нравилось, когда Маар своё восхищенное лицо поворачивал к ней, — как бы желая найти поддержку. Она улыбалась в ответ, отмечая про себя, что Маар становится ещё красивее, когда у него вот такое лицо…       Так, стоп! — оборвала свои воспоминания Василиса, — я же что то слышала.       Босые ноги переступили ещё раз — другой. Она остановилась там, где уличный фонарь светил с высокого столба в полную силу, и выключила свой фонарик.       Вот это да! Она чуть не рассмеялась, когда увидела, на что похож носос.       Вентиляционную дырку в фундаменте дома заткнула рыжая усатая морда. Острые белые зубы стискивал и здоровенную крысу, давно испустившую дух, но кот или оборотень, принявших облик кота, не желал расставаться с добычей ни за что на свете.       — Эй, приятель, — Василиса присела на корточки. — Ты бы выплюнул крысу на минутку, а? Она никуда не убежит. А сам бы вылез и потом забрал свою добычу.       Кот зарычал, засопел. Василиске, протянувшей к нему руку, показалось, что кожу обожгло испепеляющее дыхание.       — Слушай, но если ты такой упрямый, то зачем вопишь и не даёшь спать порядочным людям?       Кот снова фыркнул, но Вася, уверенная, что коту нечем от неё отбиваться, дёрнула крысу за хвост, но кот держал крепко.       — Ну, к-о-о-о-о-тик, ну давай я на минуточку поддержу, а ты голову просунешь на волю. Давай, а? Почему коты так долго понимают…       Василиса чуть — чуть наклонилась, вспомнив наставления Маара, ладившего с животными и знающего многое про них, о том, что они терпеть не могут, когда кто — то возвышается над ними. Поэтому, чтобы «договориться» с кошкой или собакой, надо быть с ними на «равных».       Самое удивительное, именно так считал и этот кот. Когда лицо Василисы оказалось на ровне кошачьей морды, он вдруг преисполнился доверия, разжал зубы и нехотя отдал добычу девочке. Дохлая крыса упала Васе на руку, но она только поморщилась и отвела глаза, сказав себе, что нет в этом никакой опасности. А он потащил свое тело сквозь дыру и тут же вырвал у Василисы из рук свое сокровище. Огненной молнией в молочно — бледном свете уличного фонаря он метнулся в заросли жимолости, шелестя листьями, и исчез в глубине ночи.       Василиса поднялась во весь рост и сладко потянулась. Первая ночь в Никольском, а уже как интересно.       Она огляделась — темнели окна дачных домов, вдали окликали друг друга поезда на товарной станции, гудело не утихающее даже на ночь шоссе, где — то неподалёку поперхнулась ещё не накричавшаяся в это лето лягушка.       Сердце Василисы забилось в предвкушении чего — то нового, необыкновенного, хотя, казалось бы, чем ещё могла удивить её жизнь?       Она только что приехала из Америки, где прожила почти год, сумев избавиться от лагеря, куда родители, уезжая в другую страну, хотели её засунуть. Это её — то, барышню четырнадцати лет, как называл её двоюродный брат Норт, у которого она жила в Северной Калифорнии. Но родителям она казалась ребёнком, это понятно, потому что им некогда разглядывать её пристально, как говорит её любимая бабуля Нерейва Родионовна, она же Нева, она же дорогая мама отца и родная бабушка, которая единственная осталась у Норта — американца.       — Они разглядывали тебя сразу после роддома, а в ознаменование такого счастья в личной жизни подписали контракт с давними знакомыми партнёрами, согласовываюший их уезд в другую страну. Затем они умчали в другую страну, скину в тебя мне на руки, — смеялась Нева.       У Невы давно умер муж, никто не знает из — за чего, а она не хочет об этом говорить. Поэтому она воспитывала Василису вместе с внуком Нортом. А потом когда внук вырос и женился на американке Эмме Хостер, хозяйке небольшой фермы близ горы Шаста на севере Калифорнии, Нева отправила Василису к ним, потому что была слишком занята своим делом, о котором давно мечтала, — запускала свой бизнес — частную психологическую консультацию.